Н. Болтянская: — Александр Андреевич, мне так понравился комплимент, который вам прислали.
А. Проханов: — А что они там говорили-то?
Н. Болтянская: — «Имперец в имперьях». Класс. По-моему, замечательно?
А. Проханов: — Имперец в имперьях? Хорошо.
Н. Болтянская: — Чудно. Вот, вслед за нашим оператором Максимычем еще Лена пишет: «В Симбирске родился Керенский. Он в вашей компании этих гениев места или как?»
А. Проханов: — Ну, видимо, да. Потому что этот луч, который упал с небес, он одновременно родил и Владимира Ильича Ульянова, и Керенского. И их судьбы, между прочим, все время перекликаются. Один свиток, один без другого не мыслим.
Но, кстати, Симбирск — таинственное место. Посмотрите, в этом месте родилась Февральская революция (Керенский родился) и в этом месте родилась Октябрьская революция.
Н. Болтянская: — Что-то там какая-то аномалия, Александр Андреевич.
А. Проханов: — Ну, вообще там, где родятся великие люди, там аномалия. Кстати, Екатеринбург — это же тоже город-аномалия.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, 2013-й год. Что ждет протестное движение?
А. Проханов: — Я думаю, что контингент, который выступал в 2012 году, вряд ли воскреснет. Но ему на смену должен прийти другой, более угрюмый контингент людей, которых будут сжирать эти страшные тарифы, страшная несправедливость, связанная с приватизацией вот этих университетов, которая сейчас происходит.
Н. Болтянская: — А давайте, кстати, немножко об университете. Ведь, такая история. Просто, как вы сказали? Сорбонна?
А. Проханов: — Да. Сорбонна — не Сорбонна, но вообще история чудовищная. Эта история продолжает, действительно, сердюковские все дела. Потому что мне чудится, мне мерещится, что под этой реорганизацией, под этим упразднением ненужных, неэффективных учебных заведений таится корысть. Эти огромные здания в Москве, в прекрасных местах…
Н. Болтянская: — Отнять и поделить?
А. Проханов: — Просто отнять и продать.
Н. Болтянская: — Ну так МГУ-то продать круче было бы.
А. Проханов: — А продадут и МГУ. Потому что Сердюков едва не продал…
Н. Болтянская: — Что вы к Сердюкову-то прицепились?
А. Проханов: — Каждое министерство должно что-то своровать. Министерство сельского хозяйства должно было своровать огромное количество угодий. Сердюков должен был инициировать реализацию всех военных городков бесхозных.
Н. Болтянская: — А остальные министры что должны?
А. Проханов: — Сейчас Академию наук хотят продать. Академия наук вдоль Ленинского проспекта — особняки, роскошные, элитные, иногда ампирные, иногда сталинско-ампирные особняки.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, Мавзолей — тоже круто.
А. Проханов: — Да вам бы… Вы и храм бы Соломона продали…
Н. Болтянская: — А я-то?.. Я вас спрашиваю, а вы сразу на меня агрессивно антисемитски кидаетесь. Посмотрите на меня в профиль. Да придраться не к чему!
А. Проханов: — Я же видел людей, которые хотели приватизировать Красную площадь. Это было.
Н. Болтянская: — И? И где эти люди?
А. Проханов — Но не удалось. Они среди нас, они сейчас приватизируют университеты.
Н. Болтянская: — То есть опять Сердюков?
А. Проханов: — На этот раз это другое министерство, другое ведомство.
Н. Болтянская: — Чего-то вы гоните.
А. Проханов: — Но бабуринский университет еще тем характерен… Не только тем, что он хорош сам по себе, его можно задорого продать, а тем, что его возглавляет настоящий патриот, красно-коричневый, Бабурин. Он показывал мне досье, резюме, которое дали на него министру, прежде чем вносить его в списки неблагонадежных и неэффективных. Там сказано все — что он краснокоричневый, что он белодомовец 1993 года, что он симпатизировал Милошевичу, что он друг сербов, что у него учится в его университете Иван Миронов, известный протестант и националист. Он не нужен в этом свитке, в этом венке ректоров. Но то, что там сейчас устраивают студенты… Я пожелал бы им терпения. Они забаррикадировали проходную, они прогнали…
Н. Болтянская: — Вы их поддерживаете?
