Убийца опустил колье в карман и улыбнулся, после чего закрыл сейф. И только тогда наконец оглянулся на тело убитой им женщины. Несчастная сеньора Ремедиос со сломанными шейными позвонками лежала на ковре. Если бы ей кто-нибудь предсказал подобный конец, она безусловно возмутилась бы, сочтя недопустимым, что после смерти окажется в одной комнате с мужчиной и даже будет лежать перед ним в не совсем в приличной позе. Убийца подошел ближе и наклонился над телом. Времени у него оставалось совсем немного…
Спустя всего несколько минут преступник уходил по коридору. Драгоценное колье лежало у него в кармане. Никто не мог даже предположить, что в отеле уже произошло второе убийство. Еще через некоторое время Рамон вернулся на свой пост, так и не поняв, кто ему звонил и почему. Дежурный портье и охранники, стоявшие у дверей отеля, не видели его сестру, а когда он позвонил домой, то выяснил, что она никуда и не выходила. Рамон возвратился растерянный и раздосадованный чьей-то дурацкой шуткой. Он даже не подумал постучать к сеньоре Ремедиос, чтобы проверить, все ли у нее в порядке.
Рамон сел на свой стул и раздраженно уставился в конец коридора.
Если он найдет шутника, который так глупо его дергает, то свернет ему шею. Наверное, это позвонил кто-то из его друзей. Неужели они не понимают, что он на работе? Главное, чтобы про эту шутку не узнал менеджер отеля, иначе он сразу выставит Рамона за дверь. А в южной Испании так трудно найти приличную работу.
В то время как Рамон думал о шутнике, глупо разыгравшем его своим непонятным звонком, сеньор Карраско поднимался к себе на третий этаж. Он заранее отпустил отдыхать Бернардо, который вышел от комиссара гораздо раньше него.
Нацумэ Ямасаки устроился в кресле у бассейна и, подняв голову, смотрел на солнце. Сеньор Галиндо сидел немного в стороне и почему-то смотрел на японца, словно хотел сообщить ему нечто важное.
Руис Мачадо вошел в бар и заказал себе красного вина. Тургут Шекер, запершись в своем номере, раздевался, чтобы встать под душ. Ему было жарко. Антонио Виллари нетерпеливо ходил по первому внутреннему двору, словно загнанный в клетку хищный зверь. Фил Геддес сидел перед телевизором, внимая последним сообщениям Си-эн-эн.
Дронго лежал на кровати, когда к нему постучали. Он посмотрел на часы. Было уже время обеда.
— Минуту, — крикнул Дронго, вставая и набрасывая на себя кимоно из прохладного шелка. Он подошел к двери и открыл ее. На пороге стояла Ирина Петкова. Дронго смутился, машинально поправил пояс. Он совсем не ожидал, что она может подняться в его номер.
— Мне можно войти? — спросила женщина.
Глава 12
Он посторонился, пропуская ее. Она не успела переодеться и была в джинсах и светлой рубашке.
— Комиссар считает, что к вечеру обыск будет закончен, — сообщила она, — пока проверили только правое крыло и центральную часть. После обеда начнут проверять помещения в левой части здания.
— Прошу прощения за свой вид, — пробормотал Дронго, — я не думал, что мне придется принимать гостей.
— Ничего страшного, — улыбнулась Ирина, — вы отлично выглядите в кимоно. Вы пойдете на обед?
— Пойду, — кивнул Дронго, — попозже. Я хотел ненадолго прилечь отдохнуть. Когда вы постучались, я подумал, что это сеньор Галиндо. Кстати, вы не видели его? Он был ужасно возмущен поведением полицейских, и я направил его к комиссару.
— А что случилось?
— Они забрали у него какие-то эскизы. Он говорит, что вместе с ними по комнатам ходил какой-то эксперт. Очевидно, специалист в ювелирном деле. Он-то и предложил забрать эскизы Галиндо.
— Странно, — произнесла она задумчиво, — я сейчас вышла от комиссара Рибейро. Галиндо к нему не подходил.
— Он был ужасно зол на полицейских, — сказал Дронго.
— Но не дошел до Рибейро, — убежденно произнесла она, — можно я от вас позвоню?
— Конечно.
Она прошла к телефону, набрала номер и попросила соединить ее с кабинетом менеджера отеля, где расположился комиссар Рибейро. Он сам снял трубку.
— Я вас слушаю.
— Сеньор комиссар, — она присела на край стола, на котором стоял аппарат, и взглянула на Дронго, перед тем как начать говорить, — у нас была жалоба от сеньора Энрико Галиндо. Он сообщил нашему эксперту, что у него забрали личные эскизы, которые ему не вернули. Вы что-нибудь об этом знаете?
