– А не многовато ли на черный день? – засмеялась я.
– Это зависит от того, сколько у тебя всего денег. Конечно, не имеет смысла хранить дома больше пятидесяти процентов от своего состояния.
Я тихонько присвистнула. Видно, у нее и в самом деле денег куры не клюют.
– В-третьих, большая часть моих денег вложена в акции. Это означает определенный риск. Поэтому имеет смысл какую-то часть денег держать в наличном виде. Но это я объясню тебе как-нибудь при случае.
Госпожа Трумпф явно не торопилась приниматься за уборку в квартире. Ей хотелось поговорить.
– Но ведь эти ценности у вас чуть было не украли, – напомнила я.
– Было бы, конечно, жалко. Но воры бы недолго радовались.
– А чего бы им не радоваться, украв такие сокровища? – удивилась я.
– Это трудно объяснить, но я попробую. Деньги задерживаются лишь у того, кто к этому готов. Если кто-то получит деньги неправедным путем, то ему от этого будет еще хуже, чем если бы он сидел без денег.
– Я этого не понимаю. Зачем же тогда люди воруют?
Госпожа Трумпф задумалась на некоторое время.
– Видимо, они думают, что ситуация изменится, если у них будет много денег. Они полагают, что деньги могут сделать их счастливыми.
– Мои родители тоже так думают. Они убеждены, что, как только у них отпадет забота о деньгах, сразу же начнется замечательная жизнь.
– Значит, они допускают ту же ошибку, что и большинство людей. Чтобы жить полной и счастливой жизнью, надо сначала измениться самому. Деньги сами по себе в этом не могут помочь. Они нейтральны. Их нельзя назвать ни хорошими, ни плохими. Только когда они попадают в чьи-то руки, то могут использоваться и для добрых, и для злых дел. Счастливый человек станет с деньгами еще счастливее, а вечно озабоченный только добавит себе забот.
– Мама всегда говорит, что деньги портят человека, – возразила я.
– Деньги делают характер человека более выразительным, – объяснила госпожа Трумпф. – Это как увеличительное стекло. Они помогают лучше проявиться свойствам твоей личности. Если ты хороший человек, то с помощью денег сможешь совершить много добрых дел. А если ты преступник, то быстро растратишь все деньги на глупости.
Я задумалась над ее словами. Мне лично деньги помогли. Меня начали уважать родители, Марсель, госпожа Хайнен из банка, Гольдштерн и Ханенкампы. Кроме того, я с большим уважением стала относиться сама к себе. Я беседовала с интересными людьми, моя жизнь стала более увлекательной, я стала задумываться о многих вещах. В целом я стала счастливее и приобрела уверенность в себе.
Госпожа Трумф словно прочла мои мысли. Она сказала:
– Деньги могут оказать очень большую помощь в жизни. Они как бы поднимают всю нашу жизнь на более высокий уровень и поддерживают все остальные ее стороны. С помощью денег намного легче реализовать свои цели и мечты – и хорошие, и плохие.
Я подумала, что мне, наверное, так хорошо на душе от того, что у меня хорошие цели. Я только теперь поняла, почему Мани с самого начала настаивал на том, чтобы в первую очередь определиться с целями. Теперь я уже была уверена, что деньги меня не испортят.
Я с благодарностью взглянула на Мани, который удобно устроился у моих ног и дремал.
Госпожа Трумпф тем временем вернулась к прежней теме:
– В сундуке я храню только часть своих наличных денег. Остальные лежат в банковском сейфе. Так что воры в любом случае не могли сильно навредить мне.
И тут у нее возникла идея:
– Мне бы хотелось отблагодарить вас. Но я хочу сделать это так, чтобы моя благодарность осталась с вами на всю жизнь. Поэтому я предлагаю тебе и твоим друзьям организовать вместе со мной инвестиционный клуб.
– А что это такое? – спросила я.
– Это значит, что мы будем вместе вкладывать деньги. Каждый вносит в общий котел, к примеру, по пятьдесят марок в месяц, а потом мы вместе вложим эти деньги в дело.
Я сразу загорелась этой идеей:
– Значит, вы покажете нам, как получать золотые яйца от курицы?
Теперь уже настала очередь удивляться госпоже Трумпф. Мне пришлось рассказать ей историю про курицу и золотые яйца. Она произвела на нее впечатление.
– Эта история очень точно описывает то, чем я занимаюсь. Но мне пришлось учиться этому на собственных ошибках. Ты просто не представляешь, как тебе повезло, что ты с детства учишься правильно обращаться с деньгами.
