– Да, но я не думаю, что он вкладывал в это душу. Помнится, он что-то сказал о капризах природы.
– Но фермеры ведь поверили в эти молитвы? Сельские жители всегда были суеверными.
Том снова пожал плечами:
– Я думаю, люди называют суеверием то, во что сами не верят, но во что верят другие.
Против такой логики трудно было возразить. Маргарет смотрела на убранные поля. Какова бы ни была причина, сегодня небо ярко-голубое. Если такая погода продержится, урожай будет собран целиком и год окажется успешным. И если это сделает Тома местным героем, какая в этом беда? Хотя так ли безопасно, что люди боготворят его? Эта мысль встревожила Маргарет.
– Не лучше ли тебе предоставить нести слово Божье преподобному Холлизу? – спросила Маргарет. – А если ты будешь о чем-то публично молиться и это не произойдет?
Том покачал головой:
– Молитва никогда не повредит. Святой Павел сказал, нам следует непрестанно молиться, так что я думаю, это поможет. Хотя… – Том остановил лошадей. Он отпустил поводья и повернулся к Маргарет. – Хотя порой Господь отвечает на наши молитвы не так, как мы ожидаем. Некоторых это смущает.
Он поднял руку к щеке Маргарет так, как делал это каждый вечер в прелюдии к их поцелую на ночь. Этот поцелуй с каждым разом становился все продолжительнее и чувственнее, но Том всякий раз обрывал его. Напряжение ожидания, размышления о том, когда он станет настаивать на большем, нарастали в Маргарет с каждым минувшим днем. Взгляд Тома спустился от ее глаз к ее губам, и Маргарет поняла, что Том не собирается ждать до вечера. Он хотел получить поцелуй прямо здесь, на открытой дороге, при свете дня. В воскресенье.
И она хотела, чтобы он сделал это.
Нет, не хотела! Это глупо и неприлично. Маргарет постаралась выровнять дыхание.
– Ты знаешь, что процитировал Шекспира в разговоре с миссис Роулинз?
Маргарет сказала первое пришедшее на ум, чтобы перевести ситуацию на безопасную почву. Ее слова оказались более действенными, чем она ожидала. Страсть в глазах Тома погасла, и он отвернулся.
– Да? – с натянутым смешком сказал он.
Он тронул поводья, и лошади двинулись вперед. Момент, который мог закончиться поцелуем, прошел. Маргарет с облегчением перевела дух.
Ведь так?
– Думаю, это… из «Укрощения строптивой», – запнулась она.
– «Моя любовь, отрада, утешенье, – цитировал Том, не отрывая глаз от дороги. – Услыхав, как превозносят люди твою любезность, красоту и кротость – хоть большего ты стоишь несомненно, – я двинулся сюда тебя посватать» [8].
– Откуда ты знаешь этот отрывок? – спросила Маргарет.
– От Эдварда Саммервилла, – ответил Том. – Он любит поэзию.
– Эдвард – брат Джеффри?
– Да. Он хороший друг. Как-нибудь я подробнее расскажу тебе о нем. А сейчас достаточно сказать, что он в душе актер. Он развлекал нас, особенно холодными зимними вечерами, когда мы все собирались у очага, чтобы согреться. – Том усмехнулся. – Эти строки о любезности, красоте и кротости он любил цитировать в отношении своей жены, которая действительно очаровательная женщина и без памяти влюблена в него.
– В пьесе эти слова имеют совершенно иное значение, – заметила Маргарет. – Они сказаны в ироническом смысле. Катарина вовсе не кроткая. Она яростная женщина, которая противится любой попытке ограничить ее свободу.
– Ты это так воспринимаешь? – искоса взглянул на нее Том. – Полагаю, что да. Однако в конце Катарина уже ведет себя иначе.
Маргарет не могла удержаться и фыркнула.
– Думаю, ее к этому вынудили.
– Понятно. – Том дернул поводья, и лошади пошли быстрее. – Я предпочитаю думать так, как тот мужчина в поезде: любовь сокрушает все барьеры.
– Сегодня для вас кое-что есть, сэр, – сказал мистер Роулинз, когда Том вошел на почту.
Он полез под прилавок и достал письмо. Верный данному слову, Роулинз весь прошлый месяц откладывал письма на имя Тома, маркированные «до востребования».
Том нахмурился, подумав, что это очередное послание от Спенсера или Денолта. Оба писали ему каждую неделю, он отговаривался, как мог, объясняя, что не может отправиться в Лондон, пока не закончится жатва. Это пока срабатывало, но по тону последнего письма Спенсера Том понял, что тот теряет терпение. Скоро придется отправиться в Лондон. Том уже смирился с тем, что деньги, которые он отдал Денолту на железную дорогу, потеряны, но все в нем бунтовало против того, чтобы платить шантажисту Спенсеру.