— Да, сеньора Петкова. Их забрал наш консультант. Он считает, что эскизы Галиндо почти в точности повторяют рисунки новых работ Карраско. Эти странные наброски было решено забрать, чтобы проконсультироваться с одним из местных ювелиров. А разве он жаловался? Ко мне он не подходил.
— Извините, комиссар. Возможно, сеньор Дронго что-то напутал. Я постараюсь уточнить.
Она положила трубку.
— Зачем вы делаете из меня дурака? — мрачно спросил он, подойдя к Ирине, продолжавшей сидеть возле телефона. — Неужели вы думаете, что я вам соврал?
— Нет, не думаю. У него действительно забрали какие-то эскизы, которые показались подозрительными консультанту полиции. Ничего больше я вам сказать не могу, пока идет проверка. Но удивительно, что он сам не подошел к комиссару. Вам не кажется его поведение несколько странным?
— Возможно, — согласился Дронго. — Но в настоящий момент я меньше всего думаю о Галиндо. — Он приблизился к ней почти вплотную.
— А о чем вы думаете больше всего?
— О том, что я хотел бы поменяться с вами одеждой, — сказал он, глядя ей в глаза, — чтобы у вас было кимоно, а у меня джинсы.
— Для чего? — Глаза у нее были не просто карие, а с теплым бархатным оттенком и чуть раскосые.
— Может быть, тогда и все остальное, о чем я думаю, произошло бы быстрее. Мне было бы гораздо легче снять джинсы с себя…
— Стоит ли все так усложнять? — Она отодвинула от себя телефон и потянулась к нему. Ее ищущие губы коснулись его губ. Поцелуй был долгим и приятным. Дронго обнял Ирину и одной рукой скользнул по ее груди. Под тонкой тканью блузки обозначились слегка напрягшиеся соски. Он опустил руку ниже и попытался расстегнуть джинсы.
— Нет, — попросила Ирина. Он остановил руку. — Только не сегодня, — чуть виновато произнесла она, — завтра я буду чувствовать себя гораздо лучше.
— Ясно, — улыбнулся он, убирая руку, — когда женщина не хочет, она придумывает именно эту причину.
— Можете продолжать, — она испытующе смотрела ему прямо в глаза. — Хотите убедиться, что я не вру?
Он поднял руку… Затем опустил и рассмеялся.
— Вы храбрый человек, — сказал он с явным одобрением.
— Стараюсь. — Ее глаза светились лукавством. Она вновь потянулась к нему…
В этот момент в дверь постучали. Дронго недовольно оглянулся.
— Если опять полицейские, то я стану бандитом, — проворчал он, подходя к двери и распахивая ее. На пороге стоял Бернардо. Он мрачно смотрел на Дронго.
— Извините, что беспокою вас, — сказал Бернардо, — но мне нужна сеньора Петкова.
— Вы за ней следите? — усмехнулся Дронго.
— Нет. Но я догадался, где она может быть. Сеньора Ирина так много рассказывала мне о ваших подвигах, что у меня не возникло сомнений, где я могу найти ее.
— Кажется, мне пора уезжать, — заметил Дронго, — когда живой человек превращается в памятник самому себе, это всегда плохо.
— Что случилось, Бернардо? — поправив рубашку, к ним вышла Ирина.
— Полицейские нашли у Галиндо эскизы, — пояснил Бернардо, — консультант показал их Карраско, и тот пришел в ярость. Это же самый настоящий промышленный шпионаж. Сеньор Карраско считал сеньора Галиндо порядочным человеком.
— Я не понимаю, что происходит? — спросил Дронго. — Энрико Галиндо срисовал новые работы Карраско?
— Да. И консультант обратил внимание на эти рисунки, лежавшие в его чемодане. Именно поэтому они составили протокол и изъяли их. А теперь показали эскизы сеньору Карраско. Можете себе представить, как он ругался. Это означает, что Галиндо больше никогда не пригласят на подобные мероприятия. Пабло Карраско достаточно мстительный человек, чтобы забыть о подобном бесчестном поступке.
— Значит, Карраско уже видел рисунки?
— Конечно, видел. И сразу узнал свои работы. Я лично не завидую Галиндо. Карраско может выгнать его из отеля прямо сейчас.
— Наверное, про эти эскизы Галиндо и говорил мне, когда возмущался действиями полицейских, — вспомнил Дронго.
— Вот именно, — гневно сказал Бернардо. — Боюсь, что его карьера в Испании уже закончена.
— Вот видишь, — Дронго повернул голову к Ирине, — мне всегда казалась странной его преувеличенная любовь к сеньору Карраско, его показная восторженность и сентиментальность.
— Нужно найти Галиндо, — твердо сказала Петкова. — Если он только перерисовал чужие новинки, это не такой страшный грех. Но если он еще и убийца…
— Наверное, про эти эскизы Галиндо и говорил мне, когда возмущался действиями полицейских, — вспомнил Дронго.
