Республиканские коммандос 3: Истинное лицо - Карен Трэвисс

Карен Трэвисс Республиканские коммандос: Истинное лицо

Действующие лица

Команда "Омега":

РК-1309 Найнер

РК-1136 Дарман

РК-8015 Фай

РК-3222 Атин

Команда "Дельта":

РК-1138 Босс

РК-1262 Скорч

РК-1140 Фиксер

РК-1207 Сев

Клон-солдат КС-5108/8843 Корр

Клон-командующий коммандер КК-3388/0021 Левет

Генерал Бардан Джусик, рыцарь джедай (мужчина, человек)

Сержант Кэл Скирата, мандалорианский наемник (мужчина, человек)

Сержант Вэлон Вэу, мандалорианский наемник (мужчина человек)

Капитан Джайлер Обрим, Корускантская Служба Безопасности (мужчина, человек)

Генерал Этейн Тер-Мукан, рыцарь джедай (женщина, человек)

Джинарт, республиканский агент на Квиилуре (женщина, гурланин)

Генерал Арлиган Зей, мастер джедай (мужчина, человек)

Рав Брэлор, мандалорианская охотница за головами (женщина, человек)

Элитные республиканские коммандос (ЭРК) "Нулевой группы":

Н-7 Мереель

Н-10 Джайнг

Н-11 Ордо

Н-12 А'ден

ЭРК капитан Альфа-26 Мейз

ЭРК рядовой Альфа-30 Сулл

Агент Бесани Веннен, служащая Республиканского Казначейства (женщина, человек)

Пролог

Майгито, Внешние Территории, хранилища торгового банка "Дрессиан Киолш", 470-й день после битвы на Геонозисе.

- Сержант... - Скорч смотрит на замки бронированной двери комнаты-сейфа оценивающим взглядом специалиста по взлому всего, что можно и нельзя взломать. Именно так я учил его: он лучший.

- Сержант, мы сделали то, за чем пришли. Зачем мы еще и грабим банк?

- Это не ты его грабишь, а я. Ты только открываешь дверь. - Это к вопросу о справедливости и законности. В конце концов, если избавить сепаратистов от лишних ценностей, они не смогут потратить эти ценности на вооружение. - А я сейчас гражданский.

Это, конечно, не совсем так. "Дельта" по-прежнему моя команда. Я еще не зашел так далеко как Кэл Скирата, и не называю их "мои ребята", но... так оно и есть.

Скорчу около двенадцати лет. Если же считать по тому, сколько ему осталось до смерти от старости, ему двадцать четыре. Его время кончается быстрее, чем мое. Каминоанцы, создавая клонов, проектировали их быстрый рост, и когда я думаю об этих клонах как о маленьких детях, которыми я их впервые увидел, просто сердце разрывается - да, даже у меня. Мой отец все же не смог выбить из меня все чувства.

Скорч размещает напротив замков бронированной двери электронные дизраптеры, которые должны сжечь схемы замков и передать фальшивый сигнал, чтобы убедить систему безопасности, что все в порядке. На мгновение Скорч застывает, подняв голову, наблюдая показания на своем нашлемном дисплее.

- Что там, сержант?

Я затеял этот грабеж не ради выгоды. Я не жадный человек. Я просто хочу справедливости. Видите? Моя мандалорианская броня черного цвета - черный, традиционный цвет справедливости. Цвета бескар'гам почти всегда имеют значение. Каждый мандалорианин, увидевший меня, сразу поймет мою цель в жизни.

- Часть моего наследства, - говорю я. - У нас с отцом были разногласия насчет моей карьеры.

Справедливости для себя; справедливости для клонов, которых использовали и выбросили, как флимсипластовые салфетки.

- Тогда с тебя выпивка, - говорит Босс, сержант "Дельты". - Если бы мы знали, что ты при деньгах, мы раскрутили бы тебя раньше.

- Был при деньгах. А сейчас даже фальшивой кредитки не осталось.

Я никогда не говорил им о моей семье, или о моем титуле. Думаю, единственный, кому я об этом сказал, был Кэл, и тогда мне пришлось испытать на себе всю силу его ораторского искусства.

Сев, снайпер "Дельты", молча - это может быть знаком неодобрения, а может и нет - наводит свою DC-17 на пустые коридоры, ведущие из лабиринта хранилищ и подвалов, в которых хранятся сокровища и секреты самых могущественных и богатых в этой Галактике - в том числе и моей семьи.

