- Как тебя зовут? - медленно, выделяя каждое слово, каким-то скрипучим голосом спросил колдун.
Ардни сжал сильнее челюсти. Назвать своё имя колдуну, означало отдать всего себя целиком в его власть. Арья верили и не без основания в возможности местных колдунов. Зная имя жертвы, они могли сделать с ним абсолютно всё, что они захотят. Ардни вдруг по-настоящему испугался и по спине потекли струйки холодного пота, хотя от куда могла для этого взяться вода в организме, не понятно. Колдун с лёгкостью прочитал его страх и как бы успокаивая всё тем же скрипучим голосом, переводя взгляд с пленника на пламя костра, сказал:
- Не бойся. Тебя всё равно убьют. - и немного помолчав, добавил, - и очень скоро.
Наступила тишина. Только горевшие поленья потрескивали, да жалобно пищали ветки, которые то и дело подбрасывал мужик с другой стороны костра.
- Великий Охотник! - вдруг обратился колдун к кому-то стоящему за спиной Ардни, - а может подождёшь с охотой. Было бы неплохо разговорить этого сопляка.
Он задумался о чём-то, медленно шевеля своими челюстями, как будто что-то пережёвывая. Потом продолжил, уже как бы не к кому ни обращаясь.
- Не верю, я, что за ним никто не стоит.
Он вновь посмотрел на пленного. Пристально, колко. Опять зачем-то плюнул себе на плечо. У Ардни аж мурашки побежали по всему телу, и голова закружилась.
- Хотя на вскидку, никакой тени не вижу, - вновь отводя взгляд на пламя огня, - странно. Это ж надо такой дурацкий поворот судьбы, - он вдруг встрепенулся и уставил свой взор куда-то в темноту, через правое плечо.
- Ах вот оно в чём дело, - буквально прокричал он, медленно приподнимаясь и вытягивая тощие пальцы рук в ту сторону, которую смотрел.
Речники оживились и начали переглядываться в недоумении.
- Великий Охотник! - вдруг как-то резко и уже не скрепя голосом позвал колдун, - этот обоссанец твой, он лишь жалкое орудие в чужих руках. Можешь поохотиться, отвести душу. Теперь я точно знаю чьих рук это дело. Завтра утром придёшь ко мне, - здесь он резко обернулся и смотря, видимо на того, к кому обращался, подняв к верху длинный, худущий указательный палец, добавил, - один.
После чего развернулся и ушёл в темноту. Наступила непонятная пауза. Колдун ушёл, а Ардни по-прежнему держали перед местом, на котором ушедший сидел. Все чего-то ждали. Наконец, за спиной прогремел бас:
- Тащи его. Луна скоро появится.
И его потащили, но к изумлению, Ардни, потащили обратно к реке. Бедолага только и успел подумать: "Куда они меня тащат? Что задумали?", как увидел, что к берегу причаливают несколько больших лодок, снабжённых парусами!
