Тоня подошла к зеркалу. Конечно, с новой прической она похорошела. Да и наряды у нее кое-какие имеются. Правда, она их покупала неизвестно когда, но надевала-то всего несколько раз. Не износились еще, а вот из моды уже вышли, надо новые. Хоть кофточку какую-нибудь, брючки-то, они все на одно лицо, что старые, что новые... Или не стоит? Меньше соблазнов будет. Осядет дома, станет думать о Гене, устроит ему ужин при свечах...
Муж заявился поздно ночью, и все желание готовить ему романтичный ужин испарилось, точно утренний туман. Гена снова пришел с Лалой, и Тоня долго могла слышать их воркование.
На следующий день, чтобы не томить себя ожиданием вечера, Тоня отправилась на работу.
– Тонька! – ахнула подруга. – Ну ты даешь! Каждый день что-то с головой вытворяешь! А тебе идет! Где стриглась? У своего мастера?
– Откуда у меня свой мастер-то? В парикмахерскую рядом с домом зашла, там мне все и сделали, – объяснила Тоня.
– А как твоему инопланетянину? Понравилось?
– Он как раз Землянин, – засмеялась Тоня. – И его мнением я не интересовалась. Ой, Маринка, сейчас народ пойдет, а у меня еще товар не разложен!
И она с большим рвением начала выставлять на прилавок порошки и пачки с зубной пастой. Уже через минуту после Маринкиного: «Ну и кто сегодня без запасного белья?!» – неслось ее уверенное: «Граждане, помните – только наш порошок отстирает пятна с любой репутации!»
Вечером, привычно навьюченная сумками с едой, она торопливо забежала домой и у двери столкнулась с мужем.
– Ты сегодня опять куда-то собираешься? – сурово сдвинул он брови.
– Гена, ужин я приготовила, – не отвечая на вопрос, бросила Тоня. – Побеспокойся, чтобы завтра у плиты стояла Лала.
– Ей некогда, ты прекрасно знаешь! – быстро накалился супруг. – А вот ты, вместо того чтобы бежать куда-то на ночь глядя, могла бы и расстараться!
– Так я уже расстаралась, а завтра пусть она.
– Тонна... Антонина! Я категорически запрещаю тебе выходить из дома в подобное время!
– Нет, это не ко мне, это к Клаве. У тебя сейчас с ней строительство семейного очага, а я уж как-нибудь...
Геннадий, хлопнув себя по лбу, вдруг надменно усмехнулся и произнес:
– Ты ревнуешь, да? Ну, конечно, зачем я спрашиваю! Ты ревнуешь. А потому специально ловишь меня в прихожей, демонстративно натягиваешь сапоги и бежишь... шляться по ночным улицам. Я прав?
– Ах, шалунишка! – хихикнула Тоня и потрепала мужа по щеке. – Ну ведь все просчитал, проказник!
– Антонина! Мне простительно – я мужик! И к тому же своих чувств к Клаве... к Лале не стыжусь, выставляю их честно и открыто!
– Так и я не прячусь! – спокойно сказала Тоня. – Я тебе тоже говорю честно и открыто – чего прилепился как банный лист к... к... да просто прилепился! Видишь, бегу на свидание.
– К мужчине, да? – зло спросил Геннадий.
– Слава богу, да! – выдохнула Тоня и, повернувшись к нему спиной, вышла из квартиры.
Нет, склеить жизнь с этим человеком уже не получится. Да и не надо.
Едва она позвонила в Маринкину дверь, как она тут же распахнулась, будто под этой самой дверью Тоню ждали долго и нетерпеливо.
– Тонечка, ну наконец-то! – кинулся к ней Глеб, чмокнул ее в лоб и отодвинул в сторону. – Прости, некогда. Я вернусь поздно, скорее всего ночью, ты Оську уложи, хорошо?
Тоня кивнула, и торопыга-Глеб унесся вниз по лестнице большими скачками.
– И куда это твой папаша помчался? – обернулась она к мальчишке.
– У него дела, – важно пояснил тот. – А я тебя ждал...
– У меня сегодня тоже дела были, – усмехнулась Тоня. – Я работала. А вот теперь пойдем с тобой прогуляемся.