Файрфек, как здесь тихо. Коридоры не сделаны из льда, но они гладкие и белые, и я не могу избавиться от впечатления, что они вырезаны прямо в ледяной толще этой холодной планеты. От этой мысли тут холодает градусов на десять.

- На счет "три", - говорит Скорч. - Но мне больше понравился бы нормальный громкий взрыв. Три... два... один. - Я знаю, что он сейчас усмехается, хоть за шлемом этого и не видно. - Большой бум.

Замки один за другим открываются с тихим звуком: щелк, щелк, щелк. Ни включенных сирен, ни сработавших ловушек, способных оторвать нам головы, ни охранников, врывающихся с бластерами. Огромные двери откатываются назад, открывая нашему взору ряд за рядом блестящих дюрастальных сейфов, освещенных болезненно-зеленым светом. Два дроида-охранника в глубине помещения стоят неподвижно, их схемы выжжены вместе со схемами замков, руки-манипуляторы со встроенными бластерами прижаты к бокам.

- Ну? - спрашивает Фиксер по комлинку. Сейчас он на поверхности, в километре от нас, охраняет аэроспидер, на котором мы намерены убраться отсюда. Изображение с наших дисплеев транслируется на его шлем, но он проявляет нетерпение. - Что там?

- Будущее, - говорю я ему. Надеюсь, что и его будущее в том числе.

Когда я прикасаюсь к дверям дюрастальных сейфов, они открываются, и их содержимое сверкает, или оказывается покрытым ржавчиной, или... странно пахнет. Это явно какая-то коллекция. Босс идет за мной и вынимает из одного сейфа маленький портрет в позолоченной раме, который не видел дневного света уже... кто знает сколько времени? Трое коммандос секунду смотрят на него.

- Что за бесполезная трата кредиток... - Скорч, никогда не выражающий иных желаний, кроме как хорошо поесть и поспать, проверяет дроидов, тыкая в них зондом, снятым с пояса. - Сержант, ищите то, что вам нужно, пока не пришел следующий патруль. Лучше поспешить.

Как я и говорил, у нас всех кончается время, причем у некоторых быстрее, чем у других. Время - такая штука, которую нельзя купить, взять в долг или украсть, если тебе вдруг понадобится больше.

- Вы уже можете убираться отсюда. - Я иду по коридору между сейфами, наполненными невероятными сокровищами: редкие драгоценные металлы, горы кредитных чипов большого достоинства, бесценные ювелирные изделия, антикварные произведения искусства, промышленные секреты, материалы для шантажа... Обычные кредитки - не единственная вещь, которая заставляет Галактику вертеться. Где-то здесь сейф семьи Вэу... - Я сказал, свободны, "Дельта".

Босс упорствует:

- Ты не унесешь все это один.

- Я смогу унести достаточно.

Да, я смогу унести пятьдесят килограмм груза, может быть, не так легко, как молодые парни вроде них, но я очень хочу его забрать, и это заставит меня помолодеть на несколько лет.

- Свободны. Идите. Это моя проблема, не ваша.

Сколько здесь всего... Похоже, это займет больше времени, чем я думал.

Время. Его нельзя купить. Поэтому нужно хватать его и использовать, как только есть возможность. С этого я и начну.

Глава 1

- Слушайте, вот все, что мне об этом известно. У сепов не может быть столько дроидов, сколько сообщает разведка - мы видели это, когда проводили диверсии на их заводах. А если у них и правда где-то есть столько дроидов, почему они еще не завоевали всю Республику и не покончили со всем этим? Если так, почему канцлер не хочет прислушаться к мнению генералов и ударить по ключевым целям сепов, вместо того, чтобы затягивать войну, размазывая силы от Ядра до Внешних Территорий? Добавьте сюда еще сообщение, которое послал канцлеру Лама Су, о том, что срок контракта на клонов истекает через пару лет. Все это плохо пахнет... И если все действительно настолько погано, нам нужно быть готовыми смываться, потому что первыми в очереди под раздачу будут наши шебсе. Понятно?

"Перевозчик Ядра", вспомогательный транспорт республиканского флота, следует на Мириал, на борту 2-я десантная рота 212-го батальона и команда "Омега". 470-й день после битвы на Геонозисе.

- Как любезно с вашей стороны присоединиться к нам, "Омега", - сказал сержант Барлекс, держась одной рукой за поручень в ангаре корабля. - И могу я быть первым, кто скажет вам, что вы выглядите как шайка законченных отморозков?

Дарман ждал, что Найнер скажет Барлексу, куда ему засунуть свое мнение, но тот не поддался на провокацию, и продолжал подгонять крепления крылатого ракетного ранца незнакомого дизайна. Поведение сержанта было лишь напускным, предназначенным скрыть волнение перед боем.

