— Они… — Лангли заколебался.
— Я знаю. Они подобрали вас пару дней назад. Земля слухами полнится. Должно быть, вас там заболтали. Откуда вы знаете, что они говорили правду? Голтам Валти любит хитрые подходы. Ему нравится думать о себе как об искусном вязальщике сетей; надо отдать должное, плетет он их не так уж и плохо.
Лангли не сводил с него измученного взгляда.
— Вы захватили или не захватили этих людей? — спросил он резко.
— Клянусь честью, нет. — Бранноха не мучили угрызения совести, когда дело касалось дипломатии. — Никакого отношения к случившемуся в тот вечер я не имею.
— Там были задействованы две группы. Одна из них представляла Сообщество. Кого представляла другая?
— Возможно, это тоже агенты Валти. Ему выгодно, чтобы вы считали его своим спасителем. Или… существует вероятность, что Чантавар сам инсценировал похищение. Он хотел попробовать допросить ваших друзей, а вас оставил про запас. Когда вы сбежали, банда Валти просто воспользовалась случаем. Или, может быть, сам Валти находится на содержании у Чантавара, или даже — хоть это и звучит фантастично — Чантавар у Валти. При повальном взяточничестве от перестановки мест слагаемых… — Браннох рассмеялся. — Представляю, какой нагоняй вам устроил дружище Чанни, когда вы к нему вернулись.
— Да уж. Но я ему тоже высказал все, что думаю по этому поводу. Хватит, слишком долго мной играли, как хотели. — Лангли сделал изрядный глоток.
— Я разбираюсь с этим делом, — сказал Браннох. — Мне самому необходимо знать, что и как. До сих пор я не смог обнаружить ничего стоящего. Не то чтобы ключи к разгадке отсутствуют — просто их слишком много.
Пальцы Лангли сжались.
— Как вы думаете, я когда-нибудь увижу ребят снова? — спросил он.
— Трудно сказать. Но не теряйте надежды и не принимайте никаких предложений обменять их жизни на вашу информацию.
— Я думаю… что не стану… или не стал бы. Слишком велики ставки.
— Нет, — пробормотал Браннох, — я не думаю, что вы на это пойдете.
Он еще больше успокоился и, растягивая слова, задал ключевой вопрос:
— Вы знаете, где находится Сарис Хронна?
— Нет, не знаю.
— Какие-то наметки? Нет ли такого места, куда он мог направиться с наибольшей вероятностью?
— Я не знаю.
— Вы можете, конечно, увиливать, — сказал Браннох. — Больше с этим я приставать к вам не стану. Просто помните: в обмен на эту информацию я готов предложить приличную сумму, защиту и переправить на любую планету по вашему выбору. Планета вполне может оказаться самой Землей… через несколько лет.
— Так вы собираетесь на нее напасть?
Чертов парень! Хватка, как у бульдога. Браннох непринужденно рассмеялся.
— Вы слышали о нас от наших врагов, — ответил он. — Должен признаться, характер у нашего народа не сахар. Мы — это фермеры, рыбаки, шахтеры, механики, аристократ отличается от мелкого собственника лишь тем, что у него больше земли. Почему бы вам не взять в библиотеке книги о нас, отбросить пропаганду и не разобраться во всем самому?
С тех пор как мы обрели независимость, Сол все время пытается заполучить нас обратно. Идея «Технона» заключается в том, что лишь объединенная цивилизация — под его руководством — имеет право на существование, все остальное слишком рискованно. Наше мнение таково, что все вставшие на ноги культуры имеют право жить по собственному усмотрению и гори он огнем — всякий риск. Невозможно объединить людей, не уничтожив в них все различия и оттенки, которые и привносят смысл в их существование; по крайней мере их невозможно объединить под управлением чего-то, что не было бы столь же омертвляющим, как машина, которая все за них решает.
Солнечная система — это угроза нашему самоуважению. Добро пожаловать, пусть она толчется на месте и позволяет собственным мозгам зарастать мохом, но нам-то этого всего не надо. Когда она пытается навязать свои порядки силком, мы вынуждены сопротивляться. В конце концов, видимо, придется уничтожить «Технон» и оккупировать систему. Честно говоря, не думаю, что человечество от этого много потеряет. Мы могли бы превратить этих баранов с нижних уровней снова в людей. Мы не хотим драться — Отец свидетель, у нас хватает дел и в собственной системе, — но похоже на то, что придется.
— Все эти споры я слышал и раньше, — сказал Лангли. — Они были не менее насущными еще в мое время. Очень жаль: несмотря на то что прошло столько веков, вы так и не удосужились их решить.
