Именно «канцлеры» являются важнейшими игроками в деле поддержания внешнего спокойствия и незамутненности, корректности и благополучия в школьном сообществе. Их присутствие в каждой школе наглядно отражает общее распространение психологов и психотерапевтов в стране. Если раньше про США можно было безошибочно сказать, что это страна адвокатов и юристов, то в последние пару десятилетий тех заметно потеснили психологи и психоаналитики. Они просто «втиснулись» между американцем и его адвокатом и стали уже почти обязательным этапом в решении любых проблем и разрешении любых разногласий – от сугубо личных и семейных до коллективных и публичных. Если раньше в случае конфликта американец шел прямо к адвокату, пытаясь защитить свои права или «наехать» на кого-то другого, то теперь он сначала идет к психоаналитику, который пытается объяснить ему не только причины этого конфликта, но и все, что было неправильного в его жизни, начиная почти с рождения. Как правило, сняв с очередного клиента энную сумму денег, психотерапевт рано или поздно отступает – и американец все-таки идет к адвокату.
У нынешнего поколения американцев существует глубокая убежденность в том, что затяжная усталость, плохое настроение, нежелание общаться с другими, семейные проблемы и конфликты – короче, любые антисоциальные тенденции – являются признаком некоего химического дисбаланса в мозге, который можно исправить с помощью медицины. То же самое относится к трудностям с учебой или тяге к нарушению школьной дисциплины. Если ребенок плохо учится, не может усидеть на месте, если ему сложно читать или, скажем, не дается математика, то, согласно американской массовой психологии, у него наверняка существуют особенные образовательные нужды и потребности – как правило, синдром дефицита внимания (по-английски ADD, или Attention Deficit Disorder). Таких детей ни в коем случае нельзя наказывать – их надо лечить. Отсюда вытекает еще одна уникальная и трудно объяснимая иностранцам особенность американской образовательной системы – огромное количество школьников, принимающих разнообразные лекарства от разнообразных реальных и не очень реальных психологических расстройств. Самое распространенное среди них – тот самый ADD. По различным данным, сегодня в США он диагностирован примерно у 12 % детей школьного возраста. Причем среди мальчиков он более распространен, чем среди девочек, – до 20 % американских мальчиков-подростков имеют такой диагноз.
Естественно, большинство таких детей пьют те или иные лекарства, включая вызывающие привыкание амфетамины. Для учителей и родителей в США не секрет, что школьники зачастую или сами злоупотребляют ими, или продают своим одноклассникам для «дури». В связи с этим неизбежно возникает куча острых вопросов. В том числе – стоит ли пытаться лечить этих детей таким странным способом или можно улучшить их поведение и подход к учебе как-то иначе? Не слишком ли поспешно доктора выписывают детям лекарства и не делают ли они это просто для того, чтобы получить кое-какую дополнительную прибыль? В предыдущей книге я писал о том, что врачи в США получают небольшую финансовую премию, если выпишут пациентам много рецептов на то или иное конкретное лекарство. Может быть, поэтому американцы так любят принимать таблетки, а американские врачи – их выписывать?
Другой острый вопрос касается того, кто имеет право направлять ребенка на психологическое лечение. Это вообще важный для всех пациентов США вопрос – он выходит далеко за рамки медицины, вторгаясь в самые фундаментальные правовые сферы. Так, во всех американских штатах существует закон, гласящий, что только сертифицированные врачи могут выписывать любые лекарства и вообще ставить диагнозы и назначать лечение. Однако после нескольких громких скандалов в ряде американских школ выяснилось, что преподаватели, «канцлеры» и другие школьные администраторы зачастую рекомендовали родителям отстающего или непослушного ребенка обратиться к врачу по поводу возможного синдрома дефицита внимания. А иногда, вопреки всем законам и правилам школы, даже обязывали родителей исключенного ребенка пойти к врачу и назначить лекарства – в качестве обязательного условия для возвращения ребенка в школу.
