Гарри, видимо, рассудил примерно так же, поэтому жестом приказал Оксане и двум другим участникам «народного суда» оставаться неподалеку от банка. Парни поняли его правильно, а вот Окси ещё какое-то время брела по улочке и в результате остановилась примерно на полпути к месту казни. Лобным местом стала площадка у глухой боковой стены трехэтажного строения в квартале от центра.
Гарри подтолкнул Егора в спину, вытащил из кобуры пижонски огромный револьвер и взвел курок. Услышав щелчок, Грачев обомлел, но всё-таки сумел выдавить из себя короткую реплику.
– А как же последнее желание?
– Что? – Гарри взглянул на рейнджера.
– Просит исполнить последнее желание, – перевел Баз.
– Обойдется, – коп поднял револьвер.
Егор стоял к полицейскому спиной, но видел размытую дневную тень на стене. Гарри целился ему в затылок с трех шагов. Пожалуй, больше Егор мог не надеяться на законы или чудо.
По улице прокатилось эхо выстрела. Грачев вздрогнул, втянул голову в плечи… и тут же осознал, что по-прежнему жив, а значит, чудо всё-таки случилось. Стрелял не коп, а кто-то другой, и довольно далеко от лобного места. Где-то на перекрестке. Хлопнул ещё один выстрел, а затем прилетела странная гамма звуков. Продолжительный и громкий плеск воды, словно на перекресток вылетел конный отряд, голоса, а затем невнятная, но гневная реплика Оксаны. Егор заметил, что тень Гарри меняет конфигурацию. Теперь коп целился в кого-то другого.
Егор обернулся. Со стороны перекрестка, шумно шлепая по воде, к палачам и приговоренному приближались не меньше десяти человек в униформе спасателей. Один из них крепко держал Оксану. Остальные сжимали в руках «сотые» калашниковы и американские штурмовые винтовки и целились в Гарри с Базом.
Рейнджера картина впечатлила, и он свой дробовик опустил, а вот Гарри упрямо держал на мушке кого-то из спасателей.
– Брось свою пушку, – вдруг сказал кто-то, бесшумно возникая позади полисмена.
В затылок Гарри уткнулся ствол винтовки.
– Везет мне сегодня на русских, – коп криво ухмыльнулся и выронил револьвер.
Так же «повезло» и Базу, только ему ничего не предложили, просто щелкнули предохранителем, и рейнджер мгновенно понял «намек».
А вот Грачеву повезло без кавычек. За спиной у него тоже щелкнуло, но этот звук имел совсем другое происхождение. Запястья освободились от наручников.
«А вот знай наших!»
В животе потеплело, оцепенение тут же прошло, но зато стало ощутимо потряхивать. Новая порция адреналина явно стала лишней, как та рюмка «на посошок». Егор невольно усмехнулся, обернулся, и улыбка сползла у него с лица.
На выручку пришли никакие не «наши». Наручники расстегнул помощник странного типа по кличке Профессор, тот самый негр, что не так давно предлагал утопить Грачева в болотах. А за спиной у фальшивого спасателя стоял и ухмылялся сам Профессор.
Сыграв на «отлично» «немую сцену», Профессор подал знак своим бойцам, и они быстренько перестроились. Теперь внутри их каре оказались Грачев и Профессор, а к стенке «спасатели» поставили Гарри, База и Оксану. Нет, расстреливать их «спасатели» не стали, но держали на мушке до тех пор, пока не свернули за угол, где всю компанию ждали два настоящих КамАЗа с будками, раскрашенными в цвета МЧС…
…Всё-таки по части маскировки эти парни оказались большими ловкачами. Если б не перебор с неграми в команде, могли бы запросто работать хоть в Восточной Европе. За своих сошли бы легко.
В кунге Грачева усадили напротив Профессора, почти так же, как они сидели в микроавтобусе, когда ехали из аэропорта, поэтому у Егора возникло легкое ощущение дежавю. И тот факт, что перед началом беседы Профессор поговорил с помощниками на английском, добавил эпизоду сходства с предыдущей встречей.
– Вы снова всё перепутали, – с холодной усмешкой проронил Профессор, обернувшись к подручному.
– Босс, вы искали выжившего русского, – негр пожал плечами. – Чем плох этот?
– Его не тронули атланты. Но ты прав, это даже к лучшему. Он безопасен и знает, где искать нужного нам типа. Возможно, знает и где искать товар.
Егор понял всё, что сказали «спасатели», но при этом мало что уловил в плане скрытого смысла. Пожалуй, расшифровал он только один момент – «спасатели» знали, что кроме Грачева выжил ещё кто-то, и Профессор искал именно этого товарища. Пасюка? Пока что другие выжившие Егору не встречались. Но зачем ему понадобился Семен? Профессор надеялся, что хотя бы Сёма в курсе, что же такое «Зверобой», и поможет его отыскать?
