- Хватит, Джеймс! – Анна схватила меня за локоть. – Хватит стрельбы... Нам нужно договориться с принцем. Иначе...
В это время внизу завыла сирена, и принц, руки которого лежали на столе, злорадно ухмыльнулся: он всё же успел включить тревогу, видимо, ногой.
- Сейчас взвод охраны рассыплется по дворцу и заблокирует все выходы... – говорить Анна, прислушиваясь к шуму снизу. - И мы окажемся в ловушке. Однако, думаю, принц Суринам, - Анна спокойно опустилась в кресло и с улыбкой обратилась к принцу, - не откажется помочь нам выбраться. Мой милый принц, ваша синеглазая птица уже устала сидеть в клетке... Она просится на свободу.
- Чёрта с два! – со злостью воскликнул принц. – Вы не покинете дворец. Вы слишком много знаете, мои дорогие!
- Но вы знаете пока недостаточно, - хладнокровно парировала бывшая рабыня. – Джеймс, заприте двери... И забаррикадируйтесь. Скоро сюда начнут ломиться. У них автоматы Узи; есть и гранаты...
По дворцу уже разносился топот ног и крики, которые приближались. Я запер металлическую дверь и попытался придвинуть к ней книжный шкаф, но он был слишком тяжёл...
- Дорогой принц, договариваться нам нужно быстро, - включился я. - Скоро начнётся стрельба, и будет не до разговоров. И тогда вы просто получите пулю...
- Вас тоже убьют, мерзавцы! – со злостью отвечал принц.
- Зачем же доводить до этого? – сказала Анна. – Вы ведь хотите получить свои миллионы?
- Я их уже получил!
- Пока нет, принц, - сказал я. - В банк пришёл только платёжный документ, извещающий о поступлении... В Нью-Йорке, на счёт «Банк оф Мархаба». Но воспользоваться американскими авуарами вы пока не сможете... Пока я не уведомлю кого следует, что проблема с «Плутон-Фобос» решена.
- Поэтому сделаем так, - вступила Анна; мы говорили по очереди, сменяя друг друга. – Вы аннулируете ваш тайный договор с «Плутон-Фобос» о поставках вам чистого плутония. Да, принц, вам придётся отказаться от вашей давней мечты собрать у себя ядерную бомбу!.. которой было бы так здорово шантажировать и соседний Бадристан, и саму Америку.
- А деньги придётся вложить в ширистанскую промышленность и строительство. Как это не прискорбно, - усмехнулся я. – Ни на что другое пустить их не удастся! Соглашайтесь, другого выхода просто нет... Ведь наша совместная гибель – это не выход. Стоит ли менять такой роскошный дворец на такую ма-аленькую могилку?
Принц в ярости заскрипел зубами. Нет, он ещё не был готов отказаться от своей блистательной мечты, снившейся ему ночами.
В это время в дверь забарабанили.
- Ваше высочество, вы здесь? – послышались голоса. – Кто включил тревогу?
- Крикните им, что всё в порядке, - я направил пистолет принцу в лицо и взвёл курок. – Сигнализацию включили случайно... Ну, быстро!
Принц с достоинством поднялся из-за стола и не спеша направился к двери...
- Джафар, ты здесь? Начальник стражи! – крикнул принц.
- Я здесь, мой принц, - ответил грубый голос. – Что у вас случилось?.. Откройте нам.
- Взрывайте дверь, Джафар! На меня напали!.. – заорал принц дурным голосом. – Убейте их всех!
И принц быстро выдернул откуда-то из-за спины красивый маленький браунинг, блеснувший инкрустацией, моментально взвёл его и тут же выстрелил в меня...
Как в замедленной съёмке я увидел, как вылетает пуля и летит прямо в меня; я тут же начал уклоняться, но... За левую подмышку смокинга будто сзади рванули крючком, и вырвали клок.
Ответная пуля ударила принца в грудь и отбросила к двери, которая тут же начала содрогаться от страшных ударов.
