Через несколько недель Екатерина явилась на осмотр к врачам – те были очень удивлены и спросили, чем она лечилась. Она не открыла правды, не желая подвести батюшку, и сказала лишь, что принимала те лекарства, которые ей выписали. Тогда лечащий врач признался: «Сейчас Вы совершенно здоровы и теперь я могу открыть, что у Вас была болезнь легких, от которой остается в живых один больной из сотни». [1, с. 71–72]
«Сила была в нем от Бога великая»
Любовь Николаевна Спиридонова: «К батюшке Серафиму я часто ездила еще до войны. Шла к нему, как на праздник. С ним было очень просто и необыкновенно хорошо. Сила была в нем от Бога великая…
Когда началась война, моего сынишку, Бориса, эвакуировали вместе со школой в Сибирь, а я осталась в блокадном городе… В одном из редких писем… Борис написал мне, что сильно ушиб ногу и она часто болит. По возвращении оказалось, что у мальчика уже несколько лет продолжается хроническое воспаление надкостницы в голеностопном суставе. Гноилась кость и в районе пятки была кровоточащая незаживающая опухоль. На травмированную ногу ступить он не мог… Врачи безуспешно пытались ему помочь, но в конце концов отказались. Мне же они заявили, что эта болезнь неизлечима. Оставалось просить помощи только у Господа.
Весной 1945 года мы с сестрой поехали в Вырицу. Господь помог быстро отыскать новый дом, куда переехал старец. Батюшка, как и прежде, принял нас с радостью и тут же сказал: «Все будет хорошо! Ножка у Бориса обязательно заживет». Он дал мне святой воды… Благословив нас, велел передать свое благословение и сынишке. Через месяц у Бориса утихли боли и начал спадать отек.
Возблагодарив Господа и отца Серафима, мы вновь отправились в Вырицу уже с сынишкой. За время болезни нога его очень ослабла и мы с сестрой вели его под руки. Батюшка принял нас без очереди и сердечно радовался, что дело пошло на поправку. Он очень ласково побеседовал с Борисом, дал ему просфорочку, еще святой водички и благословил. Помню, с каким состраданием, теплом и любовью смотрел тогда на нас великий старец. Казалось, что от него исходит сияние. На станцию Борис возвращался уже без посторонней помощи. Вскоре от «неизлечимой» болезни не осталось и следа, а через некоторое время мы даже забыли, какая нога болела у Бориса. В 1948 году его призвали в армию, где служил он в воздушно-десантных войсках и успешно совершал прыжки с парашютом».
«Люди, которые постоянно ходили к отцу Серафиму, хорошо знали друг друга в лицо, поскольку порою им приходилось довольно долгое время проводить в ожидании, прежде чем войти в заветную келью. Однажды я познакомилась с молодыми супругами, которым старец помог своими молитвами, когда молодожены оказались в тяжелой беде. Через некоторое время они принесли батюшке в знак благодарности 1000 рублей. Тогда это были очень большие деньги. Отец Серафим деньги не принял, а благословил обязательно отдать их первому встречному по дороге на станцию. Этим первым встречным оказался, как говорят, вдребезги пьяный мужчина. Молодая женщина растерянно сказала мужу: «Как же нам быть?» Однако, он невозмутимо ответил: «Поступим по словам батюшки».
Как только они вручили деньги этому мужчине, он моментально протрезвел: «Миленькие! Да как же мне вас благодарить! Вы меня от смерти спасли!» Оказалось, что этот несчастный работал в торговле, и у него образовалась недостача ровно на такую сумму. Денег дома не было, и ему грозила тюрьма. Он впал в отчаяние и решил наложить на себя руки. Для «храбрости» порядком выпил.
Так необычайная прозорливость батюшки Серафима спасла этого человека от самого страшного смертного греха». [7]
«Хирург»
Один вырицкий житель сломал позвоночник во время катания на лыжах. Родственники сразу побежали к отцу Серафиму, прося помолиться об исцелении. Старец успокоил их, сказав, что все будет в порядке. Приехавшие по вызову врачи очень удивились: как это больной может ходить при переломе позвоночника! Им ответили, что старец Серафим помог. Тогда врачи сказали: «Это такой хирург, который и без нас обойдется». [1, с. 73]
«Будем молиться! Бог даст – поживет»
Татьяна Николаевна Алихова – ученый-геолог: «В 1944 году мы с мужем узнали о великом старце. В начале 1945 года поехали в Вырицу…
Говорить ни о чем не хотелось. Глаза старца были полны бесконечной любви, сочувствия и понимания. Мы видели, что отцу Серафиму открыты малейшие движения наших сердец… Испросив благословения, тихонечко вышли. Домой ехали словно обновленные. С того дня почти каждое воскресенье после ранней обедни в Никольском соборе спешили мы в Вырицу.
