– При определенной осторожности мы можем попытаться это организовать, – с сомнением в голосе отозвался Мирол.
– Вы серьезно?! – возмутился Вилар. – Позвольте напомнить, что Газару с небольшой группой радикалов удалось бежать. В криминальных кругах за голову Мии назначена солидная награда. А на территории хищных земель нам не удастся обеспечить ей должную охрану. На нее не подействовали сильнейшие препараты. Некоторые специалисты даже сомневаются, может ли ее мозг обрабатывать зрительные сигналы. Как в таком случае ей помогут стены родной комнаты?
– Я все понимаю, но мы прочесали весь седьмой сектор. Там расплавили весь снег. Заглянули под каждый куст и ничего не нашли. Нам нужна эта девушка. Без малого тысяча зараженных людей, как наркоманы, подсажены на инъекции противовирусной сыворотки. Орман все еще на чрезвычайном положении. Такого не было никогда. Люди в панике. Пресса съедает нас живьем. Близится весна и времени нет. Нужно, что-то предпринимать, делать новые попытки, – убеждал Мирол.
– Эти попытки могут стоить ей жизни или значительно ухудшить состояние. Нет никаких гарантий, что это поможет, – тихо проговорил Вилар и, обернувшись, посмотрел на неподвижную Мию.
– Мы должны попробовать. Не спорь Вилар.
Связь прервалась. В этот день Вилар ушел от Мии только ночью. Все это время Хранитель продумывал план перевозки девушки в Себар. Он сидел в кресле с блокнотом в руках и делал пометки.
В хищные земли было только два входа: через Орман и через пункт депортации. Поскольку даже полное оцепление депортационного входа не гарантирует полной безопасности, Вилар рассматривал только вход через Орман. После победы над радикалами лес был недостаточно безопасен. Военный Комитет еще ведет расследования и выслеживает сообщников в числе первого и второго состава Хранителей. Но из двух входов этот является более предпочтительным, поэтому перевозить Мию было необходимо через священный лес. На этот раз перевозка планолетом исключалась. Нужно расчистить скоростную трассу и на бронированном автотранспорте переправить Мию на Северную базу. Самое сложное – обеспечить ее защиту на территории хищных земель. По договору Хранители не имеют права демонстрировать и применять свои технологии в хищном обществе. За пределами Северной башни нельзя использовать машины и показывать оружие. От мыслей, что Мию придется переложить на деревянную телегу, запряженную лошадьми или мулами, Вилару стало дурно. В распоряжении Хранителей были планолеты-невидимки, на одном из которых Мию впервые привезли в Орман. Нижняя часть такого планолета оснащена специальными экранами, которые транслировали изображение того что находится над планолетом. Такие летательные средства невидны глазу, но с помощью радара обнаружить их не составляет труда. Поэтому такой вариант тоже не устраивал Вилара. Хранитель пришел к выводу, что идеального решения нет. Либо Мия будет два дня трястись в телеге, либо сорок минут смертельной опасности в воздухе. Хранитель выбрал планолет. Необходимо было позаботиться о его воздушной и наземной охране.
Поскольку не всех предателей удалось вычислить, операцию следовало держать под строжайшим секретом. Утром следующего дня Вилар вновь связался с Миролом, подробно рассказал свой план и заручился его поддержкой. Уже в полдень Хранитель провел срочное секретное совещание, на котором присутствовали только непосредственные участники операции, в том числе Ким, Нот и Лан. Им отводилась особая роль во всей этой истории, после перевозки Мии они должны обеспечить девушке круглосуточную охрану дома. Еще несколько Хранителей инкогнито расселят по соседним домам. Идея состояла в том, чтобы Мию окружали только знакомые люди, к которым она прежде испытывала симпатию, поэтому подселять в дом к Риду посторонних нельзя.
Разумеется, участие Кима в операции не нравилось Вилару, но раз решено провести этот эксперимент, нужно сделать все возможное для его успешного завершения. Кроме того, Вилар и так слишком долго препятствовал встрече брата с Мией, дальнейшее сопротивление может выглядеть подозрительным.
На подготовку трассы, сбор людей, предупреждение властей хищного сообщества ушли сутки. В полдень следующего дня Мию на каталке вывезли из госпиталя и разместили в бронированном автомобиле. Девушка лежала без движения и, как всегда, ни на что не реагировала. Несмотря на протесты врачей Вилар принял участие в операции, он хотел сопровождать девушку на всем протяжении пути. Хранитель сел в тот же автомобиль, что и Мия, и группа отправилась в путь. Кортеж насчитывал четыре бронированных машины: один с девушкой и Хранителем, остальные – с охраной. В каждом броневике сидело по пять проверенных, хорошо обученных Хранителей.
