Хотя вокруг бассейна возлежали в основном женщины. Мужчины, видимо, отправились обследовать бары, имеющиеся на борту. В памятке, найденной в каюте, Света прочитала, что их на судне насчитывалось двенадцать. Каждый день можно было посетить один из них, и еще шесть останутся в резерве.
Впрочем, были и исключения. Недалеко от ее шезлонга остановился парень в фирменных шортах и майке. То и другое на нем было новое, с иголочки, и отлично сидело на спортивной фигуре. Этот свежий и крепкий молодой человек отлично вписывался в антураж яркого дня.
Парень сделал вид, что читает какую-то инструкцию для пассажиров, вывешенную на палубе. При этом он несколько раз бросил внимательный взгляд в ту сторону, где лежали Светлана и Алина.
– Вот тебе и первый фанат, – не удержалась Алина.
У них со Светланой было полное взаимопонимание. Но женская сущность неизменна. Она часто проявлялась в том, что подруга слегка ревновала ее к общему вниманию и доставала подобными репликами.
– Сейчас глаза себе сломает.
Спортивный парень действительно уже не скрывал, что его интересует именно Светлана. Что ж, на палубе круизного теплохода можно немного и пококетничать. Девушка слегка изменила позу, отчего ее ноги, и без того длинные, вытянулись еще на целую ступню, и закинула руку за голову.
Вообще-то парень был не ее формата. Во-первых, хачик. В Светиной тусовке не принято было сближаться с людьми южных кровей. У них шла своя жизнь в Москве, у группы «ПП» – своя, и пересечений не возникало.
Во-вторых, слишком уж подтянут и аккуратен, как будто его вымыли премиальным шампунем и приодели специально для рекламы морского круиза. Наконец, очень молод. Солистке «ПП», сформировавшейся в мире рокеров, ближе и понятнее были сорокалетние мужики с двухдневной щетиной и в потертых джинсах, пахнущие «Кентом» и виски.
Парень все-таки решился и двинулся в сторону Светланы.
Он подошел, улыбнулся как-то очень просто, по-детски, и спросил:
– Извините, вы ведь Светлана из группы «ПП?»
Отрицать очевидное было смешно.
Не меняя позы, она ровным голосом ответила:
– Так на афишах пишут.
Если уж ее втягивают в разговор, то она побудет звездой. Хоть подурачиться можно!
Алина хмыкнула и демонстративно повернула лицо к уклоняющемуся солнечному диску. Она как будто давала им возможность поговорить без лишних свидетелей.
– А я ваш фанат, – бесхитростно заявил парень, присаживаясь на корочки около ее шезлонга. – Отличная музыка. И тексты по делу. Даже не представлял, что вас на корабле встречу.
– Я тоже, – язвительно сообщила Света, продолжая игру.
Парень немного напрягся.
– Вы здесь на все восемнадцать дней? – спросил он и неожиданно покраснел от нелепости вопроса.
А куда же она отсюда денется? Улетит, как тот волшебник в голубом вертолете?
Светлана давно не видела краснеющих юношей. Таким он ей понравился еще больше. Девушке расхотелось играть роль королевы рока.
– Все это время будем окучивать публику, – сообщила она, меняя позу. – А ты нас живьем-то слышал?
– Слышал. В клубе «Рублев». У меня там друг работает, пригласил.
Она вспомнила это заведение – в центре, на Чистопрудном бульваре. Пафосное такое местечко, в стиле барокко. Золотые люстры, картины известных художников, статуи, фонтаны, предметы старины. Но обстановка классная, без надутых щек богатеньких папиков и мальчишеского визга.
Они там тогда не только выступили, но и зависли отдохнуть. Один из хозяев клуба был близким приятелем Сергея Трофимова, лидера «ПП». Весь состав группы основательно нагрузился шампанским и пару часов куролесил под хаус-музыку. Интересно, что после той бурной ночи мог подумать о ней юный поклонник?
– Да, было дело, – призналась Светлана. – Мы там даже расслабились немного, но это вообще не наш формат.
– А я просто офигел. – Парень снова улыбнулся. – То, что ты поешь классно, я по дискам знал. Так еще и танцуешь обалденно!
Он так непосредственно перешел на «ты», что Светлана расслабилась, но до конца из роли звезды не вышла.
– Как зовут? Откуда?
– Тимур. Сейчас учусь в Москве. – Он сделал паузу, потом с неохотой уточнил: – А вообще из Дагестана. Дербент – маленький городок на море.
Услышав слово «Дагестан», Светлана напряглась. Алина бросила мимолетный взгляд на парня. Эта местность не была популярна у рокеров.