— И никогда не решим. Человек просто органически не может не восставать и не стремиться к разнообразию. Всегда будут существовать нонконформисты и те, кто стремится к согласию. Вы должны признать, капитан, что некоторые из наших доводов перевешивают доводы противной стороны.
— Полагаю, что… так. — Лангли поднял взгляд. — Во всех случаях помочь вам ничем не могу. Где находится укрытие Сариса, мне так же неизвестно, как и вам.
— Я же обещал, что не стану вам докучать. Расслабьтесь, капитан. Вы выглядите как скисшее яблочное пюре. Наливайте себе еще.
Беспорядочный разговор длился еще около часа, беседа вертелась вокруг звезд и планет. Браннох старался очаровать собеседника и думал, что это ему удалось.
— Я должен идти, — наконец объявил Лангли. — Мои няньки, наверно, уже взбеленились.
— Как скажете. Заходите еще, в любое время. — Браннох проводил его к дверям. — Ах да, между прочим, дома вас ожидает подарок. Думаю, он вам понравится.
— А?
— Никаких взяток. Никаких обязательств. Если вы его не примете, я не обижусь. Просто мне пришло в голову, что все эти люди, которые пытаются использовать вас в качестве своего орудия, никогда не остановятся и не подумают о том, что вы еще и мужчина. — Браннох хлопнул его по плечу. — До скорого. Удачи вам, капитан.
Когда Лангли ушел, торианин резко повернулся к своим слушателям. В нем все горело от нетерпения.
— Вы прочитали? — кинулся он к танку. — Вы хоть что-нибудь уловили в его мыслях?
Наступила пауза. От возбуждения у Бранноха кружилась голова: Чантавар не знает, если бы он знал, то никогда бы не позволил Лангли прийти сюда. Долгое время ториане и сами не догадывались, что фримане — телепаты, а когда сообразили, то стали тщательно следить за сохранением этой тайны. Может быть… может быть…
— Нет, — ответил ему голос. — Мы вообще не смогли что-либо прочитать.
— Что?!
— Белиберда. Ничего осмысленного. Теперь мы должны положиться на вашу схему.
Браннох рухнул в кресло. Какое-то время он был в смятении. Почему? Неужели накопившиеся мутации изменили человеческий мозг до такой степени? Он не понимал. Фримане никогда никому не рассказывали, как осуществляется телепатический контакт.
Но… ладно. Лангли по-прежнему оставался человеком. У них по-прежнему оставался шанс. «Очень хороший шанс, если я еще что-то смыслю в мужчинах», — подумал Браннох. Он порывисто вздохнул и постарался избавиться от охватившей его напряженности.
Глава 10
Весь путь до дома он проделал под неусыпным вниманием полицейского эскорта. А сколько агентов сновали в толпах на виадуках, скрывались в мареве дождя, струйками стекавшего по прозрачным поверхностям…
Ни покоя, ни уединения больше не будет. Если только не бросить все к черту и не рассказать о том, что он на самом деле думает.
Придется поступить именно так, в противном случае они вскроют мне черепушку и выудят оттуда все, что я знаю. «До сих пор, — размышлял Лангли, — мне очень даже успешно удавалось лицемерить и вводить в заблуждение». Это было совсем несложно. Он являлся продуктом совсем иной цивилизации, и ни один самый лучший современный психолог не мог толком интерпретировать нюансы его поведения. Кроме того; он всегда был хорошим игроком в покер.
Но кому открыться? Чантавару, Бранноху, Валти? Да и сам Сарис должен ли иметь право голоса? Очень может быть, что ему лгали все без исключения, вполне возможно, что во всех их увещаниях не было ни слова правды. А может, стоит просто скрыть новые знания от всех власть имущих — сжечь Сариса лазерным лучом дотла и забыть обо всем? Но как осуществить даже такой вариант?
Лангли тряхнул головой. Нужно решать, и решать очень быстро. Если бы он только прочитал эти странно сложные книги, узнал бы хоть что-то — ровно столько, чтобы по крайней мере прикинуть, кто из них заслуживает наибольшего доверия. С таким же успехом можно было бы погадать на картах. Во всяком случае, это было бы не более бессмысленно, чем слепое блуждание в потемках, которое, похоже, уготовила ему судьба.
Нет… теперь он должен полагаться только на самого себя, причем на всю оставшуюся жизнь.
Он вышел из флаера на уступ дворцовой башни, в которой расположились его апартаменты. (Только его. Теперь, без Джима и Боба, они были слишком просторны и пустынны.) Холл вывел его к гравишахте, и он взлетел на свой уровень. За ним следовали четыре охранника, которые казались какими-то неестественными в своих жестких боевых доспехах черного цвета. Хорошо хоть они останутся снаружи.