Том взял у Роулинза письмо. Когда он увидел, что письмо от Джеффри, у него поднялось настроение. Возможно, наконец появились хорошие новости.
– Спасибо, мистер Роулинз. – Том поспешил к двери.
– Всегда вам рад. Хорошего вам дня! – крикнул Роулинз ему вслед.
Выйдя на улицу, Том сунул письмо в карман сюртука. Он подождет, пока не доберется до какого-нибудь укромного места, где сможет прочитать письмо без помех. Вскочив в седло, Том увидел Уилльямза, выходящего из лавки мясника. Уилльямз махнул рукой. Том ответил на приветствие, но не остановился.
Он ехал быстро, периодически оглядываясь проверить, не едет ли кто-либо следом. Том начал замечать, что у Уилльямза появилась странная привычка неожиданно оказываться рядом, но управляющий, должно быть, остался в городе. Единственными путниками на дороге были фермеры, везущие собранный урожай. Том свернул на луг и поехал к маленькому заброшенному коттеджу, где они с Маргарет заключили брачный «пакт». Коттедж стал обычным местом для чтения и ответов на особую корреспонденцию. Как всегда, дом был пуст. Войдя, Том сразу же вскрыл письмо.
«Дорогой Том!
Я посоветовался с несколькими людьми, на чью крайнюю сдержанность и осмотрительность могу рассчитывать. Особую помощь оказал мне лорд Эшли. Он консультировался со своим другом, мистером Чарлзом Диккенсом. Ты знаешь этого писателя? Если так, то ты понимаешь, что он близко знаком с людьми, которых причисляют к криминальному элементу. Он много времени провел, наблюдая работу лондонской полиции, и видел, как там справляются с теми, кто совершил преступления, как мелкие, так и серьезные.
Диккенс свел Эшли с инспектором по имени Филд, который возглавлял группу детективов, пока в прошлом году не вышел в отставку. Теперь он работает приватно, помогая людям в делах, с которыми они предпочитают не обращаться в полицию. Я уверен, что инспектор Филд сможет помочь тебе найти лучший вариант разобраться с твоей ситуацией. Он чрезвычайно умен и находчив. У него за плечами годы опыта, его проницательность опирается на обширные знания преступлений и законов.
Он хотел бы встретиться с нами в четыре часа в следующий понедельник. Это даст тебе время приехать в Лондон. Пожалуйста, ответь при первой же возможности и дай знать, подходит ли это время. Надеюсь, да, поскольку в прошлом письме ты написал, что жатва почти закончена.
Лиззи шлет свою любовь. Мы молимся за тебя.
Искренне твой
Джеффри Саммервилл.
P. S. Чалмерз, главный конюх, отлично заботится о Касторе, но говорит, что лошадь становится беспокойной».
Том прочитал письмо второй раз, а потом сжег его. Глядя, как пламя превращает бумагу в пепел, он обдумывал, что делать. Похоже, этот инспектор Филд именно тот, кто может помочь. Какая удача, что связи Джеффри позволили найти такого человека!
Упомянув о Касторе, Джеффри дал Тому лучший повод для поездки в Лондон. Он скажет Маргарет, что собирается проконтролировать доставку Кастора в Мортон-Холл. Он все равно намеревался это сделать, удостоверившись, что конюшни не представляют угрозы здоровью лошади.
Ему нужно добиться, чтобы Маргарет осталась дома. Возможно, она вздохнет с облегчением, если он уедет на несколько дней. Необходимо проследить, чтобы она ничего не узнала, пока он не найдет способа разделаться со Спенсером раз и навсегда.
Маргарет вошла в маленькую столовую.
– Я только что узнала, что Стивенз пакует твой чемодан. – Она бросала слова как обвинения. – Он говорит, что ты собираешься в Лондон. Почему ты мне не сказал?
– Привет, милая. – Том вяло поднялся. Его ничуточки не задел гнев жены. Он даже улыбался. – Так ты заходила ко мне в комнату! Искала меня? – Его голос превратился в хриплый шепот, когда он поцеловал ее в щеку. – Знай я, что ты меня хочешь, я задержался бы у твоей двери.
Маргарет отступила и скрестила на груди руки. Она начала узнавать тактику Тома. Он пытался избежать ее вопроса, отвлекая ее.
– Ты не должен просто так уезжать в Лондон, не дав мне знать, – настаивала Маргарет. Ее раздражение нисколько не убавилось.
– Неожиданно возникло дело, связанное с бизнесом, – пожал плечами Том, – оно требует моего немедленного присутствия в Лондоне. Я намеревался рассказать тебе об этом за завтраком.