Ряд штатов теперь приняли отдельные законы, запрещающие такую практику. Но общего правила насчет того, какую роль могут играть школьные сотрудники в диагностировании детей с ADD, пока не существует. Это на самом деле очень не по-американски, ибо как медицинская сфера, так и правовая защита детей в США регулируются очень строго, тщательно и досконально. Вряд ли в какой-либо другой стране дети настолько защищены законом, как в США. Однако, как говорится, нет пределов совершенству. Хотя здесь речь не о совершенстве, а о том, что даже в США – стране, возведшей закон в абсолют, – есть сферы, куда закон еще не добрался. Большое упущение американских юристов, не говоря уже об упущенной ими прибыли! Даже не похоже на этих, как их называют в Америке, «акул».
Поэтому сегодня в США существуют огромные расхождения между штатами в подходах к диагностированию и лечению детей с ADD. Например, ребенок в штате Кентукки имеет в три раза больше шансов заполучить такой диагноз, чем ребенок в штате Невада. А у ребенка в штате Луизиана в пять раз больше шансов начать по требованию врачей и школьных властей пить лекарства от ADD, чем у ребенка в других штатах. В южных штатах у детей намного выше шанс «заработать» этот диагноз, чем у детей на западе или северо-востоке страны. Оказалось, что уровень диагностирования ADD в американских школьных округах моментально повышается в тех штатах, где финансирование школ зависит от оценок учеников на стандартизированных тестах. Иными словами, когда школам предоставляют финансовые стимулы для улучшения успеваемости, у учащихся этих школ наиболее часто находят синдром дефицита внимания и начинают выписывать медикаменты для его лечения. Вот такое неожиданное сочетание образования и либеральной экономики, методами которой государство весьма неуклюже пытается поднять уровень образования в стране. Школы оказываются в сложном положении: с одной стороны, им необходимо достаточное финансирование, чтобы хорошо учить детей, но, с другой стороны, у них должны быть хорошо учащиеся дети, чтобы получать это финансирование. Особенно сильно от такой практики страдают школьники в южных штатах США, где и так наблюдается самый высокий уровень нищеты и самый низкий уровень образованности в стране.
Старшая школа: схватка за университет
Старшая школа в США – апофеоз системы среднего образования и заключительная часть формирования социально-общественного облика простого американца. С девятого класса начинается самый интенсивный и, пожалуй, самый интересный этап американского образования. Ученики впервые получают возможность по-настоящему персонализировать свою школьную программу и в рамках общих требований выбирать те предметы, которые наиболее подходят их интересам и способностям. В то же время внеклассные занятия, как уже говорилось, обретают очень высокую значимость – именно там старшеклассник публично проявляет свои интересы и таланты, которые будут отличать его от тысяч и тысяч других, поступающих в колледжи или университеты американцев. Главная характеристика американской старшей школы – быстрое нарастание конкуренции между учениками как в классах, так и во внеклассной активности. Среди школьников, стремящихся к высшему образованию, начинается гонка за лучшие отметки, за участие в наибольшем числе школьных и внешкольных клубов и других занятий, за положение лидера в студенческом самоуправлении (student government), в школьной газете, в спортивных командах и музыкальных коллективах. Это время, когда школьники на собственной шкуре начинают ощущать, что такое реальная конкуренция, и осознавать – некоторые с опозданием, – как потеря личной конкурентоспособности в неподходящее время может губительно сказаться на всей будущей жизни. Это время реальных уроков жизни в Америке, время реального понимания того, что ты собой представляешь и насколько ты устойчив к давлению, которое уже никогда не ослабеет.
Одновременно старшая школа – это период, когда среди школьников вдруг возникает невероятный дух реального товарищества. Подготовка к спортивному матчу против команды соперников из другой школы, коллективная работа над очередным выпуском школьной газеты, успешно проведенное мероприятие по сбору денег в помощь своему клубу или местной благотворительной организации, совместная подготовка к тяжелым экзаменам, а потом всеобщее облегчение и празднование конца мучительных тестов – все это сплачивает старшеклассников как ничто другое. Эти две главные характеристики американской старшей школы – жесточайшая персональная конкуренция, с одной стороны, и выработка настоящих командных качеств, с другой, – как в капле воды отражают весь американский подход к жизни. На каждом этапе будущей жизни молодого американца его цели будут меняться, но эти две характеристики будут присутствовать в его психологии и отношении к жизни всегда.