Мою маму в течение многих лет мучил хронический тромбофлебит. На ногах у нее были открытые раны, которые приходилось перевязывать до одиннадцати раз в день. В феврале 1946 года у нее начался сепсис – температура поднялась за 40°, начались гнойные выделения. Ее непрестанно лихорадило, она металась в ознобе, порою теряя сознание. Врачи сказали, что мама вряд ли доживет до утра. Мы с сестрой Валентиной сразу побежали в храм просить о помощи Господа, Пресвятую Богородицу и святителя Николая. 8 февраля ранним утром приехали к батюшке в Вырицу. Отец Серафим принял нас с необыкновенным теплом и сочувствием. По его виду мы догадались, что случай наш далеко не простой. Тем не менее, старец сказал: «Будем молиться! Бог даст – поживет». Сепсис миновал через три дня! После этого мама прожила еще 15 лет.
Стали посещать старца и наши родные. Однажды произошло несчастье у моей двоюродной сестры. Работала она в торговле, занимала хорошую должность. Случилось так, что ее подчиненные допустили ошибку при приеме товара. Время было суровое – сестре грозили увольнение и суд. Высшее начальство было настроено против нее, а Мария, никак не имея возможности доказать свою невиновность, поехала к батюшке Серафиму. Старец дал ей просфору, велел разделить на сорок частей и запивать каждый день святой водичкой. Потом сказал ей: «Ты молись за Василия (так звали начальника Марии) и я буду молиться».
Через сорок дней в управлении торговли был назначен разбор по делу Марии, на котором присутствовал представитель министерства из Москвы. Он очень поддержал тогда сестру: «Рыбакову знаю много лет – здесь, действительно, произошла ошибка!» Начальник Марии ничего не возразил в ответ. Так все устроилось по молитвам отца Серафима». [7]
«Ты провоняла всю лестницу!»
Однажды на прием к старцу пришла женщина, в тот день, когда он из-за болезни не принимал, и на писала ему записку со своим вопросом. Матушка Серафима передала старцу записку, и он тотчас ответил: «Открой дверь и громко повторяй за мной: «Женщина, как тебе не стыдно, ты провоняла все, прокурила всю нашу лестницу, оставь этот порок, покайся, пойди поисповедуйся, причастись и больше никогда не прикасайся к табаку». Сама вразумленная вспоминает: «Это было сказано матушкой так громко при многих людях, ожидавших своей очереди на прием к старцу. Мне стало очень стыдно. Я решила оставить курение и по слову старца уже 40 лет не курю». [1, с. 75]
«Она родилась в первый день нового года»
Нина Кароль родилась в Латвии в 1948 году. Своим появлением на свет она обязана молитвам вырицкого старца.
«С именем отца Серафима в нашей семье связаны многие воспоминания. По молитвам батюшки у наших близких родственников получила исцеление от гангрены десятилетняя дочь, а моей тете, находившейся в тяжелой ситуации, старец помог с трудоустройством. Однажды наступил момент, когда обстоятельства заставили обратиться за помощью к великому подвижнику и моих родителей.
Отца, находившегося в рядах Вооруженных сил на территории Латвии, в 1944 году направили на партийную работу. Жизнь моего отца постоянно находиалсь под угрозой… Надо сказать, что отец, будучи членом КПСС и занимая ответственные посты, тайно веровал и молился. У нас в доме всегда были иконы и богослужебные книги. Мама же была тогда откровенной безбожницей… Одна из подруг моей тети была духовной дочерью отца Серафима: она посоветовала им обратиться к вырицкому старцу и сказала, что по его молитвам Господь обязательно убережет папу от гибели и пошлет ребенка. Через некоторое время, вернувшись из Вырицы, она сказала, что батюшка уже молится за них и благословил их к нему приехать.
Весной 1947 года родители отправились к старцу. Они даже не успели представиться, как батюшка с ласковой улыбкой произнес: «А, Наташенька ко мне из Латвии приехала! Ну, рассказывай, рассказывай». Впервые что-то открылось у мамы в сердце и она полностью доверилась старцу. Были и слезы, была и радость. Затем батюшка указал на образ святого великомученика Георгия Победоносца и обратился по имени к отцу: «Георгий! Вот твой небесный покровитель, молись ему и он обязательно поможет тебе». Ответил великий старец и на самый главный вопрос, который тогда непрестанно волновал родителей: «У вас будет девочка. Она родится в первый день нового года. Будет счастливой и будет хорошо учиться!»
Расставались родители с батюшкой, как с самым родным человеком. На прощание он благословил их на всю дальнейшую жизнь. Родилась я 1 января 1948 года, спустя 10 минут после боя курантов. Училась, на самом деле, всегда легко и закончила медицинское училище. Со временем обрела семью, где царят мир и благополучие.
