Тайна наследницы - Бабкин Борис Николаевич

Борис Николаевич Бабкин Тайна наследницы

— Вот и всё, — вздохнул молодой чукча. — Душа Моржа на небесах. А скорее всего, во льдах. Мы теперь являемся хранителями бумаг, которые…

— Я думаю, лучше отдать их Князю, — тихо проговорила миловидная женщина. — Или у нас будут…

— Хватит, Зойка, — недовольно остановил ее Умка.

Она вздохнула.

— Мы ничего не сможем получить, кроме пули или ножа. Ну может, удавку на шею. Ты обещал старейшине Моржу, что…

— Морж мертв, — снова перебил ее чукча, — а это, — он поднял чемоданчик, — стоит больших денег. Курович, адвокат Аляски, не стал бы собирать ничего не стоящие бумаги. Я не читал их, но знаю, здесь компромат на людей, занимавших раньше высокое положение и ставших сейчас богатыми.

— Умка, — качнула головой Зоя, — подумай, как ты сможешь…

— Умка — это белый медведь, сильный и опасный зверь. Меня так прозвали не зря, — самодовольно усмехнулся он. — Я всё смогу и получу большие деньги. Ты со мной?

— Пока да, — вздохнула Зоя, — но при первой опасности уйду и всё расскажу Князю. Он единственный, кто сумеет что-то сделать с этими бумагами.

— Женщина! — угрожающе остановил ее Умка. — Про этот чемоданчик знаем только мы с тобой. В нем наше будущее. Надеюсь, у тебя хватит ума понять это.

— Значит, Морж сдох, — размышлял Князь. — Если верить его словам, наследница Аляски должна объявиться очень скоро, всего через семь месяцев. Тогда и узнаем, существует она на самом деле или нет. Пока же известно, что есть могила матери и девочки, родившейся вроде бы от Аляски. Но ни фамилия, ни отчество не его… Пока ничего не поделаешь. Придется ждать… Бумаги, завещанные девчонке, стоят целого состояния.

— Ваныч, — окликнул его вошедший бородатый мужчина, — помнишь Леньку, ну Умка его прозвали? Он при Морже вроде как в шестерках ходил. С ним баба была, Зойка Вензель. Волчицей ее кликали.

— Короче! — оборвал его Князь.

— Слепой звонил, — заторопился Поп. — Ему по пьяному делу братан Волчицы сказал, что сеструха ему говорила, будто у Умки есть какие-то ксивы и он их продаст только за очень большие бабки.

«Неужели архив Куровича?» — подумал Князь и приказал:

— Закажи билеты на Анадырь.

— Зачем? — спросил Поп. — Легче связаться с Клещом. Он сейчас в Магадане, а там лету всего ничего.

— Закажи билеты на Анадырь, — довольно зло повторил Князь.

Валентин Викторович Песковатский остановил собравшегося было уходить сына.

— Слушай, Филипп, узнай у своих бывших, ну, разумеется, кому доверяешь, что известно о Морже? Помнишь, по делу Аляски проходил этот чукча. Он не раз бывал в столице и был знаком с Куровичем. Я тут наткнулся на дело, которому тогда хода не дали. Так вот, там упоминается Морж, вроде как старейшина у чукчей.

— Фамилия этого Моржа? — спросил Филипп.

— Морж, — усмехнулся отец. — Морж Анатолий. Ему уже под девяносто. Был прапорщиком пограничных войск. Дважды судим. За незаконное хранение оружия. Но потом выбился в люди, стал бригадиром охотничьей бригады. Кстати, в одиночку шатунов уделывал. — И вдруг без всякого перехода резко спросил: — Фотографии получил?

— Вот они, — растерянно проговорил сын и положил на стол несколько снимков.

— Хрен угадаешь, на кого похож новорожденный младенец, — проворчал Песковатский. — А бабец ничего. «Буракова Анна Павловна», — прочитал он надпись. — Что о ней известно?

