– Правильно. Так вот о том, что вам тогда, может, не очень бросилось в глаза. Я же в те дни на подмосковной базе наблюдал в работе уже не триумвират, а дуэт Бесков – Лобановский. Причем в тандеме уже было такое, что мешало его безоговорочно назвать «дружным». Видимо, наблюдая это, Ахалкаци отошел в тень и занял нейтральную позицию.
– Справедливости ради замечу такой немаловажный фактор: наставник тбилисского «Динамо» неважно говорил по-русски.
– Да, но скорее с большим акцентом.
– Все же согласитесь: общение это тормозило.
– Вероятно. Главное – в другом. Успешные результаты тренерской работы Ахалкаци в «Динамо» были налицо. Так что ребята к нему нормально относились. А вот в работе «тройки» он все же занимал вспомогательную позицию. Тогда как Бесков с Лобановским оставались на правах безусловных лидеров и могли, что называется, решать на равных. Приведу пример.
Испания. Сборы. Я провел обследование и увидел: ребята явно перегружены – надо снижать нагрузки. Зафиксировав утомление, зашел к Бескову и все озвучил. А он мне: «Знаешь, я с тобой согласен. Но только поговори с Ахалкаци. Ты же понимаешь – могут возникнуть возражения со стороны Лобановского».
Ну, типа: «Так и должно быть, ничего страшного в этом нет». Тут я понял – в тандеме единства нет. Константин Иванович просит привлечь Ахалкаци на свою сторону, чтобы сформировать большинство. Нодару я объяснил так: «Мы соберемся у Бескова, я подниму вопрос. Поддержи, чтобы Валерия Васильевича убедить…»
Ахалкаци не возражал. Итак, собираемся вчетвером, я рассказываю о результатах обследования игроков. Предлагаю временно «не гнать лошадей». Бесков «за». Лобановский – «на дыбы»: уж в чем в чем, а в вопросах снижения нагрузок его очень трудно, почти невозможно было переубедить. Разрулить ситуацию, как и предполагалось, могло наличие большинства. Но тут вдруг Нодар Парсаданович «играет отбой». Мы в недоумении, даем ему понять, что он вроде бы тоже так считал. А тот: раньше – да, а теперь – нет.
– Ну, понятно: подумал и «соскочил». Дипломат!
– То же самое, но уже без всякой дипломатии проявилось и на первенстве мира. Ахалкаци, например, крайне ревниво относился к тому, попали его динамовцы в основной состав или нет.
– То есть именно в Испании полезли наружу личные амбиции?
– Да нет – «огонек» разгорался исподволь. А вот 1982 год начался с раздора. Так что уже тогда большого согласия в триумвирате не наблюдалось.
– На какой почве произошел раскол?
– Известно, на какой! На испанской. Я же объяснил – на сборах, которые с начала года несколько раз подряд проводились на полях страны, где нашей команде предстояло бороться за чемпионское звание. Тренировки в основном проводил Бесков. По своему, естественно, разумению. И вдруг движение «снизу».
Инициатором выступил Чивадзе, тогда капитан сборной. Саша переговорил с ребятами. Уже от них я услышал, что, мол, занятия Бескова функционально недостаточны. То есть не очень сильно главный тренер их загружает. В этом отношении Лобановский готовил иначе – он во главу угла ставил функциональное обеспечение.
Еще раз хочу подчеркнуть: момент, когда Чивадзе, Блохин и другие игроки попросили, чтобы «командирский свисток» взял Лобановский, был ответственный – февраль 1982 года, самый, считайте, пик физподготовки. Так что отмолчаться я не мог. Поэтому поделился своей тревогой с Бесковым. А заодно познакомил с мнением ряда ведущих игроков, пожелавших, чтобы в тренировочный процесс были внесены изменения в духе Валерия Васильевича. Бесков ответил: «Нет проблем, я ему отдам свисток, пусть командует». Но свисток свистком, а Константин Иванович имел свое видение.
В основе его тренировочного процесса всегда лежала техническая подготовка – «квадраты», двухсторонка… Ребята, кстати, это тоже любили: все-таки гонять мяч куда интересней, чем тренироваться. А тут своей инициативой они на собственную голову накликали трудные дни. Потому что началась потогонная система Лобановского. Тогда-то я и засек утомление. О чем немедленно проинформировал старшего тренера.
– И что Бесков?
– А у него своя правда была. Поэтому мне сказал:
– Видишь, он «убьет» команду!
Далее их разногласия по поводу текущих приоритетов подготовки команды приобрели идеологический характер.
– Мне кажется, оба почувствовали – в Испании команда может «погореть». И экстренно принялись ее спасать. Каждый, разумеется, по собственному рецепту. Что не могло не вызвать острого столкновения характеров, мнений, амбиций.
