— Дело в том, Яна, — ответил тогда он ей, — что пансион «Прогресс» проверялся, и не один раз, как коммерческое заведение для людей, которые заканчивают там свою жизнь. Ничего подозрительного замечено не было, ничего! Плохо то, что все старики в пансионе автоматически становятся недееспособными и не могут давать никаких показаний. Все будет расценено как бред сумасшедшей бабульки, помешавшейся на детективах. Ты можешь ей верить, можешь не верить, но по ее одному письму нельзя не то что возбудить дело, а даже прийти опять с проверкой. Директриса сама сможет на нас подать в суд за превышение полномочий!
— Вас кормят? — спросила Ася, до этого безмолвно стоявшая, чем вывела Яну из задумчивости.
— Кормят, дочка, кормят. Три раза в день, с ложечки, прямо в постели, и лекарства дают.
— Белье меняют?
— Меняют, меняют. Ухаживают, белье меняют каждый день, честное слово, на это обиды нет.
— На прогулки выводят? — продолжала допытываться адвокат.
— Сейчас-то я совсем не хожу, а так иногда вывозили на каталках в сад подышать свежим воздухом. Теперь фактически не вывозят. Ой, девочки, да кому мы, старики, нужны? На улице погода испортилась, дожди идут каждый день. Я лежу весь день и смотрю в окно. Больше все равно ничего не могу, одно это и осталось…
Яна смахнула слезу.
— Не знаете, где лежит лысый парень в инвалидном кресле? — тихо спросила Ася.
— Как же, знаю! Я его видел много раз, на прогулках встречались, он полупарализованный, лежит в соседней палате. Его иногда навещает самая симпатичная и добрая наша медицинская сестра — Алиса, видимо, тоже жалеет его, он еще такой молодой…
Яна отвернулась, чтобы не сказать ничего лишнего по поводу Алисы.
— Мы еще зайдем! — пообещала ему Яна, наклоняясь к старику и похлопывая его по плечу.
— Конечно… — ответил Борис Ефимович с интонацией человека, который не верит ни во что хорошее.
Яна решительным шагом вышла из палаты своего знакомого, и в следующей комнате они нашли того, ради кого, собственно, сюда и пришли.
На убогой кровати лежал Сергей, его длинные ноги были просунуты между железными прутьями, так как она совсем не подходила под его рост. Лысая голова поблескивала в лунном свете, пробивающемся через незашторенное (ввиду отсутствия штор) окно. Ася кинулась к Сергею, стягивая с него одеяло.
— Сергей! Тебе придется объяснить мне, что ты здесь делаешь?!
Парень открыл глаза и недоуменно уставился на вошедших.
— Сергей, что с тобой? — допытывалась Ася, тряся его за плечи. Пыль сыпалась с нее прямо на Сергея. Яна смотрела на все это со стороны и думала, что вообще-то они могли запросто отправить своим видом любого человека на тот свет. Обе перепачканные черной сажей, в паутине и земле, с растрепанными волосами, они напоминали персонажей из фильма «Живые мертвецы».
Парня, казалось, не волновал их внешний вид, его, наверно, вообще ничто не волновало, он ничего не говорил.
— Что ты делал в сауне? Почему ты здесь? Что такого плохого я тебе сделала? Или ты со всеми своими девушками так поступаешь?! Я же тебя ждала, ты мог прийти и все объяснить мне по-человечески, а не укладываться в пансион. Я бы все поняла и отпустила тебя, а не сходила бы с ума от тревоги!
Парень не реагировал, но подруги не сомневались, что это был Сергей.
— Почему ты молчишь, Сережа? Ты не хочешь со мной разговаривать?
— Как вы сюда попали? — хрипло спросил Сергей.
— Какая разница! Я спрашиваю тебя, что ты тут делаешь?