— Детдомовская. Закончила Щукинское училище, но ни разу нигде не играла. Уехала в Штаты с каким-то продюсером, он погиб, сбит машиной. Виновник не установлен. Она довольно быстро сошлась с Аляской. Он хоть и был в годах, но баб просто завораживал, даже молодух. Когда она забеременела, устроил большой праздник. И вот еще что… Врач, который принимал роды, убит. С ним был детектив, которого нанял Генри Бергман. Кстати, вот кого следует опасаться, он давно мечтает заполучить путь к золоту России. Странный тип. Погиб его сын, а он будто не придал этому значения. Похоронил довольно скромно.

— Почему не говоришь, что встречался с Лаурой, дочерью Бергмана? — перебил его отец неожиданным вопросом. Филипп, явно не ожидавший этого, растерянно уставился на него. — Жду вразумительного ответа, — спокойно проговорил Валентин Викторович.

Филипп вздохнул.

— Она позвонила и предложила поговорить. — И вдруг взорвался: — А ты не думаешь, что я уже вырос из того возраста, когда…

— Что? — привстал отец.

— Батя, — попытался взять себя в руки Филипп, — тебя волновал архив. Судя по всему, он уничтожен. А мои дела — это мои.

— Слушай, щенок, — процедил Песковатский, — рано ты меня на мягкий хлебец переводишь. У меня еще зубы есть, могу насмерть загрызть. Ты в последнее время повел себя так, как будто всё в твоих руках. Может, нашел наследницу?

— Она же умерла, — удивился сын.

— Жива она, — махнул рукой Песковатский. — Иначе не было бы этой охоты за бумагами наследницы. Кстати, найти надо всех, кто был причастен…

— Но погоди, батя, — ничего не понимая заговорил было Филипп. — Ведь…

Отец снова перебил его.

— Что-то намутил Аляска. На могильной надписи фамилия матери, которая ни о чем не говорит, и отчество ребенка — не Федоровна. Ничего пока не понятно. До мая следующего года ждать придется. Не мог Аляска просто придумать сказку, — качнул он головой. — Уверен, есть наследница, и это ребенок Аляски, чужому он бы ни хрена не оставил. Нас это касается в первую очередь. Золотая долина до восемнадцатого года принадлежала моему деду, польскому шляхтичу Песковатскому, и она должна стать нашей.

— Почему ты раньше ничего не говорил? — едва сумел выговорить потрясенный Филипп.

— Забыл, в какое время мы жили? — усмехнулся отец. — Чего хорошего для нас могло быть в СССР, сам понимаешь. Теперь я хочу восстановить свои права, ведь Долину открыл наш родственник, Семен Семенович Песковатский. Посмотри в сейфе, там папка с нашей родословной. Но хочу предупредить, сынок, — криво улыбнулся Валентин Викторович, — не торопись вычеркивать меня из списка действующих лиц. Я запросто могу неприятный сюрприз тебе преподнести.

— Надька твоя родная сестра? — спросил полковник милиции.

— По матери, — ответил Антонов. — А чего это вдруг тебя заинтересовало?

— Да тут вроде как говорок идет, — Зогин потер лысину, — что Надька не от мужа родила Вику. И про тебя, собственно, разговорчики ходят, что ты прикрываешь сестру. Бомжа отмазал какого-то, а он вроде как по мокрухе шел. Мужа своей бывшей замочил…

Антонов кивнул.

— Брали тут одного, ну не то чтобы бомжа… В общем интересно мне, кому и зачем нужно было подставлять этого Марецкого. Мужика жизнь и так по полному ударила. И жена предала, и квартиры лишился, и срок, считай, не за что получил. А был офицер…

— Это ты про Марецкого? Так ведь он вроде как к твоей сестренке подкатывается…

— Слушай, Яков, — шагнул к нему Антонов, — не советую тебе такую чушь молоть. Понятно?

