– И зачем всё это? – шёпотом простонала Нэисс. – Мы же видели, как они перебирались через ров!
– Наверх, Стайни. – Ксарбирус был бледен, но решителен. – Наверх, больше ничего не осталось…
– Сейчас, – Гончая возилась с бесчувственным гномом. – Ого! Гляньте-ка!
Чёрно-золотой талисман Брабера, его «находитель демонов», вновь сходил с ума. Песок внутри перемешался, частички его, похоже, совсем забыли о земном притяжении.
Что это значит, все уже знали. Даже слишком хорошо.
– Только демонов нам тут и не хватало, – простонал алхимик.
Брабер закряхтел, пошевелился.
– Ты… ты чего, распечать тебя?!
– Не могла допустить, чтобы ты, гноме, красиво помер у меня на глазах, отобрав всю славу, – ядовито бросила Гончая.
– И потому надо было меня по башке, да-а?
– Ну извини. Надо было оставить тебя на съедение. – Стайни не отрывала глаз от расползающихся по котловине потоков живого гноя. – Приходи в себя, охотник! Твоим друзьям, похоже, не терпится. Боятся пропустить самое интересное.
Брабер уставился на обезумевший талисман.
– Чего тут только нет… – непонятно пробормотал он.
– Полезем вверх? – слабым голосом предложила Нэисс.
– Вверх? Нет смысла. – Ксарбирус стоял, скрестив руки на груди, тоже, как и бывшая Гончая, глядя на стремительно приближающуюся желтоватую волну. – Похоже, друзья мои, наш поход здесь и закончится, если только мы очень, очень быстро не окажемся внутри.
– Помоги! – гаркнул на Стайни Брабер. – Где Гончая не углядит, мож, у гнома выгорит!
Они двинулись кругом, всем телом прижимаясь к тёплой, нагретой за день, несмотря на осеннюю пору, стене. Нэисс и Ксарбирус остались стоять, где стояли, стараясь, чтобы брошенные Брабером мешки не свалились в ров. Сидха вдруг расхохоталась:
– Зачем они нам теперь?!
– Пока не помер, буду надеяться. – Алхимик кусал губы, но не взялся ни за один из своих эликсиров.
Многоножки тем временем, как и положено, покрыли живым ковром всё окрест, докатились до каменного кольца вокруг котловины, достигли рва – и молча, словно хорошо отлаженные навсинайские големы, принялись за старое, стали строить живой мост через пропасть.
– Нас поджарит или сварит, если те, что в башне, вновь покажут силу?
– Предпочту поджаривание, сидха. Во всяком случае, это быстрее, меньше мучиться.
Потоки многоножек всё ещё изливались из прорыва, словно и впрямь гной из вскрытой ланцетом лекаря пустулы, когда воздух над проклятым местом странно замерцал неярким жемчужным сиянием, особенно заметным сейчас, в сгустившейся ночи. Над прорывом Гнили словно разворачивалась странная радуга из оттенков серого, белого и жемчужного; вот появилась арка, врата заполыхали белым.
– Не может быть! – И Нэисс прижала ладонь ко рту.
– Демоны. Добро пожаловать, друзья. – Ксарбирус замер у стены, кулаки его сжались. – Как жаль, как жаль… Коллега Шелдари отдал бы правую руку за такое зрелище…
– А что ж тут такого? Помните, мэтр, когда ещё на корабль не сели, Гниль с этими тварями мало что не смешались?
– Тогда не смешались, Стайни. Пузыри лопались вблизи от открывающихся порталов, но всё-таки не настолько близко. Теперь вот и увидим, кто кого заборет…
Из белого пламени прямо в жёлтые потоки ступила чудовищная, гротескная фигура, раза в три выше обычного человека, с массивной трёхрогой башкой, широким плащом чёрных крыльев за спиной. Глаза горели, словно у големов, но не красным, а серебристым.
– Теперь закрыться… – бормотал Ксарбирус, неотрывно глядя на распахнувшийся портал.
Но впустившие демона врата отнюдь не собирались закрываться. Следом за первым чудовищем в них возникло второе, низкое, горбатое, с шипастым, высоко взнесённым гребнем вдоль всей спины; свет Гончих блеснул на огромных клыках, спускавшихся ниже подбородка. Следом – третий, этот двигался почему-то на четвереньках. Все они тяжело шлёпнулись вниз, так что многоножки полетели в разные стороны, словно брызги – увы, отнюдь не чистой, хрустальной воды.