«В таком случае тема действительно стоящая, раз так зацепила настолько серьезного представителя местного криминала».
– Не знаю, как вы, мистер Грачев, а я всегда нервничаю, если меня расстреливают, – Профессор окинул взглядом Егора и усмехнулся. – Почему вы молчите? По-моему, отличная шутка. Что вы так смотрите? У меня ощущение, что вы считаете меня злодеем. Причем масштаба Дарта Вейдера.
– Вы убили двух человек, – Егор взглянул на Профессора исподлобья. – Один был полицейским. Вдвойне тяжкое преступление.
– Чушь, – американец отмахнулся. – Человек в форме ничем не лучше человека в гражданской одежде. Особенно если нарушает закон, который сам же должен охранять. И вообще, это не ваша забота, Грачев. Вам полагается сказать мне спасибо и спросить, чем вы можете меня отблагодарить. Разве нет?
– Вряд ли я смогу чем-то вас отблагодарить. Мы ведь уже выяснили, что я не знаю никаких секретов. Я рядовой. Главный закон для любого солдата: подальше от начальства, поближе к кухне.
– Чистый погон – чистая совесть, – Профессор кивнул. – Я знаю ваши солдатские законы. Но вы, Грачев, давно служите, это заметно. А у любого опытного солдата развита наблюдательность, это необходимо в боевой обстановке. Вы вполне могли, сами того не понимая, заметить или услышать и запомнить нечто важное. Поэтому я надеюсь если не на вас, то на ваше подсознание. Думаю, мне удастся выудить из него кое-что ценное.
– Выуживать будете паяльником?
– Всё, как договаривались. Паяльник, утюг и… что там было ещё?
– Снова шутите?
– Возможно. Но необязательно. Это будет зависеть от вас. Пойдете навстречу, ограничимся разговором.
– Как и раньше, я не против, но не могу взять в толк, что вы хотите найти с моей помощью? Всё ещё ищете «Зверобой»? Но что это такое?
– Я расскажу, – после недолгой паузы и сверления взглядом сказал Профессор. – Потерпите минуту.
Терпеть пришлось минут пять. Наконец машины, эффектно отбрасывая высокие волны, словно это расправленные водяные крылья, въехали в большой ангар и остановились перед грудой дюралевых обломков. В ангар вода пока не проникла, поэтому обломки не утонули, но это не помогло спасателям добиться желаемого. Выложенные на полу детали не воссоздавали даже сотой части контура погибшего самолета. Слишком мало обломков долетело до суши или хотя бы упало в относительно безопасной акватории, например, там, где в море впадала подземная река. На это посетовал сам Профессор.
– Но хуже всего, что затонул весь груз, – Профессор заложил руки за спину и прошелся вдоль обломков. – Видите ли, господин Грачев, в нашем противостоянии с атлантами наступил переломный момент. Мы просто обязаны что-то противопоставить чужакам именно сейчас, или станет поздно. Вы ведь знаете, что и сами атланты, и созданные ими твари второго эшелона уверенно и достаточно быстро приспосабливаются к суше. Именно по этой причине, чтобы остановить их, годятся любые способы. Да, да, любые, вплоть до ядерных ударов. Это будет крайняя мера. Атомные бомбы пойдут в ход, когда станет совсем плохо, но со счетов их никто не сбрасывает. Если дела двинутся по худшему сценарию, станет не до этики, экологии или других условностей.
– Не хотелось бы. Ведь жить в зараженных местах мы тоже не сможем. Получится, как у Островского, «так не достанься же никому».
– Отлично! – Профессор щелкнул пальцами и удовлетворенно причмокнул. – Я правильно вас оценил. Рядовой, цитирующий классику! Вы нестандартный рядовой, Грачев. Но вернемся к нашим баранам. Конечно же, никто не станет применять последнее средство, пока есть надежда обойтись чем-то менее удручающим. Вы ведь согласны, что надежда – это главный человеческий стимул?
– Согласен, – Егор невольно поежился.
Профессор будто бы прочитал мысли, пришедшие Грачеву в голову за минуту до несостоявшегося, слава богу, расстрела.
– Так вот. Чтобы не упустить инициативу в переломный момент, нам следует нанести упреждающий удар и при этом не попасть под него самим, что неизбежно, как вы справедливо заметили, в случае «ядерного решения атлантического вопроса». Лучшие ученые мира перебрали тысячи вариантов противодействия атлантам, но все эти варианты имеют существенные недостатки. Обычное оружие наносит врагу слишком малый урон, отравляющие вещества быстро распадаются, а бактерии, вирусы и паразиты превращаются атлантами в биомассу. Но вот появился свет в конце тоннеля. Поначалу очередной эксперимент замышлялся как попытка создать «сыворотку свободы» – принципиально новое боевое отравляющее вещество. Во-первых, стойкое, очень долго не распадающееся в морской воде, а во‑вторых, смертельное для атлантов, но безвредное для людей.
