Траулеры лихо подходили к пирсам, наскоро швартуясь, на берег перебрасывались сходни. Крики взводных, собиравших своих; топот ног по прогибающимся доскам; и наползающий сзади, из обмершего Голубого, утробный рёв танковых моторов. Вскоре стоит ждать и крылатых гостей…
Я досмотрел действо до конца. Последний траулер втянул сходни, забурлил винтами, отваливая от пирса.
– Товарищ командир! А вы-то?! – крикнула мне с носа уходящего кораблика стриженая Мари.
Я только махнул рукой.
…Ворвавшиеся в порт танки с наспех намалёванными перечёркнутыми жёлтыми кругами – эмблемой Федерации, где косая черта должна была изображать «официального» взлетающего журавля, обнаружили лишь пустые пирсы, стреляные гильзы да своих убитых. Командир повстанцев, не взошедший с ними на корабли, тоже давно исчез.
…Я пробирался прочь от Голубого. Над головой пронеслось звено вертолётов, надрывая турбины, они мчались в сторону моря. Опоздали, голубчики. Промахнулась ты, госпожа Дариана. Через несколько дней начнутся волнения на четырёх крупнейших островах вокруг Нового Севастополя. Тебе придётся метаться и распылять силы, Даша-лиса. Хотя, если я прав и ты действительно задумала то, что задумала, ты очень быстро свернёшь сейчас охоту за мятежниками. Конечно, всеобщее «санирование» Нового Крыма не совсем в твоих интересах – пищевая промышленность планеты должна работать бесперебойно, а твои поселенцы пока ещё не готовы целиком и полностью заменить наших специалистов. Возможно, ты потянешь ещё какое-то время. Вопрос только в том – сколько. И сколько мы тебе дадим.
…Когда я вернулся в лесной бункер, меня встретили хорошими новостями: все траулеры благополучно добрались до места назначения. Два вертолёта Дарианы чересчур уже самоуверенно сделали заходы на них, за что и поплатились – получили по ракете из ПЗРК.
– Море жалко, испоганили, – проворчал папа, заканчивая рассказ. – Потом поднимать их, а там глубоко…
– Что в Севастополе?
– Зачистки, – вздохнула мама. – Дариана поняла, что с нами ей больше не сладить. Из города выселяют «пораженческие элементы».
– Куда выселяют?
– Во чисто поле, – она передёрнула плечами. – Не трогают тех, кто подписывает особое «письмо лояльности».
– И что, многие… подписывают?
– Хватает, – зло сказал папа. – Впрочем, и под оккупацией не все шли в партизаны. Многие хотят просто выжить.
– Так и заводы работают, и рыбофермы, – подхватила мама. – Кое-кто из наших пытался прозондировать насчёт всеобщей стачки, но… За плечом у каждого новокрымчанина стоит по поселенцу. Дариана готовит собственные кадры. И очень торопится.
– А что на других островах? Там есть переселенцы?
– Практически нет, – пожал плечами отец. – Они было появились там в самые первые дни, но к этому дню вернулись в Новый Севастополь. Оно и понятно…
– Оно и понятно, – перебил я его, – что Дариана собирает всех своих. Мама, отец, она готовится выпустить «маток»! Или, скорее всего, прямо Тучу. Скорее всего, несколько. Новый Севастополь она каким-то образом прикроет. Выселение наших из столицы – та же опера. Дариане требуется жизненное пространство. Хотя бы локально.
– И что же ты предлагаешь? – папа нервно барабанил пальцами. – Мы упустили Дариану. Где она сейчас – никто не знает. Как и её креатуры…
– Пат, – резюмировала мама. – Ни у нас, ни у неё хороших ходов не осталось.
– Ну как же, у неё-то осталось… – проворчал папа. – Смести все фигуры с доски. Китайская ничья.
– Не рискнёт, – заспорила с ним мама. У них, похоже, начиналась их любимая общетеоретическая дискуссия в условиях глобальной нехватки информации – то есть, попросту говоря, гадание на кофейной гуще.
Я пошёл к себе. «К себе» – это, конечно, слишком громкое название крохотной подземной клетушки два на два метра, но…
На оставленном включённым наладоннике в уголке экрана мигал жёлтый цветок-ромашка: получены новые сообщения. Некогда весь Новый Крым перешёл на беспроводные сети, однако «активный» компьютер, ведущий обмен какого угодно характера, нетрудно запеленговать, словно рацию, и потому здесь, в бункере, связь проложили по старинке – кабельную. Не хотелось даже гадать, сколько денег могла стоить отцу эта затея. Зато теперь нащупать нас гораздо сложнее; хотя, конечно, абсолютно непробиваемых защит не бывает по определению.
