Анна Павлова очень любила и жалела детей. Наверное, она могла бы стать прекрасной матерью. Но для этого ей пришлось бы пожертвовать балетом… А балет для нее был дороже всего!
Даже дороже жизни.17 января 1931 года Анна Павлова прибыла на гастроли в Нидерланды, где ее давно ждали и даже вывели в честь «русского лебедя» особый сорт белоснежных тюльпанов. Голландский импресарио Эрнст Краусс встречал балерину на вокзале с букетом этих цветов, но Павлова уже тогда чувствовала себя плохо и, отказавшись выступить перед журналистами, немедленно отправилась в отель. Вскоре у нее повысилась температура и обнаружилась сильнейшая боль в груди. Несколько дней назад поезд, на котором ехала труппа Павловой, столкнулся с грузовым составом, и хотя серьезной катастрофы не случилось, с верхней полки упал кофр и ударил Анну по ребрам. Тогда этому не придали значения, и балерина была уверена, что отделалась лишь синяком. Так же легкомысленно она отнеслась и к простуде, полученной во время следующей поездки. А в Гааге созванные на консилиум доктора обнаружили у знаменитой балерины плеврит.
Ее можно было бы спасти, если бы она согласилась на операцию – удалить ребро и отсосать жидкость. Но тогда она не смогла бы больше танцевать… И Анна Павлова решительно отказалась от операции.
Уже умирая, в жару, в бреду, Анна продолжала твердить о предстоящих спектаклях, о том, чтобы машину за ней прислали пораньше, чтоб она могла дополнительно отрепетировать перед спектаклем, потому что «неважно себя чувствует». Дандре в отчаянии вызвал из Парижа доктора Залевского, которому Анна доверяла. Залевский попытался с помощью дренажной трубки откачать жидкость из легких и плевры, не вынимая ребра. По-видимому, это не удалось, и в ночь с 22 на 23 января 1931 года Анна Павлова скончалась. Ее последними словами, обращенными к мужу, были: «Принесите мне костюм лебедя…»
А своей личной горничной Маргерит Летьенн балерина прошептала напоследок, указав рукой на роскошное платье, купленное в Париже специально для торжеств, намечавшихся в Гааге, да так ни разу и не надетое: «Лучше бы я потратила эти деньги на моих детей».
После смерти Анны отношения между Любовью Федоровной и Виктором Дандре совершенно разрушились. Еще в 1908 году Анна написала завещание, в котором своей единственной наследницей назначила мать. Дандре пытался оспорить завещание, довел дело до суда, но проиграл, поскольку не смог предоставить никаких документов, свидетельствующих, что Анна Павлова была его законной женой. Так что Любовь Федоровна доживала свои дни в «Айви-хаус», в окружении тюльпанов и лебедей. Правда, сироток там уже не было, их отправили в один из основанных Анной приютов. Но до самой своей смерти Любовь Федоровна следила за тем, чтобы в приютах все шло так же, как и при Анне.Виктор Дандре пережил жену на 13 лет. Жил тихо и незаметно, писал воспоминания о своей великой жене. Умер в бедности, потому что не мог доказать, что был мужем Павловой, и не имел никаких прав на ее состояние. Интересно, что за всю совместную жизнь супруги фотографировались лишь дважды. Впрочем, Анна предпочитала позировать в балетных костюмах, в обнимку с партнером по танцу – или с любимым лебедем. Анна Павлова никогда не переставала думать о России. Она переводила значительные денежные средства для голодающих Поволжья, отправляла посылки ученикам Петербургской балетной школы, давала благотворительные спектакли в пользу русских беспризорников. Она все время говорила о возвращении на родину… И наверное, вернулась бы, если бы не Виктор Дандре и Любовь Федоровна, выступавшие категорически против. Ослушаться двоих самых главных для нее людей Павлова не могла и не стала ничего предпринимать для возвращения. Но мечтать продолжала, хотя говорила об этом все реже. Как-то в Индии, увидев обряд сожжения тела умершего, Анна пожелала, чтобы ее тоже кремировали, и добавила: «Так позже будет легче возвратить мой прах в дорогую Россию».