Эти слова переполнили меня гордостью. Я взглянула на Мани, но тот дремал, слегка шевеля хвостом во сне. Я решила завтра записать все эти комплименты в свой «Дневник успеха». Если раньше мне первым делом приходили в голову мысли относительно того, почему задуманное мною не получится, то теперь я все больше думала о вещах, которые мне по силам. Я искала пути решения, а не возможности для самооправдания.
Мне хотелось подробнее разузнать об инвестиционном клубе, но госпожа Трумпф решила, что объяснит это нам троим. Я обещала ей договориться с Моникой и Марселем о встрече и основать инвестиционный клуб.
Прежде чем мы попрощались, она вручила мне сто сорок марок – по десять марок за каждый день, пока я ухаживала за Бианкой. Я сразу же побежала вместе с Мани в банк, чтобы положить половину этих денег на «куриный» счет.
Не успела я войти в банк, как ко мне подошла госпожа Хайнен. Она уже прочла про нас в газете и поспешила поздравить меня и сказать, что гордится мною. У нее как раз был обеденный перерыв, и она пригласила меня выпить напитка. Я с удовольствием согласилась.
– Твой счет прекрасно растет, – похвалила она меня. – Просто поразительно, как умело ты копишь деньги. Хоть ты и зарабатываешь меньше, чем взрослые, но экономишь лучше, чем большинство из них.
Я даже слегка покраснела от гордости, а она продолжала:
– А что ты делаешь с деньгами, которые не предназначены для «курицы»?
– Я делю их на пять частей. Одну часть трачу на себя, а четыре остальных раскладываю по двум копилкам. Иначе я не смогу полететь в Сан-Франциско и купить себе компьютер.
– Оказывается, твоя система еще умнее, чем я могла предполагать. Подожди-ка минутку, мне надо позвонить.
Спустя несколько минут она вернулась вся сияющая и с таинственным видом сообщила мне:
– Кира, я думаю, что всем остальным детям хотелось бы узнать о твоей системе. Это намного облегчило и обогатило бы их жизнь. Поэтому я и подумала, как бы сделать так, чтобы ты могла рассказать об этом всем. Я состою в родительском комитете школы, где учатся мои дети. Там через несколько дней состоится большое собрание учеников и родителей. Это самая лучшая возможность рассказать о твоей системе. Я только что переговорила с директором и предложила ему эту идею. Он согласен.
Я с непонимающим видом уставилась на госпожу Хайнен.
– Ты выступишь там с речью, – пояснила она.
Меня словно накрыло горячей волной. У меня горели уши, а в животе все сжалось. Я представила себе, как буду выступать перед полным залом людей.
– Ни за что! – решительно сказала я. – Я же умру от страха.
Госпожа Хайнен засмеялась.
– А кроме того, я просто не знаю, о чем говорить.
Но мою собеседницу оказалось не так-то просто сбить с толку. Она с задумчивым видом взглянула в окно и сказала:
– Знаешь, мне часто приходится видеть, как люди обращаются с деньгами. Многие из них выкладывают мне душу. Ты просто не поверишь, сколько забот и страданий бывает у людей из-за того, что они не знают, как поступать со своими финансами. Да, конечно, деньги – это не самое главное в жизни. Но они приобретают громадную важность, когда их постоянно не хватает. В этом случае они оказывают влияние на все остальные стороны жизни. Люди в буквальном смысле начинают болеть, они ощущают свою ничтожность и бесполезность. И никто не может рассказать им, насколько легко деньги могут превратиться в положительную силу. В школе уже давно следовало бы ввести курс обращения с деньгами, – госпожа Хайнен вздохнула и продолжила: – Но такого урока нет. Поэтому очень важно, чтобы о твоей системе узнали и другие дети.
Все это было мне понятно. Я и сама видела, насколько интереснее стала моя жизнь, когда я научилась обращаться с деньгами. Но ведь я же никогда не выступала с речами. Я просто не смогу произнести ни одного слова.
– А как ты отнесешься к такой идее: мы вместе выйдем на сцену, я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать? Ты расскажешь только то, что сама знаешь и чувствуешь. А если запнешься, я тебе помогу.
– А почему вы сами не можете все это рассказать? Вы ведь разбираетесь в таких делах, работая в банке.
– Потому что на детей произведет большее впечатление, если это расскажешь ты. С моей стороны это будет звучать как назидание, а тебя дети воспримут как свою. Ты ведь делаешь то, что и они в состоянии сделать.
– Да я буду только заикаться, – возразила я. – Мне слишком страшно.
– Да я буду только заикаться, – возразила я. – Мне слишком страшно.