Презрев все правила конспирации, Михаэль писал мне открытым текстом:
«Информация попала в верхи. Назначена операция „Тайфун“. Моя часть в ней не участвует. Отправляется в другое место, куда – неизвестно. Предложения по пасификации на основе предложенного компромисса отвергнуты. Решено „преподать наглядный урок“. Для наступления готовятся охранные и карантинные войска.
Да поможет вам Бог».
Он старался не называть имён, но всё было понятно и так. Валленштейн, очевидно, пытался убедить Генштаб в том, что можно «умиротворить» Новый Крым, оказав нам помощь против той же Дарианы Дарк, после чего включить планету обратно в состав Империи, даровав нам вольности и привилегии. План был отвергнут. Империя решила пожертвовать нами, полагая, что это устрашит остальную Федерацию. А поскольку бригаду «Танненберг», похоже, сочли ненадёжной и не слишком подходящей для этой операции, готовилась зачистка, не уступающая по тщательности той, что нам обещала Туча. У солдат «Танненберга», возможно, могли остаться какие-то ностальгические воспоминания о планете; и раз их не допускали, значит, готовилось нечто в духе карательных акций в Белоруссии или Югославии. Или – Жлобинского инцидента, если говорить о недавней истории.
Мы оказались меж двух огней.
Никогда не просите помощи у дьявола, даже для борьбы с другими порождениями преисподних.
Нетрудно предугадать, что случится дальше. Империя попытается высадить на Новом Крыму крупный десант. Конечно, она понесёт потери ещё на высоких орбитах, но наша планета, к сожалению, не утыкана ракетными шахтами, как ёж – иголками. А когда имперцы вцепятся когтями хоть в один клочок твёрдой земли, выбить их будет стоить великой крови. Для Дарианы Дарк это будет, в какой-то степени, истинным подарком: наши новокрымчане, скорее всего, забудут о распре с переселенцами и объединятся с ними, потому что тех же боргцев у нас, скажем так, не любят без году неделя, а Империю ненавидели много десятилетий. И начнётся кровавая каша, потому что если Империя решила преподать «наглядный урок» и перебрасывает к нам карателей, от того же Нового Севастополя останется только выжженная земля. В конце концов, аналитикам из GeneralStab есть куда отправиться – курортных планет не то, чтобы с избытком, но они есть. Одной можно пожертвовать. Ради единства Империи, которая, само собой, юбер аллес!
Спина у меня покрывалась потом, кровь холодела. Я слишком хорошо знал, на что в реальности способна Империя, если всерьёз разозлится и полезет вперёд, не считаясь (до определённого уровня) с потерями. Новый Крым обратится в пустыню, и хорошо ещё – если не радиоактивную.
Родители выслушали моё известие молча. Переглянулись. И, должен сказать, мне выражение их лиц очень и очень не понравилось.
– Кажется, Таня, пора? – очень спокойно произнёс отец, поигрывая незажжённой трубкой.
– Пора, Юра, пора, – кивнула мать.
– Эй, эй, вы что задумали?! – всполошился я.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – рассеянно отозвался папа.
– И думать не могите! – страшным голосом произнёс я. – По глазам вижу – решили красиво умереть, оба?!
Родители замерли и покраснели, словно подростки, застигнутые целующимися.
– Руслан… – мама подошла ко мне, обняла, прижалась щекой к груди. – Есть время жить и время умирать. Если здесь высадятся имперские каратели, Нового Крыма не будет и жить нам всё равно станет незачем.
– И… и… – мне не хватало воздуха, но всё-таки удалось вытолкнуть слова из закаменевших губ: – Что вы задумали?!
– Добраться до Дарианы Дарк, – безмятежно улыбнулась мама. – Но не так, как ты. Ты шёл, чтобы вернуться. А мы – нет.
У меня подгибались ноги. Несмотря ни на что. Мир разламывался и летел в тартарары.
– Но мы ж даже не знаем, где она!
– Это если искать её, как раньше. А если просто сдаться её охранке… не сомневаюсь, Даша захочет взглянуть на нас перед тем, как скормить своим тварям в биореакторе, – мама смотрела на меня серьёзно, но в то же время – как-то просветлённо, с пугающей уверенностью.
Они действительно пойдут до конца, в панике подумал я.
– Но вас же обыщут. Никакой бомбы пронести не удастся, – бормотал я, уже понимая, что никакие аргументы не подействуют.
– Есть разные бомбы, мой дорогой. В том числе и такие, что не детектируются никакими металлоискателями, – мама ласково, как в детстве, провела мне ладонью по волосам. – Те, которые внутри.