Он вышел из флаера на уступ дворцовой башни, в которой расположились его апартаменты. (Только его. Теперь, без Джима и Боба, они были слишком просторны и пустынны.) Холл вывел его к гравишахте, и он взлетел на свой уровень. За ним следовали четыре охранника, которые казались какими-то неестественными в своих жестких боевых доспехах черного цвета. Хорошо хоть они останутся снаружи.
Лангли остановился перед входной дверью, чтобы та его просканировала.
— Сезам, откройся, — сказал он усталым голосом и вошел внутрь. Двери за его спиной сразу закрылись.
И тут будто что-то взорвалось у него в голове, на какое-то время потемнело в глазах. Мрак отступил; не сходя с места, он пошатнулся, чувствуя, как по щекам текут слезы.
— Пегги, — прошептал он.
Она приблизилась к Лангли, передвигая длинные ноги все с той же грациозной неуклюжестью, которую он так хорошо помнил. Простенькое белое платье было перехвачено пояском на стройной талии, а рыжие волосы ниспадали на плечи. Зеленые большие глаза, мягкость в изгибах широкого рта, чуть-чуть вздернутый нос с россыпью веснушек. Подойдя совсем близко, она остановилась и преклонила перед ним колено. Он увидел, как по огненным волосам скользнул отблеск света.
Рука Лангли потянулась было к ней, но, не дотронувшись, замерла в воздухе. Неожиданно его зубы начали выбивать дробь, а по коже пробежал холодок. Ничего не видя, он отвернулся от девушки.
Он бил кулаком по стене, едва касаясь поверхности, стараясь овладеть бушевавшими в нем силами и мышцами, готовыми разнести вдребезги весь мир. Казалось, прошла вечность, прежде чем он снова смог на нее смотреть. Она по-прежнему ждала.
— Ты не Пегги, — сказал он сквозь слезы. — Это не ты.
Она не понимала по-английски, но, видимо, уловила смысл его слов. Голос у нее был такой же низкий, как и у Пегги, но все же немного отличался.
— Сэр, меня зовут Марин. Лорд Браннох ду Кромбар послал меня к вам в качестве подарка. Я буду рада служить вам.
По крайней мере, подумал Лангли, у Бранноха хватило ума дать ей другое имя.
Галопирующее в грудной клетке сердце начало давать перебои, и он стал хвататься руками за воздух. Медленно и неуклюже он обернулся к роботу-слуге.
— Дай мне успокоительное, — произнес он чужим голосом. — Я хочу оставаться в сознании, но при этом быть спокойным.
Проглотив микстуру, Лангли почувствовал, как с глаз исчезает пелена. Руки покалывало от возвращающегося тепла. Сердце замедлило свой бег, легкие набрали воздух, по взмокшему телу пробежала дрожь, и он расслабился. Внутри царило равновесие, как если бы несчастье произошло давным-давно.
Он изучал девушку, и та застенчиво улыбнулась. Нет, это не Пегги. Лицо и фигура — да, но ни одна американка никогда бы не улыбнулась в такой манере, с таким особенным изгибом губ; он заметил, что она немного выше ростом, и ее походка не такая, как у свободнорожденной, а голос…
— Откуда ты родом? — спросил он, слегка удивляясь ровности собственного голоса. — Расскажи мне о себе.
— Я рабыня восьмого класса, сэр, — с кротостью ответила она, впрочем, сама этого не осознавая. — Нас выращивают для приятного, интеллектуального общения. Мне двадцать лет. Лорд Браннох выкупил меня несколько дней назад, осуществил хирургические изменения моего тела и соответствующее психокодирование и послал сюда в качестве подарка. Приказывайте, сэр.
— Все что угодно, а?
— Да, сэр. — В ее глазах мелькнул легкий испуг. Должно быть, в центрах выращивания и обучения ходило немало историй о хозяевах — садистах и извращенцах. Но ему понравилось, с каким вызовом она откинула свою голову.
— Не обращай внимания, — сказал Лангли. — Тебе не о чем беспокоиться. Ты вернешься к лорду Бранноху и передашь ему, что он просто-напросто лишился всех шансов на мое сотрудничество.
Она вспыхнула, на глаза навернулись слезы. По крайней мере у нее есть какое-то чувство гордости… Что ж, Браннох, конечно, понимал, что бесчувственная кукла не заинтересует Лангли…
Видимо, ей стоило немалых усилий контролировать свой голос.
— Значит, вы меня не хотите, сэр?
— Единственное, чего я хочу, — чтобы ты передала послание. Убирайся!
Она поклонилась и повернулась к выходу. Лангли со сжатыми кулаками прислонился к стене. О Пегги, Пегги!
— Минуточку! — У него создалось впечатление, что слово произнес не он, а кто-то другой. Она остановилась.
