Отчасти понять Садырина можно. Какой тренер не захочет усилить подопечных. А первый же срыв с привлечением спартаковских игроков почему-то Павла Федоровича не насторожил. Может, обнадежило поведение Юрана, который, откликнувшись, прилетел на игру в Дублин. В тренерском штабе состоялась беседа, где его уговаривали повлиять на остальных «отказников». В принципе не сказав «нет», за других Юран ручаться не стал. Твердо сказал лишь о себе: «Я буду играть!»
– А что это за «спартаковский срыв», о котором вы упомянули?
– Я рассказывал, как Симонян поехал на тренировку «Спартака» переговорить с Романцевым, чтобы тот поспособствовал возвращению в сборную Ледяхова, Пятницкого, Карпина и Мостового. Дело-то общее. Престиж страны на кону! Даже не пообщавшись с авторитетнейшим одноклубником, Романцев, как я понял, в принципе не возражал: какие проблемы – пусть играют…
– Откуда вам стало известно о его реакции?
– От Никиты Павловича. Я ему вечером того же дня позвонил. Он и обрадовал: все «спартачи» едут в Ирландию. А чуть ли не за день до вылета – «пожар»! Все, как по взмаху дирижерской палочки, отказались. Сборную срочно добирали по принципу: кто оформлен, у кого есть виза – тот и полетел.
– Не из-за всей ли этой пертурбации сборная в Дублине выглядела не очень собранно?
– Из-за этого тоже. Так или иначе, но когда вернулись, СМИ «растоптали» нашу команду.
– Да! Было от чего заколебаться! Но скажите, Савелий Евсеевич, вы – хороший психолог. Дружили с Садыриным, хорошо его знали. Почему он, в конце концов, пошел на попятную? Что его подтолкнуло?
– Более всего, думаю, желание иметь состав, способный показать стабильно сильную игру. На предавших его игроков Павел Федорович зла не держал. Понимал, что «отказниками» распоряжались, как пешками в чужой игре. А тут еще и Игнатьев в масть попал со своим: «Паша, они нам нужны! Те, кто играл в США и Ирландии, все-таки по уровню на голову ниже. Так что надо возвращать ребят – тех, разумеется, кто даст добро!» Согласитесь, некая правда в том тоже была! Правда, люди опытнее, жестче Садырина предостерегали его от данного шага.
Умудренный аппаратными играми Колосков на Павла Федоровича не давил. Но четко предупреждал: не надо никого возвращать – даже тех, кто будет гореть желанием сделать это. Многое повидавший на своем веку Симонян тоже выступал за то, чтобы ехать на чемпионат тем составом, который продемонстрировал высокую мотивацию в товарищеских матчах с командами США и Мексики.
– А как выглядела позиция Семина, также входившего в тренерский штаб?
– Входить-то входил, но работал, не забывайте, в «Локо», где тогда своих «головных болей» хватало. Так что Юрию Павловичу приходилось разрываться, приезжать в сборную наскоками. Тем не менее, если не изменяет память, он тоже занимал принципиальную позицию: ушли – значит, ушли, насильно мил не будешь…
– Что же, в конце концов, получилось?
– Да что могло получиться путного у романтика Садырина, попавшего в условия беспощадной, не признающей никаких правил приличия подковерной борьбы? Таких, действительно, не лишних для сборной игроков, как Колыванов, Кирьяков, Канчельскис, Шалимов – вернуть-таки не удалось. Спартаковцев, в итоге все же давших добро, взяли обратно.
Однако, как показали дальнейшие события, сборную они не выручили. Да и брать-то – если уж решили это делать – надо было от силы двоих-троих. А то ведь как процесс пошел? Говорил ребятам: не волнуйтесь, выступим нормально, все будет хорошо. А накануне отъезда дали свое согласие на участие Ледяхов и Мостовой. Потом Карпин, можно сказать, вскочил в «последний вагон поезда». Он чуть ли не за день до отлета в Федерацию футбола ворвался, чтобы сообщить: «Я еду!»
Куда же девать тех, на чьи места они явились? Вот и получилось, что ради одних, которых впопыхах «добрали», других – а это, без малого, полсостава уже сражавшихся за право выступать на главном футбольном соревновании четырехлетия – «отцепили». И это все, напомню, несмотря на то, что Павел Федорович обещал «на переправе коней не менять».
– Да-а! Не дай бог в подобной ситуации оказаться! Ведь Садырин действительно, получается, дал от ворот поворот тем, кто поддержал его в труднейшие минуты?
Вот тот поворотный пункт, где Павел Федорович стратегически ошибся. Нужно было идти до конца, никто б его потом не осудил. Даже за поражение. Но реальность сослагательного наклонения не признает. Многое на чемпионате мире-1994 сложилось не в пользу нашей сборной. Но в итоге именно за тот ложный шаг плата оказалась наибольшей.
