Что-либо объяснять человеку со столь неистовым коммерческим темпераментом было бесполезно. Поэтому я сказал:
– Идите и сами уговаривайте Блохина. Я же обещаю, что со своей стороны сделаю все, чтобы ему помочь!
После разговора с Украинчиком тет-а-тет Олег мне сказал:
– Буду играть!
– Судя по всему, ему обещали «подстольный» гонорар. Интересно, а Лобановский был в курсе?
Валерий Васильевич первым делом сослался на меня:
– Если доктор разрешит – пусть играет!
Поэтому я предложил Блохину:
– Давай перевяжу? Минут пятнадцать побегаешь, потом сымитируешь падение, и мы сделаем замену. В результате все будут довольны!
Он согласился. Валерий Васильевич тоже не возражал против моего «сценария». Словом, решили разыграть небольшой спектакль. Блохин, как было задумано, на поле выбежал. Но проходят запланированные четверть часа, затем двадцать минут, наконец, даже 25 – а Олег все носится как угорелый. И видно, что в азарте забыл о травме. Представляете, какой характер!
В общем, закончилось все тем, что он… забил. А в себя пришел лишь в конце 1-го тайма. Да и то после того, как мы всей скамейкой запасных начали кричать: «Блоха, уходи!» Только тут Олег наконец-то вспомнил об уговоре и картинно упал. Подбежав к нему, я наклонился и услышал, как Блохин шепчет: «Савелич, – он меня так называл, – Савелич, извините, заигрался, ухожу». И, прихрамывая, опираясь на мое плечо, побрел под шквал аплодисментов…
– Интересно было бы посмотреть тогда на реакцию Украинчика. Забавный типаж! И фамилия соответствующая! У него что – украинские корни?
– Ну, корни-то у него, строго говоря, еврейские! Кто у него там из родни с Украины, не знаю. Сам он жил сначала в Венгрии, потом перебрался во Францию. И стал мсье Дюранси. Во время фашистской оккупации, понятное дело, укрывался от поработителей в подполье. Зато после войны развил бурную деятельность. Взял себе звучный псевдоним, приобрел лицензию, стал агентом УЕФА. Русским владел настолько хорошо, что позволял себе выражаться образно и фразами, некоторые из которых становились крылатыми.
– Например?
– Пожалуйста. 1976 год. Сборная СССР, которую, повторяю, повсеместно сопровождал Украинчик, готовилась в Европе к Олимпиаде в Монреале. Насмотревшись, как нещадно Валерий Васильевич гоняет ребят, готовя к восхождению на олимпийские вершины, он, задержавшись около меня, вдруг меланхолично бросил:
– Слушайте, доктор, что я таки скажу! Хлопцы у вас готовятся столько, сколько не занимаются все национальные команды Старого Света, вместе взятые.
Когда же, несмотря на жесткие тренировки по программе Лобановского, наша команда не совсем убедительно сыграла в ряде товарищеских матчей, Украинчик не побоялся подойти со своими суждениями к самому Валерию Васильевичу:
– Нет, – нагло заявил он, – но в Канаде вы таки проиграете! Потому как я вижу, что у вас происходит на занятиях. Вот увидите: вас снимут с должности и пошлют в Житомир тренировать местных босяков…
По прошествии некоторого времени Украинчик добрался до игроков. Тогда в сборную входил Александр Маховиков, хавбек московского «Динамо». Из-за травмы долго не выступал. Но в одном из зарубежных спарринг-матчей, наконец-то вышел на поле и очень здорово сыграл. После чего Украинчик в очередной раз не удержался, чтобы не высказать Лобановскому свое «особое мнение»:
– Маховиков, – авторитетно заявил он, – единственный, у кого остались силы.
И выдержав небольшую паузу, огласил окончательный «приговор»:
– Другие загнаны на тренировках!
Глава 17 Сильнее обстоятельств
– Судя по вашим воспоминаниям, в жизни сборной СССР в эпоху Лобановского комических эпизодов происходило немало.
– Да все случалось! И смешное, и грустное. А более всего – как это в жизни чаще всего бывает – в смешении комичного и трагичного. Ну, вот для иллюстрации эпизод из закулисья сборной. 23 ноября 1975 г. Заключительная встреча отборочной стадии первенства Европы. За границу вылетели чартером, по-моему, из Киева.
ТУРЦИЯ – СССР – 1:0 (1:0).
Измир. Стадион им. М. Ататюрка. 45 000 зрителей.
СССР: Рудаков, Коньков, Зуев, Фоменко, Решко, Звягинцев, Мунтян (Буряк, 61), Онищенко, Колотов (к), Веремеев, Блохин.
Гол: Решко (22 – автогол).