— Вот именно, — гневно сказал Бернардо. — Боюсь, что его карьера в Испании уже закончена.
— Вот видишь, — Дронго повернул голову к Ирине, — мне всегда казалась странной его преувеличенная любовь к сеньору Карраско, его показная восторженность и сентиментальность.
— Нужно найти Галиндо, — твердо сказала Петкова. — Если он только перерисовал чужие новинки, это не такой страшный грех. Но если он еще и убийца…
— Только не говорите таких слов при Карраско, — посоветовал Бернардо, — для него собственные работы имеют ценность гораздо большую, чем жизнь Исаака Рочберга.
— Поэтому Рочберг был обречен, — совершенно серьезно заключил Дронго. — Я иду с вами, только разрешите мне переодеться. Я быстро, а идти нам недалеко — Галиндо живет по соседству со мной.
Ирина кивнула и вместе с Бернардо вышла из номера. Они недолго постояли в коридоре, тихо переговариваясь. Спустя пару минут Дронго присоединился к ним.
— Звоните, — предложил он Бернардо, когда все трое подошли к двери соседнего номера. Тот нажал кнопку звонка и прислушался. За дверью было тихо.
— Кажется, там никого нет, — хмуро сказал он.
— Неужели все-таки Галиндо, — тревожно спросила Петкова, — но мы проверяли… Его действительно приглашали сюда на презентацию новых работ Карраско.
— Может, он не тот человек, за кого себя выдает? — предположил Бернардо. — Нужно передать комиссару Рибейро, чтобы Галиндо искали по всему отелю. Вполне вероятно, что он захочет исчезнуть.
— Давайте позвоним комиссару, — согласилась Ирина.
Бернардо достал мобильный телефон. Набрал номер.
— Сеньор комиссар… — начал он говорить.
— Подожди, — перебил его комиссар, — где ты сейчас находишься?
— В правом крыле здания, — ответил Бернардо, — опять что-то случилось?
— Срочно направляйся в левое крыло. В апартаментах Карраско произошло какое-то ЧП. Он только что позвонил. Просит меня прийти. Я буду там через минуту.
Бернардо убрал аппарат и тревожно взглянул на Дронго и Петкову.
— Что-то случилось, — сообщил он с озабоченным видом, — комиссар Рибейро попросил меня срочно подойти к номеру сеньора Карраско. Извините. — Он повернулся и побежал по коридору.
— Стойте, — крикнула ему Ирина, — мы с вами.
Они побежали следом за Бернардо. Спустившись во двор и обогнув бассейн, Дронго и Ирина устремились к противоположному, левому крылу отеля и догнали Бернардо у лифта. Запыхавшись, все вместе заскочили в кабину.
— Надеюсь, с Пабло ничего не случилось, — сказал, тяжело дыша, Бернардо.
Кабина остановилась, створки дверцы раскрылись, и они выбежали в коридор. Между апартаментами Карраско и номером его пресс-секретаря стояло несколько человек, среди которых был и сильно расстроенный Рамон. Вот уже пятнадцать минут Пабло Карраско звонил и стучал в дверь, призывая сеньору Ремедиос открыть ему, но она не отвечала. При этом Рамон уверял, что сеньора в номере.
Было заметно, как нервничает Карраско. Он требовал, чтобы кто-нибудь открыл дверь и впустил его в номер сеньоры Очоа.
— Почему он так нервничает? — не поняла Петкова.
— Не знаю, — ответил Дронго, — я думал, ему нравятся только молодые мужчины и совсем не нравятся старые девы. Видимо, я ошибался. Иначе зачем он так сходит с ума?
— Откройте, — кричал Карраско, — мне нужно попасть к ней в номер!
Рядом с ним стоял бледный Антонио Виллари. В толпе собравшихся был и Тургут Шекер, который поднялся сюда со второго этажа на крики испанского ювелира.
— Успокойтесь, сеньор Карраско, — попросил портье, оказавшийся среди тех, кого успел вызвать Рамон, — мы можем открыть дверь запасным ключом, но сначала нужно убедиться, что все в порядке. Сейчас сюда прибудет комиссар Рибейро. Он просил о каждом подозрительном случае докладывать лично ему.
— Сейчас же откройте дверь, — продолжал кричать Карраско, не слушая разумных доводов. Он был явно не в себе.
— Сеньора Очоа может спать или принимать ванну и не слышать наших звонков, — пытался урезонить его красный от волнения портье.
В этот момент к номеру подошел комиссар с двумя полицейскими. Он выслушал короткое сообщение портье:
— Наш дежурный охранник Рамон уверяет, что сеньора Ремедиос Очоа находится в номере, а сеньор Карраско просит открыть дверь, чтобы в этом убедиться. Что нам делать?