Анна в роли Одетты. 1914 год
Виктор Дандре исполнил желание Анны – правда, испросив прежде разрешения у Православной церкви, ибо православные признают только похороны в освященной земле. Священник Розанов, посетивший Павлову незадолго до ее кончины, в порядке исключения дал согласие на «огненное погребение».
Вопреки протестам русской эмиграции, желавшей, чтобы прах Павловой был захоронен на русском кладбище в Сен-Женевьев-де-Буа, Дандре купил ниши 5791 и 3797 в крематории «Гоулдерс Грин» в Англии: для урны с прахом Анны и для себя – на будущее.
Виктор никогда не сомневался в том, что в конце концов желание Анны быть похороненной в России осуществится, а извлечь урну из ниши проще, чем из земли… Единственное, на чем Виктор Дандре всегда настаивал, – так это на том, чтобы даже после смерти не разлучаться с Анной. Он даже оговорил в завещании особый пункт, согласно которому в случае перенесения урны с прахом Анны Павловой Виктора Дандре непременно должны были бы перезахоронить вместе с ней: «Я поручаю моим поверенным купить ниши 5791 и 3797 в крематории «Гоулдерс Грин» в качестве места для урн, содержащих мой прах и прах моей любимой жены Анны, известной как Анна Павлова. Я даю полномочия моим поверенным дать согласие на перенос праха моей жены и, если они сочтут возможным, также и моего праха в Россию, если когда-нибудь русское правительство или правительство любой крупной российской провинции будет добиваться переноса и даст моим поверенным удовлетворительные заверения в том, что прах Анны Павловой получит должные честь и уважение».Александр Колчак и Анна Тимирёва: «Я вас больше чем люблю»
... ...Фамилия Колчак имеет турецкое происхождение. А любовь к морю и тяга к военной карьере у Колчаков просто-таки в крови. Первый Колчак, о котором упоминается в истории, – выдающийся турецкий военачальник, командующий флотом, Илиас-паша Колчак, попавший в плен в Ставучанском сражении и вместе со старшим сыном Махмет-беем привезенный в Петербург в качестве почетного заложника. Императрица Анна Иоанновна к туркам отнеслась милостиво, обласкала всячески и отпустила. Но на родину Илиас-паша не вернулся. По дороге, проезжая Польшу, он захворал и умер. Сын же его вернулся в Россию и здесь остался. Есть сведения, что Махмет-бей получил от родных из Турции письмо, в котором сообщалось, что они с отцом заочно приговорены к смертной казни за проигранное сражение. Выбирая между колом, на который его бы неизбежно посадили, и чужбиной, Мехмет выбрал чужбину, где принял православие и женился на русской. При императрице Елизавете Петровне его отпрыски уже были жалованы дворянством.
Александр Васильевич Колчак
Отец и оба дяди будущего адмирала служили во флоте. Отец, Василий Иванович, даже воевал в Крымскую – морским артиллеристом, участвовал в обороне Севастополя, о чем потом написал мемуары. Был награжден Георгиевским крестом. После войны Василий Иванович Колчак дослужился до генерал-майора флота, вышел в отставку, окончил Горный институт и стал известным специалистом в области металлургии и крупнокалиберной артиллерии. Он работал приемщиком Морского ведомства на сталелитейном Обуховском заводе. На территории завода и жил с женой, совсем еще юной Ольгой Ильиничной Посоховой, которой было всего восемнадцать лет, когда 4 ноября 1873 года она родила своего первенца Александра. Следом появились еще две девочки – Екатерина и Любовь. Но сын был только один, и на него возлагались надежды всей семьи.
Александр Васильевич Колчак
Отец и оба дяди будущего адмирала служили во флоте. Отец, Василий Иванович, даже воевал в Крымскую – морским артиллеристом, участвовал в обороне Севастополя, о чем потом написал мемуары. Был награжден Георгиевским крестом. После войны Василий Иванович Колчак дослужился до генерал-майора флота, вышел в отставку, окончил Горный институт и стал известным специалистом в области металлургии и крупнокалиберной артиллерии. Он работал приемщиком Морского ведомства на сталелитейном Обуховском заводе. На территории завода и жил с женой, совсем еще юной Ольгой Ильиничной Посоховой, которой было всего восемнадцать лет, когда 4 ноября 1873 года она родила своего первенца Александра. Следом появились еще две девочки – Екатерина и Любовь. Но сын был только один, и на него возлагались надежды всей семьи.
