Реальной силой для противодействия танковым группам была цепочка ДОТов Линии Молотова, тем более что на их пути оказались наиболее боеготовые укрепленные районы. Каждый такой ДОТ стал маленькой бетонной крепостью. Пулеметно-артиллерийские батальоны Владимир-Волынского укрепленного района на сутки задержали 44-ю пехотную дивизию 1-й танковой группы Вермахта. Бойцы ДОТа «Светлана» подбили на мосту через Буг севернее Бреста немецкий бронепоезд. Через укрепления Струмиловского укрепленного района 48-й корпус генерала Вернера Кемпфа был вынужден прокладывать себе путь «панцерами» 11-й танковой дивизии. Только через неделю после начала войны – 28 июня замолчали пулеметы ДОТа «Орел» под командованием лейтенанта И.И. Федорова.
22 июня 1941 г.
Время – московское
(берлинское – минус один час)
00.30
После совещания в Кремле в военные округа направлена Директива № 1 за подписью С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова
1.15
На Черноморском флоте объявлена готовность № 1
2.15
Командующий Западным особым военным округом генерал Д.Г. Павлов приказывает командующим 3, 4 и 10-й армиями поднимать части по «красному пакету»
3.45
Потоплен пароход «Гайсма»
4.00
Немецкая авиация нанесла удары с воздуха по аэродромам, крупным железнодорожным узлам, портам, городам Рига, Виндава (Вентспилс), Либава (Лиепая), Шяуляй, Каунас, Вильнюс, Алитус
4.30
Артобстрел и налеты на приграничные аэродромы КОВО в Доминиково, Бялэ и Долубово вблизи от Цехановца и на сам город
4.30-6.00
Немецкая пехота, нарушив границу, перешла в наступление
5.00
Встреча посла СССР В.Г. Деканозова с министром иностранных дел Германии И. фон Риббентропом. Министр вручил послу ноту, в которой фактически было объявлено о начале войны
5.30
Встреча наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова и посла Германии в Москве В. фон дер Шулленбурга. Посол передал ноту германского правительства
Первые танковые бои
Солдат Вермахта рядом с советским легким танком БТ-7 из состава 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса 11-й армии Северо-Западного фронта, подбитым под литовским городом Алитус
Следом за пехотой 22 июня 1941 года на территорию Советского Союза ворвались танковые соединения противника. Первое сражение между советскими и немецкими танками состоялось в полосе танкового клина Панцерваффе, нацеленного на Минск. Передовой отряд 3-й танковой группы Германа Гота, не встретив серьезного сопротивления на границе, уже к полудню 22 июня подошел к переправе через Неман у города Алитус. Особенностью этой дивизии было ее оснащение танками чешского производства PzKpfw 38(t), вооруженными 37-мм орудием. Мосты у Алитуса были подготовлены советскими войсками к взрыву, но в ночь на 22 июня охрана получила приказ из штаба округа снять заряды. Не исключено, что авторами этого «приказа» были переодетые красноармейцами немецкие диверсанты из спецподразделения «Бранденбург-800». Так или иначе, передовым частям Вермахта удалось захватить оба моста неповрежденными. Впоследствии Гот вспоминал, что «для 3-й танковой группы явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными».
Однако на плацдарме у северного моста немецкие «панце-ры» сразу же попали в засаду советской 5-й танковой дивизии. Главным козырем Красной Армии в этом бою были полсотни новейших средних танков Т-34. Помимо этого, соединение насчитывало 30 трехбашенных средних танков Т-28 и 170 легких БТ-7. Броня «тридцатьчетверок» не пробивалась снарядами 37-мм танковых пушек, и вся тяжесть боя легла на артиллерию Вермахта. Переправившиеся через южный мост немецкие танки оказались под ударом советской артиллерии. Наступление противника застопорилось. К вечеру на выручку немецким частям были выдвинуты свежие силы. Это позволило им укрепить северный плацдарм и развить с него наступление во фланг и тыл оборонявшимся частям 5-й танковой дивизии. Под угрозой окружения советские танкисты вынуждены были отойти.
В вечернем донесении немецкой 3-й танковой группы сражение под Алитусом было оценено как «крупнейшая танковая битва за период этой войны», в которой участвовала 7-я танковая дивизия. Имелась в виду, очевидно, не начавшаяся меньше суток назад война с Советским Союзом, а Вторая Мировая война, разгоревшаяся 1 сентября 1939 года. Собственные безвозвратные потери оценивались в 11 танков, включая 4 «тяжелых» (по-видимому, речь шла о недавно принятых на вооружение средних PzKpfw IV). Соответственно, общие потери немцев должны были быть, по крайней мере, в два-три раза больше. С советской стороны, из 45 участвовавших в бою легких танков БТ-7 было потеряно 30, из 24 средних Т-28 -16, из 44 «тридцатьчетверок» – 27.