— Да, сэр?
— Скажи мне… что теперь с тобой будет?
— Не знаю, сэр. Лорд Браннох может наказать за… Нет, сэр. — Она честно покачала головой с необычайным упрямством, которое не вязалось с образом рабыни. Хотя… Пегги была женщиной такого же склада. — Он поймет, что меня не за что винить. Возможно, какое-то время я буду у него, а может быть, он просто меня даст кому-то еще. Я не знаю.
Лангли почувствовал, как в горле у него запершило.
— Нет. — Он болезненно улыбнулся. — Извини. Ты меня… напугала. Не уходи. Присаживайся.
Он нашел себе кресло, и девушка, подобрав под себя стройные ноги, уселась перед ним на полу. Лангли очень ласково коснулся ее головы.
— Ты знаешь, кто я такой? — спросил он.
— Да, сэр. Лорд Браннох сказал мне, что вы космонавт из очень далекого прошлого, который потерялся и… я теперь похожа на вашу жену. Наверно, чтобы сделать копию, он использовал фотографии. Он сказал, — так ему кажется, — что вам должно понравиться, если рядом с вами будет кто-то, похожий на нее.
— А дальше что? Чего он предполагал добиться с твоей помощью? Уговорить меня, чтобы я оказал ему помощь? Он хочет, чтобы я ему помог в очень важном деле.
— Нет, сэр. — Она твердо посмотрела ему в глаза. — Я должна лишь выполнять ваши желания. Может… — Меж слегка нахмуренными бровями пролегла крохотная складка, и она стала так похожа на Пегги, что Лангли почувствовал, как у него екнуло сердце. — Может, он рассчитывал на вашу благодарность?
— Как же, разбежался! — Лангли старался сообразить. Было непохоже, что циничный реалист, каковым являлся Браннох, предполагал, будто расчувствовавшийся космонавт прибежит к нему. Или предполагал? С изменением всего общества изменились и некоторые черты человеческого характера. Возможно, современный землянин именно так бы и поступил.
— А ты сама не считаешь, что я должен чувствовать себя обязанным? — не торопясь спросил он.
— Нет, сэр. С какой стати? Не такой уж я дорогой подарок.
Лангли захотелось, чтобы здесь была его старая трубка.
Пришлось бы специально для нее рубить нынешний табак. Сегодня никто не курил трубки. Он погладил бронзовые волосы рукой, переставшей дрожать после приема лекарства.
— Марин, расскажи мне что-нибудь о себе, — попросил он. — Что за жизнь была у тебя до сих пор?
Она рассказывала обстоятельно, без каких-либо обид и не без юмора. Центр подготовки никоим образом не соответствовал предвзятому мнению Лангли. Отнюдь не являясь рассадником порока, он скорее походил на пансионат для обеспеченных девиц. Его границы охватывали леса и поля для прогулок, в нем не делалось никаких попыток, кроме кодирования на осознание себя собственностью, помешать индивидуальности развиваться своим путем. Но, конечно же, эти девушки предназначались в наложницы высшему классу.
Несколько отрешенно — из-за успокоительных лекарств — он подумал, что Марин может оказаться очень даже полезной. Он задал ей несколько вопросов по истории и текущим событиям, на что получил весьма разумные ответы. Возможно, ее знания помогут ему решить, как же быть дальше.
— Марин, — мечтательно спросил он, — а ты когда-нибудь скакала на лошади?
— Нет, сэр. Я умею управлять автомашиной и флаером, но никогда не ездила на животных. Было бы интересно попробовать! — рассмеялась она, теперь уже совсем освоившись.
— Слушай, — сказал он, — прекрати называть меня «сэр» и откажись от местоимений вежливой формы. Меня зовут Эдвард, уменьшительное — Эд.
— Да, сэр… Эдви. — Она нахмурилась с детской серьезностью. — Я постараюсь помнить. Извини… те, если я буду ошибаться. Но на людях лучше придерживаться общепринятых правил.
— О'кей. А теперь… — Лангли не мог взглянуть в эти чистые глаза, вместо этого он уставился в дождь. — Ты хотела бы стать свободной?
— Сэр?
— Эд! Думаю, что я мог бы дать тебе вольную. Ты не хотела бы стать свободной?
— Вы… ты очень добр ко мне, — медленно протянула она. — Но…
— Ну?
— Но что дальше? Мне придется спуститься на нижние уровни и стать женой простолюдина, служанкой или проституткой. Другого выбора нет.
— Хороша система! Здесь, наверху, ты по крайней мере находишься под защитой и среди равных по интеллектуальному уровню. О'кей, считай, что ты часть обстановки.
— Сам ты… хорош, — хихикнула она. — Мне очень повезло.