Сейчас перед подростком стоит сложная задача попадания в колледж или университет – причем максимально хороший и на максимально выгодных для себя финансовых условиях. Для этого важно создать себе впечатляющую академическую и социальную репутацию. Конечно, далеко не все студенты ставят перед собой такую задачу. По финансовым или личным причинам многие решают вместо колледжа поступить на военную службу или найти работу, завести семью, отправиться путешествовать, посидеть еще год-другой на шее родителей, заняться каким-нибудь творчеством или ремеслом и т.д. Однако большое число выпускников школ – свыше 66 % – поступают в университеты и колледжи. Эта цифра, которая стремительно росла на протяжении нескольких последних десятилетий XX века, начала снижаться после 2009 года, установившего рекорд старшеклассников, поступивших в вузы, – свыше 70 %. С тех пор идет постепенное снижение, что объясняют долгосрочными последствиями «великой рецессии» 2008 года, после которой выпускникам из не очень финансово благополучных американских семей стало сложнее оплачивать получение высшего образования.
Вообще, процедура поступления в университет в США – дело сложное и малопонятное иностранцам. Слишком много зависит от множества «посторонних факторов» – от финансовой ситуации абитуриента до потребностей университета в той или иной категории новых студентов, от особенностей конкретного университета до демографической или экономической ситуации в штате, где он расположен и т.д. Но одно обязательно для всех, кто в США нацелен на получение высшего образования: получение хороших отметок и максимальная индивидуальная активность в старшей школе. Я писал об этом в первой книге про США. Напомню здесь, что в Америке и других западных системах образования используется так называемый Grade Point Average (GPA), или средний академический балл студента – от 0,0 до 4,0. В 12-м – старшем – классе составляется ранговый список по среднему баллу, куда входит каждый ученик. Те школьники, которые попадают в верхние 1, 5, 10 или даже 20 % среди своих одноклассников, с великой гордостью говорят об этом в заявлениях для поступления в университет. Абитуриент должен указывать эту цифру при подаче заявки в колледж, и она играет почти главную роль при рассмотрении его документов.
Этот средний балл особенно важен, если студент хочет попасть в один из наиболее престижных университетов США, типа Гарвардского, Йельского или Принстонского. К примеру, средний академический балл студентов, поступающих в Гарвардский университет,– 4,03 (эта цифра учитывает слегка разный подход школ разных штатов к подсчитыванию средних баллов), а университет принимает всего 6 % абитуриентов. Таким образом, для американского подростка все четыре года обучения в старшей школе проходят в непрерывной и очень жесткой конкуренции как с собственными одноклассниками, так и со всеми старшеклассниками страны за максимально высокие места в академическом ранге. Но, повторю, хороших оценок им уже мало. Помимо них школьники вовсю стараются выделиться среди своих сверстников двумя другими главными путями: попасть в классы повышенной трудности (так называемые Advanced Placement Classes) и принять максимально активное участие в разного рода внеклассной активности. И это тоже добавляет стресса в и так нелегкую и конкурентную жизнь эмоционального американского подростка. Ему надо не только участвовать в разного рода внеклассных и внешкольных занятиях (то есть extracurricular activities), но и правильно выбрать их в зависимости от того, в какой университет он или она планирует подавать документы. А у университетов бывают совершенно различные интересы – в спорте, искусстве, общественной жизни и т.д.
Могу подтвердить по собственным наблюдениям – старшеклассники США действительно должны прилагать значительные усилия, и без преувеличения можно сказать, что они так сильно заняты, что на обычную жизнь у них, как правило, почти не остается времени. Кстати, именно этим в значительной степени объясняется то, что, попав наконец в колледж, первокурсники максимально расслабляются и «отрываются» по полной. Именно отсюда растут ноги у «Girls Gone Wild» в студенческом варианте и всякого рода «вольные» американские студенческие и каникулярные традиции. В плане совершения максимального количества небольших нарушений дисциплины или даже законов – первый (иногда и второй) год обучения в университете, безусловно, занимает лидирующие позиции в жизни обычного американского подростка. Во-первых, он вырывается из-под родительской опеки, во-вторых, сбрасывает наконец груз старшей школы с ее постоянным стрессом, а главное – оказывается, как правило, в очень либеральной атмосфере, царящей в большинстве американских университетов и колледжей.