Его закинули в одну из лодок, уложив на дно лицом вниз. Кто-то сел рядом и наступил одной ногой на шею, прижимая его к днищу лодки. Ум у пленника кипел от непонимания. Что это значит? Куда его везут? Где обещанная охота, с которой он в мыслях уже давно убежал с пацанами. А тем временем скрипели вёсла, трепетал на слабом ветерке парус, они куда-то плыли. Ардни лихорадочно метался в догадках. Куда его могли везти, зачем? Наконец, вёсла перестали скрипеть, нога убралась с шеи и пленника подняли на ноги. Он завертел головой, оглядываясь и ориентируясь и догадался как-то сразу. Берег крутой, высокий, не обжитой. А на противоположном берегу яркой звёздочкой мерцал огонёк костра. Первая мысль, которая посетила его одурманенную голову: "Это же противоположный берег! Меня перевезли на другой берег!" Его охватила паника, захотелось заорать: "Я не хочу на этот берег, отвезите меня обратно!". Но заорать ему не дали, а грубо пихнули и он, перевалившись через борт, плюхнулся в воду, всё так же со связанными руками. Было глубоко, он не почувствовал дна и запаниковав, отчаянно забарахтался всем телом. Ардни и так-то плохо плавал, еле держался на воде, от того её панически боялся, а тут ещё и руки связаны. Он уже достаточно нахлебался воды, когда его выволокли и бросили на песчаный берег. Стоя на коленях и нагибаясь до земли, он отчаянно кашлял, выплёскивая из себя брызги воды. Наконец его сильно встряхнули и резко подняли на ноги. И тут вновь сказала своё слово Сома. По началу вроде знакомая ярость вскипела в нём, но на этот раз, ярость была холодной, как обжигающий лёд. От этой ледяной свежести, ворвавшейся в разум, от чего последний стал вдруг кристально чист, спокоен и здраво рассудителен. Ардни вдруг осознал всё. Что с ним происходит, а самое главное он от куда-то знал, что ему необходимо делать. Такое просветлённое и озарённое состояние ума он раньше никогда не испытывал, даже дышать, как-то стало легко. Он не чувствовал у себя боли, не чувствовал даже не удобства от связанных за спиной локтей. Вдруг всё стало легко.
- Ты, чё, ссыкун, плавать не умеешь? - прогремел где-то рядом тот же бас, что и у костра.
- Нет, - почему-то ответил ему Ардни, спокойным, уверенным голосом и поймал себя на том, что сам удивился тому, что и как он ответил.
Ардни не стал поворачиваться к спрашивающему, он продолжал с грустью смотреть на мерцающий огонёк далёкого костра.
- А бегать? - не успокаивался всё тот же бас где-то с лева.
- Не догонишь, - всё так же холодно и спокойно изрёк Ардни, не меняя своего положения, отчётливо осознавая, что так и будет.
-Ну, беги, - уже тихонько, но с явной ноткой злобы, даже где-то сквозь зубы буркнул охотник.
Пленник не тронулся с места, но и его никто не трогал. Ардни показалось, что он сейчас не принадлежит самому себе. В нём сидел кто-то другой. Бесшабашно храбрый, умный и расчётливый сукин сын, заранее знающий весь расклад на перёд, абсолютно уверенный в своей силе и победе.
- Сколько дашь времени? - вдруг спросил Ардни, тем же ледяным голосом, переводя взгляд с костра вниз по реке, где должны были бы ждать его пацаны. Но там была только темнота.
Такой наглости главный охотник явно не ожидал. Вопрос застал его врасплох. Похоже он долго боролся сам с собой, ответить этому уроду или нет, но всё же ответил громко и чётко:
- Одну песню.
У Ардни прокрутилась язвенная мысль попросить охотника провыть, как можно дольше, но не стал её озвучивать, а вместо этого повернулся к охотнику спиной и в приказном порядке заявил:
- Развяжи!
Наступила тишина. И никаких действий. Только вода мягко подхлёстывала борта лодок, да где-то впереди шипел сухой камыш, терзаемый слабым ветерком. Ардни продолжал стоять спиной к охотникам и не видел ни их лиц, ни что они делают, но ему было на них наплевать, он знал, что его развяжут, только непонятно откуда. Подождав ещё немножко пленник спросил так же холодно, но уже с издёвкой:
- Ссышь?
Это был вызов и на него охотники уже ни могли не ответить. Послышались приближающиеся шаги по шуршащему песку и после короткого рывка, путы с локтей слетели разрезанными огрызками на землю, но тут же, после получения свободы, последовал сильный удар ногой в поясницу, от которого Ардни полетел вперёд и даже умудрился перекувырнуться через голову. Он тяжело стал, демонстративно отряхнулся и всё так же, не поворачиваясь к охотникам, спокойно, как бы только для себя констатировал:
- Боишься.