- Ключи от сейфа! – крикнула Анна, кидаясь к принцу. – Договор с «Плутон-Фобос» нельзя оставлять...
Склонившись к нему, она выхватила из уже обессилившей руки принца браунинг и принялась обшаривать его карманы. Стальная дверь в это время уже стонала от напора, готовая разрушиться... Найдя, наконец, связку ключей, Анна сбросила со стены одну из картин, под которой открылась бронированная дверца...
Я не представлял, как и куда отсюда можно было бы уйти, и смотрел на Анну с последней надеждой. Она здесь уже два года, она знает...
Анна между тем открыла ключом внешнюю дверцу сейфа, под которой оказалась вторая, с клавиатурой для набора кода. В это время ломиться в дверь прекратили, и наступила тишина...
- Минируют! – сказала Анна, пытаясь набирать код. – Не получается, чёрт! Наверное, он код сменил... – Она опустила руки и виновато посмотрела на меня. – Джеймс, уходить можно только морем... Давайте на балкон! Сейф нужно уничтожить...
«Сейчас, сейчас взорвут двери!» - неотступно стучало в голове, в то время как я открывал выход на балконную галерею. Анна набрала, наконец, на сейфе какой-то код, и на нём замигала красная лампочка.
В углу с серебряным подносом в руках столбом застыла Сулла, глядя на всё происходящее круглыми от ужаса глазами.
- Быстрее, дура! – крикнул я, хватая её за руку. – Сейчас взорвётся!
Я вытащил её на балкон и оглянулся, ища глазами Анну. Её не было... Мы ринулись вдоль балкона, стараясь отбежать подальше от окон...
Двойной взрыв сотряс воздух; огонь рванулся из окон кабинета... И тут я увидел Анну: она неслась по галерее, обгоняя пламя, с браунингом в руке; красный халат на ней загорелся... Сбросив его с плеч и оставшись нагой, она подбежала к нам и вспрыгнула на широкий каменный парапет, ограждавший балкон. Под балконом, стоявшем на краю скалы, далеко-далеко внизу синело море...
- Нужно прыгать, Джеймс, - крикнула она, стоя над пропастью. – Плывите вон за ту скалу... Там есть грот, в нём лодка...
Тут из дымящегося кабинета послышались крики, подтверждающие, что прыгать придётся: в него ворвалась охрана, которая в дыму пока ничего не видела. Почти сразу же там взорвался и сейф, оборудованный системой самоуничтожения; донеслись стоны...
- Прыгайте! я прикрываю... – крикнул я, держа под прицелом балконные двери. Оглянувшись, я невольно залюбовался ею: высокая, нагая, крутобёдрая, с развевающимися волосами, она стояла над морской бездной, как статуя.
Вдруг она развернулась, губы её резко сжались, глаза сощурились, и она дважды выстрелила в сторону двери из своего маленького браунинга. И я увидел, что из дверей на пол валится тело в чёрном бронежилете. Когда я опять обернулся, парапет был уже пуст...
Нужно было срочно уходить. Я схватил Суллу, которая окаменела от ужаса, и потряс её.
- Сулла! ты слышишь меня?.. – тряс я её, а она смотрела на меня круглыми глазами. – Тебе ничего не будет, ты ни в чём не виновата... Поняла?.. Ляг вот здесь, в угол, лицом вниз, и жди, когда тебя поднимут. Тебе ничего не сделают. Ты только разливала кофе...
- Нет, господин! – страстно заговорила она, хватая меня за руки. - Я не хочу оставаться... Я здесь рабыня! Всю жизнь - никто! Я хочу с вами...
- С нами? – удивился я. - Прыгнешь в море?
- О-о-у-у! – завыла она от ужаса, глядя вниз. – Сбросьте меня, господин!.. Спасите!..