– Правильно, нам же опять в салон нужно. На укладку.
– Ну уж дудки, – заявила ему Тоня. – Сегодня никаких салонов и супермаркетов, сегодня только на детскую площадку. И я знаю, где есть одна такая замечательная площадочка.
Впервые за эти несколько дней она услышала, как Оська смеется. Заливисто, беззаботно, закидывая голову назад. Глядя на мальчика, Тоня и сама не могла удержаться от смеха. А потом они ходили по скверу. И решили позвонить Аришке, и та тут же принеслась.
Знакомство состоялось в самой непринужденной форме.
– Знакомься, Ариша, – Осип. Очень серьезный молодой человек, – улыбаясь, сказала Тоня. – Оська, а эта моя дочка. Ариша.
– Тебе повезло, – вздохнул Оська, цепляясь за Аришкину руку. – У тебя мама классная. Она такую площадку знает. Там дети. Много.
– Повезло, – согласилась девчонка. – Только я с мамой на площадки уже не хожу. Выросла. А хочешь, мы с тобой на роликах покатаемся?
– Хочу! – загорелись глаза у мальчишки. – Я умею. У меня тоже ролики есть. Но там... дома.
– А я тебе напрокат возьму, у нас можно, – быстро придумала Аришка. – Я, правда, еще не слишком классно езжу. Научишь?
– Я тоже... не слишком, – смутился Осип и вдруг стал как две капли воды похож на своего отца.
– Ариша, я вас одних не пущу, – заволновалась Тоня. – Ему нельзя.
– Ну мама! – заныла девчонка. – Мы же не вдвоем, нас там знаешь сколько! Мы за ним следить будем. И если только кто-то подойдет, мы такой шум поднимем!
– Какой шум? Что вы там можете поднять...
– А вот такой, – перебила ее дочь и вдруг так отчаянно завизжала, что проезжающая мимо машина затормозила, из окна высунулся старый дядька и набросился на Тоню:
– Что ж ты детей мучаешь, зараза?
– Езжайте, езжайте, – перекосило Тоню. – Это детки... веселятся.
Машина дернулась с места, а Тоня покачала головой:
– Я прямо и не знаю.
– Я тоже кричать умею, показать? – вдруг присоединился к новой знакомой Оська.
– Не надо! – испуганно воскликнула Тоня и вздохнула. – Ариша, но только не больше двух часов. Я тебя очень прошу.
Она все же не ушла домой. Издали наблюдала, как ее дочь вместе с маленьким Оськой торопятся на ближайший стадион, который роллеры уже давненько приспособили для своих забав. Усевшись на скамейку, она смотрела, как к детям подбежали ребята... Вон тот, длинный, который так и крутится возле Аришки, – это, наверное, и есть Васька. Ишь как он ее под руки держит, чтоб не упала. А Оська и в самом деле катается неплохо, вон как уверенно стоит на ножонках... Тоня вдруг представила, что вот так будет сидеть и смотреть на Оську всегда. И рядом с ним всегда будет Аришка. Потом они вырастут, а дружба между ними никуда не денется, и станут они, как Тоня с Матвеем, во всем помогать друг другу, а потом... Дальше мысли улетели и вовсе в запредельные дали, поплыли фантазии, грезы...
Стоп, очнулась Тоня, нельзя так. Вот кончится тяжелое время для Земляниных, и все. И уедут. А она останется. И будет ходить, нюни пускать. А Аришка станет расстраиваться, что у ее матери опять ничего путного не вышло...
Тоня двух часов не просидела. Она зачем-то подошла к ближайшему табачному киоску и неожиданно для себя сказала:
– Простите... мне сигарет.
– Каких? – равнодушно спросила ее хмурая тетка.
А черт его знает, какие курит Глеб? Названия Тоня не помнила, но стоило ей только закрыть глаза, и она отчетливо видела, как он подходит к окну, достает сигарету из пачки...
– Вон тех, в красной пачке.
– Так бы и говорили, – пробурчала тетка. – Сорок рублей.
Тоня крякнула. Ее Генаша покупал сигареты за тринадцать. И то – если ему на них давала денег Тоня.