– В принципе то, что произошло дальше, подтверждает вашу трактовку. Представьте: май 1982-го. До отъезда в Испанию остается 2–3 недели. По программе подготовки команда планировала выезд в Ялту – неподалеку от гостиницы пролегала «тропа смерти». Что ребят ожидало на ней, лучше всех знали киевляне, которые, собственно, и дали ей такое прозвище.
Валерий Васильевич вывозил их туда периодически – стоило ему заметить, что игроки позволяют себе действовать вполсилы и подопечных надо подстегнуть. Туда же – для коррекции функционального состояния – обычно он отправлялся с командой в конце каждого длительного перерыва в первенстве СССР.
Выдержать упражнение, во время которого требовалось многократно взбегать на крутую горку да еще в максимально возможном темпе, должен был каждый. Без этого цель тренировки считалась невыполненной. И упражнение следовало повторить. Так что не зря футболисты, прошедшие данное испытание, говорили: если остался живой, считай это подарком судьбы. Насчет летального исхода, конечно, перебор. Однако нагрузки и в самом деле оказывались предельные. Зато через какой-то период времени трансформация действительно происходила: по функциональным возможностям футболисты поднимались на новую ступень.
Поскольку на чемпионат мира функционально и физически требовалось приехать в наилучшей форме, Лобановский предложил отвезти ребят на «тропу смерти». Бесков и сам был крайне неудовлетворен состоянием команды. Хотя за плечами остался целый этап подготовки, прежние связи, наработанные в 1981-м, куда-то ушли. Психологическое и физическое состояние большинства игроков оставляли желать лучшего.
Особую озабоченность у Константина Ивановича вызывала техническая сторона: слишком много брака допускали футболисты на поле. Даже во встречах с не очень сильными спарринг-партнерами. Помню, как в дни сбора в Испании – еще в первых числах января 1982-го – команда провела товарищескую встречу с местным «Кадисом». Матч, правда, выиграли – Блохин пару мячей забил. Но после игры Бесков подошел ко мне в полном недоумении: «Не узнаю команду! Вроде бы все уже было – и вдруг ничего нет!» Особенное недовольство старшего тренера вызывало состояние тбилисцев. Но оно и понятно: в 1981-м они выиграли еврокубок и после триумфа долго гуляли…
Короче, возвращаясь к ситуации на май 1982-го, могу констатировать: у Бескова появилось много причин для головной боли. Правда, главным в деле улучшения ситуации он считал не Лобановского. По поводу предложения последнего Бесков в разговоре со мной выразился так: «Ну, чего мы поедем на «тропу смерти», когда сборная не играет? Надо связи восстанавливать, технически готовить футболистов. Лучше вот что – вынесу-ка я этот вопрос на обсуждение команды». – «Да, – ответил я, – может, и правда имеет смысл услышать мнения ребят».
Хотя что они могли сказать? Ясно – для большинства «тропа смерти» – острый нож. Так что Бесков не сильно рисковал, когда чуть ли не на голосование выдвинул альтернативу: в планах значится Ялта, но есть и другой вариант – тренировки в Новогорске с проведением контрольных встреч. Ну, кто, спрашивается, поедет в Крым «умирать». Большинство, конечно, проголосовало за Новогорск. Правда, кто-то из ребят – по-моему, тот же Чивадзе – согласились с оговоркой вроде: «Да, техническая направленность предстоящего сбора оправданна. Но и тренировки, которые повышают функциональное состояние, нужно обязательно сохранить».
– Нет вопросов! – ответил Бесков. Так что формально готовились комплексно, включив тренировки по Лобановскому. Однако выезд в Ялту «поломали». После чего раскол в штабе обозначился явно. Дискуссий избегал лишь упорно нейтральный Ахалкаци. Валерий Васильевич наоборот – открыто и твердо стоял на своем. Позже, когда наступило время выводов, он прямо заявил: это была грубейшая ошибка – не поехать в Ялту. И пояснил – только на фундаменте высокой функциональной готовности можно решать любые вопросы, и технику, и тактику. А вот когда функциональное состояние оставляет желать много лучшего, то ты хоть с утра до вечера тренируй пас – результатов не получишь.
– Получается, Лобановский оказался прав?
– Однозначно. Потому что ребята, конечно, старались, играли. Но функционально выглядели не очень. Так на первенстве мира команде аукнулась тренерская нестыковка. Иных причин не показать тот уровень, на который сборная-1982 была потенциально способна, не вижу. Даже на популярную отговорку, что нам не повезло с расписанием, невозможно списать.
Да, в отличие от прошлых лет формулу проведения чемпионата в Испании изменили. После игр в предварительной группе команды, занявшие два первых места, выходили в следующий этап, где их разбивали на группы по 3 команды. Нам грех было жаловаться: мы вышли на сборные Бельгии и Польши. Более того. По расписанию в предварительной группе «отстрелялись» раньше всех.