Я втащил её на парапет и поставил на самый край. Она закрыла глаза и задрожала, завывая... В это время раздалась очередь и из-под ног полетели осколки камня. Я выстрелил в мелькнувший тёмный силуэт, автоматически считая оставшиеся патроны, и отступив, изо всех сил толкнул бедную Суллу в пропасть...
5. * * *
...Белое сари её развернулось в воздухе, раздался крик и Сулла, подобно большой чайке, полетела вниз. «Если запутается в сари, не выплывет» - подумал я: было почему-то жаль её... Мне тоже следовало поспешить, но у меня оставалось ещё три патрона, и хорошо было бы задержать охрану... Я отошёл вдоль парапета на несколько шагов, чтобы потом сделать разбег, и изготовился к стрельбе.
Тут же из дверей выкатился первый мерзавец с автоматом, за ним показался второй. Они считали, что лучше атаковать лёжа... Я, однако, стоял против солнца, и открыл огонь первым. Люгер сделал целых четыре выстрела, и все они легли в цель. Отбросив пистолет и собрав всю волю в кулак, я глубоко вдохнул, разбежался по парапету и прыгнул...
* * *
Сулла едва не утонула в своём сари, и если бы не я... Когда я вытащил её на поверхность и освободил от одежды, она прониклась ко мне необычайной преданностью и не отплывала от меня ни на дюйм.
Анны нигде не было видно. Неужели ей не повезло?.. Но когда мы выплыли из бухты и разыскали, наконец, грот, Анна давно сидела в лодке и была сама не своя. Она сделала себе из ветоши набедренную повязку, а лодка была уже подготовлена, собрана, и мотор работал...
- Джеймс, где вы пропали?.. – вскричала она. - Зачем вы взяли эту дуру? Вы с ума сошли?? Я могла уйти одна - вас столько времени не было!.. Я решила, что вы убиты...
Мы уселись в лодку: две голые девушки, белая и чёрная, и мужчина, хотя и босой, но в смокинге. Мотор взревел, лодка вынеслась из грота и рванула в открытое море.
Мы шли всю ночь на предельной скорости, прыгая на волнах. Анна держала курс по компасу, изредка подсвечивая его фонариком. Дул ветер и голые девушки жестоко мёрзли: по очереди надевали мой мокрый смокинг. Хорошо, что в лодке была пресная вода и пачка сухих галет... Когда взошло солнце, стало легче. А ближе к полудню мы уже страдали от жары.
Мы шли всю ночь на предельной скорости, прыгая на волнах. Анна держала курс по компасу, изредка подсвечивая его фонариком. Дул ветер и голые девушки жестоко мёрзли: по очереди надевали мой мокрый смокинг. Хорошо, что в лодке была пресная вода и пачка сухих галет... Когда взошло солнце, стало легче. А ближе к полудню мы уже страдали от жары.
После полудня, ближе к вечеру нас остановил морской патруль под кипрским флагом...
* * *
...Мы жили в одном кипрском отеле, но виделись лишь изредка. Анна пропадала где-то, видимо на встречах со своими кипрскими коллегами, писала отчёты. Я тоже ездил в Никосию и посетил британское посольство. И я, и Анна получили через свои посольства временные бумаги, заменявшие паспорта. С Суллой же возникли проблемы... Мне пришлось обращаться в Лондон, к самому большому Джону с просьбой содействовать в выдаче британского гражданства бывшей рабыне Сулле, поскольку она в Ширистане подвергалась жестокому угнетению. И я своим глазами видел, что её пороли кнутом!.. Большой Джон обещал сделать всё необходимое.
Я следил за новостями, и вскоре в «Дейли Телеграф» появилось сообщение, что на правителя Мархабы светлейшего принца Суринама Бандаранаике совершено покушение, и он убит. О покушавшихся ничего не сообщалось. Новым правителем Мархабы стал его двоюродный брат, до того скрывавшийся в Бадристане, принц Даймонд, известный своими прогрессивными взглядами.
Наконец настал мой день отлёта, и Анна приехала проводить меня в аэропорт Ларнака. Сулла тоже летела со мной в Лондон...