— Я здесь живу, — ответил парень, — а вас вижу первый раз, и вы мне неприятны. Врываетесь в палату среди ночи, будите больного человека, обвиняете черт знает в чем! Какие у меня могут быть девушки, если я инвалид? И почему вы меня называете Сергеем? Это имя не мое, меня зовут Димой.
— Что ты такое говоришь?! Даже голос твой, Сергей! Это же я — Ася!
— Я вижу вас первый раз, — сухо повторил парень.
— Да я…
— Ася, отстань от него, — резко сказала Яна, — что мы, действительно, к нему привязались?
— Да он же просто издевается надо мной! Он здесь крутит шашни с Алисой!
Парень, называвший себя Димой, засмеялся.
— Алиса — медицинская сестра, она ухаживает за мной и, в отличие от вас, очень приятная девушка!
— Вот видишь! — взвизгнула Ася.
— А что, если он действительно потерял память? При его-то образе жизни это проще простого! Шарахнули по голове, или сам стукнулся, вот и все! — высказалась Яна. — Почему он совершенно обритый, ты не задумывалась? Может, Сергею лечили голову?
— А в сауне мы разве не его видели? Заметь, он тогда был уже обритым!
— В какой сауне, тут нет никакой сауны, а я не хожу и никогда не покидаю территорию пансиона! — возмутился парень и кивнул в сторону инвалидного кресла. — Я здесь уже три месяца.
— А примерно четыре месяца назад пропал Сережа… — проговорила притихшая Ася.
— У других и коляски нет, мы тут все неходячие. Но у меня руки действуют, а ноги нет, вот мне и разрешают сидеть и ездить в коляске, — пояснил Дима.
— Почему у тебя не ходят ноги? — с дрожью в голосе спросила Ася.
— Я не знаю, я ничего не знаю. Сколько себя помню, я все время был уже в «Прогрессе». Вы на меня не обижайтесь, может, мы раньше и встречались, но я не хочу ничего знать. Возможно, меня и звали Сергеем, но здесь меня называют Димой, и я уже к этому имени привык.
— Как же так? — Ася была просто ошеломлена. Яна задумчиво смотрела на ноги парня, так как Ася сдернула с него одеяло, и Сергей, или Дима, лежал в одних плавках и майке. Яна вытащила из волос острую заколку и внезапно уколола парня в бедро, тот даже не пошевелился, ни один мускул не дрогнул у него на лице. Яна сделала это, чтобы вывести обманщика на чистую воду. Теперь же она чувствовала себя очень неудобно перед несчастным инвалидом.
— Можете колоть меня сколько хотите, я все равно ничего не ощущаю.
— Ася, я понимаю, что это нонсенс, но он не мог развлекаться в сауне, Дима действительно не встает с постели, у него даже пролежни на бедрах, — сказала Яна, рассматривая красновато-синюю полосу на коже бедра. Парень сам присел в кровати и руками приподнял ноги, согнув их в коленях.
— Ну, да, пролежни, — подтвердил парень, — плохо, что здесь необорудованная палата, а то бы я сейчас нажал на кнопку и вызвал бы медицинскую сестру или охрану. Почему ко мне в палату врываются какие-то сумасшедшие? Уходите немедленно отсюда, дайте мне отдохнуть!
— Хорошо, Сергей… Дима, возможно, ты получил травму позвоночника, а может, ты стукнулся головой и потерял память, но здесь тебе оставаться все равно нельзя! Я заберу тебя к себе, и ты со временем все вспомнишь, — горячо зашептала Ася, размазывая грязь со слезами по щекам.
— Я не хочу ехать к вам, — возмутился парень, — я вас совсем не знаю!
— Здесь плохое место, у меня тебе будет лучше, вот увидишь!
— Тут нормальное место! Тут я получаю квалифицированную медицинскую помощь, и мне даже обещают, что я поднимусь на ноги! А чего ради я соглашусь идти с вами?