– Хррм-грпщ-умф?! – взревел самый первый из троицы.
– «Что за дряни мы напились вчера?!» – усмехнулся алхимик.
– Ничего не… – вывернулись из-за стены Стайни и Брабер. Гном так и замер, широко раскрыв глаза. Меч сам перелетел к нему в руку.
Твари Гнили наконец сообразили что к чему. Живой мост быстро рассыпался, бестии ловко карабкались назад; многие срывались, беззвучно исчезая в тёмной глубине пропасти.
…Но когда Гниль хоть в малейшей степени занимала гибель служащих Ей созданий?
Шелестящая волна обрушилась на тройку демонов, те ответили яростным рёвом – и потоками пламени, что, как и положено по всем легендам, вырывалось у них из пастей.
– Мэтру Кройону такое и не снилось, – прошептала Нэисс.
– Славные демонюки какие, – в тон ей отозвался гном. – Дважды только я с такими переведывался. Редко их к нам заносит…
– Заносило, ты хотел сказать, мой добрый гном. Сдается мне, теперь тебе предстоит видеться с ними куда чаще, если, конечно, мы отсюда выберемся.
– Всё б вам дурное пророчить, мэтр! «Если выберемся»! Выберемся! Не можем не выбраться!
– Смотрите! – оборвала их Стайни.
Изрыгаемое демонами пламя очистило камень вокруг них, многоножки горели и распадались невесомым пеплом, так что не оставалось даже тлеющих панцирей.
– Крепкие парни, – завистливо крякнул Брабер. – Эвон, как жгут! Нам бы так…
– Если жгут, так тогда уж горячие, наверное, – буркнула Стайни, тоже не в силах отвести взгляд от битвы. – Того и гляди, всю Гниль спалят!
Демоны встали в круг, изрыгая пламя, словно какие-то чудовищные осадные машины Навсиная или Некрополиса. Многоножки словно забыли о башне, о прижавшейся к её стене четвёрке, всем множеством бросившись на новых врагов; смерть их не пугала, они словно вообще не знали, что это такое. И они не просто наступали – они наступали хитро, прямо посреди шевелящегося покрывала стали вспучиваться живые холмы, стремительно вытягивающиеся вверх острыми пирамидами. Многоножки карабкались друг по другу, забираясь всё выше и выше, пока сразу пять таких пирамид не оказалось выше самих демонов.
И тогда Гниль ринулась в атаку уже не только по земле, но и по воздуху. Многоножки настоящими струями устремились с вершин только что возведённых примётов, кидаясь на демонов сверху.
Их встретил ревущий огонь и разящие, рвущие всё и вся клыки, твёрдая броня, поддающаяся только зачарованным клинкам, но Гниль это не смутило. Даже демоны не могли извергать потоки огня постоянно, без малейшего передыха; они дышали пламенем, и, пока твари атаковали их только по земле, пришельцы ещё могли выстоять. Но когда многоножки бросились сверху, демоны дрогнули. Чёрные тела быстро покрылись желтоватыми росчерками, едва видимыми в свете бушующего пламени.
Теперь демоны не просто ревели от ярости – они выли от жуткой боли; наверное, простым смертным такое не представить. Только один из пришельцев ещё жёг всё вокруг себя, двое других уже катались по камням, погребённые под толстым слоем многоногих тварей. То и дело сквозь жуткую шевелящуюся массу пробивались языки пламени, пожиравшие множество тварей Гнили, но их место мгновенно занимали новые.
И только четверо странников, прижавшиеся к стенам чужой и жуткой башни, единственные свидетели разыгравшейся схватки, видели, что и у Гнили резервы небеспредельны. Лопнувший пузырь уже давно не исторгал новые и новые орды многоножек; огонь сожрал несчётные тысячи бестий, и сейчас жёлтый круг сужался, и притом довольно быстро. Демоны дорого продавали свои жизни.
– Прямо даже как-то не по себе, – пожаловался Брабер. – Всю жизнь демонюков рубил-колол, головы им сносил, рогами торговал… а теперь смотрю, как помирают от Гнили этой самой, – и жалко! Представляешь, сидха – я, гном, демонов жалею!
– Потому что тебе в каждом мэтр Кройон чудится. – Нэисс отвернулась, понурила голову. – Да и мне тоже…
– Чувства в сторону, – одёрнул спутников алхимик. – Надо отметить, гм, что демоны действительно появились очень кстати. Смотрите, Гнили почти что и не осталось!