Анна Тимирёва
В том, что Саша Колчак должен стать военным и связать судьбу с морем, как и все его предки, никто даже не сомневался. К счастью для себя, Саша морем просто бредил. Правда, интересовали его моря северные, а больше всего – полюса, Северный и Южный. Он мечтал побывать на обоих. Его почему-то очень привлекал лед, еще гимназистом Саша зимой все время ставил эксперименты, что-то замораживая: свойства льда изучал.
Василь Колчак, отец Александра
В 1888 году, в четырнадцать лет, Александр Колчак поступил в Морской кадетский корпус, где вскоре стал одним из самых заметных учеников. На него обращали внимание и преподаватели, и товарищи. Его однокашник вспоминал: «Колчак, молодой человек невысокого роста с сосредоточенным взглядом живых и выразительных глаз… серьезностью мыслей и поступков внушал нам, мальчишкам, глубокое к себе уважение. Мы чувствовали в нем моральную силу, которой невозможно не повиноваться; чувствовали, что это тот человек, за которым надо беспрекословно следовать. Ни один офицер-воспитатель, ни один преподаватель корпуса не внушал нам такого чувства превосходства, как гардемарин Колчак».
Александр из года в год был лучшим в своем классе – и по предметам, и по дисциплине. Увлекался он военной историей, артиллерийским и минным делом. При выпуске в 1894 году был удостоен первой премии. Но отказался от нее в пользу Дмитрия Филиппова, которого считал лучше себя – и которого начальство не жаловало за скверное поведение. Колчак добился своего: лучшим в выпуске был признан мичман Филиппов – который, кстати, всего через несколько лет вышел в отставку и устроился инженером на Балтийском заводе. Но все же именно Александру Колчаку была вручена премия адмирала П. И. Рикарда – традиционная награда лучшим выпускникам.
Вскоре Александр Колчак получил назначение на броненосный крейсер «Рюрик» и отправился в заграничное плавание. Помимо исполнения служебных обязанностей морского офицера все время путешествия он занимался научными исследованиями, написал несколько работ по гидрологии Берингова и Охотского морей и, вернувшись в Кронштадт, опубликовал их.
Примерно в то же время Колчак познакомился с Софьей Федоровной Омировой. Потомственные дворяне Подольской губернии, Омировы были благородны, но не богаты, к тому же многодетны: Софья была одиннадцатым ребенком из двенадцати! Однако же происхождение позволило ей получить место в Смольном институте, училась она отлично, знала семь языков, была серьезна, умна, интересовалась науками – в том числе историей и географией, столь любезными сердцу Александра. Софья была моложе Александра всего на три года. Она стала ему другом прежде, чем возлюбленной. Колчак и Омирова обручились, однако свадьба была отложена на неопределенное время.
Научные работы Александра Колчака привлекли внимание полярного исследователя Эдуарда Васильевича Толля. Осенью 1899 года Колчак получил от Толля предложение принять участие в Первой русской полярной экспедиции. Воплощалась его мечта! Конечно, он согласился. А Софья обещала ждать.
Дальше было двухлетнее плавание на корабле «Заря», зимовки и санные путешествия… Эдуард Толль в своих дневниках записывал различные наблюдения обо всех спутниках. Например: «Наш гидрограф Колчак не только лучший офицер, но он также любовно предан своей гидрологии. Эта научная работа выполнялась им с большой энергией, несмотря на трудность соединить обязанности морского офицера с деятельностью ученого». И далее, уже во время длительного санного путешествия: «Колчак пребывает в трудовом экстазе. Гидролог бодрее и сохранил достаточно энергии, чтобы дойти сюда, в то время как я готов был сделать привал в любом месте».