«В полдневный жар в долине Дагестана с свинцом в груди лежал недвижим я». Как-то некстати пришла на память строчка из стихотворения, которое Светлана учила в школе. Вроде Лермонтов. Или Пушкин? Кого из них сослали на Кавказ?
Желание подразнить нового знакомого не улетучилось. Девушке очень кстати вспомнилась заметка, недавно мелькнувшая в Интернете. Сейчас она его срежет!
– Слушай, а как же ты, человек из Дагестана, можешь быть нашим поклонником? Ты же должен слушаться Аллаха, который вообще против музыки.
Тимур растерянно отпрянул. Шутливый удар, видимо, попал в цель.
– Имам, авторитет в том районе, где я вырос, ничего не имел против музыки, – проговорил парень как-то неуверенно, но глаз не отвел.
– А я вот читала недавно, что в Иране какой-то высший правитель заявил, что музыка несовместима с ценностями ислама, поэтому исполнять ее и обучаться ей не следует. Он советует молодежи заниматься наукой и спортом.
На Тимура было жалко смотреть. Его поставила в тупик девушка, которая ему нравилась. Легкий, необязательный разговор вышел на тему, которую парню явно не хотелось развивать.
– Мы же не в Иране живем, – только и успел ответить он.
Алина приподнялась на шезлонге и сообщила подруге:
– Ребята зовут. Пойдем репетнем?
Светлана грациозно поднялась, все-таки решила не добивать парнишку, и сказала:
– Вечером заруливай в концертный зал. Услышишь кое-что новое.
Девушка, довольная произведенным эффектом, поспешила вслед за подругой, но не выдержала и оглянулась. Тимур стоял, выпрямившись, освещенный солнцем. Хорошо сложенный, свежий и юный, как греческий бог.
Наступил вечер. Жизнь постепенно перетекала с палуб в закрытые помещения корабля. Один за другим открывались маленькие магазинчики, где можно было приобрести забавные сувениры или обновить свой пляжный гардероб. Защелкали и замигали игровые автоматы. Начали заполняться столики в барах.
В это время пассажиры находят для себя уютные места, завязывают знакомства и начинают ощущать ритм жизни корабля. Открытые палубы делятся на романтические уголки, где так приятно провести немного времени на свежем морском воздухе, слушая крики чаек и речь собеседника, слегка сбивчивую после бокала хорошего вина.
Тимур развернул круизную газету, которую стюард доставил прямо в каюту. На четырех страницах можно было найти всю информацию о жизни на корабле в ближайшие сутки. В «передовице» пассажирам сообщалось, во сколько и куда приходит корабль, когда отправляется, давалось краткое описание порта и экскурсий. На второй и третьей страницах говорилось о выступлениях артистов, работе ресторанов, магазинов, салонов красоты, детского клуба, спортивных мероприятиях. Далее следовала информация обо всех службах корабля – от сервиса в номерах до медпункта.
Тимур нашел данные об интернет-клубе. Номера палубы и помещения. До начала концерта еще оставалось время, и он хотел подготовиться к новой встрече со Светланой. Нельзя сказать, чтобы их знакомство выглядело многообещающим для него, обыкновенного дагестанского парня. Но он не мог не почувствовать чисто женский интерес к себе. На каком-то подсознательном уровне, как ему показалось, они нашли общий язык.
Хотя с музыкой Светлана, конечно, поставила его в тупик. Тимур не ожидал от нее такой лобовой и результативной атаки. То, что он проблеял в ответ насчет музыки и ислама, никак нельзя было воспринимать всерьез.
Это задело его самолюбие. Да парню и самому стало интересно. То, что пророк Мухаммед и его последователи запретили пьянство, – это верно. Но танцы, песни, музыка, как считал Тимур, никогда не были запрещенными.
Хотя вряд ли Светлана выдумала эту иранскую фетву. Скорее всего, случайно прочитала и поневоле запомнила – ведь это касалось ее любимого занятия.
Впрочем, Иран всегда жил своей, очень даже обособленной жизнью. Сначала шах Мохаммед Реза Пехлеви с его так называемой белой революцией, превратившей страну в самое светское государство на Ближнем Востоке. В столице исламской страны при нем легально действовали такие символы вестернизации, как роскошные казино, кинотеатры, рестораны, в которых свободно подавался алкоголь, ночные клубы и дискотеки.
Потом, после краха режима шахиншаха, на смену ему пришли аятоллы, словно соревновавшиеся в том, кто наложит больше ограничений на обыденную жизнь иранцев и напугает их самой страшной карой Господней.