После этого предстояло перелететь в Румынию, где сборную СССР ожидала товарищеская игра. Руководитель делегации, тогдашний начальник Управления футбола Спорткомитета Анатолий Дмитриевич Еремин уже находился там. Он нас должен был встречать в бухарестском аэропорту с визами.
Хотя поражение от турецкой сборной не повлияло на успешное итоговое выступление советской команды, Валерий Васильевич, естественно, выразил игрокам большое личное недовольство. Предполагалось, что команда реабилитирует себя в игре против футболистов Румынии.
На следующий день мы приехали в аэропорт. Но самолета, который доставил нас ранее на турецкую землю, не оказалось. После долгого ожидания сообщили: из-за внезапного мощного снегопада чартер застрял в Бургасе (Болгария). В связи с чем вылет в Румынию задерживался на неопределенное время. Что делать? Наше пребывание в Турции завершилось. Представитель местной футбольной федерации связался со своим руководством, после чего нам позволили переночевать в Измире. Лобановский попросил Базилевича позвонить в Киев:
– Может, там что-то придумают. Например, пришлют другой самолет.
Олег Петрович связался с председателем киевского горсовета «Динамо». Тот ничего внятного не сказал, а лишь в конце разговора спросил:
– Ну, а вы сами-то что предприняли?
Ответ получил соответствующий:
– Послали Петрашевского за бутылкой!
– Да-а, ситуация! Зная по собственному опыту тогдашние правила материального обеспечения командировочных, думаю, не ошибусь, если предположу, что денег у сборной не только на более или менее сносный обед, но даже на легкую закуску не осталось?
– Увы! Так оно и было. Мы, правда, сложа руки не сидели. Пытались договориться с турецкой стороной по поводу транспортировки в Румынию.
– И что хозяева?
– Они согласились помочь. Но выдвинули встречное предложение, чтобы команда Лобановского сыграла в Стамбуле товарищескую встречу с местным «Бешикташем». Выручка от продажи билетов, собственно, и должна была оплатить стоимость нашей переброски в Румынию. Однако главное условие являлось тайным и выглядело обескураживающим: сборная СССР не должна была победить. Но что делать – пришлось дать «добро».
Нас перевезли в Стамбул, где стадион заполнился полностью. Прославившиеся на всю Европу футболисты киевского «Динамо», составлявшие костяк национальной команды, вызывали особый интерес среди болельщиков. Дабы еще больше поощрить гостей, организаторы махрового «договорняка» пообещали после встречи подарить каждому нашему игроку по дубленке, что тогда являлось пределом мечтаний любого советского человека.
Вероятно, наибольший душевный дискомфорт в сложившейся ситуации испытывал Лобановский. Ведь это ему во время установки на матч пришлось сообщать подопечным о необычных условиях хозяев и объяснять, что на их принятие пришлось пойти в силу форс-мажорных обстоятельств.
Как назло, наши ребята играли в охотку, да и приятная погода тому способствовала. Словом, разогнавшись, они в 1-м тайме забили два безответных мяча. Рудаков стоял в воротах настолько уверенно, что было ясно – нечего даже ждать, что он пропустит. В результате перед коллективом нависла зримая угроза не только не улететь, но и остаться без вожделенных дубленок. А поскольку мы убывали в Бухарест сразу после матча, турки перед его началом по-иезуитски отвезли всю делегацию на склад, где каждый, подобрав себе кожушок, оставил «трофей» на временное хранение у предусмотрительных организаторов матча.
Понятно, что при такой игре эти замечательные обновки горели «синим пламенем». Поэтому перед выходом на поле во 2-м тайме Валерий Васильевич вынужден был пойти на крайние меры. Упорно не способного «к перестройке» Женю Рудакова заменил, а ребят привел в чувство замечательной по форме фразой:
– Попрошу повнимательней – иначе нас не выручат!
Однако в «механизме» команды что-то заклинило. Потому что вышедший на замену вратарь Астаповский из ЦСКА, видимо, решил: «Если Рудаков отбивал все мячи, то почему я хуже?» И он стал совершать чудеса. Дело дошло до того, что вконец напряженный Лобановский попросил кого-то из помощников:
– Подойдите и скажите «герою», что из-за него мы не улетим.
Вскоре, к общему облегчению, хозяева кое-как сквитали один гол. И это при том, что ребята – дабы получить «заказанный» счет – стали предоставлять туркам все необходимые для этого позиционные возможности. До завершения встречи оставалось минут десять, а мы упорно вели 2:1. Хорошо помню атмосферу на нашей скамейке запасных. Она приближалась к похоронной. Не зря сидевший рядом Володя Трошкин полушутливо-полусерьезно сказал:
– Пора сматываться! Если выиграем, они, кроме прочего, нам накостыляют!