– А Глеб может себе позволить и такие курить, – твердо сообщила сама себе Тоня и даже с некоторой гордостью взяла у продавца сдачу.
Потом подбежала к ребятам и заявила:
– Все, дети мои, на сегодня хватит.
– У-у-у! – дружно заныли дети.
Сейчас уже они катались втроем – Оська, Ариша и длинный Вася.
– Ничего не «у-у-у», – передразнила их Тоня. – Ариша, зови своего друга с нами, и все вместе идем в кафе. Я еще не знаю, когда сегодня домой. Мне с Оськой надо посидеть. А ты дома голодать не обязана. Пойдемте.
Против кафе никто возражать не стал.
– Василий! – торжественно заявила Тоня, когда они, сытые и довольные, вышли из маленькой кафешки. – Пообещай мне, что доведешь мою принцессу до дома без катастроф.
Василий прижал руку к груди и покорно склонил голову:
– Постараюсь. Но... за катастрофы не ручаюсь, сам боюсь.
– Мам, да не слушай ты его! – засмеялась Ариша и помахала рукой. – Пока, Оська! Приходи в гости!
– И вы к нам! – крикнул мальчишка и запнулся – где это «у нас» он теперь и сам сказать не мог.
Тоня привела Оську домой, искупала, хоть маленький мужчина и бурно противился оголяться при даме, и унесла в кровать.
– Не уходи, – попросил он, глядя на нее огромными глазами. – И свет... не надо... пусть горит.
С мальчиком творилось что-то явно не совсем обычное.
– А почему свет не выключать? – улыбнулась Тоня. – Как же к тебе сны прилетят?
– Если выключим, может прийти черный бес! Он меня утащит и будет рвать живьем! – страшным шепотом сообщил мальчик.
– Кто тебе сказал такую дрянь? – даже разозлилась Тоня. – Ты чего это тут ужастики выдумываешь?
– Не уходи, – попросил он, глядя на нее огромными глазами. – И свет... не надо... пусть горит.
С мальчиком творилось что-то явно не совсем обычное.
– А почему свет не выключать? – улыбнулась Тоня. – Как же к тебе сны прилетят?
– Если выключим, может прийти черный бес! Он меня утащит и будет рвать живьем! – страшным шепотом сообщил мальчик.
– Кто тебе сказал такую дрянь? – даже разозлилась Тоня. – Ты чего это тут ужастики выдумываешь?
– Я не выдумываю! – все больше округлял глаза Оська. – Мне тетка Ауфема рассказывала. Она меня в чулане закрывала и только хлеб давала и еще какой-то бульон, а в нем каша плавала. Гадость. Я не хотел есть, плакал, а она говорила, что, если я буду орать, за мной черный бес придет и начнет...
– Я уже слышала, чем он там станет заниматься, – сжала губы Тоня. – Ну и как? Приходил?
– Меня папа спас! Но бес меня везде может отыскать, – не успокаивался Оська.
– А ты папе говорил?
– Нет, но я просил, чтоб свет горел, и папа разрешал.
Тоня уселась на кровать к мальчику, посадила его перед собой и заглянула в испуганные детские глаза.
– Осип, ты уже взрослый ребенок. Разумный. Послушай меня. Можешь не верить, но послушай. Да даже сам порассуждай. Ауфема тебя взяла без разрешения папы. Посадила в чулан, кормила плохо, за такое даже милицию можно вызвать. И она знала, что, если ты начнешь кричать, соседи наверняка спросят: а что за ребенок у вас плачет? Где вы его взяли, если детей у вас не было? Правильно?
– Ну... правильно, – кивнул малыш.
– Вызвали бы милицию и тебя бы забрали и отдали папе, правильно?
Мальчуган снова кивнул.
– А твоя тетушка этого не хотела, вот и придумала черного беса, чтобы ты боялся и сидел тихо. Ясно?
– Она говорит, что по папе давно черный бес плачет! Потому что он дрянной человек!
– Эх, Оська, если бы ко всем дрянным людям этот самый бес приходил, тогда б и милиция не нужна была, как считаешь?
Мальчишка задумался.