А. Проханов: — Ну, конечно.
Н. Болтянская: — А почему вы не там вообще?
А. Проханов: — Ну, я с вами.
Н. Болтянская: — Но потом сгоняете?
А. Проханов: — Пойдем вместе. Вы меня подвезете — у вас прекрасный автомобиль, я знаю.
Н. Болтянская: — Да нет у меня автомобиля.
А. Проханов: — А куда же вы дели?
Н. Болтянская: — Пешком я. После 20 декабря нет у меня автомобиля в этом городе.
А. Проханов: — Ну все, понесете меня на плечах. Нас там хорошо встретят, кстати. Вы бы были как героиня де ла Круа на баррикадах, вы там прекрасно бы смотрелись.
Н. Болтянская: — Нет, Александр Андреевич.
А. Проханов: — Почему нет? Подумайте.
Н. Болтянская: — Потому что шансонье — мое амплуа, и вы одно с другим не путайте.
А. Проханов: — Нет, но это же… Это подиум. Вы там споете пару патриотических песен. У вас прекрасные песни.
Н. Болтянская: — Так, понятно. Понятно. Спасибо, Александр Андреевич. Не отвлекайте меня на ложное направление.
Про Сирию. Один из вопросов наших дорогих слушателей был следующий: «Не кажется ли вам, что сливает Сирию Россия?»
А. Проханов: — Нет, мне не кажется, что Россия Сирию сливает. Просто защищать ее становится все труднее и труднее. Туда же вводятся постоянные инсинуации, вот инсинуация с газами, с отравляющими веществами. Ну, все, даже Израиль подтвердил, что никаких газов там не было. Но это симптом, это намек. И я думаю, что в конце концов там начнут искать эти отравляющие вещества с помощью штурмовиков. Поэтому сражаться там будет все труднее и труднее.
Но, видите ли, если бы там не было российских зенитно-ракетных комплексов «Панцирь», которые противодействуют бесконтактной войне и концепции открытого неба, если бы там не было шиитских отрядов «Хезболлы», которые пришли или придут туда драться насмерть, если бы палестинцы, возглавляемые Халедом Машалем, которого Башар Асад приютил и долгие годы охранял от израильских террористов, — если бы не все эти факторы, я думаю, что Башара бы смяли.
Н. Болтянская: — Вы так считаете?
А. Проханов: — Да.
Н. Болтянская: — Но, с вашей точки зрения, обвинения в том, что Россия сливает, как говорится, они беспочвенны?
А. Проханов: Это тоже пропагандистская война. Россия не сливает, Россия верна договорам, идут поставки, есть советники, посольство работает в полном составе.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, а вот простите меня, пожалуйста, вы — человек, достаточно жестко клеймящий все несовершенства, которые мы имеем сегодня. При всем при этом вы себя провозглашаете имперцем. Но вы же знаете, что у нас вертикаль-то построена, да? И, наверное, предполагаете, что все, что ни делается на сегодняшний день в стране, делается либо с попустительства, либо с прямого разрешения вертикали. Следует ли это понимать как вашу закамуфлированную критику в адрес главы вертикали?
А. Проханов: — Мне, как и многим другим, близким мне по духу людям, приходится выбирать между несовершенной, противоречивой, иногда неспособной, иногда дурной, а очень часто отвратительной властью и хаосом. И я каждый раз выбираю власть. Потому что я видел, чем кончился этот хаос в 1991 году. Я видел, чем кончилась эта либеральная атака на мою красную родину — она кончилась катастрофой.