— Да, собственно, я по-дружески тебе сказал, — быстро проговорил Зогин, — потому что слышал, он…

— От кого именно?

— Ну, например, Шишин говорил, что ты, мол, отмазал хахаля сестры, а чего она нашла в этом бомже…

— Понятно, — кивнул Андрей. — Но больше никогда и нигде не повторяй этого. Надеюсь, ты меня правильно понял.

— Тонюха, да я за тебя… — обняв женщину, страстно шептал рослый молодой мужчина.

— Стой, Артур, — отстранилась Гладкова, — особо ручки-то не распускай.

Он снова обхватил Антонину за талию.

— Надька меня по полному бортанула, и хрен с ней. Ая к тебе…

— Ее бывший, знаешь, где? — оттолкнула его Тоня.

Артур усмехнулся.

— А ты, похоже, ревнуешь своего офицерика. Не получилось у тебя муженька крайним по мокрухе сделать.

Я вот чего не въеду, неужели ты, в натуре, думала, что он убил?

— Да нет, Виктор не мог убить, тем более в спину. Он же воевал.

— Да хрен с ним, с твоим бывшим, — снова попытался облапить ее Артур.

— А ты почему расстался с Надькой? — вновь увернулась от его объятий Тоня.

— Да из-за Вики этой, — помолчав, процедил Артур. — Деваха она видная и все женские прелести при ней. Я пару раз ее по отечески по заднице и пригладил. А она, сучка, — зло блеснул он глазами, — чуть челюсть мне не свернула. В секцию ходит. Маманя ее туда направила, и ей понравилось.

— Говорят, твой вроде хочет с золотом дело иметь? — прервал его чей-то голос.

Резко повернувшись, Артур выхватил ТТ.

— Да убери пушку, — усмехнулся вышедший из соседней комнаты Поп, — или тебя пришьют раньше, чем ты успеешь подумать об этом.

Артур заметил слева парня, державшего его на прицеле, и опустил пистолет.

— Чего надо?

Поп сел к столу и взглянул на Тоню. Та налила ему водки. Он взял стакан, сделал несколько глотков.

— Хорош под дурака косить. Чья дочь Виктория?

— У Надьки был хахаль из Штатов, — мрачно сказал Артур. — Я думаю, от него. Но она не признается в этом, у нее же муж был. Он в Штатах погиб. У Надьки роды на несколько дней раньше произошли. По крайней мере, она так говорит.

— Понятно, — немного разочарованно пробормотал Поп и направился к выходу. — Ты вот что, Артурчик, забудь про этот разговор и про встречу нашу забудь. Дольше проживешь. А если где-то кому-то что-то вякнешь, мы тебя, сучонка, в бетон закатаем. Вот, держи на пивко с крабовыми палочками.

Он бросил сотню и вышел. Парни последовали за ним.

Артур зло посмотрел на Тоню.

— Что-то я ни хрена не понял.

— Да я сама не очень понимаю, — пожала она плечами. — Спрашивали про баб, у которых дочери лет двадцати и родились в США или в Канаде. Я и вспомнила, что твоя Надежда…

— Да какая она моя! — заорал Артур. — Просто я пытался бабки сделать за ее счет, но не вышло. А ты, значит, всех знаешь, кто родил за… А этот кто? — кивнул на дверь Артур.

— Козырный фраер, — спокойно проговорила Тоня. — Он с Князем крутится.

— Я же говорил, никому ни слова, — послышался голос Попа, потом дважды хлопнул выстрел. — Хорошо стреляешь, Гаврош, — усмехнулся Поп.

— С восьми лет отец учил, — рыжеватый парень сунул пистолет в ящик для мусора.

— Не жаль пушку бросать?

— Шесть раз бросал.

Рыжий вытащил сзади из-за ремня ТТ с глушителем.

— Здесь устрой пожар, — распорядился Поп. — Как тебя кличут?

— Буран.

— Надо же, на сутки закрыт! — Князь выматерился. — Нельзя в Анадырь, бери билеты до Магадана!

