— И поэтому всегда будет место взлетам, распаду и падениям — всегда будут войны и страдания?
— Либо это, либо что-то продетого, к чему стремится «Технон», — смерть под личиной механический пародии на жизнь. Мне думается, вы смотрите на все под неверным углом. Не являются ли сами эта изменения, это мучительное падание навстречу роковому концу собственно жизнью? В космосе существуют взаимосвязи, которые важнее любой планеты, любой отдельно взятой расы. Я думаю, жизнь возникла из-за того, что Вселенная в ней нуждается, точно так же, как она просто нуждается в тех свойствах, которые заставляют испытывать боль живое существо. Нет…. я не верю в Отца-спасителя. Органическая жизнь является единственным носителем сознания. И тем не менее неживая Вселенная породила жизнь во всем ее многообразии, ибо это был необходимый шанс в эволюции от огромного газового облака до звенящей пустоты вакуума. — Валет вытер нос и хихикнул. — Прошу прощения. На старости лет я стал слишком многословен. Но если бы вы всю свою жизнь провели в путешествиях на световые годы, то убедились бы в существовании там кое-чего такого, что невозможно втиснуть в рамки простой физической теории. Думаю, что Сообщество будет жить и дальше благодаря своей разбросанности во времени и пространстве. Но только оно одно, да и то не бесконечно.
Он встал из-за стола:
— Извините. Мы скоро приземлимся.
Лангли нашел Марин в салоне в центральной части корабля. Он присел рядом и взял ее за руку.
— Теперь уже скоро, — сказал он. — Я думаю, мы поступили правильно, забрав Сариса оттуда, где его способности привели бы только к разрушениям. Для Сола так тоже будет лучше. Ну а теперь мы идем собственной дорогой.
— Да. — Она смотрела на него. Лицо ее побелело и выражало напряжение.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Лангли. — Ты себя неважно чувствуешь?
— Я… я не знаю, Эдви. Все кажется таким странным, будто происходит во сне. — Она уставилась перед собой туманным взглядом. — Это не сон? Может быть, я просто где-то сплю, а…
— Нет. Какие сложности? Ты не могла бы мне рассказать?
Она покачала головой:
— Такое ощущение, словно в моей голове есть кто-то еще, сидит и ждет. Это появилось так неожиданно. Наверно, я перенапряглась. Со мной все будет в порядке.
Лангли нахмурился. Его снедала тревога. Если она заболеет…
Но почему для него это так важно? Влюбился? Это было совсем не сложно. Марин была смелой, умной, обладала чувством юмора, даже если не принимать во внимание взгляды, которыми она его одаривала. Он вполне мог себе представить, как они проведут жизнь в мире и согласии.
Пегги, Джим, Боб… Нет, не хватало, чтобы еще и она? Только не это!
Последовал легкий неприятный толчок, и гул двигателей стих. В дверь просунулась усатая морда Сариса Хронны.
— Нас-с прис-семлили, — сообщил он. — Выходите.
Корабль лежал, будто в люльке, в ярко освещенной пещере.
За ним виднелись бетонные ворота, должно быть, выходящие на склон горы. Это были высокогорные дикие места, здесь, на «Крыше мира», возможно, еще сохранились снежные поля и ледники. Холодные, ветреные, пустынные — места, где человек мог скрываться годами.
— У нас здесь есть чем обороняться? — спросил Лангли у Валти, пока они огибали корпус космолета.
— Нет. С какой стати? Лишний металл, который только поможет обнаружить объект сверху. По сути дела, здесь все, что только можно, сделано из пластика и камня. Я — мирный человек, капитан. Я больше полагаюсь на извилины собственного мозга, чем на оружие. Вот уже пять десятков лет никто не подозревает о существовании этой берлоги.
Они вошли в зал, где имелось несколько дверей. Лангли заметил что-то вроде радиорубки, используемой, видимо, только в экстренных случаях. Люди Валти разбрелись по своим помещениям. Говорили они мало. Лангли показалось, что они помрачнели после того, как лениво перебросились между собой парой слов, но в целом они выглядели вполне спокойными. Да и почему бы нет? Теперь они были в безопасности. Вылазка завершилась.
Марин дернулась, и ее глаза расширились.
— В чем дело? — хрипло спросил Лангли надтреснутым голосом.
— Я… я не знаю. — Она едва сдерживала слезы. — Такое странное чувство…
Лангли увидел, как глаза девушки закатились, а сама она двигалась словно сомнамбула.
— Валти! Что с ней?
— Боюсь, что не знаю, капитан. Возможно, всего лишь реакция на события. Время испытаний для личности, не привыкшей к конфликтам и неопределенности. Давайте уложим ее в постель, а я пришлю корабельного врача, чтобы он на нее глянул.