Я по своему родовому, по фамильному преданию знаю, чем для моего рода и для многих родов кончилась Февральская революция, которая разрушила монархию. Я не забуду, как мой двоюродный дед Михаил Валентинович говорил: «Я дружил с Гучковым, и Гучков приходил ко мне в дом. И если бы знал я, что эта сука потребует отречения государя-императора, я бы достал из своего рабочего ящика пистолет и застрелил бы его». То есть мы все понимали кошмар отречения государя-императора. Вот этот хаос надвигающийся — он опять придвинулся к моему порогу, к моим ценностям.
Я — за империю.
Н. Болтянская — Я вам честно скажу: вот вся эта имперская лабуда уйдет, а вы останетесь как большой писатель. Какие у вас творческие планы на предстоящий год? И вот попробуйте мне нахамить в ответ!
А. Проханов: — Мои планы таковы. Я продолжу воспевать мою восхитительную, ненаглядную империю, что и делает меня большим, крупным русским имперским писателем.
Н. Болтянская: — Вы просто писатель. Не бывает имперским писатель. Бывает либо писатель, либо…
А. Проханов: — Да нет. Ну что вы говорите? Все писатели окрашены.
Н. Болтянская: — Талантливые и не талантливые.
А. Проханов: — Эзра Паунд был фашистским писателем, за это его и посадили в тюрьму после крушения Германии. Так вот я говорю: я пишу роман, где, может, с новым блеском и со своими ослепительными метафорами я воспою мою любимую империю.
Н. Болтянская: — Александр Андреевич, вы меня пугаете.
А. Проханов: — Воды?
Н. Болтянская: — Которую выпили?
А. Проханов: — Вот она.
Н. Болтянская: — Все в порядке. А все-таки, на ваш взгляд, 2013-й год будет более интенсивным в плане столкновений, неких гражданских столкновений или все пойдет на спад? Кстати, президент подпишет закон-то, как вы считаете?
А. Проханов: — Мне кажется, он не должен подписывать его. Я же не пророк, я, так сказать, не Пифия. Этот год будет тяжелым, и к весне, мне кажется, начнутся социальные волнения, потому что бремя этих налоговых увеличений, бремя тарифов чудовищное.
Н. Болтянская: — Социальные волнения — это что? С колами?
А. Проханов: — Может быть, и с колами.
Н. Болтянская: — Кровь?
А. Проханов — Я не говорю, что кровь. На улицы люди выйдут. Их, эти толпы, будут пытаться оседлать герои вчерашних дней. Но эта новая волна не примет ни Немцова, ни Собчак, ни Шендеровича. Там будут другие законы, там будут другие лидеры. Там будут лидеры подворотен и лидеры околотков.
Н. Болтянская: — То есть все-таки глумные сожрут?
А. Проханов: — Не знаю. Власть должна, мне кажется, помимо своих юридических и манипулятивных мер, направленных против оппозиции, начать развитие. Это единственный способ удержать страну от революции. Царь был сломлен и скомкан только потому, что он испугался или не сумел начать развитие. Сталин, при всей своей жестокости, при всей своей кровавой беспощадности, уцелел и как реальный правитель, и как великий лидер, потому что он начал развитие и закончил его, победил. Путин должен, наконец, начать развитие — этим он сокрушит своих врагов.
26.12.12.
2013 г
«Один русский хасид стоит ста американских…»
М. Королёва: — Александр Андреевич, вы хотели сегодня о возвышенном поговорить, как вы мне сказали перед эфиром.
А. Проханов: — Ну, о любом, только не о низменном.
М. Королёва: — Ну, смотрите, Давос — это достаточно для вас возвышенно? Он же на возвышенности находится, в горах, в Швейцарии.
А. Проханов: — «Давозный жук», — мы тогда говорили.
М. Королёва: — Не знаю, не знаю. Это…
А. Проханов: — Кудрин — давозный жук.
М. Королёва: — Об этом мы не договаривались. Но, во всяком случае, Давос, действительно, на возвышенности. Давайте с Давоса.
Смотрите, там сегодня Дмитрий Медведев, помимо всего прочего, сказал вот о чем. Что ни один из трех негативных сценариев развития, которые эксперты предуготовили России, не будет реализован. Медведев уверен, что будет реализован четвертый сценарий, и он будет успешным. Вы согласны с премьером Медведевым?