В результате до следующего этапа, когда в борьбу вступали «тройки», у сборной СССР образовалась уйма времени – целых 9 дней! И что характерно – все 9 дней команду тренировал Лобановский. Почему? Да потому что уже невооруженным глазом было видно: мы уступаем противнику в физических кондициях. Их срочно требовалось повышать. А сделать это мог только Лобановский.
– И насколько ему это удалось?
– Трудно сказать: не проиграв, по сути, никому, мы не прошли в следующий этап.
– Чем же – если, как говорится, «отмотать пленку назад», к тем 9 дням перед матчами в «тройке» – был занят Бесков?
– Он попал в очень сложное положение. С одной стороны – во всяком случае, по моему ощущению – Константин Иванович испытывал ревностное чувство. Похоже, по-прежнему считал: надо было идти по испытанному пути, который приносил успех. А с другой – союзников на капитанском мостике не осталось. Ахалкаци хранил нейтралитет. А с Лобановским – после того, как Бесков отдал ему командирский свисток – можно было сколько угодно спорить. Однако последнее слово в вопросах подготовки команды к решающим матчам и кого ставить на игру де-факто уже принадлежало Валерию Васильевичу. В итоге тестовой игрой, где сказались их разногласия, явилась встреча со сборной Польши, которую мы обыграть не смогли.
ПОЛЬША – СССР – 0:0. 4 июля 1982 г. Матч 2-го этапа XII чемпионата мира.
Барселона. Стадион «Ноу Камп». 65000 зрителей.
СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе (к), Демьяненко, Балтача, Боровский, Шенгелия (Андреев, 57), Бессонов, Гаврилов (Дараселия, 78), Оганесян, Блохин.
– Вы хотите сказать, что, передав Лобановскому бразды правления по принципу «ты попробуй, а я посмотрю», Бесков практически отошел от руля команды?
– Скорее – стал отодвигаться другими. И в первую очередь очень влиятельным официальным руководителем нашей делегации.
– Кто же это был?
– Валентин Лукич Сыч, зампред Спорткомитета СССР, куратор футбола, который почти всегда занимал сторону Лобановского. Первый эпизод, когда Константин Иванович понял, что не совсем ладно в доме, случился во время стартовой встречи.
БРАЗИЛИЯ – СССР – 2:1 (0:1). 14 июня 1982 г. Матч 1-го этапа XII чемпионата мира.
Севилья. Стадион «Рамон Санчес Писхуан». 68000 зрителей.
СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе (к), Демьяненко, Балтача, Дараселия, Шенгелия (Андреев, 88), Бессонов, Гаврилов (Суслопаров, 74), Баль, Блохин.
Голы: Баль (34), Сократес (75), Эдер (87).
Игра началась в 21.00 и, соответственно, закончилась поздно. Пока вернулись в отель, поужинали, время к часу ночи подкатывало. Тем не менее, как обычно, я отправился в обход по номерам, чтобы оказать необходимую помощь тем игрокам, кому она требовалась. Освободился через час. Но, наверняка зная, что Константин Иванович не спит, заглянул и к нему. Он сидел один, и, увидев меня, хоть и по-доброму, но прямо-таки обрушился:
– Ну, где ты бродишь? Как вернулись после матча, никто, представляешь, Савелий, никто – ни Сыч, ни Лобановский, даже не заглянул! Они что – уже решили, что со мной покончено?
Тут я должен объяснить, что по давней традиции после игры тренеры всегда собирались вместе. И – теперь-то об этом можно говорить в открытую – не просто собирались, а, аккуратно выпив рюмку-другую коньячку, снимали напряжение. А здесь, представляете, никого – только я. Константин Иванович в шоке: «А где массажист Соколов, где администратор Кулачко, где они? Давай их сюда!»
Надо было видеть, как Бесков нуждался тогда в том, чтобы хоть кто-то разделил его одиночество и тем самым поддержал… Получилось, что поддержало только трое уже названных: массажист, администратор и врач. Я, конечно, при этом всячески старался наставника успокоить. Нес какую-то околесицу, что не надо это принимать близко к сердцу, что все, включая тренеров, устали…
– Ну, какой «устали»? – грустно отмахнулся Константин Иванович. – О чем ты говоришь? Это же традиция – собраться вечером у главного. Нет, так не «устают». Так дают понять, что тебя «похоронили»!
– Савелий Евсеевич! А игроки, фактически оказавшись под руководством Лобановского, как себя вели – в унисон с начальством?