— Я найму тебе лучших врачей, надо будет, я превращу свой дом в тренажерный зал, но я тоже поставлю тебя на ноги! — слезно умоляла Ася, не знавшая, что ей еще сказать, чтобы уговорить его переехать к ней. Она сидела на краешке кровати рядом с Сергеем и с болью во взгляде всматривалась ему в лицо. Сердце Яны разрывалось от жалости к подруге.
«Что с ним сделали?» — думала она, не сомневаясь, так же как и Ася, что перед ними Сергей.
Подруги, пребывающие каждая в своих невеселых думах, не услышали, как половицы в коридоре заскрипели, сигнализируя о том, что кто-то идет. Дверь в палату Сергея резко распахнулась, и на пороге возникла крупная фигура полной молодой девушки в криво застегнутом медицинском халатике, с лохматыми волосами и размазанной косметикой на лице.
— Как тут поживает мой паралитичек? Почему мы не спим?.. Ой, а ты кто такая?! — мгновенно протрезвела медсестра, уставившись на Асю, вполоборота сидящую к ней. — Посещения во втором блоке категорически запрещены, да еще ночью… кто тебя вообще сюда пустил?! Негодяйка! Сейчас я вызову охрану, и мы вместе выбьем из тебя, наркоманка чертова, что ты здесь делаешь в такой час? Нигде от вас покоя нет!
Девица полезла в карман своего халата и вытащила электрошок. Плотоядно облизываясь, она пошла на Асю, не замечая притаившуюся за распахнутой дверью Яну. Электрические разряды зловеще пощелкивали в приборе в полутемной комнате. Ася сжалась от испуга. Яна бесшумно появилась из-за своего укрытия и что есть силы огрела медсестру по голове капельницей. Та вскрикнула, выронив электрошок, и повалилась поперек кровати Сергея. Яна подняла электрошок и положила его в свой карман.
— Идем отсюда, — хладнокровно сказала Яна, — а то она скоро очнется и пригласит этих бугаев.
— Идем отсюда, — хладнокровно сказала Яна, — а то она скоро очнется и пригласит этих бугаев.
— А… Сергей? — дрожащими губами спросила Ася.
— Как ты себе представляешь, чтобы мы забрали его, если он не хочет? Пусть остается, мы возьмем того, кто с радостью уйдет отсюда.
Яна подошла к креслу-каталке и выкатила его в коридор со словами:
— Не бойся, Дима, завтра кресло обнаружат на территории пансиона и вернут владельцу, а сейчас я его одолжу на некоторое время. Ася, выйди на пять минут, мне надо кое-что сказать ему.
Ася, кинув прощальный взгляд на Сергея, молча удалилась из палаты в коридор, зная, что спорить с Яной бесполезно, особенно когда она становится такой серьезной и деятельной.
Оставшись вдвоем, вернее, втроем, с оглушенным телом сиделки поперек кровати, Яна деловито прошлась по палате и остановилась у окна. Она посмотрела на Сергея и усмехнулась:
— Знаешь, Сережа, мне ты можешь не рассказывать свои сказки…
— Я не по…
— Помолчи, я больше не хочу от тебя слышать эту чушь про потерю памяти. Я даже не хочу сейчас знать, что ты тут делаешь. Надеюсь, у тебя достаточно серьезные причины для этого. Но предупреждаю, что, если ты прямо или косвенно обидишь мою подругу, ты будешь иметь дело со мной! Поверь мне, другим людям это не нравилось. У тебя, в конце концов, есть семья, есть я, есть твой отец, мой муж. Ты взрослый мальчик и должен понимать, что, если у тебя возникают какие-то проблемы или планы, по крайней мере ты должен поставить нас, твою семью и твою любимую женщину, в известность. Я сейчас ухожу, потому что мне надо увезти отсюда Асю и еще одного человека, но я вернусь! Ты не захотел сказать правду, твоя проблема. Я тебя здесь не оставлю, я сегодня же скажу твоему отцу, где ты находишься. Ты знаешь Ричарда, завтра же он заберет тебя из пансиона. Ты неплохой артист, я чуть было не поверила тебе, но меня так просто не провести! Я видела, как ты инстинктивно дернулся, заслоняя Асю плечом. Я знаю, что это здание раньше не было жилым, сюда перевезли людей совсем недавно, когда сгорел главный корпус. Ты здесь находишься три месяца, значит, в этой палате последний месяц жил только ты. Хочешь, покажу тебе фокус?