— Открывайте дверь, — разрешил комиссар.
Портье вздохнул, достал из кармана запасной ключ и открыл дверь.
— Подождите, — расталкивая всех, первым кинулся внутрь Карраско. Он даже не посмотрел по сторонам, сразу бросившись к стенному шкафу, в нише которого был вмонтирован стальной сейф.
— Может, вы нам объясните, что происходит, сеньор Карраско? — поинтересовался Рибейро. И в этот момент Карраско издал страшный вопль. Он повернулся и взглянул на комиссара безумными глазами.
— Она меня обокрала, — свистящим шепотом сказал он, — она меня обокрала, — как помешанный повторял он.
— Подождите, — попытался успокоить его комиссар, — объясните толком, что происходит.
— Вот, — Карраско показал на открытую дверцу сейфа, — вот, полюбуйтесь. Здесь находился самый ценный экспонат моей новой коллекции — колье «Мавританская красавица». Я не стал сдавать его в сейф менеджера отеля, опасаясь, что оно может затеряться или с него снимут копию для последующего бессовестного тиражирования. Мы договорились, что все ценности будут храниться у менеджера. Все, кроме моего колье. О том, что оно будет здесь, не знал никто, кроме самой сеньоры Ремедиос Очоа. И вот теперь колье исчезло. И моего пресс-секретаря нигде нет. Если она не выходила из номера, то где она находится в данный момент и где мое колье?! — заорал, уже не сдерживаясь, Карраско.
— Она не сможет выйти из отеля, — напомнил комиссар. — У выхода, рядом со стойкой портье, находятся наши люди. И внизу на пляже тоже дежурят сотрудники полиции. Вы напрасно так волнуетесь, сеньор Карраско. Если ваше колье забрала сеньора Ремедиос, можете считать, что она его уже вернула.
— Не похоже, — сказала Петкова, глядя на Дронго, — она не могла так гениально играть. Он ведь доверял ей столько лет. Неужели она в душе ненавидела Карраско? Как ты считаешь?
— Она не могла быть воровкой, — согласился Дронго, — но и в этом случае нужно понять, куда она подевалась и где находится колье, которое ей доверили на хранение.
— Очевидно, Карраско никому не доверяет, если решил спрятать колье у своего секретаря, — продолжала рассуждать вслух Ирина.
Комиссар достал из кармана свой телефон и попросил посторонних покинуть номер, чтобы не оставлять лишних следов.
— Никого не выпускать из отеля, — строго приказал он в трубку, — если увидите сеньору Ремедиос Очоа, попросите ее зайти к нам в апартаменты. Да, мы находимся в апартаментах сеньора Карраско.
Он убрал аппарат.
— Прошу всех выйти из комнаты, — снова сказал он, — мои сотрудники должны осмотреть номер. Сеньор Карраско, вы убеждены, что колье хранилось в сейфе у вашего пресс-секретаря?
— Я сам его туда положил, — ответил разбитым голосом Карраско, — и сам проверял сегодня утром. Все было в порядке. Сеньора Ремедиос не такой человек, чтобы украсть у меня колье, — запоздало признал он, — она очень приличный и честный человек. Я не знаю, что с ней случилось, но надеюсь, что ничего плохого.
— Пропустите, — раздался наглый голос Эрендиры Вигон, продиравшейся сквозь строй стоявших у двери мужчин, — пропустите меня, мужланы. — Она наконец оказалась в комнате.
— Что здесь происходит? — спросила она, доставая магнитофон, и Карраско сморщился, как от зубной боли. Это не ускользнуло от глаз комиссара.
— Еще раз прошу всех удалиться, — зычно объявил он.
Люди потянулись к выходу. Один за другим они покидали номер. Сеньор Карраско почувствовал себя плохо. Выходя, он качнулся у двери и чуть не упал. Его поддержал Бернардо.
— Что же это творится? — спросил чуть не плача Карраско. Он просто повис на руках своего начальника охраны.
— Нужно найти Галиндо, — напомнила Петкова, — неужели мы действительно в нем ошибались?
Дронго обернулся, взглянул на Тургута Шекера. Тот молча наблюдал за происходящим, никак не реагируя. Дронго перевел взгляд на Антонио.
— Я не знаю, куда делась наша сеньора пресс-секретарь, — сразу громко заявил Антонио.
— Вас никто не спрашивает, — одернул его Бернардо. — И вообще вам лучше пройти в свой номер, пока здесь не появились журналисты.
Журналисты не заставили себя ждать. По коридору к номеру Очоа уже спешила кучка репортеров, и первым вприпрыжку несся фотограф, прилетевший на церемонию презентации новых работ Карраско из Канады.