Врач-офицер пришел в замешательство.
— Психиатрия — вне моей компетенции, — объяснил он. — У персонала Сообщества редко возникают проблемы с головой, поэтому среди нас нет хороших психиатров. Я дал ей успокоительное. Если завтра ей не станет лучше, можно вызвать специалиста. — Доктор грустно улыбнулся. — Слишком много знаний. Чертовски много знаний. Просто невозможно удержать все в одной голове. Я могу исправить сломанную кость или вылечить заразную болезнь, но когда что-то не в порядке с мозгом, все, что я могу сделать, так это пробормотать несколько полузабытых профессиональных терминов.
Победа ускользала от Лангли буквально между пальцами.
— Пойдемте, капитан, — позвал Валти, — давайте займемся витаминами для Сариса Хронны, а после этого вы, возможно, и сами примете снотворное. Через двадцать четыре часа вы будете за пределами Солнечной системы. Подумайте об этом.
Они работали в лаборатории, когда Сарис вдруг замер.
— Она вс-стает, — сказал он. — Она ходит р-рядом, и ее р-разум чувс-ствует очень с-странно.
Лангли выбежал в коридор. Марин стояла, глядя на него, ее глаза постепенно прояснялись.
— Где я? — тихо спросила она.
— Пойдем, — ответил он. — Я уложу тебя снова в постель.
— Я чувствую себя лучше, — обратилась она к Лангли. — У меня в голове что-то сжалось, все потемнело, а теперь я стою здесь, но я снова чувствую себя самой собой.
Стакан с лекарством стоял нетронутым рядом с кроватью.
— Выпей вот это, — сказал Лангли. Улыбнувшись в ответ, она подчинилась ему и заснула. Он переборол огромное желание поцеловать ее.
Вернувшись, он застал Сариса в тот момент, когда холатанин прятал пузырек с таблетками в мешочек, который висел у него на шее. Валти отправился заниматься своими бумагами, и они остались вдвоем, наедине с аппаратурой.
— Я чувс-ствовал, как ее р-разум очищалс-ся, пр-рямо когда я… с-слушал, — сказал Сарис. — У вашей р-расы час-сто такой недос-статок?
— Сколько угодно, — ответил Лангли. — Шарики заходят за ролики. Боюсь, что нас спроектировали не так тщательно, как ваш народ.
— Вы можете с-стать такими. Мы убиваем с-слабых молодыми.
— Моя раса время от времени занималась подобными вещами, но обычай надолго не приживался. Похоже, что-то в нашей натуре не позволяет нам этого делать.
— И в то же вр-ремя вы с-способны уничтожить целый мир-р р-ради с-собс-ственных амбиций. Мне никогда не с-смочь вас-с понять.
Сомневаюсь, что мы сами когда-нибудь себя поймем. — Лангли в раздумье потер шею. — Может, так происходит из-за того что мы не телепаты, что каждый из нас изолирован от остальных, каждый индивидуум развивается своим собственным путем? Ваш народ сопереживает на уровне эмоций; фримане, я читал, обмениваются мыслями напрямую. В подобных случаях индивидуум по-своему подконтролен всей расе. А вот у людей каждый всегда одинок, нам приходится искать собственные разделенные между собой пути, и мы вырастаем далекими друг от друга.
— Так может ес-сть. Я пор-ражен от того, что узнал, как вы р-разбр-рос-саны. Иногда я думаю, что ваш нар-род ес-сть гор-ре и надежда Вс-селенной.
Лангли зевнул. Теперь, когда действие стимулирующих лекарств кончилось, он буквально валился от усталости.
— Ну и черт с ним. Для меня самое важное, хоть ненадолго, придавить подушку.
Через несколько часов его разбудил грохот взрыва. А когда он присел, то услышал стрельбу бластеров.
Глава 14
Еще один взрыв сотряс стены и отдался у Лангли в теле. Кто-то орал, еще кто-то изрыгал проклятия, был слышен топот бегущих по коридору ног. Пока он натягивал одежду и доставал собственный бластер, к горлу подкатила тошнота. Где-то они промахнулись, каким-то образом восставших пешек разбили, а игра продолжалась дальше.
Он прижался к архаичной, с обычными ручками двери своей комнаты и приоткрыл ее. Пахнуло горелым мясом. Два одетых в серое тела растянулись в проходе, но сражение проносилось уже дальше. Лангли скользнул в коридор.
Впереди и выше раздался шум со стороны зала для собраний. Он побежал в том направлении с отчасти бессмысленным намерением напасть на атакующих с тыла. Холодный ветер разгонял дым, и Лангли сделал несколько вдохов подряд. Краешком сознания он сообразил, что взорваны входные ворота и внутрь помещения врывается разреженный горный воздух.