Духовное воздействие, которое оказал на маму вырицкий старец, было настолько мощным, что она стала глубоко верующим человеком. Привела она к вере и меня. В нашей семье свято почитают имя отца Серафима. Мама буквально преклоняется перед его памятью – ежедневно поминает батюшку и просит у него небесного заступления». [7]
Помощь врачу
Врач-гомеопат (верующая) пробыла несколько лет в ссылке за то, что продолжала лечить людей, несмотря на запрещение властей. Возвратившись, она перестала принимать больных, так как боялась новой ссылки. Но как только перестала лечить, сама ослепла. Далее приводим рассказ самого врача:
«Услышала я, что живет в Вырице старец, который может помочь в беде. Попросила мужа, что бы он отвез меня к нему. Я не знала тогда, что мы уже были у этого старца много лет назад, когда он еще не был в схиме и жил под другим именем. Тогда муж начал выпивать и мы вместе ходили к старцу, который исцелил мужа от этого страшного недуга.
Когда муж привел меня к старцу, я, конечно, не могла его узнать, а он все помнил и знал о нас. Прошу его:
– Батюшка, помолитесь, слепая уже два года.
– А зачем тебе глаза?
– Ну как же, зачем глаза, ведь не вижу ничего.
– А откуда ты знаешь, что я могу помочь?
– Я слышала от других. Вы помолитесь, помогите.
– Я не помогаю, Бог помогает. А зачем я тебя буду лечить? Ты же убежала, побоялась, чтобы тебя не посадили. Побоялась и никого не принимаешь. Вот поэтому Господь и послал тебе слепоту, раз ты не хочешь видеть горя других людей и не хочешь помогать.
– Ой, батюшка, я обещаю, что если вернется зрение, пусть сошлют куда угодно, буду лечить людей, пока жива.
– Смотри, – говорит старец, обращаясь к мужу, – а ты помнишь, как давал слово, что не будешь пить, курить! Зачем снова начал? А сейчас жену привез для исцеления? Ты такой же виновник ее болезни. Ты ослепил ее тоже. Она слепа глазами, а ты слепой духом.
Долго вразумлял нас старец, и мы вспомнили, как уже приходили к нему раньше и покаялись, просили прощения. После этого батюшка сказал: «При несите маслице». Когда принесли масло, он велел: «Помажь глаза». Я помазала. Через час или два он сказал: «А теперь несите святой воды». Принесли святой воды. Я промыла ею глаза по указанию старца и прозрела! Увидела лежащего на постели старца. Радости моей не было предела. Батюшка сказал: «Молчи и никому не говори, где исцелилась!» После этого никогда и никому из больных не отказывала в помощи». [1, с. 73–74]
«Для Господа неизлечимых болезней не бывает!»
Елена Демидовна Кудрявцева – трудница Свято-Иоанновского ставропигиального женского монастыря:
«В городе на Неве провела я все годы блокады… Как только было разорвано зловещее кольцо, я отправилась на родину – там, вот уже 30 лет, пребывала на одре болезни моя сестра, Александра. Сестра заболела костным туберкулезом. У нее образовалось на правом бедре 11 открытых ран, шли обильные гнойные выделения. Боль буквально грызла сестру, порою она впадала в отчаяние и просила Господа, чтобы Он скорее лишил ее жизни. Наша мама незадолго до своей кончины завещала мне: «Лена! Ты Александру не оставляй!» Обустроившись в Питере, в 1946 году я перевезла к себе Александру, чтобы уже постоянно за ней ухаживать. Как тяжело было смотреть на ее бесконечные мучения! Вот тогда Бог и привел меня к отцу Серафиму.
Было это летом 1947 года. Батюшка полулежал на небольшой кровати в полной схиме – лицо сияющее, яркие голубые глаза, ласковая, милующая улыбка. Сразу стало как-то особенно легко, меня охватила воистину нечаянная радость. Ни о чем не хотелось спрашивать, а только глядеть и глядеть на него. Сами собою навернулись покаянные слезы. Отец Серафим тихо промолвил: «Ну-с, откуда и зачем?» «Ярославская, из села Михаила Архангела», – пролепетала я, глотая набегающие слезы. «Так и я ярославский, – рыбинский!», – весело ответил батюшка. «Живу я с сестрой, – продолжала я, – она очень больна и болезнь у нее неизлечимая». С несомненной верой старец произнес: «Для Господа неизлечимых болезней не бывает! Молиться надо!» Он записал в свой помянник наши с сестрой имена и сказал: «Ну вот, теперь я всегда поминать вас буду. И вы убогого Серафима не забывайте». Потом многозначительно посмотрел на меня: «Будешь, будешь еще ко мне ходить». После этого благословил и проводил все той же ангельской улыбкой. Как рукой сняло все мои скорби – на работу не шла, а на крыльях летела. Но только потом поняла и осмыслила все, что тогда произошло.