Спасительный вздох вырвался только после того, как неожиданная атака турецкого клуба закончилась взятием наших ворот. Произошло это так: форвард соперников ворвался в штрафную и был сбит с ног. Судья назначил пенальти. Встреча закончилась вничью. После чего ликованию местных болельщиков не было предела, а мы, усталые, но довольные, улетели с дубленками к заждавшимся нас румынам. Потом у кого-то из советских журналистов – редких очевидцев того исключительно нервного для руководства сборной команды матча возникли некоторые подозрения. (Тем не менее, ни в одном общесоюзном издании я не обнаружил не то что отчета, даже намека о столь драматичной встрече. – Прим. Г.К.).
Между тем в международном аэропорту Бухареста нас поджидали новые треволнения. Еремин, который должен был встречать команду с загранпаспортами на руках, почему-то припозднился. А порядки при режиме Чаушеску были сродни введению военного положения. Поэтому нас, беспаспортных иностранцев, «любезно» препроводили под конвоем автоматчиков в «отстойник». Только после появления Еремина с соответствующими документами команда была вызволена и смогла в установленном порядке успешно пройти пограничный контроль.
Надо ли говорить, что после всех пережитых в той поездке приключений матч на главном стадионе Бухареста получился для советских игроков нелегким. Во всяком случае, хорошо уже было хотя бы то, что после финального свистка судьи табло высветило боевую ничью.
РУМЫНИЯ – СССР – 2:2 (1:1). 29 ноября 1975 г. Стадион «23 Августа». 15 000 зрителей.
СССР: Астаповский, Коньков, Звягинцев, Фоменко, Решко, Трошкин, Буряк, Онищенко, Колотов (к), Веремеев, Блохин (Андреасян, 74).
Голы: Трой (5), Колотов (44 – пен.), Коньков (47), Хайнал (87).
– Товарищеские игры товарищескими, но главную оценку команде и ее главному тренеру выносят по результатам официальных турниров. И хотя к концу 1975 года руководимая Лобановским сборная СССР особых лавров не снискала, согласитесь: авторитет наставника на общенациональном уровне был исключительно высок. Кроме того, как бы ни относиться к откровениям администратора Петрашевского, но факт остается фактом: Лобановский, действительно, находился «на короткой ноге» с членом могущественного Политбюро ЦК КПСС Щербицким и остальными тогдашними руководителями Украины.
Коллеги-журналисты рассказывали мне, что их взаимопонимание доходило до того, что Щербицкий по просьбе Лобановского дал санкцию на приобретение дорогостоящего искусственного покрытия для главного киевского стадиона, тогда как в Москве о подобном комфорте для футболистов никто из столичных тренеров даже не мечтал.
– Насчет почти непререкаемого авторитета Лобановского – все правильно. Какую роль при этом сыграл тандем Петрашевского и его приятеля сына Щербицкого, говорить не могу – не знаю. Зато все видели и знают то неоспоримое, что было достигнуто трудом и талантом Валерия Васильевича. При этом я прежде всего имею в виду, конечно, создание им в Киеве команды, которая в мае 1975-го сначала триумфально победила в розыгрыше Кубка обладателей европейских кубков, а осенью того же года, завоевав Суперкубок, стала сильнейшим клубом Старого Света.
Так что не сочтите за нескромность, но я горд, что в ту пору тесно сотрудничал с динамовцами и по мере сил помогал тренеру и игрокам замечательной команды. Точности ради отмечу: на финальном матче Кубка кубков я не присутствовал – с командой полетел штатный врач киевлян. Решили, что надо его как-то поощрить. Зато я встречал победителей по возвращении в Кончу-Заспу.
Здесь постелили ковровую дорожку, свечи зажгли, расцветив аллею, организовали праздничный ужин. За столами рядом с футболистами и тренерами сидели руководители республики во главе с ярыми болельщиками – секретарем ЦК Компартии Яковом Погребняком (Щербицкий находился в отъезде) и Леонидом Кравчуком – будущим первым президентом «незалежной» республики, а тогда завотделом пропаганды ЦК Компартии Украины.
Впрочем, дело не в больших начальниках всесоюзного и регионального масштаба. Суть в отношении окружавших меня на Украине специалистов, игроков, знатоков и просто любителей футбола. Все они проявляли очень доброе отношение к единственному «москалю» в славной республиканской команде, игроки которой к лету 1975-го почти в полном составе надели алые майки сборной СССР. Это потом сборную «разбавили» столичными футболистами – полузащитником Александром Минаевым, вратарем Владимиром Астаповским…
А до этого представительство киевлян в главной команде было, что называется, доминирующим. Остальную «семью братских народов СССР» в сборной представлял, по существу, я. И хлопот мне, замечу, тогда более чем хватало: ведь так получилось, что я, повторюсь, работал врачом двух команд. Доктора Малюту приняли в команду киевлян лишь во второй половине 1975 года.