– Согласен, – Егор невольно поежился.
Профессор будто бы прочитал мысли, пришедшие Грачеву в голову за минуту до несостоявшегося, слава богу, расстрела.
– Так вот. Чтобы не упустить инициативу в переломный момент, нам следует нанести упреждающий удар и при этом не попасть под него самим, что неизбежно, как вы справедливо заметили, в случае «ядерного решения атлантического вопроса». Лучшие ученые мира перебрали тысячи вариантов противодействия атлантам, но все эти варианты имеют существенные недостатки. Обычное оружие наносит врагу слишком малый урон, отравляющие вещества быстро распадаются, а бактерии, вирусы и паразиты превращаются атлантами в биомассу. Но вот появился свет в конце тоннеля. Поначалу очередной эксперимент замышлялся как попытка создать «сыворотку свободы» – принципиально новое боевое отравляющее вещество. Во-первых, стойкое, очень долго не распадающееся в морской воде, а во‑вторых, смертельное для атлантов, но безвредное для людей.
– Это реально?
– Вполне. И это вещество, как ни странно, действительно было создано! Более того, изобретатели превзошли самих себя. У «сыворотки свободы» имеется ещё одно положительное качество. Её требуется меньше, чем порошкового ботулотоксина. Как известно, один стакан упомянутого порошка, распыленный с большой высоты, может уничтожить среднюю европейскую страну. Так вот, десяти галлонов «сыворотки» может хватить на всю Атлантику! А это гигантский объем воды!
– Как-то не верится, – Егор качнул головой.
– Честно говоря, мне тоже, – Профессор усмехнулся. – Но не проверишь – не узнаешь. Испытывать сыворотку должны были здесь, на болотах-инкубаторах. Поэтому я и приехал сюда незадолго до начала операции «Зверобой».
– Интересно, откуда вы узнали о секретной операции нашего Генштаба?
– Откуда люди узнают новости? – Профессор уставился на Егора, изображая «честность во плоти». – Из Сети, телепередач, от знакомых.
– Платных знакомых в Москве?
– Почему бы нет? Агентуру можно завербовать везде, даже в русском Генштабе, были бы деньги. Они у меня есть, не сомневайтесь.
– Я вижу.
– Но твари будто бы почуяли опасность и сбили ваш самолет. А ведь этот участок фронта был выбран Генштабом в качестве полигона, поскольку давно увяз в вялых позиционных боях и ничто не предвещало такой активности атлантов. Будь твари ближе к людям по конфигурации разума, я мог бы заподозрить, что они тоже купили себе агента в русском Генштабе.
– Вы такого не допускаете?
– Пока нет. Атланты работают над превращением своих бойцов в человекоподобных существ, но им нужны ещё миллиарды мутаций. По секунде… да что там! По десятой доле секунды на каждую – уйма времени! Некоторые твари давно пробуют говорить, но их логика и стиль мышления настолько чудовищны, что завербовать агента они вряд ли смогут. Нет, я допускаю, что убедительно объясняться с агентурой они научатся раньше, чем создадут свою копию человека. Но это всё равно случится очень нескоро.
– Короче говоря, всё пропало. Гипс сняли, клиент уехал, – Егор усмехнулся. – И что дальше?
– А что дальше? – Профессор развел руками. – Теперь, когда планы военных сорваны, остается лишь добыть «сыворотку» и убраться отсюда.
– Почему бы не испытать?
– Конечно, испытать! Но не рискуя жизнью в такой нестабильной обстановке. Вы же видели, что творится. Думаете, атланты затопят городок и этим ограничатся? Нет, они обязательно устроят здесь какую-нибудь гадость. Так что я намерен исправить промах вашего Генштаба и провести испытания «Зверобоя» в более спокойном местечке. Там, где можно будет четко видеть и неспешно фиксировать результаты.
– Зато здесь можно уничтожить максимум тварей!
– Максимализм и размашистая логика, юноша, хороши в студенческих диспутах. В серьёзных делах важны детали, скрупулезность и системный подход. Наша задача не убить как можно больше атлантов здесь и сейчас, а победить их.
– Получается, вы в частном порядке работаете во благо человечества?
– Удивительно, не так ли? Но нет, не стану врать. Я работаю не ради человечества. Я обеспечиваю себе имя и безбедную старость. В это верится легче?
– Но вы не изобретатель! Вы хотите присвоить чужое достижение?
– И что с того? Америку открыл Колумб, а «благодарные» потомки назвали её именем Америго Веспуччи. Кто себя продвинул, тот и на коне. Вы разочарованы, что я на самом деле не ученый, а просто начитанный искатель сокровищ?