Весной 1950 года, в годовщину кончины отца Серафима, у сестры неожиданно закрылись раны – затянулись тонкой кожицей. Совершенно прекратились и боли, которые мучили Александру долгих 36 лет. Дальнейшее обследование показало, что она неизвестным образом исцелилась. Только тогда мы поняли, что батюшка не оставляет нас своими молитвами и после перехода к блаженной Вечности. Александра прожила еще 25 лет, как совершенно здоровый человек, и скончалась в 1975 году». [7]
Помощь офицеру
Одна женщина была на приеме у батюшки в доме на Пильном проспекте. Когда она уходила, отец Серафим сказал: «Выйдешь на Коммунальный проспект, пройдешь мост над оврагом и встретишься с военным. Он в очень большой беде, передай ему этот пакет» [1, с. 76]. В пакете была порядочная сумма денег. Действительно, за мостом она встретила офицера. Сначала она застеснялась предложить деньги, но из послушания старцу подошла и сказала, что отец Серафим велел передать ему эти деньги. Офицер, взяв деньги, заплакал и поведал женщине, что у него недавно сгорел дом со всем имуществом. Спросил, где живет этот святой старец, чтобы тотчас зайти и поблагодарить его.
«У Бога все живы!»
Любовь Матвеевна Фелькнер:
«В послевоенные годы я работала в контрольно-ревизионном управлении. Работа была тяжелая, связанная с командировками… Всякое тогда могло случиться, ведь в то время случались большие хищения… На мне лежала очень большая ответственность.
О батюшке Серафиме узнала я от своей сослуживицы, которая часто ездила к великому старцу. Во время войны пропал без вести ее горячо любимый муж. В 1945 году она вопросила батюшку, как ей молиться за супруга. Отец Серафим тут же сказал: «Молись как за живого!» Действительно, через недолгое время семья Марии Николаевны вновь обрела мужа и отца. Моя работа все больше и больше выматывала меня. Я решила обратиться за советом к батюшке Серафиму. Было это весною 1948 года. Приехали в Вырицу вдвоем с мамой.
Он принял нас, как очень близких людей. Мне он с улыбкой сказал: «Садись в кресло. В этом кресле сидели очень большие люди!» Говорил с нами батюшка так, будто мы были очень давно с ним знакомы. Более того, создавалось впечатление, что он все о нас знает. Потом только я поняла, что, действительно, могла ничего о себе не рассказывать… «Кем работаешь?», – как бы невзначай спросил отец Серафим. «Ревизором», – ответила я. «О, так ты должна людей под суд отдавать! Всякое ведь случается – хищения, недостачи. А если ты не отдашь людей под суд, то тебя отдадут. Так ведь? Тебе надо срочно поменять работу!», – заключил батюшка. Затем как-то загадочно посмотрел на меня и вдруг говорит: «А ты в отпуске давно была? Пожалуй, тебе отдохнуть пора». Надо сказать, что на самом деле приближалось время моего отпуска. Я промолвила: «Батюшка, некуда мне ехать!» «А ты в Вырицу, в Вырицу приезжай!», – прозвучало в ответ.
Мой брат, Иван Матвеевич Семенов, во время оккупации работал врачом в Смоленске. Он помогал партизанам перевязками и медикаментами, за что и был арестован. О дальнейшей его судьбе нам ничего не было известно. Мама спросила отца Серафима: «Как нам за него молиться?» Старец произнес: «Молитесь как о живом, у Бога все живы!»
«А ты облигации давно проверяла?» – «Давно», – ответила я. «А ты проверь!», – настоятельно посоветовал отец Серафим… Когда мы прощались, он благословил меня и поцеловал в голову…
По возвращении начались самые настоящие чудеса. Прежде всего, я зашла в сберегательную кассу – оказалось, что меня ожидал там крупный выигрыш. В первый же день отпуска к моему дому подъехала служебная автомашина из нашего управления и мне вручили путевку в роскошный дом отдыха медработников в Вырицу!..
После отпуска дивные дела Божии не закончились – мне вскоре предложили другую работу. Выгодную материально и на свежем воздухе! Я получила должность старшего бухгалтера в Сестрорецком курортном отделении. По молитвам батюшки Серафима Господь буквально носил меня на руках!..
После блаженной кончины великого старца я постоянно езжу на его святую могилку. Ведь при расставании он сказал: «Когда тебе трудно будет в жизни, ты приди ко мне на могилку и все расскажи, как живому. Я обязательно тебе помогу». Хорошо помню и другие слова батюшки: «У Бога все живы!»». [7]