Не знаю, как наводил справки о нем Лобановский, но прежде чем приглашать новичка в Киев, Валерий Васильевич спросил мое мнение о коллеге. Малюту я уже немного знал – он присутствовал на одном из семинаров, которые я проводил в Москве под эгидой Федерации футбола СССР. И по вопросам, которые Владимир там задавал, по активности, с которой он пытался докопаться до сути, я понял: киевские динамовцы не пожалеют о своем выборе.
– Тем не менее, вы изящно обошли предыдущий вопрос о том, каким образом Лобановский умел ладить с власть имущими.
– Об этом я, в общем-то, уже сказал. Могу повторить: мне кажется, все двери открылись перед Лобановским после двойного успеха в Европе. Кстати, тогда все его подопечные получили возможность приобрести по автомашине «Волга».
Сегодняшнему читателю придется объяснять, что тогда обладание такой машиной – было пределом мечтаний каждого жителя Страны Советов. Безусловно, подобное поощрение произошло с санкции Щербицкого, на прием к которому нередко ездил Валерий Васильевич. Он решал в высоком кабинете очень многие – не только футбольные – вопросы. Некоторые из них без поддержки самой высокой инстанции тогда невозможно было разрулить.
– Можете привести конкретный пример?
– Конечно! С тем же Каневским, например.
– Хорошо! Только я напомню читателям, что Виктор Ильич Каневский в 1961–1964 годах играл центральным нападающим, будучи капитаном киевского «Динамо».
– Давайте уж и я добавлю: «Виктором Ильичом» его записали в советском паспорте. На самом деле имя и отчество Каневского звучало так – Виктор Израилевич.
– А какое это имело значение?
– Тогда – очень большое. И самое непосредственное к тому, о чем вы спросили. Каневский считался очень хорошим игроком. На равных выступал с Лобановским, Василием Турянчиком, Валентином Трояновским… Тренер из бывшего игрока тоже получился неплохой. Это стало очевидно уже в 1965-м, по хорошим результатам его работы в запорожском «Металлурге». Затем тренировал харьковский «Металлист», череповецкую «Буковину». За работу с ташкентским «Пахтакором» Каневскому присвоили звание заслуженного тренера Узбекской ССР.
По рекомендации Лобановского, когда тот уходил в «Динамо», Виктор принял днепропетровский «Днепр». Я приезжал туда в командировку, видел его ребят в деле. В 1976-м команда вышла в полуфинал Кубка СССР. Под руководством Каневского юношеская сборная Украины, в которой играли знаменитые в будущем Демьяненко, Полукаров, Михайлов, Таран, Журавлев, победила во всесоюзном турнире «Переправа».
После этих успехов Виктора пригласили возглавить сборную Алжира. Каневский оформил документы. Но в Африку отправился… другой кандидат. А ему дали понять, что это связано с пресловутой пятой графой в советском паспорте, про которую в народе язвительно шутили, что было бы честнее спрашивать не про национальность, а прямо задавать вопрос: «Не еврей ли вы?»
Каневского происшедшее возмутило до глубины души. Через некоторое время он подал заявление на выезд в Израиль. За это Виктора исключили из партии, объявив чуть ли не изменником, и 10 лет (?!) продержали в отказе. Фамилию с фотографией известного футболиста и тренера убрали из справочников, забрали удостоверение мастера спорта. Несколько лет Виктор трудился чуть ли не подсобным рабочим на стадионе. Про него словно все забыли. Из прежних друзей только Лобановский наведывался в гости.
Именно Валерий Васильевич в конце концов не побоялся обратиться к Щербицкому за помощью. Думаю, в подобной ситуации никто другой не рискнул бы тогда пойти по столь деликатному вопросу к высокому должностному лицу. Вот и судите сами, какие они имели взаимоотношения.
– Как отреагировал влиятельный член Политбюро и фактически хозяин Украины?
– Каневского де-факто реабилитировали. В 1983-м дали возможность тренировать команду «Динамо» в Ирпене – «дочку» киевского клуба. «Ирпень» вышла в 1-ю лигу, затем Виктор вывел в высшую лигу «Таврию». Но когда симферопольцы отправились в турне по Северной Корее, ему снова напомнили: он не Ильич, а Израилевич. И вновь вычеркнули из списка. Тогда он еще раз подал заявление на выезд – благо на дворе уже стоял 1988 год. Теперь этот наш выпихнутый из страны, совсем не последний в ней игрок и тренер живет в Бруклине (Нью-Йорк), являясь совладельцем футбольной школы.