Я не мог поверить своим ушам. Вот так вот спокойно, словно обсуждается поход в ресторан, люди говорят, что готовы отправиться на смерть, самим подорвать себя, когда Дариана окажется рядом…
Я не мог поверить своим ушам. Вот так вот спокойно, словно обсуждается поход в ресторан, люди говорят, что готовы отправиться на смерть, самим подорвать себя, когда Дариана окажется рядом…
Нельзя соглашаться. С таким не согласится ни один человек, даже с примесью неведомого биоморфа.
– Но что нам это даст?! Империя уже начала операцию и её не остановить, не важно, жива Дариана или нет.
– Но тогда по крайней мере будет шанс, что Даша не выпустит Тучу. И на имперцев, и на нас, грешных.
– Чушь, бред, ерунда! – заорал я. – Ничего вы тут не сделаете! Ничего не изменится! Даже без Дарианы! Поселенцев как гнали к нам сюда, так и будут гнать! Империя как собиралась нас «зачищать», так и будет собираться! Не Дарк надо взрывать сейчас, не её!
– А кого ж? – с прежней безмятежной уверенностью осведомилась мама. Глаза её лучились светом, от которого у меня кровь стыла в жилах. Она, похоже, уже всё для себя решила.
– Некого, – буркнул я. – Ситуация тяжкая, но самоубийством её не поправишь. Как и смертью Дарианы.
– А чем тогда? Чем?..
Наступило удушливое, скверное молчание. Так, наверное, чувствовали себя те, кто по долгу службы летом сорок первого знал, что в газетах сообщают совсем не то, что есть на самом деле, что немецкие танковые клинья уже за Минском, на подступах к Ленинграду, что всё и вся рушится, и кажется, что выхода уже нет.
У нас тоже не оставалось ни выбора, ни выхода. Имперских карателей нельзя пускать на Новый Крым, с ними придётся драться насмерть, потому что это будет вполне в духе Его Величества кайзера – половину выживших после зачистки отправить на Сваарг, там всегда не хватает рабочих рук, а вторую половину – продать, если верны слухи, Чужим для опытов.
Сгущались сумерки, безоблачное небо манило звёздными россыпями; и я, выйдя под их неяркий свет, стоял, запрокинув голову, стараясь отбросить суетное: лавина сорвалась, от неё не уйти, но значит ли это, что мы окончательно проиграли?..
Хотя главное зло уже случилось – те, кто должен был сражаться с Империей плечом к плечу, уже вцепились друг другу в глотки. Дариана знала, что делает, когда переселяла к нам несчастных замордованных шахтёров. И ведь в другое-то время их бы наверняка приняли с распростёртыми объятиями, как и положено, подвинулись бы сами, дали место… Память вновь и вновь прокручивала сцены на площади, дикую схватку, достойную не борющихся за свободу людей, а диких зверей. И никто ни в чём не виноват. Мы не виноваты, что трепетно относимся к своей последней планете, наученные горьким опытом; поселенцы не виноваты, вырвавшись из ада рудничных миров. Никто не виноват, но кровь пролилась, и теперь потребуются долгие годы, чтобы всё это сгладилось и, если не забылось, то, по крайней мере, не отравляло молодое поколение. А нам остаётся только молиться, чтобы эта кровь не похоронила окончательно нашу мечту о свободе.
ИМПЕРСКИЕ НОВОСТИ(Уже привычный гром фанфар, развевающееся знамя уступает место дикому, скалистому пейзажу под странным зеленоватым небом. Но это – единственное на планете, что зелено. Земля – красно-коричневый ковёр, чересполосица отдельных цветов, смешивающихся в непредставимую человеческим воображением абстрактную картину. Во весь экран вспыхивают аршинные буквы: «Шайтан. Победа!» Ликующий голос диктора.)
– В последнюю неделю на планете Шайтан нашими вооружёнными силами проводились широкомасштабные наступательные операции. Наш канал не раз передавал сообщения с переднего края. И сейчас мы одними из первых показываем последний рубеж, куда наши доблестные танкисты, десантники, ракетчики и лётчики отбросили врага. Части сепаратистов, оборонявшие важнейшие карьеры и горно-обогатительные комбинаты, жизненно необходимые инсургентам для поддержки существования их так называемой «федерации», полностью окружены. Их положение безнадёжно. Они отрезаны от последнего космопорта, ещё контролируемого мятежниками. Но и обладание им не сильно помогает его продолжающим сопротивление защитникам. Кольцо блокады сжимается, и, несмотря на огонь пока ещё уцелевших баллистических средств противника, наш Императорский флот планомерно продвигается к намеченным рубежам.