Он прижался к архаичной, с обычными ручками двери своей комнаты и приоткрыл ее. Пахнуло горелым мясом. Два одетых в серое тела растянулись в проходе, но сражение проносилось уже дальше. Лангли скользнул в коридор.
Впереди и выше раздался шум со стороны зала для собраний. Он побежал в том направлении с отчасти бессмысленным намерением напасть на атакующих с тыла. Холодный ветер разгонял дым, и Лангли сделал несколько вдохов подряд. Краешком сознания он сообразил, что взорваны входные ворота и внутрь помещения врывается разреженный горный воздух.
Теперь — двери! Стиснув триггер бластера, он выстрелил в дверной проем. Отдачи не было, но луч прошипел вдалеке от спины, в которую он метил. Он не знал, как целиться из современного оружия, как перехитрить современного человека, как вообще что-либо делается в этом мире. Понимание правил, по которым здесь играют, пришло в тот момент, когда рядом кто-то, крутанувшись на пятке, второй ногой профессионально ударил Лангли по руке. Выбитый из нее бластер клацнул об пол, и космонавт уставился в дула дюжины нацеленных на него в упор стволов.
Команда Валти собралась вокруг Сариса Хронны. Они стояли нахмурившись, с поднятыми над головой руками. Не сумев выдержать натиск штурмующих, теперь они сдавались.
Холатанин припал на все лапы, желтые глаза его злобно сверкали.
Браннох ду Кромбар издал гомерический хохот.
— А вот и вы! — выкрикнул он. — Поздравляю, капитан Лангли!
Торианин возвышался над тесно сгрудившейся полусотней своих людей. Иссеченное шрамами лицо источало буйную радость.
Заходите, капитан, повеселимся вместе.
Сарис!.. — простонал американец.
— Пожалуй, — Браннох локтями проложил себе путь к Лангли, — вы не можете отказать мне кое в каком интеллекте. Несколько дней назад я изготовил для половины своих людей чисто механическое оружие — ударный капсюль из гремучей ртути вызывает химическую реакцию взрыва, — из него чертовски трудно попасть туда, куда надо, но в закрытом помещении мы можем вас буквально нашпиговать свинцом, а ваш друг будет бессилен остановить нас.
— Понятно. — Лангли почувствовал, что внутренне готов сдаться, он начинал терять всякую надежду. — Но как вы нас отыскали?
В зал вошла Марин. Встав у дверного прохода, она смотрела на них с застывшим словно маска выражением лица, выражением рабыни.
Браннох ткнул пальцем в ее сторону.
— Конечно, через девчонку, — объяснил он. — Она нам все рассказала.
Ее человеческое самообладание мгновенно улетучилось.
— Нет! — в отчаянии вскрикнула она. — Я никогда…
— Не сознательно, дорогуша, — прервал ее Браннох. — Но во время последней хирургической операции кодирующая машина вложила в тебя постгипнотическую команду. Очень мощную — приказ, который не в твоих силах нарушить. Как только Сариса нашли, ты должна была уведомить меня об обстоятельствах при первой же возможности. Что, я вижу, ты и сделала.
Марин смотрела на него с немым ужасом. Голова Лангли раскалывалась от грохота.
Как бы издалека он различал рокот центаврийца:
— Капитан, это вы тоже должны знать. Это я захватил ваших друзей. Они не смогли мне ничего поведать и вопреки моему желанию… скончались. Мне очень жаль.
Лангли отвернулся от него, Марин расплакалась.
Валти прочистил горло.
— Отличный маневр, милорд. Отлично исполненный. Но тут такое дело — среди моих людей есть потери. Боюсь, Сообщество не может допустить подобного. Вы должны возместить причиненный ущерб.
— Включая, вне всякого сомнения, Сариса Хронну? — Браннох угрожающе усмехнулся.
— Конечно. И репарации за смертоубийства согласно тарифам, установленным в Договоре. В противном случае Сообщество будет вынуждено применить к вашей системе санкции.
— Прекратите торговлю? — фыркнул Браннох. — Мы обойдемся и без ваших грузов. И только попробуйте применить вооруженные силы!
— О нет, милорд, — мягко возразил Валти. — Мы гуманные люди. Но наша доля в экономической жизни каждой планеты, где есть наша контора, действительно велика. Инвестиции, местные компании, которыми мы владеем… в случае необходимости мы можем привести вашу экономику в весьма плачевное состояние. Она не столь крепка, как экономика Солнечной системы, вы же понимаете. Сомневаюсь, что ваши люди будут рады… ну, скажем… обвальной инфляции, когда мы выбросим на рынок несколько тонн празеодима — вашей валюты, за чем последует депрессия и безработица — несколько ключевых корпораций отойдут от дел.