А. Проханов: — Ну, это его должность, он за это деньги получает.
М. Королёва: — За что?
А. Проханов: — Ну, чтобы среди ночи все время петь рассветы непрерывные. Я думаю, что у России не очень сладкие перспективы. Кстати, прошлый кризис для России был трагичным.
М. Королёва: — То есть вы скорее согласны с экспертами, которые считают, что у нас три сценария развития, и все не очень-то положительные?
А. Проханов: — Ну, из того, что я знаю из экономической сферы, у нас чудовищная экономика, чудовищный уклад, который не предполагает развития, не предполагает прорыва. Построена экономическая модель, которая направлена на уничтожение, на угнетение, на депрессию. И поэтому… Откуда взяться этим радужным посулам, которые Дмитрий Анатольевич нам предлагает? Все должно идти к завершению, к концу. Это экономика смерти. Она была придумана после 1991 года.
М. Королёва: — Но подождите. Вот я вам хочу процитировать. Давайте я вам процитирую Дмитрия Медведева.
«Четвертый сценарий развития. Его успешность, — говорит Медведев, — зависит от всех. От российского бизнеса, от гражданского общества, от народа России и от наших друзей, которые собрались сегодня в этом зале (то есть в Давосе) и которые помогают нам создавать эффективное государство и строить современную экономику». Вот, пожалуйста, вот вам четвертый сценарий.
А. Проханов: — Он других не учел очень важных компонентов: от видов на урожай люпина, от интенсивности цветения кокаиновых злаков, от звездопадов, а также от состояния здоровья его пресс-секретаря Тимаковой. Там огромное количество факторов им не учтено. Не учти хоть один фактор, рушится вся концепция.
М. Королёва: — Но, подождите, а у вас…
А. Проханов: — Нет, ну, это не аргумент.
М. Королёва: — Хорошо. У вас какой сценарий развития?
А. Проханов: — У меня сценарий такой…
М. Королёва: — Вы — сценарист?
А. Проханов: — Я — главный сценарист. Значит, экономика не способна сопротивляться кризисам, экономика не способна сопротивляться развитию, экономика такова, что из страны вымываются все калории, все ресурсы развития. Когда был в прошлый раз кризис, на помощь вот этим винерам, которые проповедовали внегосударственный рынок, абсолютно гармонизирующую роль рыночных отношений, им на помощь пришло государство и спустило на них весь стратегический запас.
М. Королёва: — 2008-й год вы имеете в виду?
А. Проханов: — 2008-й год. Этим банкирам, которые тут же эти деньги сплавили на Запад. И теперь… Откуда теперь другой подход будет? Государство опять накопило довольно большую подушку, такую кризисную подушку. И когда наступит беда, когда грянет гром, а наш поп в Кремле перекрестится, эти деньги опять пойдут тем же жуликам-банкирам, которые уведут их на Запад. И мы останемся опять на бобах — опять не будет ни новых самолетов, ни новых космических кораблей. И, главное, не будет обрабатывающей промышленности. Потому что обрабатывающая промышленность в прошлом кризисе пала чудовищно низко, как ни в одной стране мира.
Откуда взяться оптимистическим сценариям?
М. Королёва: — Ну, подождите. Смотрите, все ведь спокойно. Зарплаты выплачиваются, не задерживаются, на рельсах никто не сидит, пенсии выплачиваются, бюджетники получают свои деньги. Что происходит-то? Подушка есть, вы говорите.
А. Проханов: — Ну, показатели жизни страны не связаны с пенсионными отчислениями. Страна же живет не только корзиной потребительской. Страна живет сверхзадачами, которые вменены этой стране, этому народу, всем цивилизационным процессом. Ну что? Россия в последние 20 лет осталась безработной. Россия, которая всю жизнь, всю свою историю получала гигантские задачи от человечества, осталась безработной. Человечество поручило России и русским людям, например, освоить чудовищно неблагоприятные территории: льды, пустыни, полярную шапку, тайгу. И русские как никто справились с этой гигантской изнурительной работой.