– И все же я буду рада, если ты еще раз хорошенько обдумаешь мое предложение. Никто не может тебя принудить делать то, чего тебе не хочется. Только ты сама можешь себя заставить.
Я распрощалась с ней и вышла из банка. Мне не давала покоя последняя фраза: «Только ты сама можешь себя заставить». А зачем мне надо себя заставлять?
Я все еще была погружена в свои мысли, когда подошла к дому Ханенкампов. Я хотела забрать Наполеона на прогулку, но оказалось, что у него воспалилась рана на лапе, и ему нельзя бегать. Ханенкамп пригласил меня на пирог, который испекла его жена. От него исходил изумительный запах, и я проглотила три куска подряд, но разговаривать мне не хотелось.
– Что-то ты сегодня молчаливая, – сказал Ханенкамп. – У тебя проблемы?
Я рассказала ему о предложении госпожи Хайнен и о своих страхах.
– Я бы обязательно согласился, – решительно сказал он.
– Но вы ведь сами говорите, что всегда делали только те вещи, которые доставляют вам удовольствие.
– Совершенно верно. У меня было любимое занятие – фотография. Я бросил учебу и тринадцать лет колесил по всему миру. Это было чудесное время, но заработать много денег мне не удалось, и я подумал, не заняться ли мне бизнесом. Я открыл ателье фотографии. Через несколько лет я успешно продал его и купил себе небольшой отель на одном из островов Карибского моря. Вернувшись в Европу, я торговал недвижимостью и опять неплохо заработал на этом. Вот только вкладывать заработанные деньги я так и не научился, но этим как раз с удовольствием занимается моя жена.
Я была поражена тем, как много пережил этот человек. Да, у него была увлекательная жизнь.
– Но это ведь только доказывает, что вы всегда делали то, что хотели, – настаивала я.
– Да, делал что хотел, но это еще не значит, что при этом мне не было страшно. Или ты думаешь, что мне легко было принять решение бросить учебу и отправиться путешествовать по свету? От страха у меня даже все сводило в животе. Я боялся и тогда, когда решил потягаться с акулами бизнеса, – он внимательно поглядел на меня: – Но самые прекрасные вещи в моей жизни происходили именно тогда, когда я боялся, но делал.
Я недоверчиво смотрела на него. Когда он говорил мне, что нужно заниматься только тем, что доставляет удовольствие, я представляла себе все это значительно проще.
– А теперь взгляни на мою жену, – продолжал Ханенкамп. – Она всегда была очень красива, а я отнюдь не отличался привлекательностью. Я впервые увидел ее в поезде и сразу же влюбился. Я понимал, что если сейчас не заговорю с ней, то, вероятно, никогда больше ее не увижу. В купе было полно народу, а я сидел как раз напротив ее. Мне кажется, что я в жизни не переживал ничего более ужасного. Как это – взять и заговорить с ней в присутствии других людей? На следующей станции мне надо было выходить, и времени оставалось мало. Я буквально умирал от страха. А вдруг она не захочет со мной разговаривать? Я же опозорюсь перед всеми! И все же я решился. Зато смотри, какую награду я за это получил. Самую ценную в своей жизни, – и он нежно погладил жену по руке.
– Самые ценные подарки мы делаем себе сами, – добавила его жена. – Перед тем, кто не боится неудач, раскрывается весь мир.
Может быть, все это так и было, но стоило мне только подумать о полном зале слушателей, как комок подкатывал к горлу.
И тут господин Ханенкамп предложил:
– Кира, а ты представь себе, что ты ничего не боишься и не нервничаешь. Как ты думаешь, в этом состоянии ты смогла бы рассказать свою историю?
Я вспомнила, сколько раз рассказывала историю про курицу, и ответила:
– Если бы меня слушали всего один-два человека, то это даже доставило бы мне удовольствие.
– Значит, все это тебе по силам. Если ты можешь выступать перед двумя, то выступишь и перед двумя сотнями. Ведь получается, что только страх мешает делать то, что доставляет тебе удовольствие, – с радостным видом сказал Ханенкамп. – Но человек в состоянии расти, лишь преодолевая собственный страх.
Я вспомнила, как мне было страшно спускаться в подвал в доме госпожи Трумпф и какую гордость я испытывала после этого. И все же мой теперешний страх меньше от этого не становился.
– Жизнь – нелегкая штука, – простонала я.
– Но зато прекрасная, – ответила госпожа Ханенкамп и нежно погладила мужа по руке.
Было очевидно, что они оба очень счастливы. Мне доставляло радость учиться у них.