— Я понял, — сказал Браннох непоколебимо. — Я не хотел применять к вам насилие в большей степени, чем это было необходимо, но вы меня к этому вынуждаете. Что, если весь ваш здешний персонал исчезнет без следа? Надо бы это обмозговать. Мне будет не хватать вас как партнера по играм.
— Я уже отправил донесения своему начальству, милорд, и лишь ожидал последних указаний. Им известно, где я нахожусь.
— Но известно ли им, кто на вас напал? Можно устроить так, что обвинение падет на Чантавара. Да. Отличная идея.
Браннох снова повернулся к Лангли. Он был вынужден сильно сжать плечо космонавта, чтобы привлечь его внимание.
— Взгляните сюда, — попросил центавриец, — этот ваш зверюга знает какой-нибудь современный язык?
— Нет, — ответил Лангли, — и если вы думаете, что я собираюсь стать вашим переводчиком, поищите кого-нибудь другого.
Массивные черты лица болезненно скривились.
— Капитан, мне хотелось бы, чтобы вы перестали считать меня извергом. Я выполняю свой долг. Я не держу на вас никакой обиды за то, что вы пытались от меня улизнуть, — если вы согласитесь сотрудничать, мои предложения останутся в силе. Если нет, я буду вынужден вас казнить, и вы ничего не выиграете. В любом случае мы обучим Сариса языку и заставим его работать. Все, что вы можете, так это лишь слегка нас задержать. — Он сделал паузу. — Однако предупреждаю. Если вы попытаетесь саботировать проект, когда работы уже начнутся, наказание будет жестоким.
— Тогда вперед, — сказал Лангли. Ему было все равно, теперь уже все равно. — Что вы хотите ему сказать?
— Мы хотим забрать его на Тор, где он поможет нам построить нейтрализатор. Если в его работе что-либо будет не так, сам он умрет, а его планету разбомбят корабли-автоматы. Пусть им придется лететь тысячу лет, но они будут посланы. С другой стороны, если он нам поможет, то его отправят домой. — Браннох пожал плечами. — Какая ему разница, кто из нас победит? Ведь мы все принадлежим к другой расе.
Лангли почти слово в слово перевел на английский слова Бранноха.
С минуту Сарис постоял молча, а затем спросил:
— В тебе ес-сть печаль, мой др-руг?
— Да, — ответил Лангли. — Похоже на то. Что ты собираешься делать?
Холатанин выглядел задумчивым.
— Тр-рудно с-сказать. У меня мало выбор-ров с-сейчас. Хотя из того, что я знаю о с-сегодняшней Вс-селенной, это не ес-сть с-самое лучшее — помогать С-солу или Ц-центавру.
— Браннох по-своему прав, — сказал Лангли. — Мы совсем иная раса. И если не учитывать чуть более выгрдное предложение Сообщества, наши дела вашего народа не касаются.
— Но они кас-саются. Непр-равильность в жизни, в каком бы мес-сте кос-смоса она ни была, — это непр-равильность! Ес-сть, напр-ример, шанс-с, что кто-то однажды найдет с- спос-соб пер-редвигаться быс-стрее с-света. Тогда одна р-раса на непр-равильном пути ес-сть общая угр-роза. В том чис-сле и для с-себя, ибо др-ругие с-сердитые планеты могут объединиться, чтобы уничтожить ее.
Ладно… можем ли мы сейчас кроме попытки покончить жизнь самоубийством в порыве благородного, но бесполезного героизма предпринять что-либо еще?
— Нет. Я не вижу никакого выхода. Это не значит, что он не с-сущес-ствует. С-сейчас-с лучше вс-сего идти туда, куда подс-сказывает чутье, а по дор-роге вынюхивать новую тр-ропу.
Лангли безразлично кивнул. Он слишком устал от всех этих гнусностей, и ему стало все равно. Ну и пусть победят центаврийцы. Остальные не лучше.
— О'кей, Браннох, — сказал он. — Мы сыграем за вашу команду.
— Великолепно! — Гигант чуть ли не трясся от переполнявших его чувств.
— Вы, конечно, сознаете, — вмешался Валти, — что это означает войну?
— А что же еще? — искренне удивился Браннох.
— Войну, которая, будь то с нейтрализатором или без, может привести к краху обе цивилизации. Как вам понравится картина, если, скажем, обитатели Проциона прилетают осваивать радиоактивные руины Тора?
— Вся наша жизнь — игра, — ответил Браннох. — Но если вы не зальете свинец в кости и не подтасуете свои карты, — а я преотлично знаю, что вы тут тоже грешны, — тогда только и остается, что смотреть на картинки. До сих пор существовало редкостное равновесие сил. Теперь у нас будет нейтрализатор. Если его использовать с умом, чаша весов может отклониться очень сильно. Оружие отнюдь не абсолютное, но зато какие перспективы!