Так в первый же день войны состоялось знакомство немецких танкистов со средним танком Т-34-76, нарушившим их веру в превосходство германской техники над оружием «восточных варваров». Кроме того, сражение у Алитуса было первым столкновением немцев с механизированными корпусами, располагавшимися в глубине построения войск Красной Армии.
Другая важная переправа через Неман – мост в литовском городке Меркин – была захвачена даже не танками, а вырвавшимися вперед немецкими мотоциклистами. Генерал-полковник Герман Гот был воодушевлен таким началом кампании против Советского Союза: «Явилось большой неожиданностью то, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными». Впереди была, конечно, более заманчивая цель, о которой все догадывались. Позднее Гот признавался: «На самом деле <…> все стремились поскорее оказаться на пути к Москве». Пока же танковая группа Гота ударила на столицу Советской Литвы – Вильнюс. Это привело к обходу и охвату через Прибалтику войск Западного фронта (до 21 июня 1941 года – Западного особого военного округа).
Если в Литве под Алитусом состоялось первое танковое сражение Великой Отечественной войны, то в Белоруссии под Гродно горький вкус встречи с танками Т-34 ощутила немецкая пехота. 29-я танковая дивизия полковника Н.П. Студнева до войны располагалась в районе Гродно и естественным образом оказалась на пути наступления 8-го армейского корпуса Вермахта. К 22 июня 1941 года она насчитывала всего 66 танков, в том числе два КВ и 26 Т-34. Остальной танковый парк составляли легкие танки Т-26 разных модификаций. Дивизия выводилась в район сосредоточения под ударами самолетов Люфтваффе, при первом же воздушном налете бомбардировке подвергся ее штаб. Исходные районы танкисты заняли к 8 часам утра, в сторону границы к Августовскому каналу, соединявшему Вислу и Неман, был выслан разведывательный батальон. После сосредоточения 29-й танковой дивизии в роще юго-западнее Гродно командир дивизии получил указание от генерала В.И. Кузнецова: «Противник с целью спровоцировать конфликт и втянуть Советский Союз в войну перебросил на отдельных участках государственной границы крупные диверсионно-подрывные банды и подверг бомбардировке наши некоторые города. Приказываю: 29-й танковой дивизии во взаимодействии с 4-м стрелковым корпусом ударом в направлении Сопоцкин-Калеты уничтожить противника; границу не переходить. Об исполнении донести». Характерна формулировка этого приказа – «с целью спровоцировать конфликт». Возможно, Кузнецов не хотел верить в то, что началась война. Силы, которыми противник пересек границу, были пока неизвестны, и советские командиры скоропалительно назвали их «бандами», хотя на самом деле границу уже пересекли регулярные части немецкой армии.
МИКУШЕВ Георгий Николаевич (1898-1941) – советский военачальник, генерал-майор, командир 41-й стрелковой дивизии. В первый день Великой Отечественной войны частям Красной Армии, оказавшимся под ударом танков и пехоты Вермахта на направлениях главных ударов, пришлось нелегко, соотношение сил не давало им шансов на успех. Но на второстепенных участках фронта советские войска успешно оборонялись и даже переходили в наступление. Части 41-й стрелковой дивизии генерал-майора Микушева в районе Рава-Русской контратаковали агрессоров и вторглись на территорию противника на глубину более чем в 3 километра. Немецкие источники описывают это следующим образом: «262-я пехотная дивизия оказалась подвержена «боязни противника» и отступила. Восточное крыло корпуса, несомненно, находится в состоянии тяжелого кризиса». Микушев был смертельно ранен в сентябре 41-го под Киевом, когда лично повел своих бойцов в контратаку.
PzKpfw 38(t) – чешский легкий танк, с 1939 г. состоявший на вооружении Вермахта. Первоначально назывался LT vz.38, однако после захвата немцами Чехословакии был переименован ими в соответствии с собственной классификацией. Литера «t» в скобках указывала на то, что эта бронемашина чешской конструкции (по-немецки – tshechisch). Танк предназначался, главным образом для ведения разведки, но в начале Второй мировой был достойным противником и для легких танков. Дебютом PzKpfw 38(t) на поле боя стали Польская и Французская кампании немецкой армии. В операции «Барбаросса» использовалось более 600 машин этого типа, которые составляли основу парка пяти танковых дивизий и около 20 % всех танков Панцерваффе, перешедших границу СССР. В сражениях на Восточном фронте большая часть PzKpfw 38(t) была уничтожена.