Он шёл в низ по течению реки не суетясь, но довольно быстро, насколько позволяли это делать больные ноги. Весь берег был обрывист, с крутыми песчаными берегами. Лишь небольшая полоска у самой воды была полога, чуть выше уровня воды и образовалась она явно от того, что в это время года уровень воды в реке резко падал и был, наверное, самым низким за весь год. Можно было подумать, что Ардни идёт вдоль реки в надежде найти в высокой стене берега промоину, которая позволила бы ему выбраться на верх в густую степную траву, где как могло показаться, можно спрятаться, но беглец, целенаправленно шёл вдоль берега и на промоины и более пологие скосы никакого внимания не обращал. Он чётко знал, что ему надо куда-то туда, прямо. За спиной запели. Протяжная, унылая песня басовитых мужиков, разлилась по реке...
На этот раз из воспоминаний Ардни вывел голос возничего:
- Атаман. Подъезжаем.
Ардни встрепенулся. Огляделся. Сзади растянулась вереница колесниц, конца и края не видно. Впереди на опушке леса собралась большая группа людей - эдакий комитет по встрече. Народ там стоял разношёрстный. Основную массу составляли пацаны, своеобразная "безлошадная армия" Ардни, из прибившийся отовсюду молодняка и в походы с мобильными колесницами не ходившими, в своё время сформировал целых два таких отряда, которые в основном занимались охотой. Там он выращивал лучников. Эти отряды не только добывали пропитание всему логову охотой на зверя, но и подворовывали это пропитание, а иногда занимались и мелким грабежом, нападая на одинокие или малочисленные обозы. Кроме этих пацанов, у леса, чуть обособлено, стояла небольшая группа взрослых мужчин. Это доверенные перекупщики. Именно им сейчас предстояло осмотреть всю добычу и оценить. Ардни, можно сказать, маниакально относился к своему окружению, с теми, с кем приходилось так или иначе контактировать, тем более из мира аров. С этими торгашами его отряду уже не раз приходилось иметь дело и в основном по торговле именно живым товаром, но сам Ардни с ними лично дела не имел и никого конкретно не знал, да и видел их только несколько раз и то на определённом расстоянии. Вообще ему торг был не по душе, не его это было дело. Он сам никогда не торговал, не продавал, не покупал. Для этого в отряде была пара, тройка проныр, из ближайших пацанов, которым это дело нравилось, они-то и обделывали все дела. Вот и сейчас, высмотрев среди подъезжающих колесниц кого-то, Ардни громко позвал:
- Щедрый! Командуй здесь. Ты сегодня старший. Я в логово.
После чего хлопнул возничего по плечу и тот, взяв в лево, повёл колесницу в сторону от собравшихся, углубляясь в лес. Миновав несколько засад из своих подчинённых, которые весело приветствовали своего атамана, колесница проследовала последнюю засаду, пацаны которой лихо подняли на верёвках искусственный завал, оказавшийся своеобразными воротами и въехала на большую поляну. Легко прокатилась мимо нескольких землянок и подъехав к большой крытой повозке, остановилась. Ардни соскочил на землю и поставив руки в боки, начал внимательно осматривать пленницу с растрёпанной головы до босых ног. Та вжалась в борт, обхватив колени связанными руками. Стараясь спрятать голову в плечи, она испуганно зыркала глазами из-под рыжей копны волос, разлетающихся в разные стороны. Тут подбежал тощий, но жилистый пацан с коротко подстриженными волосами, с короткой обкусанной бородкой, от чего его голова казалась совсем маленькой и затараторил, запыхавшись от бега:
- Атаман, ничего серьёзного в логове не было, без тебя. Только так по мелочи. Прибились ещё девять пацанов, разного возраста. Сидят по ямам на испытании. Рассадил всех по разным. Есть, пить не даю. Так Шумный велел. Смотреть будешь?
- Сколько уже сидят? - спросил Ардни устало, оборачиваясь к тараторившему.
- Уже два дня.
- Пускай ещё посидят. Рано. Пусть на них сначала Шумный глянет. Ещё что?