— Магадан тоже не принимает, — сказал Клещ.

— Тогда в Хабаровск.

Клещ кивнул.

— На всех или…

— Нам двоим.

Послышался вызов сотового. Князь узнал голос Попа.

— Это не она, Ваныч. Есть еще одна, проверю сегодня.

— Больше не звони, — предупредил его Князь. — Я сам звякну.

— Не торопись, говори спокойно, — прервал абонента Бергман.

— Они разыскивают женщин, которые двадцать лет назад рожали в США или Канаде, — повторил мужской голос. — Я узнал об этом от своей знакомой.

— А ты не можешь узнать… — начал было американец.

— Мистер Бергман, — перебил его абонент, — но как же я…

Бергман усмехнулся.

— Да, да, понимаю. Но все равно спасибо. Я тебя прошу, Том, об этом никому ни слова. Когда вернешься, заходи.

— Обязательно, — обрадовался Том.

— Его нужно убрать, Лаура, — обернулся к дочери Бергман. — Надеюсь, ты сможешь это устроить.

Она спокойно кивнула.

В комнату вошел рослый мулат.

— Стефани уехала по магазинам, — сказал он. — Сьюзен сейчас в спортзале. Звонила Тресси, хочет завтра приехать.

— Значит, явится с адвокатом и будет требовать долю Берта, — решил Бергман. — Хотя этот слабак был моим сыном, жалеть о его гибели не приходится. Слишком большую проблему он нам оставил. Впрочем, с этим вполне можешь разобраться ты. — Он внимательно посмотрел на Лауру.

— Уволь меня от встречи с этой чокнутой! — вспыхнула она. — Я не хочу быть арестованной за убийство психопатки. В конце концов, почему бы не отдать ей то, что она хочет. Берт довольно удачно начал сам заниматься торговлей.

— Ей этого мало. Она будет требовать его процент доходов от нашего дела, — возразил Бергман.

Лаура резко сменила тему.

— Почему тебя взволновало известите о том, что в России кто-то ведет поиск женщины, родившей ребенка у нас или в Канаде?

Отец понял ее ход и сразу поставил на место.

— Тебе совсем не идет роль наивной глупышки, так что давай звони в Россию.

— Стефани и Сьюзен знают, что наследница жива? — напрямую задала вопрос Лаура.

— Разумеется нет, — недовольно огрызнулся Бергман. — Я старый идиот. Надо было брать Фальконга живым и выбивать из него правду.

— А я думала, его убил не ты, — призналась Лаура. — Но почему тогда детектив…

— Именно поэтому. Я боялся, что Рони сумеет разговорить его. Но слава богу, этого не случилось. Кстати, как наши частные детективы?

— Рони почти здоров, — улыбнулась Лаура. — Хорошо, что вовремя там оказался его напарник. Они в Бостоне. Кстати, Кет живет с Флэйдом. Рони просто принимает заказы, ну а работают Флэйд и Кет. Ты выплатил им оговоренные суммы?

— Они выполнили свою работу и, разумеется, получили деньги. Жаль, что Рони остался жив, хотя он ничего не успел узнать, я с ним говорил. И Стефани говорила, и Мери. Но все же вдруг он просто решил поиграть? И тут еще звонок этого Тома. Почему начали искать наследницу снова? И почему в России?

«А ты хитер, папочка», — мысленно заметила Лаура, а вслух спросила:

— Ты не боишься, что ее могут найти?

— Нет, — покачал головой отец. — Я не боюсь, что ее могут найти, я просто не хочу, чтобы все началось сначала. Тумина написала, что родила девочку любовница Аляски Буракова Анна Павловна. Мать скончалась во время родов, девочка умерла тоже. А тут неожиданно кто-то начал искать женщину, родившую дочь в девяностом году в США или Канаде. Все возвращается на круги своя? — довольно зло спросил он.