Курсирующий над госпиталем планолет журналистов сразу заметил необычное движение и начал съемку. Сохранить операцию в секрете стало невозможным.
Госпиталь располагался недалеко от Главной башни. Группа быстро достигла Ормана и въехала на выделенную трассу. Скорость движения значительно увеличилась. Планировалось достичь Северной башни за восемь часов.
День был морозный и солнечный. За окном мелькали деревья. Колонна неслась, не сбавляя скорости даже на поворотах. Помня неудачную попытку перевоза Мии в публичный корпус, все были максимально собраны. Колонну прикрывали с воздуха. Через каждые пять километров стоял патруль. На этот раз никто не тешил себя иллюзиями, что Орман безопасное место. Была объявлена полная боевая готовность. Группа достигла Северной башни в положенное время и без происшествий. В лесу уже стемнело, а на площади перед башней группу уже ожидало несколько планолетов – невидимок. Мию переместили на борт одного из них. И снова все участники застыли в нервном ожидании. Организовать прикрытие с земли удалось только частично. Агенты с портативными ракетными установками находились только на территории больших городов, коих по маршруту располагалось всего три. Но с воздуха планолет провожали еще четыре вооруженных невидимки. В мучительном напряжении сорок минут пути пролетели незаметно. Планолет приземлился в овраге возле главного моста Предлесья. Девушку перенесли в телегу, запряженную лошадьми, и через двадцать минут Мия была дома.
После сообщения о том, что девушка доставлена, два планолета вернулись на Северную базу. Остальные были замаскированы и остались на случай экстренной эвакуации. Часть Хранителей переоделись в одежду, которую носили жители Предлесья и были расквартированы по соседним гостиницам.
Глава девятнадцатая
Когда Рид открыл дверь, на пороге стоял Ким, Лан, Нот и Вилар. Они бережно занесли девушку на носилках и положили в гостиной на диван.
Рид смотрел на дочь и не узнавал ее. Бледная, исхудавшая, с неподвижным взглядом и каменным лицом она лишь отдаленно напоминала живую доброжелательную, улыбчивую Мию. Он встал на колени рядом с диваном, взял руку Мии, уткнулся лицом в ее ладонь и горько заплакал. Ким держал его в курсе событий, почти каждый день они связывались по коннектору. Сын щадил отца, уверяя, что все не очень серьезно. Теперь было очевидно – все гораздо хуже, чем Рид мог себе представить.
– Сколько же ты пережила, девочка моя, – горько проговорил отец.
Мужчина плакал и целовал ладонь дочери. От этой душераздирающей сцены всем стало не по себе. Ким подошел к отцу и положил ему руку на плечо. Лан и Нот отошли к горящему камину и отвернулись. Вилар стоял, прислонившись спиной к стене, не сводя глаз с убитого горем Рида. Хранитель был до глубины души потрясен, насколько тот любил Мию. Теперь он понял, в чем был секрет этой девушки. Она росла в заботе и любви, как рыба живет в воде. Каждый день маленькая Мия начинала и заканчивала с улыбкой. Все ее существо было настолько напитано любовью, что для нее стало естественным дарить ее всем окружающим. Чистая, добрая и очень любящая, она согрела и растопила зачерствевшую душу сурового Хранителя. Даже нежная женственность девушки была следствием любви и заботы, которой бесконечно одаривали ее отец и брат. Сам Вилар рос в обществе, лишенном теплоты семейных уз. Теперь он увидел, насколько пустой и холодной была его жизнь. Он проникся огромным уважением ко всему хищному обществу, которому, благодаря добровольной изоляции, удалось сохранить и семейный уклад, и простую человеческую любовь. Возможно, представители хищной расы и отстали от остального мира, но они сохранили чистоту сердца и бесконечное благородство, которые другие расы так легко променяли на блага прогресса. Как произошло, что остальной мир утратил понятия о любви, семье и чести, Вилар не понимал. Но то, что это слишком высокая цена за приобретенные материальные блага, теперь стало для него очевидно.
Погруженный в эти тяжелые раздумья, Вилар наблюдал, как Рид продолжал сокрушаться над дочерью. Он что-то еле слышно шептал, не помня себя от горя, будто разговаривал сам с собой. Рид причитал, словно в бреду, а по щекам катились крупные слезы. Мужчина машинально раскачивался, словно баюкал маленькую дочь.
Не в силах на это смотреть, Вилар поднял глаза на Мию и потрясенно увидел, что на глазах девушки выступили слезы. Не веря себе, Вилар подошел ближе. Ким не заметил перемены в Мие, он успокаивал отца, но уловив движение Вилара, посмотрел на сестру.
– Отец! Смотри! – потрясенным голосом позвал он.