– А давай его нарисуем, а? – вдруг предложила Тоня. – Мы же покупали тебе фломастеры, куда дел?
– А спать? – не поверил Оська.
– Куда нам торопиться? Выспишься!
Мальчишка спрыгнул с кровати, притащил фломастеры и альбом.
– Вот... только я не знаю, как его рисовать, я ж его не видел!
– Рисуй, как представляешь. Как-то же тетушка тебе его описывала?
– Да вроде никак, – пожал худенькими плечиками мальчишка. Но немного подумал и с некоторой острасткой начал рисовать.
Старался он долго, весь лист был изрисован какими-то штрихами, закорючками и просто вольными мазками.
И все же страшно не получилось. Тоня пристально рассмотрела рисунок и тоже взяла фломастер.
– А теперь... теперь давай из него делать доброго волшебника! Бери желтый фломастер... даже лучше оранжевый...
– И что дальше?
– Рисуй шапку. Красивую и нарядную. Нет, лучше смешную, это у нас будет клоун.
А потом из штрихов и черточек они рисовали еще клоунов – смешных и разноцветных, клоуны стали кидать шарики, и Оська старательно рисовал шарики, чтобы у его клоунов их было больше, чем у клоунов Тони.
За этим делом и застал их Глеб.
– Чего не спим? – удивился он. – Времени-то...
– А куда нам спешить, если разобраться? – солидно заявил мальчишка и, не дав отцу опомниться, начал рассказывать, как замечательно у него прошел день – и на роликах-то он катался, и в кафе ходил, и с Аришкой познакомился. И вообще – он согласен здесь проживать вечно!
– Да уж, балует тебя тетка, – усмехнулся Глеб.
Оська насупился и совсем по-взрослому возразил:
– Пап, ты вот такой хороший, хороший, а потом что-нибудь как ляпнешь. Ну какая тебе тетя Тоня тетка? Она же... Теть Тоня, а у вас муж есть?
От такого неожиданного вопроса Тоня крякнула, покраснела и, чуть засмущавшись, кивнула:
– Н-ну да, есть.
– Жалко, а то б я вырос и на вас женился, – вздохнул Оська и сам же себя успокоил: – Ничего, я тогда на Аришке женюсь. Только вы больше этого Ваську с собой в кафе не берите, пусть сам ест.
– Понятно, – как-то фальшиво улыбнулся Глеб. – Значит, моего наследника уже окрутили. И на полдня убежать нельзя. Оська, ну все. Хорош. Давай в кровать.
Оська улегся, а двери Тоня закрывать не стала – пусть спит спокойно.
Теперь нужно накормить ужином Глеба. Чего уж там говорить, как бы она ни была занята Оськой, а про его отца тоже не забывала: вот и тефтели в кастрюльке принесла, сейчас только одна минутка в микроволновке, и все.
– Сейчас разогреется, – улыбнулась она, быстро накрывая на стол.
– Да зачем ты... Кстати, чуть не забыл. Вот деньги. Своей подруге передай и... и еще тебе. Что ж ты – горбатишься там в своей палатке, тратишь на нас.
– Не надо, не возьму я! – решительно сказала Тоня.
– Возьмешь! – строго сверкнул глазами Глеб, сунул деньги ей в руку и стал задумчиво ходить по кухне. – Тонь, я сейчас тебе такси вызову. Оська не спит, я его оставить не могу, а ты как одна пойдешь? Да и муж... у тебя правда муж есть?
– П-правда, – пробормотала Тоня. – Но только...
– Вот и муж, наверное, беспокоится, – перебил ее Глеб.
– Да нет, он уже давно не беспокоится. Но я сейчас поеду, конечно! – вдруг стала быстро собираться она.
– Погоди... – удержал Тоню за руку Землянин, и по ее телу снова пробежал ток. – А почему не беспокоится? Что, даже не ревнует?
Тоня грустно усмехнулась.
– А зачем? Кто на меня позарится? Он у меня – тонкий, звонкий, танцами увлекается, а я... на рынке торгую. А у него так хорошо получается – он даже на городском конкурсе первое место занял. Теперь вот собирается на конкурс «Хрустальный каблук»! Победители едут в Москву. Он обязательно выиграет. Не один, конечно, я ему напарницу нашла, подружку мою, Лалу... вообще-то она Клава, но они придумали ей сценический псевдоним. И мне тоже...