– Мне всё равно, кто вы и что у вас получится. Помочь вам не смогу. Теперь я в этом уверен. Хоть пытайте, хоть гипнотизируйте. Я не знаю о «Зверобое» ничего. Ровным счетом.
– Вероятно так, но… – Профессор задумчиво посмотрел на Егора. – Кое-что вы сможете для меня сделать. По-моему, вы знакомы с тем, кто способен поднять капсулу со дна залива. Я прав?
– Вы имеете в виду…
– Да, я имею в виду того босого толстяка, который сначала вытащил вас из реки, а затем оглушил и легко, как дамскую сумочку, перенес в здание банка. Мои люди следили за развитием событий с самого начала.
– Допустим, так всё и было. Но почему вы решили, что этот толстяк достанет груз со дна залива?
– Хотя бы потому, что его не тронут атланты. А ещё он отличный ныряльщик. Сбежав из моего колодца, он проплыл под водой больше километра.
– Он перерождается?
– Думаю, так и есть. Его четыре раза укусили морские пиявки. Другие люди гибнут после одного укуса, но ваш товарищ чрезвычайно крепок. Удивительно крепок. Впрочем, как и вы.
– Я-то здесь каким боком?! – возмущенно вытаращился Егор. – Меня никто не кусал.
– Тем не менее вы отлично держитесь. На удивление отлично. Сами посудите, сначала вас контузило при падении самолета, затем вы плыли, долго шли, убегали от болотных атлантов… да, да, я и это знаю. Теперь ваш приятель устроил вам серьёзное сотрясение мозга, а под занавес – вас едва не расстреляли. Стресс на стрессе! И вы при этом не только в сознании, но ещё и неплохо себя чувствуете. Чем это объяснить?
– Ну не атлантическим ядом в крови это точно!
– Вы правы, типичных признаков отравления у вас не наблюдается. В чем тогда дело?
– Не знаю, – Грачев пожал плечами. – Вы профессор, вам решать.
– Я подумаю. А пока вновь вернемся к теме. Вы отплатите мне за спасение не самой благородной, зато звонкой монетой. Найдете своего приятеля и уговорите его поработать на меня.
– Приятель вряд ли меня выслушает.
– Пообещайте ему любую сумму.
– Но вы не станете платить, ведь так? Вы убьете его, когда он достанет капсулу со «Зверобоем»?
– Нет, господин Грачев, всё проще. Очень скоро вашему другу все человеческие ценности станут… как там у вас говорят… по большому индейскому барабану. Правильно? Его будут интересовать только еда и процесс размножения. Ведь он трансформируется, извините, в тварь.
Егор хотел возразить, указать Профессору на то, что Пасюк давно начал трансформироваться, но глупее не стал. Даже, наоборот, отбросив имевшиеся у него минимальные моральные ограничения, сделался не только умным, но ещё и коварным существом. Но Грачева перебил помощник Профессора. Он подошел и что-то шепнул боссу на ухо.
– Плохие новости, – Профессор нахмурился и оглянулся. – Придется нам покинуть это убежище. Пришла вода – отворяй ворота, как говорят у вас на родине, господин Грачев.
Грачев тоже обернулся и увидел, что сквозь щель под воротами внутрь ангара действительно начинает просачиваться вода.
– По ту сторону аэродрома местность выше, – проронил Егор.
– Да, я знаю, – Профессор кивком указал на ближайшую машину. – Но мы туда не поедем. Есть вариант получше, практически без риска. Прошу за мной…
…«КамАЗы» встали, когда вода на дороге поднялась почти на метр. Егор подумал, что машины заглохли, но вдруг услышал трескотню автоматных очередей где-то неподалеку и поменял версию.
«Засада?! – В животе неприятно похолодело. – Нет, стреляют где-то дальше».
Пока Егор перебирал варианты, стрельба прекратилась, но машины дальше не двинулись. Оказалось, что они прибыли в пункт назначения, которым оказался комплекс зданий на краю центральной площади. Четыре пятиэтажные коробки с плоскими крышами соединялись переходами на уровне третьего этажа.
Дождавшись команды от двух разведчиков, бойцы перебрались из кунгов сразу в окна первого этажа. Прыгать в воду и входить через двери никто не рискнул. Внутри здания «спасатели» быстро рассредоточились, на случай если появятся неизвестные стрелки. Профессор выждал ещё пару минут и тоже перебрался из машины в здание. Егор замкнул процессию.
– Кто стрелял? – спросил Профессор у главного помощника.
– Неизвестно, – негр пожал плечами. – В квартале отсюда, за двухэтажным строением дрейфуют охотники на трех катерах. Но у них дробовики, а стреляли из АК. Свежих гильз нигде нет.