Да, ракетный ранец десантников плохо подходил к броне "Катарн", которую носили коммандос, но по точности приземления, он сильно превосходил параглайдеры. У Дармана сохранились весьма болезненные воспоминания о высадке на Квиилуре, когда невозможно было определить над целью ты или нет, пока не начнешь считать деревья. Поэтому с парой белых крыльев за спиной он чувствовал себя лучше - даже если они окажутся самым большим надувательством в истории снабжения Великой Армии Республики.

Фай включил механизм крыльев, послышалось шипение гидравлики, и две плоскости повернулись в горизонтальное положение, едва не задев Барлекса по лицу. Фай улыбнулся и взмахнул руками.

- Хотите посмотреть, как я изображаю геонозианца?

- Как, грохнувшись на землю и истекая жучиной жижей, когда я всажу в тебя заряд?

- Какой ты самоуверенный.

- Такой я сержант, рядовой...

- Может, ты хотя бы дашь нам черные крылья? - спросил Фай. - Я не хочу прыгать навстречу смерти с таким неподходящим по цвету снаряжением.

- Не хочешь? А придется.

Барлекс был старшим в сержантском составе команды "Парджей" (победа), десантной части, прославившейся выполнением таких рискованных заданий, что сам капитан Ордо называл ее бойцов "беспредельно самоуверенными". И необходимость играть роль поддержки коммандос десантникам явно не нравилась.

Барлекс с хмурым видом толкнул крылья ракетного ранца Фая обратно в сложенное положение.

- В любом случае, думаю, что вы, банда новообращенных мандалориан, будете чувствовать себя в ракетных ранцах как дома.

- Без кафа и пирожков?

Барлекс продолжал хранить каменное выражение лица.

- Приказано сбросить на Гафтикаре снаряжение и всякий бесполезный балласт, в том числе вас, а потом опять сократить наши шансы на выживание, ввязавшись в драку с сепами на Мириале.

Фай с обиженным видом сложил руки под подбородком.

- Разве то, что происходит между нами - это по-мандалориански?

- Просто вся ирония в том, что нам приходилось сражаться с мандалорианскими наемниками.

- Тогда лучше держать тебя подальше от сержанта Кэла...

- Да уж, сделай одолжение, - проворчал Барлекс. - Я потерял десять братьев из-за них...

Хотя клоны и могли петь гимн "Водэ Ан", но было очевидно, что далеко не все из них гордятся своим мандалорианским наследием. Дарман решил не говорить об этом Скирате. Это очень огорчило бы старого мандалорианина. Он хотел, чтобы все клоны Джанго Фетта сохранили духовное родство с мэндо, чтобы они не только знали о своем происхождении, но и гордились им. Враждебность Барлекса очень ранила бы его.

В отсеке наступила тишина. Дарман, надев ракетный ранец, подвигал плечами, удивляясь, как геонозианцы справляются со своими крыльями: они спят на спине, или вверх ногами, как нетопырки, или как? Ему приходилось видеть геонозианцев только в бою или мертвыми, так что и этот вопрос остался без ответа. Таких вопросов у него уже много набралось.

Найнер, всегда хорошо понимавший настроение своей команды, обошел каждого из них и проверил ремни крепления ракетных ранцев, дернув за ремень, проходивший между ног Фая. Фай взвизгнул.

Найнер выразительно посмотрел на него, прямо как Скирата.

- Ты же не хочешь потерять его в полете, сынок?

- Нет, сержант. По крайней мере, пока не будет возможности испытать его.

Найнер задержал на нем взгляд на секунду дольше.

- Тогда инструктаж в десять, - он указал на люк и проверил приборы своего шлема. - Давайте не будем заставлять генерала Зея ждать.

Барлекс стоял молча, словно хотел им что-то сказать, но потом пожал плечами, понимая, что последующий инструктаж будет не для его ушей. Дарман делал то, что всегда делал перед заданием: устроившись в углу, в очередной раз проверял броню и снаряжение.

Атин, критически нахмурившись, проверил ремни ракетного ранца Фая.

- Я бы завязал лучше, - проворчал он.

- А ты не думал, что хоть когда-нибудь можно попытаться поддержать и ободрить товарища, Ат'ика? - спросил Фай.

Найнер присоединился к ним, проверяя снаряжение. Это, в общем, было излишне, но еще никто не мог обвинить команду "Омега" в том, что они полагаются на волю случая.

- Все, что требуется от этого ранца - не оторваться от Фая, пока он не приземлится.