Потом, после краха режима шахиншаха, на смену ему пришли аятоллы, словно соревновавшиеся в том, кто наложит больше ограничений на обыденную жизнь иранцев и напугает их самой страшной карой Господней.
Недавно Тимур читал в Интернете о последних иранских «нововведениях». Отныне студентам тамошних университетов запрещено красить волосы, носить облегающую одежду, футболки с очень коротким рукавом и украшения. Девушкам нельзя надевать узкие джинсы и любые яркие вещи. Кроме того, они не должны делать татуировок и отпускать длинные ногти. Под запрет также попал пирсинг.
Да, Светлану и ее подругу, на которую Тимур тоже обратил внимание на палубе, уж точно исключили бы из иранского университета.
В интернет-клубе корабля было прохладно и безлюдно. Публика еще не успела соскучиться по мировым новостям и сообщениям от родных и близких. Все наслаждались новыми впечатлениями и знакомствами.
Тимур расположился перед монитором, набрал в поисковике «Ислам и музыка». Что там на эту тему насочиняли теологи? «Халяль» – разрешено или «харам» – запрещено? Как ему, юноше-мусульманину, относиться к девушке, вся жизнь которой посвящена музыке?
Подзаголовки первых статей Тимуру не внушали оптимизма. «Высказывания праведных предшественников о музыке и песнях: Абу Бакр назвал музыку свирелью шайтана».
Да уж, первый праведный халиф, преемник Мухаммада и отец Айши, любимой жены пророка, выразился образно, но вполне определенно.
Что еще?
«Аллах накажет их, и земля их поглотит и превратит некоторых из них в обезьян и свиней».
Лихо! Прочитали бы это поклонники группы «ПП».
А вот еще: «Прекрасно описал вред музыки и песен также и шейх-уль-ислам ибн Таймия. Он сказал, что пение – это талисман прелюбодеяния».
Тимур отвернулся от монитора и перевел взгляд за окно салона. В сумраке были видны парочки, расположившиеся в разных точках палубы. Они общались, у кого-то в руках были бокалы, наверняка не с кока-колой.
Да, наверное, их помыслы в этот миг не были кристально чисты. Но разве сам он, Тимур, после разговора с интересной ему девушкой может похвалиться этим?
Взгляд Тимура ухватился за заголовок блога: «Ислам и хип-хоп, мусульманский рэп».
«Таким образом, можно отметить, что многие современные богословы, настроенные либерально, вполне допускают существование музыки и использование музыкальных инструментов в исламе».
Так-так, любопытно. Надо побыстрее открыть эту страницу!
«Как отмечают сторонники мусульманской музыки, в Коране, который считается “лучшим из хадисов”, нет прямого запрета на исполнение и прослушивание музыки. Наоборот, утверждают они, музыка является одним из творений Аллаха и, следовательно, не может приносить вред людям. Подобной точки зрения придерживались такие известные богословы, как Ахмад ибн Ханбал, Абу Хамид аль-Газали, аль-Араби и другие».
Вот оно! Именно то, что надо! Смотрим дальше.
«В качестве аргумента, как правило, приводится хадис, согласно которому «Абу Бакр ас-Сиддик попытался остановить двух девушек, которые начали петь в доме Пророка, Мухаммад сказал ему: “Пусть поют, ибо мы сейчас находимся на празднестве”. Таким образом, считается, что запрет музыки и музыкальных инструментов, существовавший во времена Мухаммада, связан с проблемой их употребления – во времена политеизма музыка часто была составляющим элементом языческого богослужения.
Кроме того, тенденция к либерализации исламской догматики в отношении музыки отчетливо наблюдается среди современных мусульманских богословов, придерживающихся умеренной позиции. Так, в июне 2010 года имам из Саудовской Аравии Адель аль-Калбани выпустил фетву, в которой говорил, что, по его мнению, запрет на пение и музыку основывается на слабых доказательствах. Следовательно, музыка в исламе разрешена, если она не содержит непристойных элементов».
Тимур вздохнул с облегчением. Теперь спор о музыке можно будет перевести на фундаментальные рельсы и доказать свое полное право быть фанатом «ПП», а значит, и лично Светланы. Надо постараться запомнить этот кусок ближе к тексту.
Так что извини, Абу Бакр. Вовремя поправил тебя муж твоей дочери, великий пророк.
Сегодня на корабле празднество – отмечают выход в море. А у него свой ломтик радости – знакомство с интересной девушкой. А значит – да здравствует музыка! Да здравствует группа «ПП»!