Яна резко нагнулась и приподняла за угол линолеум. Под ним лежало множество таблеток разных цветов и калибров.
— Получаете квалифицированную помощь, Сергей Ричардович? Не очень-то ты хочешь лечиться. Старый трюк! Ты не лечишься здесь, Сережа, и, к моему большому сожалению, не говоришь, для чего ты тут находишься. Таблетки прячут в цветочных горшках, здесь их нет, за раковиной, тут ее тоже нет. Потом я заметила, что один угол линолеума в твоей комнате слегка оттопыренный, я рискнула и, видишь, оказалась права! Я уверена, что ты можешь ходить, я думаю, что сделала тебе больно своей заколкой. Я не пойму, почему у тебя пролежни? Или ты наложил грим, чтобы оказаться во втором блоке? А если ты действительно получил травму и боишься стать обузой для Аси, то ты просто дурак! Теперь мы уходим, до скорой встречи, Сережа! Это плохое место, и ты прекрасно об этом знаешь, но вот что странно, ты единственный, кто не хочет отсюда уносить ноги! Почему? Скажи этой медсестре, что ты нас не знаешь, пусть меньше пьет на посту! Кстати, в комнате через одну палату от тебя лежит умерший старик.
Сергей безмолвствовал, но по выражению его лица Яна видела, что он понял все, что она сказала, и это радовало ее, так как она все-таки шла ва-банк в разговоре с пасынком. Яна вышла из палаты.
Ася дожидалась ее в коридоре, поминутно вертя головой на малейший шум и шорох.
— Ну, что?! Что ты сказала ему?
— Не волнуйся, Ася, мы заберем его отсюда, вот увидишь!
Яна взяла инвалидную коляску и вкатила ее в палату Бориса Ефимовича. Он не спал.
— Вы вернулись?! — не поверил от радости своим глазам старик. — Я слышал какой-то шум и беспокоился.
— Все улажено! — ответила Яна. — Вы хотите выбраться отсюда?
— Спрашиваете, — заулыбался Борис Ефимович, — я бы даже хотел лежать на улице, где-нибудь в поле и умереть там, на свободе…
— Умирать мы не будем, а вот забрать я вас отсюда заберу. Сможете перебраться в кресло? — спросила Яна.
— Ты хочешь его похитить? — ужаснулась Ася.
— По-хорошему мне его не отдали, значит, я его похищаю, — самодовольно ответила Яна, помогая старику поудобнее усесться в кресле.
— Похищение — это статья, — забеспокоилась Ася.
— Меня этим не остановишь, в чем меня только не обвиняли! — беззаботно тряхнула длинным хвостом Яна, покатив коляску к выходу.
Ася заметила, что Борис Ефимович занервничал из-за того, что Яна может испугаться обвинения в похищении и передумает его забирать. Ася поспешно добавила:
— Ладно, если что, я возьму вину на себя, я пока что на хорошем счету в милиции, к тому же я адвокат и смогу сама себя защитить.
Старик с облегчением вздохнул. Хорошо, что выход в этом корпусе был снабжен спуском для инвалидных колясок, и Яна, открыв дверь, вывезла кресло с беглецом на свежий воздух. Ася поправила теплый плед на старике, и они вдвоем покатили кресло в сторону забора, откуда они пришли, стараясь не думать о том, как они будут перетаскивать старика через высокий забор. Колеса инвалидной коляски завязали в грунте, размытом ежедневными дождями, девушки с трудом протаскивали кресло, оставляя за собой две глубокие колеи. Они вышли на открытый участок, где их могли заметить из домика охраны. На улице уже начало светать.