Лаура выдержала паузу и наконец спросила:

— А кто мог знать, что это дезинформация? Кстати о Туминой…

— Я знал, что она собирает материал об Алясине и его любовницах только тогда, когда она нашла могилы матери и дочери, и не останавливал ее. Она помогла мне и, что интересно, это ничего не стоило. — Бергман рассмеялся. — Я был уверен, что о наследнице и завещании Алясина все забыли, как вдруг кто-то начал проверять женщин, которые рожали в США или в Канаде. Кто этот умник? — раздражение Бергмана росло. — Почему, после того как все поверили Туминой, он начал поиск снова?

— А ты не думал, что подсказка может идти от кого-то из твоих помощников? — предположила Лаура.

Бергман нахмурился.

— О’Бейли не будет рисковать, связываясь с русскими. У него в СССР были неприятности, когда он пытался заработать, добывая сведения о ракетных точках на Урале. Скорее всего, это инициатива кого-то из имеющих виды на Золотую Долину. Но это человек не от О’Бейли.

— Мне кажется, данные из Москвы — просто попытка спровоцировать тебя на ответные действия. Это не мог быть Том Коргерт? — спросила Лаура.

— Нет. Когда ты была в России, он охранял тебя. И вообще занимался совсем другим.

— А может быть, кто-то просто не поверил Туминой. Правда, тогда появляется вопрос — почему ничего не предпринимают против нее?

— Зачем? Что они могут узнать нового, кроме того, что она уже заявила через газеты, журнал и телевидение? Мне вот что интересно, это каким же надо быть идиотом, чтобы пытаться найти всех женщин, родивших девочек в девяностом году прошлого столетия? — Бергман рассмеялся и, резко оборвав смех, остро взглянул на Лауру. — Я вижу, тебя интересует сейчас только один вопрос: знаю ли я, где дочь Аляски?

Нисколько не смутившись, Лаура утвердительно кивнула.

— Вот в чем дело, — раздраженно начал Бергман. — Дочь Аляски действительно умерла. Но он сделал какую-то другую девочку своей наследницей и оставил завещание. Эта девочка жива и чертовски богата. Скорее всего, она не знает, точнее, наверняка не знает ни об отце, ни о том, что на ее счету целое состояние, что она очень скоро должна стать владелицей карты богатейшего золотоносного участка. Я пытался выяснить, кто она, эта наследница, и нанял детективов. Позже выяснилось, что роды принимал Фальконг Рудельт и любовница Аляски умерла вместе с дочерью. Кстати, Аляска был там. Черт возьми мою тупость! — прорычал Бергман. — Я должен был понять все это раньше! Убив Фальконга, чтобы он не рассказал ничего адвокату Аляски, я убрал единственного человека, который знал правду. Мои люди и полиция Оттавы перевернули все дела о родивших в девяностые годы, но ничего не нашли. Понимаешь?! — заорал он. — А теперь выясняется, что есть кто-то, кто знает о наследнице и о том, что завещание будет оглашено в мае следующего года. Мне пришлось убить и детектива — просто потому, что он нашел Фальконга и мог узнать правду.

— А ты уверен, что детектив не успел узнать?

— Уверен, — кивнул Бергман. — Мы прослушивали их разговор, и когда Фальконг начал говорить о родах, я приказал стрелять на поражение. В бумагах Фальконга нет ничего о дочери Аляски. Понимаешь?

— Но если дочь Аляски умерла при нем, кого он мог назвать наследницей? Аляска авантюрист и умел рисковать, но он не был идиотом или добреньким человеком, мог убить и за унцию золота. Ты не пробовал говорить с Рони?

— Разумеется, пробовал, и не раз, — он махнул рукой. — Говорит, что да, дочь Аляски родилась у Фальконга и умерла немного позже матери. И все. Видимо Аляска сделал хитрый ход специально для таких идиотов, как я. Он просто подставил эту Буракову для сведения всех, а в это время где-то рожала женщина, которую он любил. Раньше мне и в голову такое не приходило.