Тактико-технические характеристики: боевая масса – 9400 кг; экипаж – 4 чел.; длина – 4,60 м; ширина – 2,12 м; высота – 2,40 м; двигатель – 6-цилиндровый мощностью 125 л.с; максимальная скорость по пересеченной местности – 15 км/ч, по шоссе – 48 км/ч; вооружение – 37-мм полуавтоматическая пушка Skoda A-7 и два пулемета калибра 7,92 мм; боезапас – 72 снаряда и 2400 патронов; бронирование – от 8 до 25 мм.
Т-34 С БАШНЕЙ–«ПИРОЖКОМ»
Советский средний танк с 76-мм пушкой, серийно выпускавшийся с 1940 г. Самый массовый средний танк Второй мировой войны и один из самых узнаваемых символов Великой Отечественной. Благодаря своим боевым качествам многими специалистами признан лучшим средним танком Второй мировой. «Тридцатьчетверка» оказала огромное влияние на развитие мирового танкостроения. Так, к примеру, двигатель современного российского основного боевого танка Т-90 «Владимир» – прямой потомок двигателя В-2, установленного на Т-34.
При создании этого танка советским конструкторам удалось найти почти оптимальное соотношение между основными боевыми, эксплуатационными и технологическими характеристиками. Штатный боекомплект Т-34 образца 1940 г. состоял из 100 снарядов – 75 осколочно-фугасных и 25 бронебойных. Баланс между бронебойными и осколочно-фугасными снарядами во многом отражает те боевые условия, в которых «тридцатьчетверки» шли в атаки. Под шквальным огнем артиллерии экипажи Т-34 в большинстве случаев имели мало времени для прицельной стрельбы, поэтому стреляли с ходу и коротких остановок, рассчитывая на подавление противника количеством выстрелов или поражение цели несколькими снарядами. У танкистов, воевавших на Т-34, было, как правило, больше возможностей покинуть загоревшийся танк, чем у экипажей других бронемашин. Необычный для танкостроения других стран люк механика-водителя в верхней лобовой части корпуса на практике оказался довольно удобным для покидания «тридцатьчетверки» в критических ситуациях. При этом танкисты были единодушны в отрицательной оценке люка башни Т-34 ранних выпусков с овальной башней, прозванной за характерную форму «пирожком». Объединенный люк наводчика и заряжающего был неудобен и тяжел, а если его заклинивало, то выбраться через него из горящего танка становилось просто невозможным.
Тактико-технические характеристики танка Т-34-76 образца 1940 г.: масса – 26,0 т, экипаж – 4 чел., бронирование от 20 до 45 мм, двигатель – V-образный 12-цилиндровый дизельный силовой агрегат В-2-34 мощностью 500 л.с, вооружение – 76,2-мм пушка Л-11 и 2 7,62-мм пулемета ДТ.
Спустя некоторое время 29-я танковая дивизия получила уточненную задачу уже от командира 11-го мехкорпуса, в которой требовалось «уничтожить наступающего противника и выйти на фронт Сопоцкин-Липск». Тогда же получил задачу и командир 33-й танковой дивизии полковник М.Ф. Панов: наступать в направлении Липск-Августов. Вводом в бой механизированного соединения советским войскам удалось приостановить наступление противника и даже отбросить назад передовые части немцев. В результате встречного сражения 29-я танковая дивизия с боями продвинулась на семь километров. Однако в этих боях она потеряла почти всю технику. Согласно донесениям штаба 9-й армии Вермахта, только 8-я пехотная дивизия 22 июня в районе Гродно подбила 80 советских танков. Вводом подвижного резерва В.И. Кузнецову удалось приостановить продвижение немецкой пехоты.
Под Гродно танки 11-го механизированного корпуса генерала Д.К. Мостовенко 22 июня были использованы в контрударе против наступавшей на город немецкой пехоты. Танкистам удалось предотвратить немедленный развал обороны стрелковых частей, но ценой тяжелых потерь. Всего, по немецким данным, в боях на подступах к Гродно в первый день войны было уничтожено 180 советских танков.