Инсургенты проиграли битву за Шайтан. Ещё несколько дней, и наш флаг взовьётся над космопортом «Северный» – последним оплотом мятежников.
За время наступления нашими силами полностью разбиты девять так называемых «интернациональных бригад», одиннадцать «кадровых дивизий» сепаратистской «федерации», в том числе моторизованная дивизия «Нормандия» и танковая дивизия «Монжуа». В плен взято свыше ста тысяч человек, много тяжёлого вооружения и бронетехники. Наши славные Военно-Воздушные силы полностью господствуют в воздухе, нанося точечные удары по позициям всё ещё оказывающим сопротивление частям противника. Никто не торопится посылать в бой нашу пехоту. Командиры берегут солдатские жизни.
Шайтан – это только первый шаг. Скоро, очень скоро непобедимое знамя Империи поднимется и над остальными планетами, пока ещё остающимися под конролем инсургентов.
(Камера скользит по безжизненной равнине, усеянной почерневшими остовами сгоревшей боевой техники.)
– Здесь, на этом поле, наших десантников пытались контратаковать отборные танковые части мятежников. Укомплектованные выходцами с французских планет, дивизии «Нормандия» и «Монжуа» имели свыше семисот единиц бронетехники, захваченной инсургентами в самом начале восстания. Вы видите жёлтые перечёркнутые круги на башнях? Это их опознавательные знаки. Но наши танкисты и ракетчики были готовы. Чётко взаимодействовали они с пилотами, что вели напряжённые воздушные бои над полем боя. И вот результат – покрытая остовами танков и бронемашин равнина. Здесь был сломлен хребет танковым войскам инсургентов. Отсюда началось стремительное шествие наших войск к «Северному». И мы не сомневаемся, что в самом скором времени на этом месте поднимется памятная стелла в ознаменование подвига наших храбрых солдат…
Время самозваных «федераций» уходит. На тех планетах, что вначале поддержали инсургентов, растёт понимание совершённой ошибки. Так, жители планеты Новый Крым подняли восстание против кровавой диктатуры, прикрывающейся демократическим фасадом и прячущейся под именем «федерации». Обратившиеся к разуму жители планеты подвергаются жестоким репрессиям; на Новый Крым в срочном порядке завозятся переселенцы с других планет.
НОВОСТИ НАРОДНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ТРИДЦАТИ ПЛАНЕТ– На планете Шайтан продолжаются упорные бои. В последние дни имперцы предприняли новое наступление по направлению к Восьмому горно-обогатительному комбинату. Имперско-фашистское командование бросило в бой значительные силы авиации, бронетанковых войск и десанта. Это – новая попытка прорвать нашу оборону, просочиться в глубину этой обороны.
Идут ожесточённые бои. Они не прекращаются ни днём, ни ночью. Бросив в бой свои резервы, имперцам удалось обеспечить себе численное превосходство на ряде участков. Только благодаря этому им удалось вклиниться в расположение наших войск.
На одном из участком нашей обороны Н-ская часть в первой половине дня отбила несколько вражеских атак. Имперцы нигде не смогли прорваться. Всё стихло, и вдруг уже ближе к вечеру на стороне неприятеля было замечено движение. Поднялось сразу до двух имперских батальонов. Они пошли в атаку, все до единого пьяные, даже механики-водители: бронетехника рыскала из стороны в сторону, с трудом двигаясь по прямой.
Наши бойцы подпустили пьяные вражеские батальоны на близкое расстояние и встретили их огнём всех противотанковых средств. Батальоны врага были уничтожены.
Лживые утверждения имперской пропаганды
«Блокированный», по утверждению записных вралей из Главной вещательной корпорации, Шайтан продолжает жить и сражаться. Каждый день наши бойцы кадровых дивизий и добровольцы интернациональных бригад продолжают наносить тяжёлые потери противнику. Подступы к нашим позициям завалены тысячами трупов имперских солдат, сотнями сожжённых танков, десятками сбитых самолётов и вертолётов. На улицах шахтёрского городка Северный, подле одноимённого космопорта, который якобы окружили имперские части, идёт обычная мирная жизнь.
Да, правда, что на некоторых участках фронта врагу удалось потеснить наши части и несколько продвинуться вперёд. Однако все важнейшие комбинаты, изначально находившиеся за «зелёной линией», продолжают оставаться под нашим контролем и работать в непрерывном режиме. Богатейшие и высококачественные руды, обрабатывавшиеся на 8-м ГОКе, продолжают поступать на завод, несмотря на то, что линия фронта несколько приблизилась к нему. Транспортные корабли регулярно взлетают с космодрома «Северный», увозя готовую продукцию шахтёрской планеты. Многие карьеры продолжают работать даже под вражеским обстрелом.