– Какого рода бизнес? – с подозрением спросила она. Уилльямз сказал ей о постоянных визитах Тома на почту, Маргарет тревожилась, что события снова ускользают из-под ее контроля.
Том указал на стол:
– Моя яичница стынет. Ты собираешься стоять и расспрашивать меня целый день или сядешь и позавтракаешь?
Маргарет стояла на своем.
– Какого рода бизнес?
В глазах Тома вспыхнуло раздражение.
– Если ты помнишь, – едко сказал он, – Джон Салливан регулярно посылает мне отчеты. Прибыл последний с очередной порцией золота. Думаю, ты не возражаешь, чтобы я съездил за моими деньгами? Вернее, мне следует сказать «нашими деньгами».
– Я… – Маргарет замялась. Ее вдруг охватила досада. Объяснение звучит чрезвычайно разумно, конечно, но все-таки она не могла отделаться от тревоги. – Значит, это все? И ничего больше?
– Мне кое-что еще нужно сделать. – Том замолчал, взяв со стола чашку. Пока он допивал кофе, Маргарет нетерпеливо постукивала ногой по полу, зная, что ее умышленно заставляют ждать. Наконец, довольно хмыкнув, Том поставил чашку. – Я собираюсь доставить сюда Кастора. Джеффри говорит, что он без меня скучает, а я никому не доверю погрузить его в поезд. Я даже собирался привезти тебе подарок. Ты хотела бы новую лошадь взамен той, что потеряла?
Выражение лица Тома снова стало приветливым. Маргарет казалось, что ее муж переменчив, как ветер. Она никогда не знала, какое направление он выберет в следующий момент. Том мягко взял ее за руки. На этот раз она не попыталась отстраниться, но твердо сказала:
– Я предпочла бы выбрать лошадь сама.
Том откровенно рассмеялся.
– Ох, моя дорогая Мэгги, – сказал он с блеском в глазах, – разве тебе не говорили, что дареному коню в зубы не смотрят?
Итак, он сделал это. Убедил Маргарет остаться в Мортон-Холле, пока будет в Лондоне. Он сможет беспрепятственно встретиться с этим инспектором Филдом. Том уже чувствовал себя на один шаг ближе к решению проблемы, что делать со Спенсером. Тому было отлично известно, что отмщение – дело Господа, а не человека. Это удержало Тома от повторения того, что он затеял на свадебном обеде. Он больше не позволит Спенсеру спровоцировать его на драку, но это не означает, что он станет бездействовать. Законы Англии наказывают вымогателей, и Том сделает все, дабы обеспечить для Спенсера такой финал. Но ему нужно найти также способ защитить Лиззи.
Как хорошо будет снова увидеть ее! Письма сестры становились все короче, а послания Джеффри, словно компенсируя это, все длиннее. Это могло совсем ничего не значить, но все-таки тревожило Тома. Он хотел собственными глазами увидеть, что с сестрой все в порядке. Он вернулся в Англию ради Лиззи, но поселился далеко от нее. Хотя железная дорога сокращала расстояние до однодневного путешествия, у Тома было такое чувство, словно он оставил сестру. Это глупо, конечно. У Лиззи есть муж, не говоря уже о бабушке и кузене. Она под таким надежным присмотром, какой можно только пожелать.
Глядя на мелькавшие поля, Том мыслями вернулся к Маргарет. Он уже скучал по ней. Ему все больше нравились ее колючие манеры, упрямство, уверенность в себе. Он жалел только о том, что до сих пор не сумел найти путь к ее сердцу.
Каждый вечер Маргарет все более пылко отвечала на его поцелуи, но днем все еще сопротивлялась ему. Том не заблуждался на этот счет, любит ли она его, доверяет ли. Как и не считал, что заслуживает этого. Маргарет права, пока он не сможет быть полностью честным с ней, ее осторожность вполне объяснима.
Сдерживаться, когда он горел желанием увидеть ее в своей постели, оказалось самым трудным, что ему доводилось делать в жизни. Временами боль желания была столь интенсивной, что даже испытания, выпавшие ему после кораблекрушения, не шли с ней ни в какое сравнение. Но в глубине души Том знал, что поступает правильно. Каждую ночь, засыпая в своей холодной постели, он молился, веря, что когда придет нужное время, он поймет это, и они с Маргарет смогут быть вместе по-настоящему.
Маргарет вполуха слушала отчет экономки о состоянии постельного белья и других хозяйственных делах. Обычно это занятие Маргарет радовало. Она бдительно следила за тем, чтобы все было подсчитано и тщательно сохранено. Сегодня, однако, она была не способна сосредоточиться. Ее мысли постоянно возвращались к Тому. Маргарет беспокоил его внезапный отъезд и еще больше – осознание разницы между его присутствием рядом или за сотни миль.