- Отряд Костлявого привезли ещё одну знахарку, на которую ты указывал. Поселили, накормили. Довольна. Сегодня к полудню прилезли. Она уже с Хабаркой познакомилась. Ни чё так тётка. Добрая. Она сейчас в землянке у Звенящего, там пацан у него чего-то обожрался, уже два дня животом мается. Ну, он у него болит, хотя поноса нету, - он вдруг задумался, почёсывая затылок, как бы вспоминая что-то.
- Ещё что?
Ардни на мгновение почему-то стало стыдно, но он не знал имени этого пацана, который докладывал. Атаман только знал, что он из людей Шумного, вернее Шума Дождя, одного из его ближников и был что-то вроде временного управляющего логовом, в отсутствии своего непосредственного начальника. Шумный, который руководил всем хозяйством, кроме того имел при себе целый отряд сборщиком информации, эдакие лазутчики, разведчики. Шустрый, шило в жопе, смышлёный, хоть сади гимны писать, проныра, без жира скользнёт и выскользнет из любого места. Он знал всё, что творится в логове и за его приделами, куда дотягивались его пацаны. Наглый до беспредела и изворотливый на столько, что атаман за всю жизнь его не разу не видел сконфуженным, а этот, его заместитель, сейчас явно замялся, отводя взгляд от глаз атамана, явно скрывая, что-то нехорошее.
- Ну, говори, что ещё?
- Да, тут Мухомор с Пухлым опять поцапались. Не успел разнять. Морды друг другу раскровенили. Обоих наказал по закону, рассадил по ямам до твоего суда, - при этих словах он тяжело вздохнул и продолжил, - Атаман, не приживутся они вдвоём. Какая-то непонятная и старая вражда меж ними. Я уж и так, и сяк.
Он замолчал и искоса взглянул на Ардни, ожидая его слова. Ардни было сейчас не до того и он коротко бросил:
- Пусть посидят. Остынут, потом разберёмся.
- А так всё вроде хорошо. Еды к вашему возвращению запасли, сена лошадям накосили. Заготовками, запасами занимаемся.
- Ладно, - оборвал его атаман, - беги Шумному докладывайся.
Ардни уже не первый раз сталкивается с этим жополизом и всякий раз его прогиб, атамана раздражал. Зачем Шумный приблизил к себе такого человечка, не понятно, но приближать его к себе Ардни не собирался и поэтому старался отмахиваться от него, всякий раз давая понять, что все разговоры будет вести только с его начальником, Шумным. Хотя этот хорёк оставался здесь за старшего, пока их не было и выслушать доклад о происшествиях было нужно. С этими словами он хлопнул пацана по плечу, давая понять, что доклад окончен, тот развернулся и убежал. Ардни повернулся к пленнице, которая в настоящий момент его занимала куда больше. Та продолжала сидеть, как сидела.
Он достал охотничий нож из-за голенища коротких сапожек и срезав конец верёвки с колесницы, которой пленница была привязана к ноге, намотал обрезанный конец на руку.
- Пошли, - громко, почти повелительным тоном сказал он, пристально смотря на девушку и оценивая её реакцию.
Та не пошевелилась. Тогда он отошёл на расстояние натяжения этой верёвки и с силой дёрнул, сбрасывая пленницу с колесницы на землю. Она мигом слетела с повозки и от неожиданности сначала растянулась на траве, но тут же сгруппировалась и вновь заняла ту же сидячую позицию, только на этот раз лицом уткнулась в колени и жалобно заскулила. Ардни махнул лыбящемуся до ушей возничему и тот понукая лошадей, поехал куда-то дальше. Он же медленно подошёл к завывавшей девчонке и присел, напротив.
- Запомни, Утренняя Заря, - проговорил он медленно и спокойно. Услышав своё имя, она вздрогнула.
- Я никогда и ни для кого не повторяю дважды, - он сделал паузу, и она, чувствуя его близкое дыхание и не смотря на весь страх и ужас, колотившийся у неё в сердце, медленно, как бы исподлобья, посмотрела на него краем глаза. Между ней и запылённым лицом похитителя ярко блестело лезвие ножа. У неё аж в зобе дыханье спёрло, но голова от этого поднялась и взгляд, как заворожённый, замер на клинке. А он всё продолжал тем же ледяным, спокойным голосом:
- Если я говорю тебе, что-то сделать, ты делаешь это сразу и не раздумывая. Поняла?