В первый же день войны решилась судьба всех трех танков КВ 11-го мехкорпуса. Один опрокинулся и затонул в болоте. Второй был обездвижен попаданиями в ходовую часть. Это был первый танк КВ, с которым немцы столкнулись в боях. Как ни странно, донесений об этом столкновении не последовало. Третий КВ из-за неисправности остался в мастерских, позднее его взорвали при отходе. В этом эпизоде содержится ответ на вопрос, куда делись КВ и Т-34 летом 1941 года.
По итогам боев немцы отметили, что советские танкисты действовали «энергично и упорно группами по 2040 боевых машин». С другой стороны указывалось, что «эффективность 3,7-см противотанкового орудия достаточна против всех встреченных типов танков». По итогам этих боев под Гродно от пленных советских танкистов немцы получили первые достоверные сведения о новейших советских средних танках Т-34-76. Данные о вооружении, сообщенные пленными, были точными, о броне – приблизительными. Точное число потерянных 22 июня «тридцатьчетверок» неизвестно.
Встреча: лето 1941 года. В придорожном кювете лежит брошенный нашими войсками КВ-2, оснащенный гаубицей М-10Т калибра 152 мм. Мимо проезжает немецкая самоходно-артиллерийская установка sIG-33. Несмотря на внушительный внешний вид обеих машин, sIG-33– это всего лишь полевая гаубица, поставленная на шасси танка PzKpfw-I и защищенная 10-мм бронелистами. При этом лоб корпуса и башни тяжелого танка КВ-2 прикрывала 75-мм броня
МЕХАНИЗИРОВАННЫЕ КОРПУСА
Крупнейшее подвижное соединение в войсках Красной Армии численностью около 30 тысяч человек. К началу Великой Отечественной войны состоял из двух танковых, одной моторизованной дивизии и других подразделений, частей и соединений. Мехкорпуса, как правило, находились в окружном (с началом войны – фронтовом) подчинении, реже входили в состав армий в качестве ударной силы. К началу войны наибольшее количество – 5 мехкорпусов – находилось в подчинении командования Юго-Западного фронта. Несмотря на штатную численность в тысячу танков, мехкорпус по своим боевым возможностям не шел ни в какое сравнение с танковой группой Вермахта. Во-первых, по опыту первых кампаний Второй мировой войны немецкие танковые дивизии были сбалансированы, приведены к примерно равному числу танковых и мотопехотных батальонов. Советские мехкорпуса были перегружены танками в ущерб мотопехоте. Во-вторых, имеющаяся на вооружении техника, которая вынужденно пошла на формирование мехкорпусов (за отсутствием альтернатив), была создана, исходя из более простых задач. В первую очередь это касалось мехтяги артиллерии. Еще на совещании руководящего состава Красной Армии в декабре 1940 года командир одного из мехкорпусов Западного Особого военного округа говорил: «Мы имеем в артиллерии трактора СТЗ-5, которые задерживают движение. Наша артиллерия, вооруженная этими тракторами, имеет небольшую подвижность и отстает от колесных машин и от танковых соединений». В боях первых недель войны мехкорпуса потеряли почти все танки и большинство личного состава. 15 июля 1941 года они были упразднены. Танковые дивизии передали в подчинение командующим армиями, а моторизованные переформировали в стрелковые.
Брестская крепость
Снимок солдата 45-й пехотной дивизии Михаэля Вехтлера: «Женщины и дети, попавшие в плен на Южном острове крепости». Девушка в белом халате в центре снимка – старшая медсестра хирургического отделения госпиталя Прасковья Ткачева. 24 июня 1941 года
На границе между Советским Союзом и Германией была точка, развитие событий в которой происходило по наихудшему из всех возможных сценариев, – Брестская крепость. Ее исхлестанные пулями стены до сих пор остаются в людской памяти одним из символов Великой Отечественной войны. К моменту немецкого вторжения крепость уже утратила свое оборонительное значение и на 22 июня 1941 года представляла собой комплекс казарм личного состава 6-й и 42-й стрелковых дивизий 4-й армии. По предвоенным планам в случае начала боевых действий в крепости должен был остаться один батальон. Однако приказание вывести войска и занять позиции на границе поступило только за полчаса до начала немецкой артиллерийской подготовки. Части двух дивизий не успели даже поднять по тревоге. В крепости оказались запертыми более восьми тысяч человек, многие из которых погибли в первые же часы Великой Отечественной войны. Оставшиеся в живых бойцы сделали выбор, который стал типичным для окруженцев 1941 года, – сопротивление до последней возможности.