13. Большой кризис
Когда я вернулась домой, то сразу заметила: что-то произошло. Папа возбужденно расхаживал по комнате. Мама сидела сгорбившись за кухонным столом и плакала. Мани на всякий случай спрятался в кустах в саду. Увидев меня, он тоже вслед за мной вбежал в комнату.
Я осторожно поинтересовалась причиной, но в ответ мама зарыдала еще сильнее. Папа взял себя в руки и с мрачным видом сообщил:
– Мы просрочили платеж за дом, и банк направил нам письмо с самым серьезным предупреждением. Если мы до определенного срока не заплатим, то кредитный договор с нами будет расторгнут.
– И что тогда? – спросила я.
– Тогда у нас отберут дом, потому что столько денег нам, конечно, не собрать.
Глаза у папы подозрительно заблестели. Было похоже, что он сейчас расплачется.
– И нам снова придется перебираться в маленькую квартиру, – всхлипывая, произнесла мама. – Какой позор!
– А от долгов нам, похоже, не избавиться никогда в жизни, – мрачным тоном сказал папа.
– И мы уже ничего не сможем себе позволить, – добавила мама, вытирая слезы.
– Все будет в порядке, – не очень уверенно утешила я. Видя, что здесь я мало чем могу помочь, я отправилась с Мани в наше лесное убежище. Мне был очень нужен его совет.
Мне показалось, что прошло ужасно много времени с тех пор, как он впервые прочел лекцию о деньгах, все так изменилось!
– Да, ты сильно выросла с тех пор, – послышался голос Мани.
– Как хорошо, что мы снова можем поговорить, – сказала я и нежно обняла его.
– Я говорю с тобой только тогда, когда нужен тебе.
– Вот как раз сейчас ты мне и нужен.
– Вообще-то ты во мне уже не нуждаешься. Большинство уроков относительно денег ты получаешь теперь от людей, у которых этих денег много. Это самые лучшие учителя. Тебе не хватало только одного важного урока – как вкладывать деньги. Теперь у тебя много знакомых, которые с удовольствием помогут тебе в этом. Мне нужно было только подтолкнуть тебя, а все остальное ты сделала сама.
– Да, но сейчас все это не так важно, – возразила я. – Теперь мне нужна твоя помощь, иначе мы потеряем дом.
– Что за чушь! – Мани сморщил нос, как будто съел что-то отвратительное. – Ведь о самом важном ты уже договорилась. Завтра твои родители встречаются с Гольдштерном, и он все уладит.
Я совсем забыла об этом. Да, Гольдштерну можно было доверять. Он, конечно, поможет родителям.
– Думаю, у тебя появилась еще одна причина, чтобы стать богатой, – предположил Мани.
Я недоуменно взглянула на него, и он продолжил свою мысль:
– Ты ведь сможешь в этом случае помогать другим, и тебе все будут доверять.
– Ты имеешь в виду, что я смогу стать такой же, как Гольдштерн?
– И да, и нет, – ответил Мани. – Да, потому что ты сможешь стать тем, кем захочешь. А нет, потому что ты никогда не будешь в точности похожа на него. Ты – неповторимая личность. Однако ты сможешь добиться не меньших успехов, чем он, если будешь продолжать в том же духе.
Вот об этом я еще никогда не думала. Но Мани можно было верить. Я решила завтра же утром записать его слова в свой «Дневник успеха». Это был самый большой комплимент, который мне только доводилось слышать за всю жизнь. Я смогу добиться таких же успехов, как Гольдштерн! Подумать только!
– Главное только, чтобы ты сама решила, что ты этого хочешь.
– Решить-то нетрудно…
– Конечно, многие люди тоже согласились бы поменяться местами с Гольдштерном. Но не все готовы сделать то, что для этого нужно. Не все хотят платить за успех.
– А что для этого нужно? – с любопытством спросила я.
– Именно то, что ты сейчас и делаешь. Главное – не забывай вести «Дневник успеха».
– Ну, этим я занимаюсь с удовольствием.
– Это не так легко, как тебе кажется. Успех может вскружить тебе голову. Если ты начнешь задирать нос, то перестанешь учиться. А тот, кто не учится, перестает расти как личность.
Он помолчал немного, чтобы до меня дошел смысл сказанного, и продолжил:
– Ведя «Дневник успеха», ты глубже задумываешься о себе самой, об окружающем мире и о принципах успеха. При этом ты начинаешь лучше понимать себя, свои желания и других людей. Конечно, полное понимание себя и тайн мира – это идеал, которого никому не достичь. Мы можем только шаг за шагом приближаться к нему.