- Прощайте, дорогой Джеймс, - смущённо говрила Анна. – Вряд ли когда-нибудь увидимся... А в Мархабе вы мне здорово помогли. Мархабу я не забуду!..
Она немного загрустила...
- Я тоже не забуду... Вы меня там просто спасли, милая Анна!.. Но вы же говорили, что у нас с вами всё впереди? – с улыбкой упрекал ёё я. – А теперь говорите «не увидимся»...
- Разве что в Москве, Джеймс. Нелегальную работу мне придётся оставить... Видимо, навсегда. А вы приезжайте!
- Вряд ли меня впустят в Москву... С моим-то послужным списком! – мы грустно посмеялись. Потом обнялись... Сулла хмуро смотрела на нас: она явно ревновала.
Анна обняла и её и быстро пошла к выходу.
* * *
В Лондоне, параллельно с докладами и отчётами в Ми-6, я ходил хлопотать о паспорте для Суллы, которая жила пока у меня... Она сразу стала наводить в доме порядок, чистить ковры, и попросила денег купить каких-нибудь продуктов для кухни. Я привык обедать в ресторанах, поэтому мой холодильник обычно пустовал. Денег пришлось дать...
Через месяц, когда её паспорт был оформлен, я уже стал привыкать, что дом мой блестит чистотой, а вечером меня ждёт хороший ужин: какой-нибудь бараний бок или стейк с зеленью. Я даже немного прибавил в весе... Сулла оказалась очень привязчивой и преданной хозяину служанкой, и я уже не представлял, как раньше справлялся без неё.
- Поздравляю, Сулла! – сказал я, когда она радостно показывала мне свой новенький британский паспорт. – Что же ты намерена делать, став свободной гражданкой? Куда отправишься? Где собираешься работать?
- Не знаю... - грустно отвечала она, умоляюще глядя на меня. – Оставьте меня у себя, господин! Я буду служить вам...
- Стоило для этого бежать из Мархабы, - покачал я головой. – А почему бы тебе не получить какую-нибудь профессию? Кем бы ты хотела быть?
- Служить вам, господин... – она мечтательно закатила глаза.
Видя, что её не переубедить, я предложил ей должность экономки и прислуги с полным пансионом за 500 фунтов в год! Деньги это небольшие, и я был уверен, что она не согласится и станет клянчить больше... Но я ошибся.
Она с радостью согласилась, и сразу попросила половину вперёд. Потом мне пришлось уехать в Китай, и задержаться там на целых три месяца... Вернувшись, я не узнал Суллу! Куда девалась чёрная толстуха?..
На пороге дома меня встречала стройная темнокожая девушка с высокой причёской, одетая в облегающее серое платье горничной, в туфлях на высоком каблуке. У неё была великолепная фигура!
- В чём дело, Сулла?? – поразился я. – Ты что, лежала в клинике пластической хирургии?
- Нет, господин! – улыбалась она до ушей. – Я три месяца была на диете. Только овощи и фрукты!.. И ходила на фитнес. Ведь у меня были деньги!..
- А фирменное платье? А туфли??
- Хватило...
- Да тебя хоть замуж выдавай!
- О, нет, мой господин, - загрустила она. – Замуж я не хочу... Я хочу служить вам, господин!
Ужин она подвала мне в большом зале. Горели свечи на столе, в бокале искрилось рубином красное вино. Бараний бок был прекрасно прожарен и усыпан зеленью; белоснежный рис светился изнутри... Я упросил Суллу сесть за стол и отужинать вместе; она долго не соглашалась. Но потом, выпив пару бокалов, стала вести себя свободнее.
- Вспоминаешь Мархабу? – спросил я, с удовольствием расправляясь с бараниной. – Хоть иногда?
- Да... часто. Ведь там вся моя жизнь прошла... Меня привезли в раннем детстве. Даже не знаю, откуда...