– С этого места, Савелий Евсеевич, пожалуйста, поподробнее!
– Первый же «блин» (правда, против будущих победителей) в финальном турнире чемпионате мира оказался для нас комом. Волею жребия российская команда попала в «группу смерти».
БРАЗИЛИЯ – РОССИЯ – 2:0 (1:0). 20 июня 1994 г. Матч в группе «В» финального турнира XV чемпионата мира. Сан-Франциско. Стадион «Стэнфорд». 81 061 зритель.
Россия: Харин (к), Никифоров, Горлукович, Хлестов, Д. Кузнецов, Тернавский, Пятницкий, Карпин, Цымбаларь, Юран (Саленко, 56), Радченко (Бородюк, 76).
Голы: Ромарио (27), Рай (54 – пенальти).
Наши вышли на поле явно, мягко говоря, без стопроцентной уверенности в успехе. А с таким настроем победы обычно не добиваются. Это – главное. К тому же, по-моему, свою роль сыграла ошибка тренерского штаба. У бразильцев впереди действовали великолепные форварды Ромарио и Бебето. Они, определяя линию атаки, были очень опасны.
Опекать Ромарио поручили спартаковцу Тернавскому. У нас тогда все были впечатлены его игрой, тем, что Романцев неизменно ставил его в основу. Видимо, тренеры сборной – во всяком случае, в данной встрече это стало очевидным – оценили его неправильно. Потому что со своей задачей защитник не справился. Просто провалил игру.
Почему говорю про штаб, а не персонально о Садырине? Потому что нужно отдать должное Павлу Федоровичу, он обсуждал состав на тренерском совете, в который входили Семин и Игнатьев, куда для участия в принятии решения всегда приглашали и меня с моей – как я уже рассказывал – информацией о функциональном состоянии игроков.
Старший тренер мог к этому прислушаться или не прислушаться, но Павел Федорович обычно внимательно относился к тому, что я говорил. Вот и на том чемпионате я как-то, подойдя к нему, назвал Ледяхова, Тетрадзе и еще нескольких футболистов, на которых можно было особо положиться, поскольку они находились на очень хорошем функциональном уровне. Садырин не то, чтобы это совсем проигнорировал, но как-то не очень использовал, сделав ставку в следующей игре со шведами на Бородюка и Горлуковича. В результате – мы и в следующем матче уступили.
ШВЕЦИЯ – РОССИЯ – 3:1 (1:1). 24 июня 1994 г. Матч в группе «В» финального турнира XV чемпионата мира. Детройт. Стадион «Понтиак Сильвердоум». 71 528 зрителей.
Россия: Харин (к), Горлукович, Никифоров, Д. Кузнецов, Хлестов, Попов (Карпин, 40), Онопко, Мостовой, Бородюк (Галямин, 50), Саленко, Радченко.
Голы: Саленко (5 – пенальти), Брулин (39 – пенальти), Далин (60, 82).
Явным «антигероем» оказался Горлукович. Получив сначала один «горчичник», в начале 2-го тайма он «словил» второй. За что был удален с поля. При счете 1:1 наши ребята остались вдесятером. Понятно, что сложившаяся обстановка вынудила к перестановкам. Но кого поставить на позицию Горлуковича? Выбор, в общем-то, невелик. Можно было задействовать Галямина. Но вот беда – за пару дней до игры он заболел. Пришел ко мне среди ночи с кривой шеей, разбудил и пожаловался:
– Так болит, что спать не могу!
Я осмотрел и понял: шейный миозит, или, попросту говоря, воспаление шейной мышцы. Оперативно доложил Садырину. А он:
– Делай все, что требуется, но чтобы он как можно быстрее встал на ноги.
Что я только не делал, чтобы за оставшиеся до игры со шведами двое суток вылечить Галямина. И, в общем-то, справился с болячкой. Но футболист при этом не тренировался. И, естественно, к матчу оказался не готов. Почему про Галямина подробно рассказываю? Когда в разгар встречи выгнали Горлуковича с поля, я вдруг услышал голос главного: «Галямина на поле!»
Ну, представьте: сижу на скамейке, рядом тренеры Игнатьев, Семин и Павел Федорович. Соблюдая субординацию, точно в такой же последовательности обращаюсь к Игнатьеву, но так, что слышат все:
– Борис Петрович! Остановите это! Нельзя Галямина! Он болел, два дня ни хрена не делал.
А Садырин ни в какую! Галямина – и все тут! Категорически!