– Поначалу они, собственно, противостояния не ощущали. Разборки не покидали узкий штабной круг. А в работе у всех оставалась одна цель – играть и побеждать. Футболисты, выполняя свои обязанности, это и делали. Причем делали прилично. Скажем, в матче со сборной Бразилии команда выступила очень хорошо. Я больше чем уверен: если бы не арбитр – испанец Кастильо, который нас «сплавил», результат был бы, скорее всего, иным. Да и в других встречах – со сборными Новой Зеландии и Шотландии, где действиями футболистов еще руководил Бесков, команда не производила впечатления корабля, плывущего без руля и ветрил.
НОВАЯ ЗЕЛАНДИЯ – СССР – 0:3 (0:1). 19 июня 1982 г. Матч 1-го этапа XII чемпионата мира.
Малага. Стадион «Ла Росаледа». 19 000 зрителей.
СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе (к), Демьяненко, Балтача, Дараселия (Оганесян, 46), Шенгелия, Бессонов, Гаврилов (Родионов, 79), Баль, Блохин.
Голы: Гаврилов (24), Блохин (48), Балтача (68).
ШОТЛАНДИЯ – СССР – 2:2 (1:0). 22 июня 1982 г. Матч 1-го этапа XII чемпионата мира.
Малага. Стадион «Ла Росаледа». 45 000 зрителей.
СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе (к), Демьяненко, Балтача, Боровский, Шенгелия (Андреев, 88), Бессонов, Гаврилов, Баль, Блохин.
Голы: Джордан (15), Чивадзе (59), Шенгелия (85), Саунесс (86).
Нет, игроки с искренним уважением и теплотой относились к Константину Ивановичу. Да и как иначе? Это он с помощниками – когда, конечно, считал, что есть за что – бывал суров. А к футболистам Бесков по большей части относился по-доброму. Ведь как бывало: идет тренировка, состоящая, допустим из 3–4 серий. Каждая выполняет определенную задачу. Поэтому важно выполнить всю серию. Но однажды в Севилье, где у нас состоялся дебют, он меня подозвал и спросил:
– Савелий, а тебе не кажется, что ребята немножко подустали – я, пожалуй, 4-ю серию сниму.
– Да, – отвечаю. – Наверное, это будет правильно.
– В чем же здесь правильность? В том, что он прибег к совету специалиста?
– И в этом тоже. Хотя, видите ли, его особенность как раз состояла в том, что для себя он уже мог принять решение. Но при этом искал поддержки у знающего человека. То есть наука ему была важна, поскольку вооружала сведениями о состоянии игроков. Однако главным оставались – свой глаз, собственное видение. Такова особенность Бескова-тренера.
Кроме того, данным примером я хотел подчеркнуть еще одно, уже человеческое его качество. Тогда в Севилье установилась страшная жара да еще при почти стопроцентной влажности. Бесков это учел и пожалел ребят.
Еще пример его доброты или, если хотите, отеческой заботы о них. Обычно утром спозаранку я к нему заходил и спрашивал, все ли остается в силе по утвержденному плану, по режиму дня. Константин Иванович не очень-то любил нарушать распорядок. Однако в том, что касалось игроков, их физического состояния, не был догматиком. В частности, подъем мог быть назначен на 8/9 часов утра. Но я заходил и вдруг слышал:
– Савелий, вчера ребята подустали. Пусть спят – не буди их!
Поверьте, не каждый тренер на это пойдет. И ребята откликались, отвечали самоотверженной игрой. Ведь можно привести пример – матч против сборной Шотландии. Она получилась очень острой. Чтобы выйти в следующий раунд, нам, как минимум, нужна была ничья. Но время шло, незадолго до конца встречи команда уступала 1:2, но на одном морально-волевом факторе сквитала второй мяч.
– Таким образом, если я правильно понял, перед выходом команды в «группу трех» у Бескова еще оставались основания считать, что дела идут не совсем плохо…
– Да чего там «плохо»! Еще утром, накануне трудного матча с Шотландией, он вдруг прямо-таки засветился оптимизмом.
– А с чего это интересно?
– Так вот слушайте! Итак, захожу утром к Бескову. И вижу: сидит, расправив плечи, в кресле, как всегда, элегантный Константин Иванович и дымит… сигарой. Ну, чистюлей он был редким – этим людей, его давно знавших, поразить не мог. Все знали, что Бесков способен трижды за день менять рубашки-галстуки. Он ведь даже на тренировках их под спортивную куртку надевал! Великолепный был в этом отношении человек.
А вот сигара в руках – редкость: такое он себе позволял только в минуты полного внутреннего комфорта. И вот тут, глядя на абсолютно довольного собой человека, понял: случилось экстраординарное событие. Но что? Задавать вопрос впрямую не стал – при наших доверительных отношениях он, если сочтет нужным, сам все разъяснит. И точно!