Они занимались изучением новых северных островов, исследованием Таймыра и составлением географических карт. Одному из островов, открытых в Таймырском заливе Карского моря, по предложению Эдуарда Толля было присвоено имя Колчака. А мыс на острове Беннета уже по просьбе Александра был назван именем его невесты: мыс Софьи.
Но Толль искал мифическую Землю Санникова, которую с начала XIX века наносили на картах к северу от Новосибирских островов, но которой из-за туманов никто никогда не видел. Весной 1902 года Толль в сопровождении всего четырех спутников ушел к острову Беннета, надеясь разглядеть Землю Санникова с высоты ледяных куполов. И не вернулся.
Спасательную экспедицию организовал Александр Колчак, добравшись до острова Беннета на простом весельном вельботе, а дальше – на собачьих упряжках и на лыжах. Кормились охотой и рыбной ловлей. В проводники взяли нескольких поморов – только холостых, потому что путь зимой через льды был более чем рискованным. Невесте Александр написал, что свадьбу опять придется отложить: «Не сердись, Сонечка. Вот вернусь…»
Он и вправду надеялся вернуться. Хотя все вокруг считали Колчака и его товарищей самоубийцами, обрекающими себя на страшную гибель среди льдов. Действительно, был случай, когда Александр провалился в разлом между льдами и его чудом спасли. Он жестоко простудился, у него воспалились суставы, но Колчак настоял на том, чтобы продолжить путь. Ревматические боли потом мучили его всю жизнь.
Поисковая экспедиция была предпринята не зря: Колчак и его спутники нашли следы экспедиции Толля. Правда, ни самого путешественника, ни его спутников не обнаружили: все пятеро исчезли бесследно.Шхуна «Заря» во время зимовки. 1903 год
После всех этих приключений во льдах Александра Васильевича Колчака начали называть «Колчак-Полярный». Колчаков в России вообще было довольно много, род могучий и многодетный. Но Колчак-Полярный был только один.
Сразу по возвращении из полярной экспедиции Колчак узнал, что началась Русско-японская война. Долг боевого офицера позвал его в действующую армию… Однако отец его, Василий Иванович Колчак, уже не чаявший дождаться внуков, решительно потребовал, чтобы перед отправкой к местам сражений Александр женился на своей терпеливой невесте.
Ехать для венчания в Петербург у Александра не было времени: он вызвал Василия Ивановича и Софью в Иркутск. Свадьба была стремительная, как и все в жизни Колчака. 2 марта 1903 года прочел блестящий доклад по гидрологии в Иркутском географическом обществе, а уже на следующий день встречал на вокзале отца и невесту. Приготовления к свадьбе заняли всего двое суток. 5 марта 1903 года в регистрационной книге Михайло-Архангельской церкви появляется запись: «Сего дня венчались лейтенант флота Александр Васильевич Колчак, православный, первым браком, 29 лет, дочь действительного статского советника, потомственная дворянка Подольской губернии София Федоровна Омирова, православная, первым браком, 27 лет…»
После свадьбы Александр Колчак провел с Софьей всего три ночи – и покинул ее, отправившись защищать Порт-Артур… Где конечно же проявил себя героем: иначе он просто не умел, потому что привык все делать «на отлично». За участие в Русско-японской войне Александр Колчак был награжден двумя орденами и золотым георгиевским кортиком с надписью «За храбрость».
…Если женился Колчак, уже будучи больным ревматизмом, то после Порт-Артура супруга получила его контуженным, тяжело раненным, перенесшим воспаление легких, потерявшим из-за болезни половину зубов, предельно ослабленным, но по-прежнему активным и заинтересованным всем на свете, а прежде всего – наукой. Политика в ту пору его еще совсем не привлекала.
Семейство поселилось в Петербурге. В 1905 году Софья Федоровна Колчак родила дочку, но роды были такие тяжелые, что и сама мать оказалась при смерти, и слабенькая малютка прожила всего несколько дней: едва успели окрестить Татьяной. От этого потрясения Софья Федоровна оправлялась долго. Только в 1910-м она забеременела снова. На этот раз все прошло благополучно, родился здоровый сын Ростислав. А через два года – еще одна девочка, Маргарита.