Она мелко затрясла головой и по её чумазому лицу покатились две слезы.
- Вставай, - велел он, сам при этом поднимаясь.
Пленница медленно, как во сне, выполнила команду и замерла перед ним низко опустив голову и прижимая связанные руки к груди.
- Вытяни руки вперёд, - продолжал он.
Она вновь повиновалась, протягивая руки, но не поднимая головы. Блеснуло лезвие ножа и разрезанные верёвки упали на траву.
- Диля, Ероля, - окрикнул он двух мальчишек, стоящих у входа в роскошную крытую повозку и буквально светящимися от радости лицами, только не понятно по какому поводу, - отмокалку с баней готовьте, быстро.
Пацанов, как ветром сдуло. Как звучали их полные имена никто не знал и почему они стали Диля и Ероля, тоже.
- Видела? - спросил он её указывая ножичком в сторону убежавших пацанов, но она не могла их видеть, так как это происходило в стороне и за спиной, - я сказал и все метнулись выполнять. Это касается всех, потому, что я здесь самый главный. Поняла?
Она вновь затрясла головой, хотя, судя по выражению её уже мокрого от слёз лица, ничегошеньки она не понимала.
- Ладно, - выдохнул он, констатируя окончание визуального анализа, - пойдём, - сказал уже более весёлым тоном и зашагал уверенным шагом в сторону повозки, продолжая при этом удерживать намотанную на руку верёвку. Она вдруг как-то лихорадочно засуетилась и увидев натягивающуюся верёвку, быстренько засеменила за ним.
Повозка, стоящая на восьми колёсах, была не высокой от земли, но широкая и длинная. Покрывающий полог был высотой выше человеческого роста, снаружи весь покрытый различными, звериными шкурами, из-за этого казался ляписным, но при этом цветные шкуры были сшиты в строгом порядке, от чего формировался замысловатый, симметричный узор. Вместо входной двери висела берова шкура с когтистыми лапами в разлёт и головой, задранной к небу. Ардни подойдя к этой импровизированной двери, отцепил когти ножной лапы и заглянул внутрь. Рядом со входом стояла бадья, в виде бочонка, накрытого деревянной крышкой, на которой лежал черпак. Он открыл крышку, зачерпнул черпаком содержимое бадьи и вынырнул наружу и смотря прямо в глаза пленнице, медленно выпил содержимое. Это был на удивление вкусный кисло-сладкий, ягодный морс, прекрасно утоляющий жажду. Это был его любимый напиток. Как-то Диля его сварил, атаману понравилось, и он заставил постоянно мальчишку варить только его и держать питейный бочонок всегда полным. Взъерошенная девушка имела такое умоляюще жалкое выражение лица, что Ардни даже поперхнулся питьём от накатившего смеха. Остатки вкуснятины он вылил на землю, а её глаза, как-то сразу опять наполнились слезами. Атаман повторил процедуру и вновь наполнил черпак живительной влагой, но на этот раз он протянул его Заре и мягко, даже где-то упрашивая сказал:
- На, пей.
Девушка, медленно протягивая руки вперёд, двинулась в направлении черпака, всем своим видом напоминая запуганного, но очень голодного зверька. Наконец черпак оказался у неё в руках. Она сначала посмотрела на жидкость, как бы отстраняя черпак от себя чуть-чуть, затем поднесла к лицу и понюхала. Ардни стоял рядом, довольный как бер, объевшийся малины. Эта сцена его явно забавляла. Наконец она попробовала немножко на вкус, почмокивая губками и распробовав, с жадностью прильнула к черпаку. Пила жадно, торопясь, но что самое интересное, ни капли не пролила. Выпив всё до капли, она замедленно, вернула черпак хозяину. И на лице её светилось явное "ещё".