Рид поднял мокрое лицо и взглянул на дочь. Лан и Нот тоже обернулись. На секунду в гостиной воцарилась полная тишина. Затем Рид приподнял и обнял тело Мии. Так в полной тишине он сидел, обняв дочь и покачиваясь из стороны в сторону. Никто из присутствующих не смог сдержать слез. Это была победа. Вилар не сомневался, что с этого дня Мия пойдет на поправку.
Спустя полчаса Рид на руках отнес Мию в ее комнату. Вилар не решился последовать за ним. Коннектор Хранителя разрывался от звонков. Мужчина не хотел разговаривать, но ему пришлось. Он мерил шагами гостиную и отвечал на вызовы. Вскоре Хранитель получил приказ возвращаться на базу. Вилару безумно хотелось остаться в доме Рида, но он был вынужден подчиниться. Попрощавшись со всеми, мужчина верхом отправился к планолету.
Остальных Рид накормил ужином и расселил со всеми удобствами. Гости разошлись спать. Рид прибрался и поднялся к Мие. В комнате был Ким. Он сидел на кровати в ногах сестры, гладил ее руку и о чем-то думал.
– Не спится? – заботливо спросил отец.
– Да, какое там! – ответил Ким.
– Она поправится? – взволновано спросил Рид.
– Думаю – да. Раньше Мия не плакала. И еще, когда я пришел и взял ее за руку, она слегка сжала ее. Думаю, постепенно мы одолеем эту болезнь, – ответил Ким.
– Мия сильная, – вздохнул отец.
– Да, она молодец, весь мир только о ней и говорит.
– А она об этом знает? – спросил Рид.
– Вряд ли. Кроме лабораторных экранов Мия ничего толком увидеть не успела. Откуда ей знать, что происходит за периметром Ормана, – предположил Ким.
– Кто бы мог подумать, что с нами такое случится, – грустно вздохнул отец.
– Да. Но если она поправится, можно расценить все произошедшее как везение. Я слился с оленем, но стал Хранителем. Она стала изгоем, но увлеклась книгами. Попала в эту бойню, но спасла много жизней, и как знать, сколько еще спасет. Все взаимосвязано, все гармонично, – ответил Ким.
– А ты поумнел, сын, – улыбнулся Рид.
– Поумнеешь тут, – усмехнулся сын.
– Освоил манипулирование? – поинтересовался отец.
– Пока нет. Много тренировался, но безуспешно. Для манипуляции нужен сильный самоконтроль и спокойствие. А последние события этому не способствовали, – оправдывался Ким.
– Ну, ничего, не все сразу. Если все закончится хорошо, у тебя получится. С такой закалкой мало что сможет вывести тебя из равновесия, – ободрил Рид.
– Если все закончится хорошо, я подам в отставку, – кратко ответил сын.
– В каком смысле?! – опешил отец.
– Давай обсудим это в гостиной, – сказал Ким и поднялся с кровати.
Они спустились вниз и продолжили беседу.
– Отец, я люблю Мию. Не как раньше, в детстве. Я люблю ее по-настоящему и хочу жениться на ней. Мне кажется, я любил ее всегда. Неприятности, которые мы вместе пережили, показали мне, насколько сильно я в ней нуждаюсь. Насколько сильно боюсь потерять, – объяснил Ким.
– Ким, это прекрасная новость! – просиял отец. – А я уж и не надеялся. Но зачем увольняться? Женись, наделай мне внуков и продолжай работать. Расти, реализуйся, это важно для мужчины.
– Я буду отсутствовать по полгода. Что это за семья, где дети растут без отца. Мие будет трудно одной. Но главное не это. Ты не знаешь травоядный мир, отец. Теперь она знаменитость. Ее окружат такими почестями и вниманием, что голова пойдет кругом. Мия очень красива и добра, но слава развратит кого угодно. Я должен оградить ее от этого. Не дать им испортить Мию, – твердо сказал Ким.
– Я совершенно не знаю внешний мир, но думаю, Мия достаточно сильна, чтобы противостоять соблазнам. Она чистая натура и умеет отличать черное от белого. Ты напрасно волнуешься, – успокаивал отец.
– Я ни в коем случае не уменьшаю достоинства Мии. Просто мне хорошо известна сила этого искушения. Ее доброта и наивность будут многим на руку. А уж по части манипулирования людьми травоядным нет равных.
– Ладно, это пустой спор. Ты был там, тебе виднее. Не будем загадывать, сейчас главное – помочь ей поправиться, – заключил отец.