Ну, вышел «наш болезный» – парень-то мужественный. Да только лучше бы этого не делал. Не хочу сказать, что он один ту злополучную встречу проиграл. Но судите сами: был у шведов известный футболист и очень острый форвард Далин. Галямин стал его опекуном. А Далин с ним расправился, как тузик с грелкой – два безответных гола нам во 2-м тайме зашарашил. Словом, еще один промах совершил Павел Федорович. Не хватило, думаю, ему опыта…
После поражения от шведов я уже не стал дергать и без того крайне расстроенного Садырина, а обратился к Семину с Игнатьевым:
– Сидят же на скамье запасных готовыми люди, которые могут сделать нам результат…
Тут и Онопко, обратившись к Садырину, поддержал:
– Павел Федорович, разрешите нам дать свою версию состава на следующую игру с Камеруном.
– Пожалуйста! – согласился тот. И футболисты дали свой вариант, в который, замечу, среди прочих вошли Ледяхов и Тетрадзе. Результат говорил сам за себя.
КАМЕРУН – РОССИЯ – 1:6 (0:3). 28 июня 1994 г. Матч в группе «В» финального турнира XV чемпионата мира. Сан-Франциско. Стадион «Стэнфорд». 74 914 зрителей.
Россия: Черчесов, Хлестов, Никифоров, Тернавский, Онопко (к), Цымбаларь, Тетрадзе, Корнеев (Радченко, 65), Карпин, Ледяхов (Бесчастных, 77), Саленко.
Голы: Саленко (16, 41, 45 – пенальти, 73, 75), Милла (47), Радченко (82).
В роли главного «киллера» выступил Саленко. В игре с бразильцами он выглядел не очень хорошо. И со шведами его не выпустили на поле.
– А куда пропал «пробивной» Юран? Помнится, через несколько дней после яркой победы над Камеруном в пресс-центре чемпионата мира было распространено сообщение о том, что руководители сборной России отчислили Сергея из команды «за нарушение спортивного режима».
– Не ведаю, о каком «нарушении» идет речь. По-моему, следует говорить о надломе, который случился у Юрана. Он очень хорошо готовился к выступлению на чемпионате. Ему предстояло подписание контракта, кажется, с лондонским «Арсеналом». Те, во всяком случае, приезжали, смотрели игры, где Юран выглядел весьма убедительно. На мировом чемпионате Сергею очень хотелось выступить. Мы с ним были в хороших отношениях. И помню, как накануне 1-го матча в группе вместе прогуливались. Настроение у него было прекрасное, боевое. Многие из нас искренне надеялись, что если уж кто-то из наших и «устроит головную боль» бразильцам, так это Юран.
Не знаю, чем случившееся объяснить, но в той игре он пропал, растворился. Павел Федорович терпел весь 1-й тайм. Но во 2-м заменил. И больше к Сергею не обращался. Для Юрана это стало таким психологическим надломом, что он, по существу, перестал готовиться и большую часть времени проводил в бассейне. Из разговоров с ним у меня создалось впечатление, что поначалу он еще надеялся, что дадут шанс, поставят на игру, посмотрят. Но потом осознал, что выпал из обоймы. Так что о конфликте речь не шла. Возникла очень неприятная ситуация.
– Ну, после двух проигрышей в «группе смерти» она стала неприятной для всей российской команды?
– После того, как ребята по всем статьям переиграли Камерун, нам осталось ждать решения своей судьбы в зависимости от результатов других. Существовал расклад, по которому, несмотря на два поражения, мы могли пойти дальше. Для этого футболисты Бельгии должны были взять верх над несомненно уступающей ей сборной Саудовской Аравии. Или сборная Аргентины одержать победу над болгарами. Но бельгийцы неожиданно проиграли, что сразу стало чуть ли не главной сенсацией чемпионата.
Пресса взахлеб писала, что игра была договорной. Обозреватели хором смаковали, как дружно расступились бельгийцы перед тем, как их несильно мастеровитые соперники забивали гол. А публика ехидно зубоскалила и шутила, что за это удовольствие Саудовская Аравия пожаловала Бельгии одну нефтяную вышку.
Единственный и, по правде говоря, куда менее возможный шанс оставляла победа аргентинцев над болгарами. Надо отдать должное нашим друзьям по бывшему социалистическому лагерю – они располагали очень сильным составом. Чего стоили, например, Стоичков с Христовым, который до этого с успехом поиграл в испанских клубах. Правда, у аргентинцев не обошлось без потерь. Да каких!
Накануне судьбоносного матча при прохождении допинг-контроля на эфедрине попался сам Марадона. Дисквалификация выдающегося игрока, ярчайшей «звезды» – очень большая потеря. Однако не столь сокрушительная, чтобы вынудить аргентинцев на ту маловразумительную игру, которую они показали. К тому же, согласитесь, странно, когда уже на 10-й минуте тренер аргентинцев без всякой на то нужды меняет второго сильнейшего игрока команды – Каниджу. С этого момента впечатление, что одна из сильнейших команд мира сдалась, только усиливалось. Словом, болгары победили, обе команды пошли дальше, а нашим опять только и осталось, что собирать чемоданы…
– Перед этим, я слышал, вновь, как в эпоху СССР, возник конфликт с игроками по поводу денежных вопросов. Правда ли это?