Неаполь почти не изменился – ни к лучшему, ни к худшему. По любой улочке – будь она шириной с метр – все так же с безумной скоростью неслись мотороллеры.
Поменьше шума, правда, стали создавать туристические группы, точнее, гиды, ведущие их. Технический прогресс наконец-то пришел и в эту отрасль. Гиды получили микрофон-гарнитуру, а туристы – приемники с наушниками. Рассказы о прелестях Неаполитанского залива теперь не разносились по всему городу, а ложились точно в уши людей, заинтересованных в получении этой информации.
Еще Сергея поразило огромное число свадебных салонов, вдруг возникших в городе. На глаза ему то и дело попадались витрины с подвенечными платьями на любой вкус и кошелек. В известном Старгороде Ильфа и Петрова граждане рождались, чтобы подстричься и тут же помереть. В Неаполе же все, видимо, помешались на свадебных церемониях.
Прибавилось в городе граффити. Ими и прежде были расписаны все достопримечательности, но теперь краски стали ярче, а сами рисунки – навороченнее.
Примирить Сергея с итальянской действительностью мог только вкус знаменитых ромовых баб в галерее Умберто – местном ГУМе, но туда еще надо было добраться.
Чуваев занял свой номер в гостинице и сразу влез в Интернет. Он ждал важную для себя информацию о лайнере «Ромео». Кто имел отношение к очередному круизу, принимал решения, связанные с судьбой судна? Он вовсе не собирался тупо подставлять себя, допускать слив компании-конкуренту информации о возможном аресте судна.
Эти сведения имели совершенно определенную, весьма немалую стоимость. Работодатели могли потом выставить Сергею такой счет, который он не закрыл бы и по гроб жизни. Они были способны даже, не церемонясь, избавить его от всех житейских забот.
Он слышал о подобных случаях, знал, какие именно криминальные бригады имеют свой процент в бизнесе «Альбатроса». Всех, кто сдает инфу на сторону, в подобных структурах считают крысами. Кадровый вопрос решают просто, подписывая приказ об увольнении свинцовыми чернилами.
Он, надежный сотрудник «Альбатроса», выполнит свою миссию. Все документы будут вовремя переданы надежным юристам. Пара местных газет с самой дурной репутацией заранее предупреждена о скандале. Ему придется посидеть с местными акулами пера в дешевом баре, сожрать два куска толстого теста с начинкой, именуемые наполитанской пиццей. Как же без этого! Потом Сергей умоет руки.
Что? Сведения о предстоящем аресте «Ромео» просочились к владельцам судна? Чуваев и понятия об этом не имеет. Он, верный пес «Альбатроса», уж точно ни при чем. Как Сергей мог это сделать, находясь в вонючем Неаполе? Хотите – проверяйте все его СМС-сообщения, поднимите электронную переписку. А главное – зачем ему это надо?!
Он открыл почту, вышел на тот адрес, куда приходили самые важные сообщения. Так, вот оно! Фамилии руководителей компании «Марина», имевших прямое отношение к круизу. Это могло пригодиться в последнюю очередь. Старшие офицеры корабля… капитан Лавроненко Александр Васильевич.
Великий Будда! Удача сама плыла в руки! Это знак, не иначе. Сергей не мог надеяться на такое совпадение.
Капитана Лавроненко он знал лично. Их отцы были связаны настоящей морской дружбой.
Судьба свела их еще в советские времена. Лавроненко-старший был уже капитаном. Ему доверяли серьезные заграничные рейсы. Но проверяли.
На каждом судне в подобный рейс отправлялся представитель могущественного Комитета государственной безопасности. Для пассажиров он был одним из помощников капитана, но те, кому положено, прекрасно знали о его обязанностях и полномочиях.
Как правило, это были люди серьезные и ответственные. Не в свое дело они не лезли. Но если на зарубежной территории возникала конфликтная ситуация, кто-то из команды вел себя неправильно, появлялась некая опасность для судна и пассажиров, то они несли полную ответственность за это. Наряду с капитаном.
Отец Сергея, Чуваев-старший, работал именно в КГБ и иногда «закрывал» заграничные рейсы. У специалистов данного ведомства подобные задания считались манной небесной. Пара недель на шикарном судне, в отдельной каюте, со спецпитанием!
Как правило, особых конфликтов в круизах не возникало. Сотрудник конторы порой мог вместе с пассажирами отправиться на интересную экскурсию, разумеется, чтобы убедиться, что с их личной безопасностью все в порядке. Никто не мешал ему мило пообщаться с хорошенькой корабельной горничной или буфетчицей.