Ему было не по себе от разговоров о мире за стенами. Травоядное общество шокировало Рида своей распущенностью. Он предпочел бы, чтобы его дети жили в Себаре. Теперь, когда Ким стал Хранителем, это было возможно. Хранители в хищных землях были настолько редки и почитаемы, что им разрешалось жить на родной территории, независимо от Тотема. То, что Ким стал Хранителем, смывало позор с его семьи. Конечно, познав удобства жизни за стеной, Хранители на родину возвращаться не спешили. Рид слышал только о двух таких случаях за всю историю хищников, но, если Ким поселится в Себаре, он станет одним из самых знаменитых и влиятельных людей. Мия тоже будет рядом, и Рид может помогать дочери, Киму не придется увольняться со службы. Рид хотел изложить свои соображения сыну, но решил отложить обсуждение. Сейчас так многое зависело от выздоровления Мии, что остальное обсуждать преждевременно.
Они еще немного поговорили о ситуации в Ормане и разошлись по своим комнатам – спать.
Утром следующего дня Ким на руках перенес Мию из комнаты в гостиную. Девушку удобно устроили на диване, зажгли камин. Гости уселись за большим столом и приступили к завтраку. Нот, как всегда, был немногословен. Зато Лан с Кимом резвились, как школьники. Даже Рид не мог сдержать смеха, слушая их словесные перепалки.
– Нет, ну серьезно, у вас очень красивый дом. Не удивительно, что Киму пришлось съехать, он бы все косяки вам своими рогами исцарапал, – шутил Лан.
– Это еще что, ты не видел чучело гепарда у нас в чулане! Показать? – не остался в долгу Ким.
– Дружище, что ж ты молчал! Нужно было не мне его показывать! Вилар бы с радостью вшил тебе «поводок» и отправил на выселки за эту чудную безделушку, – сострил Хранитель.
Ким, прищурившись, посмотрел на друга. Лан, по своей привычке, раскачивался на стуле и, ухмыляясь, ждал ответа. С добрейшей улыбкой Ким под столом мыском ноги поддел приподнятую ножку стула и Лан грохнулся на пол. Все зашлись от смеха. Молодой человек гордо поднялся, театрально отряхнул штаны, ухмыльнулся в ответ, но тут его взгляд упал на Мию. Вслед за ним все посмотрели в сторону девушки. Та смотрела на них и еле заметно улыбалась. Выражение глаз девушки тоже изменилось, было очевидно, что она узнавала окружающую обстановку и людей рядом с собой. Радости присутствующих не было предела. Ким подскочил к сестре и сказал:
– Если тебе так нравится, как я поколачиваю этого болтолога, готов делать это чаще.
– Как бы не так. Думаю, ей вряд ли понравится наблюдать унизительное избиение собственного брата, – парировал Лан.
С того дня Мия быстро шла на поправку. Девушка оживала, любовь ближних и родные стены отогревали ее. Спустя четыре дня после приезда, Ким решил вывезти девушку в лес. Мия все еще не могла двигаться и говорить, но она владела пальцами рук, поворачивала голову, глаза были ясными и понимающими. Мужчины устроили ее на телеге и повезли к лесу. Когда дорога кончилась, Ким взял Мию на руки и понес вглубь. Остальные последовали за ними. Для первого раза Ким решил отнести ее на место, где они часто бывали в детстве. Это был мыс на крутом берегу большого оврага. С него открывался потрясающий вид на реку и лес. Ким усадил Мию на ствол упавшего дуба. Лан и Нот намерено отстали. Некоторое время брат с сестрой сидели молча, затем Ким произнес:
– Помнишь, я случайно порвал бабушкино лучшее платье? Было так страшно и стыдно, что свалил на тебя. Уверен, что Ума сразу меня раскусила, но она начала мягко отчитывать тебя. Ты тогда сильно расплакалась, а я не смог на это смотреть и признался.
– Несправедливость очень ранит, – еле слышно ответила Мия.
Ким просиял. Он обнял сестру за плечи, притянул к себе, девушка положила голову ему на плечо.
После этого случая Мия начала понемногу разговаривать. Теперь Ким каждый день вывозил сестру в лес, уходя все дальше. Постепенно девушка начала двигаться. На десятый день своего пребывания в Себаре Мия снова пошла, сначала медленно, опираясь на плечо брата, но все же пошла. Кожа девушки от ежедневных прогулок по морозу приобрела здоровый цвет. Рид, как заправская стряпуха, каждый день готовил любимые блюда Мии и Кима и к девушке вернулся аппетит. На щеках снова появились ямочки и нежный румянец. Отец был счастлив. Чтобы отпраздновать это событие, было решено позвать Хога с детьми. Как только малыши увидели сидящую в гостиной Мию, они облепили ее и начали наперебой рассказывать свои новости. Гостиная наполнилась звонким детским смехом. Мия внимательно всех слушала и тихо отвечала.