– Да, возникла размолвка. Но Садырин к ней отношения не имел. В нашу делегацию входил Александр Вячеславович Тукманов…
– …вице-президент РФС.
– В данном случае существенней, что он ведал финансами. У нас состоялось собрание, где Тукманов разъяснил игрокам систему денежных расчетов. На чемпионате команда, имея «в кармане» два поражения, ничего не заработала. Но Тукманов этой материи и не касался. Он говорил о другом – налоговые вычеты будут проводиться из тех денег, которые игроки сборной заработали до того. Что, естественно, вызвало взрыв негодования. Мостовой и другие ребята, выступавшие в испанских клубах, возмущались: мы там платим налоги, а здесь это придется делать вторично?
Если возвращаться к микроклимату в команде Садырина, то случались другие вещи, которые Павлу Федоровичу можно было поставить в упрек. Хотя и они, подчеркну, следствие его доброты и излишней деликатности. Самый резонансный прокол, вызвавший у ребят наиболее сильное неприятие, касался – как это ни покажется вздорным со стороны – примета, которая среди футбольных профессионалов считается очень плохой.
– ???
– Речь о том, что на чемпионат в США приехала «группа поддержки», в которой, кроме многочисленных болельщиков-туристов, находились жены футболистов и Татьяна, супруга Павла Федоровича. Все туристы размещались в городских гостиницах. Ну, сама команда, естественно, жила отдельно, в загородном отеле под Сан-Франциско.
После матча – кажется, против сборной Бразилии – Садырин отпустил ребят в город, чтобы они повидались с женами и как-то отвлеклись от печальной игры. Все шло нормально: кто-то из ребят даже привез жен в наш отель, они вместе обедали, но потом женщины разъехались. Все, кроме Тани, супруги Садырина. По этому поводу у ребят возникло сильное недовольство. Его суть лучше всех выразил Юран. Обратившись спустя какое-то время ко мне, он сказал:
– Что за дела? Ведь женщина на корабле – к беде!
Суеверие, конечно, скажете вы. Но и ребят понять надо. Ведь ранее этот негласный, но ревностно оберегаемый моряками и футболистами закон ни один из тренеров не позволял себе нарушать. Даже могучий Лобановский. Помню, при нем на первенстве мира-1982 в наше расположение также приехали жены. Но как поступил Валерий Васильевич? Он выделил на общение энное количество часов. Однако предупредил: в 18.00 все должны сказать благоверным «до свидания», и те должны уехать. Ну, не принято, чтобы «женщина на корабле». Ведь нам и без того везло как утопленникам!
Мы эту тему там, в США, всерьез обсуждали между собой. И я даже попросил Симоняна:
– Палыч! Надо Павлу Федоровичу как-то растолковать!
– А что вы могли исправить – она уже находилась «на борту»?
– Так ведь если бы только она! А то там еще одна «беда» объявилась. Приехал тогда в составе тургруппы Павел Федорович Бородин, в ту пору руководитель Управделами администрации президента России. По каким-то причинам он изъявил желание проживать под одной крышей с командой. Ничего не могу про него сказать плохого: добрейший человек, держался по-свойски. Но с ним-то проживала и жена. Это тоже попало ребятам на язык…
– Кошмар! Целых две женщины «на борту» – даже не перебор, а двойная, можно сказать, беда.
– Шутки шутками, а микроклимат в сборной все больше оставлял желать лучшего. Был бы Лобановский, он бы не посмотрел ни на какие чины и звания. Отказал бы вежливо, но так, что танком не сдвинешь. Павел Федорович – нет. Тут дело не в должностях. Он начал бы деликатничать, объяснять, дескать, неудобно как-то отшивать, не по-человечески.
Трудно, очень трудно было Садырину с таким сердцем в нашем суровом, полном жестоких игр мире. Столько нервов, сколько у него уходило даже не на футбол, а на «околофутбольщину» – такое мало кто мог выдержать.
– Вы имеете в виду его период работы в сборной?
– Не только. После возвращения с чемпионата мира Садырину предложили написать заявление об уходе по собственному желанию, что Павел Федорович и сделал. Его снова пригласили в скатившийся без него в 1-ю лигу «Зенит». И уже через год Садырин вновь вернул его в высшую. Далее работа в ЦСКА – клубе, который он в сезоне-1991 столь блистательно привел к двойной победе. К сожалению, на этот раз ему не дали времени развернуться. И уже в 1998-м за неудачно (на что имелись определенные причины) проведенный 1-й круг «выставили» из команды. Потом в начале 2000-х вернули.