Не сразу она поняла, что в комнате наступила тишина. Она подняла глаза от списка, притворяясь, что читала его, увидела, что экономка вежливо ждет ответа. Должно быть, она задала какой-то вопрос.
– Миссис Уокер, вы не возражаете, если мы продолжим через час? – с извиняющейся улыбкой сказала Маргарет.
– Вам нужно отдохнуть, мэм? – участливо ответила экономка. – Прислать горничную?
– В этом нет необходимости. – Маргарет поднялась с живостью, которая, как она надеялась, должна была убедить, что все в полном порядке. – Попросите, пожалуйста, прийти сюда дворецкого.
Экономка кивнула и вышла.
Несколько минут спустя вошел дворецкий.
– Вы звали меня, мадам?
– Мистер Пул получал сегодня какую-нибудь корреспонденцию?
– Сегодня? Нет, мадам.
– А вчера?
Дворецкий покачал головой:
– За последние два-три дня я для него ничего не видел.
– Вы совершенно уверены? А другие слуги могли забрать почту на его имя?
– Сомневаюсь, но буду рад проверить.
– Да, пожалуйста. Будьте так добры.
Дворецкий отправился выполнять поручение. Маргарет допускала, что он прав и никаких писем не было, но хотела убедиться окончательно. Если так, значит, Том не получал никакого внезапного сообщения о делах бизнеса, как сказал ей. Возможно, он просто до последнего ждал, когда будет готов к отъезду, прежде чем сказать об этом, чтобы она не смогла поехать вместе с ним. Маргарет не на шутку встревожилась.
Неожиданно другой план действий сложился в ее голове. Уилльямз сказал, что Том постоянно заходит на почту в Мортоне. Возможно, Том получает корреспонденцию прямо там. Когда дворецкий вернулся и подтвердил, что никаких писем для мистера Пула в дом не приходило, Маргарет велела заложить коляску. Она отправится в город и все разузнает.
Глава 26
Джеффри лично встретил Тома в холле и проводил в гостиную. Войдя, Том удивился, увидев, что там никого нет.
– Где Лиззи? – спросил он.
– Она теперь должна оставаться наверху, у нее строгий постельный режим.
От этой новости беспокойство Тома снова усилилось.
– С ней что-нибудь случилось? С ребенком все нормально?
– На данный момент все замечательно, – заверил его Джеффри. – Однако доктор настоял, чтобы она до родов оставалась в постели.
– Но до этого еще больше месяца. Долго придется лежать. – Больше всего пугало, что это слишком походило на то, что произошло с Реей. Лиззи и Рея были единокровные сестры, неужели эта ужасная особенность передалась им обеим? Взгляд на лицо Джеффри ничуть не развеял страхи Тома. – Что еще сказал доктор?
– Он рекомендовал избегать любых тем, которые могут расстроить или встревожить ее. По моему мнению, это касается и нашей встречи с инспектором Филдом.
– Конечно. Таков был наш план с самого начала.
– Сейчас это более рискованно, чем когда либо. Я тщательно отбираю корреспонденцию и новости, которые позволяю узнать Лиззи. Она до сих пор в неведении о том, что случилось на твоем свадебном обеде, и о последующих проблемах также не знает. Мы должны придерживаться этой тактики.
– Поверь мне, я всей душой с тобой согласен. – Том двинулся к двери и добавил: – Можно ее повидать?
Джеффри кивнул.
– Даже Джеймс ухитрился придержать язык, – продолжил он, пока они поднимались по лестнице. – Ограничивается безобидной болтовней о том, что происходит в городе. Но это заставляет ее смеяться, так что я позволяю им общаться.
Они остановились у двери в комнату Лиззи, Джеффри тихо сказал:
– Умоляю, не пугайся, когда ее увидишь. Если мы покажем, что боимся за нее, лучше ей не станет.
В комнате был полумрак. Лиззи лежала с закрытыми глазами, сиделка в кресле у окна что-то шила и приглядывала за подопечной. Том подумал, что Лиззи, должно быть, спит, но когда они вошли, она тут же открыла глаза.
– Том! – радостно воскликнула она, протянув к нему руки.
Том был рад, что Джеффри предупредил его. Лиззи была очень бледная, и хотя живот ее увеличился, во всех остальных местах она, казалось, усохла. Лицо было худым и напряженным. Том наклонился поцеловать сестру в щеку.
– Хочу сказать тебе, дорогая Лиззи, я глубоко оскорблен, что ты не встретила меня у двери.