- А принца Суринама помнишь?.. А что ты со мной, привязанным, вытворяла, помнишь? – смеялся я, желая её смутить.
Она опустила глаза... Потом подняла их и посмотрела на меня долгим взглядом.
- Да, помню, господин, – тихо ответила она и в тёмных глазах её вспыхнули огоньки свечей. – И хотела бы это повторить.
* * *
В этот же вечер она сама полностью раздела меня... Склонившись над моим животом она, как и тогда, во дворце, выпятив свои пухлые тёмные губы, долго покрывала моё тело быстрыми лёгкими поцелуями... Потом стянула через голову своё тонкое серое платье, сбросила бельё, и предстала предо мною настоящей чёрной эбеновой статуей.
- О, Сулла! – воскликнул я в восхищении. – Да ты просто красавица!
- О, господин мой! – воскликнула она в восторге, забираясь и устраиваясь на мне. – Как же я люблю вас!
Быстрые нежные движения её чёрного зада и покачивания надо мною её острых африканских сосцов сменялись резвой скачкой, затем опять лёгкими поцелуями её пухлых губ, и продолжалось всё это до самого утра... Уснул я как убитый.
* * *
Теперь это случалось у нас часто, каждую ночь... Исключая, конечно, мои отъезды и командировки, из которых и состоит моя работа. Но, чёрт побери, иногда даже самые сладкие блюда приедаются! И наступило время, когда я стал звать её в спальню всё реже...
И вот однажды вечером, когда я не позвал её, она вошла ко мне сама, что-то пряча за спиной.
- Господин, мне нужно рассказать вам... - смущённо начала Сулла.
- Что такое?
Она в волнении вздохнула...
– Вы знаете, господин, принц Суринам часто порол меня... Просто так, для удовольствия.
- Без всякой вины?
- За провинности у нас били кнутом, господин!.. А это просто...
- Просто? Ни с того, ни с сего??..
- Да... Ему нравилось, когда я принесу что-нибудь в кабинет, подам и стою, жду приказаний... А он говорил: «Подай ремень»... А потом: «Повернись, поднимай сари» Я поднимала, наклонялась, а он бил... А я должна была повторять: «Ах, как хорошо, господин!.. Ещё, ещё!»
- Какой негодяй! – возмутился я. - Больно было?
- Сначала... Но я потом привыкла, и мне тоже нравилось! И вот... я купила ЭТО, господин, – и она с волнением, не зная, как я отнесусь, показала мне новенький армейский кожаный ремень, шириною в два с половиной дюйма.
- Хм-м... – взял я его в руки. – И что же ты хочешь?..
- Господин должен меня им наказывать... – говорила она, опустив голову в смущении. – Потому, что он господин!.. И я должна это чувствовать. Тогда мне хорошо... и хочется любить своего господина ещё больше.
Чёрт возьми! Я почувствовал, что и сам прихожу в волнение...
- Ну, что же, милая... – сурово ответил я, пряча улыбку. – Хоть я и не принц Мархабы, но смогу наказать тебя не хуже, чем он. Прими же позу для наказания и приготовься...
Глаза Суллы заблестели от счастья, и она, не мешкая, подняла своё тонкое серое платье до талии, и встав на постели, приняла нужную позу...
Задница у неё была просто великолепная, и я, раззадорившись, шлёпал её ремнём долго и с удовольствие. Она же, покручивая задом, твердила в упоении: «Ах, как хорошо, господин! Ещё, ещё!»
После порки я с ещё большим удовольствием любил её... В той же позе, а потом и во многих других. И понял, что хитрая моя служанка добилась своего, и что я тоже счастлив от этого.
* * *
Холостым друзьям и коллегам я искренне советую не жениться на англичанках или европейках – что они понимают в любви? Лучше возьмите себе служанку, говорю я им, девушку из восточного гарема, вроде моей Суллы. И они, те, кто её видел, мечтательно вздыхают...
КОНЕЦ