Кое-как отбивался только один демон. Пошатываясь и уже не взрёвывая, он громадными лапами срывал с себя многоножек, давил и плющил их копытами, то и дело плевался тонкими струйками пламени, но его судьба была предрешена.
Двое других уже застыли неподвижными глыбами не спасшей своих хозяев брони, блестящей и скользкой от пролитой крови; желтоватая жижа парила на камнях среди множества растоптанных многоножек.
Демон упал на колени, взвыл в предсмертном отчаянии; вой нарастал, становясь нестерпимо-режущим, высоким, невыносимым. По губам и подбородку пришельца вновь побежали ручейки огня.
– Прочь! – вдруг дёрнулся гном. В руке его зажат был находитель, и золотой песок внутри светился ярко, словно маленькое солнце. – Он сейчас рванёт!
Никто не задал ни одного вопроса. Подхватили мешки, как могли скоро кинулись на другую сторону, под защиту башни. И точно – они едва успели оказаться за изгибом стены, как котловину сотряс громоподобный удар. Ярко-рыжее облако взметнулось куда-то в поднебесье, в единый миг поглотив ночную тьму. Упругая невидимая волна попробовала на прочность фундаменты башни и рассеялась, побеждённая.
– Прочь! – вдруг дёрнулся гном. В руке его зажат был находитель, и золотой песок внутри светился ярко, словно маленькое солнце. – Он сейчас рванёт!
Никто не задал ни одного вопроса. Подхватили мешки, как могли скоро кинулись на другую сторону, под защиту башни. И точно – они едва успели оказаться за изгибом стены, как котловину сотряс громоподобный удар. Ярко-рыжее облако взметнулось куда-то в поднебесье, в единый миг поглотив ночную тьму. Упругая невидимая волна попробовала на прочность фундаменты башни и рассеялась, побеждённая.
Грохот заставил всех на несколько мгновений просто оглохнуть, и потом ещё долго звенело в ушах. Затопившее всё вокруг пламя опадало медленно, словно нехотя, оставляя повсюду в котловине лужи горящей чёрной жидкости.
– Кровь демонючая горит, – со знанием дела бросил гном. – У этих, огненных, завсегда так. Коли видят, что не совладать им, что смерть неминучая, – взрываются, вот как мы только что видели. Тут уж охотнику только одно – драпать изо всей мочи аль укрытие какое искать. Потому как убежать… – он покачал головой, – мало кому удавалось.
– А тебе? – поддела бывшая Гончая.
– Мне нет, – покачал головой Брабер. – Дважды с этакими демонюками сталкивался… и оба раза подвезло мне. Было где спрятаться. Всё, можно вылезать. Там ничего живого. Неживого тоже. Слава Зверям, что мешки успели вытащить, а то остались бы без припасов.
– Идти обратно, собственно говоря, незачем, – пожал плечами Ксарбирус. – Башня что тут, что там – совершенно одинакова.
Неугомонная Стайни тем не менее отправилась на другую сторону и вскоре вернулась, целиком и полностью подтвердив слова гнома. В котловине не осталось никаких следов ни демонов, ни Гнили. Огонь сожрал всё, в том числе и тела двух погибших первыми пришельцев.
– Оттого-то так и полыхнуло, что ещё двое огнём пыхающих там оставались, – заявил Брабер. – Они, должен вам сказать…
– Хватит, – раздражённо оборвал его алхимик. – Мы все устали, голодны, у меня в горле, наверное, скоро можно будет сушить сено. Как попасть внутрь, никто из нас не знает. Тёрн – вроде как! – по-прежнему там, в башне. Так что давайте отсюда выбираться. Иначе нас Мудрые тут голыми руками возьмут.
– Хотела бы я знать, почему они нас сейчас не взяли. Неужто и впрямь это существо такое непобедимое?
– Не знаю, Нэисс, милочка. Гляньте-ка на небо, ничего не видать?
Но ещё совсем недавно полыхавший зелёным огнём восходный горизонт оставался тёмным и непроглядным. Там сгустились тучи, проглотив низкие звёзды.
– Представление окончено, – скривилась бывшая Гончая.
– Кто знает, кто знает, любезная моя Стайни. Я бы не сбрасывал нашу крошку со счетов так быстро.
– И-эх, проклятущая! – Гном в сердцах впечатал кулак в равнодушную стену башни. – Прям аж горит, как подраться хоть с кем-то охота! Засиделся я без дела, застоялся; а эти, в масках, только один раз и дерзнули выступить как достойно, как воинам положено!