Фай кивнул.

- Надеюсь на это.

Атин поставил голоприемник, который он держал в руках, на выступ переборки, и закрыл на замки все люки в отсеке. Дарман не мог представить, чтобы кто-то из клонов мог бы разгласить секретные сведения, и подумал, не оскорблены ли десантники тем, что их не допускают на брифинги коммандос, словно они гражданские. Но десантники восприняли это вполне нормально, не проявляя ненужного любопытства, потому что так их учили с детства: у них своя работа, у республиканских коммандос своя. Во всяком случае, так говорили им каминоанцы.

Но это было не совсем так. Рядовой Корр, последний выживший из всей своей роты, оказался сейчас на положении офицера, и явно наслаждался путешествием по Галактике вместе с ЭРКами "Нулевой группы". У них с лейтенантом Мереелем был общий интерес к тонкостям ловушек и мин-сюрпризов. Так же им было интересно исследовать "социальную обстановку", как называл это Скирата, в каждом городе, в котором им случалось побывать.

Корр отлично вписался в компанию ЭРКов. "Думаю, они все смогли бы, если бы дать им такую возможность и соответствующим образом обучить".

Дарман надел шлем и погрузился в свои мысли, отключив комлинки для всех сообщений кроме первостепенной важности, например, в случае боевой тревоги. Если позволить разуму плыть по течению, огоньки нашлемного дисплея расплывутся и превратятся в ночной пейзаж Корусканта, и снова он сможет погрузиться в драгоценные воспоминания о тех недолгих днях, проведенных в городе с Этейн. Иногда ему казалось, что она словно стоит за его спиной, и это чувство было таким сильным, что он оборачивался, чтобы посмотреть. Сейчас он знал, что это чувство - не игра его воображения. Это джедай - его джедай - чувствует его в Силе.

"Она генерал Тер-Мукан. Ты конкретно вышел за рамки, солдат".

Он чувствовал ее прикосновение - это было похоже на присутствие кого-то очень близко. Но он не мог дотянуться в Силе к ней. Он мог только надеяться, что Сила позволит ей понять, что он знает, что она сейчас думает о нем. Но почему если Сила наполняет всю Вселенную, говорит она лишь с немногими? Дарман почувствовал что-то вроде возмущения. Сила была еще одним аспектом жизни, закрытым для него. Но это, по крайней мере, было действительно и для очень-очень многих. И это беспокоило его далеко не так сильно, как осознание факта, что у него нет того, что есть у большинства разумных существ: хоть какого-то выбора.

Когда-то он спросил Этейн, что будет с клонами, когда война закончится - когда они победят. О поражении он не мог и подумать. Что тогда будут делать клоны? Как их наградят? Этейн не знала. И тот факт, что он тоже этого не знал, вызывал у него все большую тревогу.

Может быть, даже Сенат пока не задумывался о столь отдаленной перспективе.

Фай взял свой шлем и начал настраивать дисплей, выражение его лица было рассеянным и не слишком счастливым. Это был Фай без своей обычной защиты в виде веселья и постоянных шуток, Фай наедине со своими мыслями. Шлем позволял Дарману наблюдать за своим братом не привлекая внимания. Фай изменился, и это произошло во время операции на Корусканте. Дарман чувствовал, что Фай думает о чем-то, чего не замечают остальные. Это как галлюцинация, о которой ты никому не можешь рассказать, потому что тогда тебя сочтут сумасшедшим. Или, может быть, ты боишься, что никто тебе не поверит. У Дармана было такое чувство, что он знал, что это значит, и поэтому он ни с кем не говорил об Этейн, как и Атин никогда не говорил о Ласиме. Но это было нечестно по отношению к Фаю.

Двигатели транспорта усыпляюще гудели, и Дарман задремал. Он был в сознании, но мысли его уже бродили свободно, как у спящего.

Да, проблема была в операции на Корусканте, там они смогли заглянуть в параллельную вселенную, где люди живут нормальной жизнью. Дарман знал достаточно, чтобы понимать, что его собственная жизнь не была нормальной - он существовал только чтобы сражаться и больше ни для чего... Но что-то внутри говорило ему, что это неправильно и нечестно.

Он пошел бы добровольцем, он был уверен в этом. Не было бы необходимости принуждать его. Все, чего он хотел в конце всего этого - немного времени с Этейн. Он не знал, что еще может предложить ему жизнь, но знал, что есть много всего, чего он в своей жизни не увидит никогда. Ему было одиннадцать стандартных лет. Этого времени слишком мало для жизни.