Конечно, кто-то идет в военные школы и академии, кто-то в религиозные колледжи и т.д., но абсолютное большинство американских выпускников выбирает обычные университеты. Кстати, репутация университета в сфере развлечений, подростковой атмосферы отдыха, качества вечеринок, спорта и т.д., не говоря уже о месторасположении, имеет зачастую не меньшее значение, чем его академическая репутация. Поверьте мне, репутация университета, знаменитого своими вечеринками или красивыми девушками, да еще расположенного в курортном городке или огромном городе, дающем возможность подростку почувствовать «настоящую жизнь», часто перевешивает разумные аргументы родителей и родственников.
К счастью, немалая часть американской молодежи не ограничивается одним университетом и после получения первоначального образования, например звания бакалавра, идет в другие колледжи для дальнейшего обучения и получения звания магистра. Если, конечно, решит продолжить образование. Безусловно, для молодого человека или девушки после школы трудно принять правильное и трезвое решение. А это очень важно – приемные комиссии университетов обращают внимание не на количество заявленной активности, а в первую очередь на ее качество и на уровень внеклассной активности выпускника. Им важно понять, насколько целенаправленно и трезво он управляет своим временем, желаниями и досугом. По сути дела, эта активность дает возможность университетским комиссиям понять, насколько потенциальный студент сформировался как личность, насколько он уже понимает, чего хочет, до какой степени он нашел себя или свое место в жизни на нынешнем ее этапе, как он преуспел. Другими словами, университеты США, принимая к себе новых студентов, выбирают их примерно по тем же характеристикам, по каким американские работодатели берут новых сотрудников, то есть с упором на те его (или ее) качества, которые приветствуются в данном коллективе. Для американских студентов поступление в университет является, наверное, первым реальным опытом, сравнимым разве что с поступлением на первую серьезную и полноценную работу.
Кстати, и здесь американский образ жизни, ценности и традиции диктуют круг выбираемой старшеклассником активности вне школы. Так, очень многие хотят поучаствовать в школьном или местном молодежном самоуправлении – эта активность отражает, в частности, лидерские качества, на которые способен тот или иной старшеклассник. Вообще, задатки лидера, способность повести за собой людей, организовать их и увлечь высоко ценятся в политической и бытовой культуре Америки. Практически по всей стране работают разнообразные организации, которые ищут, обучают, отбирают и воспитывают «будущих лидеров». Причем не обязательно лидеров политических. Лидерские кружки есть, как правило, в старшей школе по всей Америке. В отличие от младших классов, где приучают просто работать дружно с детьми различного происхождения (то есть не обращать внимания на этнические или экономические различия), в старшей школе американские подростки начинают объединяться, в частности, именно по этим специфическим признакам.
Например, в любой школе может существовать клуб молодых афроамериканских предпринимателей, клуб индийских танцев (в котором, конечно, могут участвовать и не индусы), латиноамериканский союз школьников, русское землячество и т.д. Во многих школах работают те или иные религиозные клубы и объединения. Такого типа школьные клубы созданы в первую очередь для того, чтобы сплотить студентов, представляющих конкретные этнические, социальные или религиозные группы, но также и для того, чтобы информировать других школьников о своих специфических ценностях, вовлекать их в свой коллектив. В старшей школе пробуждается политическая и активистская деятельность учеников, формируются политические интересы. Почти в каждой школе существуют очень активные обычно клубы «молодых демократов», «молодых республиканцев» и «молодых независимых», которые в годы президентских выборов устраивают между собой настоящие дебаты.
В это же время в старших школах быстро растет число клубов и объединений тех, кто интересуется помощью бедным, продвижением прав человека, прав женщин, геев, клубы защитников природы и т.д. Чем больше численность учащихся в той или иной школе, тем больше и разнообразнее ученические группы, которые в ней функционируют. Безусловно, участие в таких группах подготавливает американских подростков к дальнейшей политической деятельности или работе в рамках гражданского общества, тренирует их способность работать вместе, отстаивать, защищать и объяснять свои ценности и интересы, учит умению идентифицировать главные проблемы и вопросы, стоящие перед группой, вырабатывать стратегию по их решению.