– А тебе какой? – склонив голову, с интересом слушал Глеб.
– А мне Тонна... ну не Лала же!
– Ясно, а чего ж он, такой умный, утонченный, женился на Тонне? Мог бы и сто грамм взять в супруги или полкило, к примеру...
– Когда мы с ним поженились, я на самом деле чуть больше полкило весила. Это теперь... А Лала у него тоненькая, вот они вместе и живут. У нас. Потому что у них ремонт.
Землянин слушал Тоню внимательно и только медленно качал головой.
– И потом, им же есть надо. А свои деньги они на сценические костюмы тратят, – не могла успокоиться Тоня. – А я... я к танцам не приспособленная, ну и зачем ему меня ревновать-то? И еще беспокоиться. Он и в молодости-то не слишком беспокоился, когда я еще была о-го-го! А теперь-то...
– Тонька! Я придумал! – вдруг загорелся Глеб. – А давай мы их накажем!
– За что? – вытаращилась Тоня.
– За такое наплевательское отношение к прекрасному человеку! И покажем твоему мужику, что женщина – она вовсе даже не... бумажная салфетка, руки вытер и пошел!
– Хорошо не сказал – туалетная бумага.
– Да не перебивай ты меня! – возмутился Глеб. – Ты знаешь, Тоня, я к тебе как к родному человеку привязался! Честное слово! Ты же золотая женщина! Ну кто еще вот так, с бухты-барахты, возьмет и станет заботиться о чужом мужике и его сыне! Да об Оське родная мать так не тревожилась, как ты! И обо мне, кстати, тоже! Вот мне и хочется... Ну правда, хочется для тебя что-то большое сделать! Настоящее! Я заставлю твоего мужа в тебя влюбиться заново! И не будет у него никакой Лалы! А будешь только ты! И он тебя на руках станет носить, обещаю!
«Вот дурак-то, прости господи, – грустно вздохнув, подумала Тоня. – Да стала бы я тут с тобой до ночи торчать, если б мне Генаша нужен был».
Ее вздох Глеб понял по-своему.
– Он правда к тебе вернется. Поверь мне. И еще...
– Ты такси-то не вызвал? – перебила его Тоня. – Тогда я сама.
Она вызвала такси и села уже одетая в прихожей ждать звонка. А Землянин не унимался.
– Тонь, я вот что придумал! Мы с тобой тоже заявку подадим. На «Каблук» этот. И выиграем. Представь. Твой супруг сойдет с ума!
– Ты что, серьезно? – даже засмеялась от такой дикой затеи Тоня. – Это я – и на конкурс?! Вот уж извини, не пойду! Мало мне дома позора, так ты меня еще на весь город ославить хочешь. Хороша благодарность!
– А я тебе говорю, пойдешь! – уперся Землянин. – И твоим партнером буду я! И победим! Кстати, дай-ка мне номер твоего сотового! И мой запиши.
Глеб продолжал что-то активно говорить, пытался убедить ее, что у них все получится. У него есть знакомый хореограф, который обязательно им поможет!
Тоня слушала Землянина вполуха. А когда наконец плюхнулась на старенькое сиденье подъехавшего такси, то не сдержалась и расплакалась.
Глава 5 Кто мешает хорошему танцору
Утром Тоня стояла за своим прилавком и, шмыгая носом, жаловалась Марине на свою судьбу.
– Ведь ты подумай! Я ж в него, как дура, по самые уши втрескалась! – откровенничала она, забыв, что еще день назад начисто отнекивалась от предположений подруги. – Я, значит, влюбилась, а он! Он, видите ли, углядел, что я какая-то золотая женщина! И, главное, доброе дело мне хочет сотворить – с милым Генашей свести опять! А он вообще моего мужа видел?! Он меня спросил, хочу я, чтоб этот танцор ко мне вернулся?! Вернулся! Да он еще и уйти-то порядком не может, а его уже обратно! Кстати, возьми... Где же у меня? Вот. Он тебе деньги за квартиру передал. Бери. У него не последние.