— Сейчас проползти с каталкой мы не сможем… — прошептала Ася, отдувая длинную челку со лба.
— Была не была, все равно обратного пути нет. — Яна напряглась. — Давай рванем как можно быстрее.
— Бог в помощь, — перекрестился дед дрожащей, слабой рукой.
Девушки вцепились в инвалидное кресло и, увязая в грунте, побежали, если это можно было назвать бегом, через опасный участок. Руки просто свело от чрезмерных усилий. Пот струился по спине.
— Вроде не заметили… — прошептала Ася, когда они достигли затененного участка сада и не услышали за собой шума погони и свиста пуль преследователей.
— Сейчас главное унести ноги подобру-поздорову, — ответила ей Яна, не снижая темпа.
— Как мы перелезем с Борисом Ефимовичем через забор, если сами еле-еле это сделали? — поинтересовалась подруга, вытирая лоб.
— Что ты за человек такой? Я вот никогда не думаю о плохом до последнего момента.
— Кажется, он настал.
— Кто?
— Твой плохой момент, — невозмутимо ответила Ася, указывая рукой на высокий забор, к которому они уже подъезжали.
— Вот сейчас и будем думать о препятствии, — почесала затылок Яна, — я залезу на забор и попробую втащить его.
— Ты о чем?! У тебя не хватит сил!
— Я попробую, а ты подтолкнешь Бориса Ефимовича сзади.
— У меня очень плохо действуют руки, — забеспокоился старик.
С огромным усилием Яна подтянулась на руках, села на заборе, еле удерживая свой вес. Ася рывком подняла старика под мышки и прислонила его к забору, так как сам он не стоял.
— Что дальше?
— Протяни мне его руки, — попросила Яна.
— Я не могу поднимать его руки и одновременно держать его самого!
— Ася, постарайся! Дай мне только зацепиться за его руки!
Ася долго пыхтела перед тем, как ей удалось ценой нечеловеческих усилий поднять руки старика вверх. Яна, угрожающе накренившись на заборе, зацепила холодные, сухие кисти Бориса Ефимовича и… все… Он повис в ее руках безжизненной тряпкой, сама Яна еле удерживалась на заборе. О том, чтобы поднять немощного человека наверх и при этом никого не покалечить, не могло быть и речи. Внезапно сквозь завывающие порывы ветра подруги услышали женский истеричный голос:
— Караул! Мальчики, на помощь! Убили! Украли! Скорее ищите!
У Яны закружилась голова, она прошипела сквозь зубы Асе:
— Держи Бориса Ефимовича, — и разжала затекшие руки.
Ася подхватила повалившегося старика и, отдуваясь, усадила его обратно в кресло.
— Черт, очнулась медсестра, она сейчас поднимет на уши охрану, и нас в один момент обнаружат… — грустно проговорила Ася.
— Я погубила вас всех! — сокрушенно покачала головой Яна.
— Девочки, спасибо вам за попытку, — проговорил Борис Ефимович, — а теперь бегите сами, спасайтесь!
Старик морщился от боли во всем теле, которую причинила ему эта безуспешная попытка вырваться на свободу. Яна протянула руку подруге:
— Давай я помогу тебе забраться, а сама останусь с Борисом Ефимовичем. Я не оставлю бедного старика на растерзание пьяным охранникам.
Борис Ефимович запаниковал:
— Яна, хуже, чем мне сейчас, уже не сделают, а вас могут покалечить! Уходите!
— Нет. — Яна была непреклонна.
— Я останусь с вами, — сказала Ася, — в конце концов, ты моя лучшая подруга, помирать — так вместе! Ведь ты из-за меня приехала сюда.