– Воинам положено победы одерживать, а уж как – другое дело.
– Неправы вы, мэтр, ой как неправы! Коль победишь бесчестно, отольётся тебе это, да так, что лучше бы той победы и не случилось!
– Оставим споры, – поморщился Ксарбирус. – Я устал, хочу есть и спать. Желающие драться благоволят повременить с осуществлением своих чаяний до завтра.
* * *– Уважаемые соратники. Дорогие мои товарищи. – Голос мэтра Эммера, верховного распорядителя Коллегиума, дрогнул, как бы от прорвавшихся чувств. Он даже смахнул что-то незримое с уголка глаза. – Наступает решительный момент. Ради него мы трудились долгие годы, отказывали себе во всём, ради этого терпел лишения наш добрый, простодушный народ. И вот – конец ожиданию, признаюсь, изрядно затянувшемуся. Мы здесь, чтобы оружие возмездия наконец-то пришло в действие и покончило с этой вечной угрозой Некрополиса. Восток должен быть приведён к покорности. Чудовищный культ смерти – искоренён, – он перевёл дух. – Простите, досточтимые коллеги, эти невольные проявления чувств. Слишком уж долго, мы, маги старшего поколения, ждали этого дня. А когда он уже наступает – невольно теряемся, боремся с подступающими слезами… Коллега Зильфер!
– Я, господин верховный распорядитель!
– Всё ли готово? Прошу вас, доложите Коллегиуму.
– Слушаюсь. Досточтимые соратники, друзья! Наши приготовления остались незамеченными Некрополисом. Вернее, они увидели ровно то, что мы им хотели показать, – сбор войска на Делхаре, прямо в центре, вдоль главного тракта. Там, где и полагается наносить основной удар. Они ответили, подтянули не меньше двадцати тысяч зомби. Держат их, конечно, на известном удалении от границы, им есть куда отступать, думают этим воспользоваться. И мы, дорогие друзья, мы, конечно, доставим Мастерам Смерти эту маленькую радость – полагаю, что последнюю, – радость от того, что они якобы «предвидели» наш удар. В то же время наши приготовления на севере, в западном Меодоре, они явно проглядели.
– Каковы новые сведения о Гончих, замеченных возле столицы короля Семмера?
– Крутятся всё там же, – отрапортовал маг. – Не уходят. Что-то им там потребовалось…
– Что им потребовалось, мы уже обсуждали. Сколько у Некрополиса там зомби?
– Никак не меньше пятнадцати тысяч. И почти все собраны против Меодора на их берегу Долье.
– Как я и предсказывал. – Мэтр Эммер потёр руки. – Осуществлено ли перенацеливание?
– Да, мэтр, – кивнул маг Ференгаус. – Всё исполнено в точном соответствии с вашими мудрыми указаниями. Ударная точка в одной лиге южнее Долье, именно там разворачиваются подходящие зомби. Хотел бы особо отметить новые дозорные големы. Они поистине превосходны. Без них ничего бы не удалось обнаружить.
– Прошу прощения, коллеги, можно вопрос?
– Можно, только коротко, коллега Азерус.
– Если Гончие крутились вокруг столицы Семмера и постулировалась цель одним ударом стереть с лица земли побольше этих проклятых созданий, то почему же точка прицеливания так далеко на юге?
– Сможете ответить, коллега Ференгаус?
– Разумеется, мэтр Эммер. Досточтимый коллега, все особенности нашего нового оружия не известны никому, кроме лишь уважаемого господина верховного распорядителя и вашего покорного слуги. По причинам достаточно банальным, чтобы их здесь не приводить, позвольте мне воздержаться от деталей. Однако суть в том, что мы всё равно достанем этих самых Гончих и убережём простолюдинов Меодора от… последствий нашего удара, назовём их так.
– Вы удовлетворены, коллега Азерус?
– Вполне, благодарю вас, мэтр.
– Прекрасно! Коллега Зильфер, наши полки в Меодоре?
– Пребывают в полной готовности. Сразу же по нанесении удара мы перейдём в наступление, переправимся через Долье и двинемся на северо-восток. Конечная цель – Скришшар. Наше правое крыло займет крепость Дефр в верховьях Сиххота. Там мы остановимся. По взятии Скришшара все големы повернут на юго-восток. В это время коллега Ференгаус будет готовить второй удар. Его он нанесёт, когда мы подойдём к самому Некрополису. Но об этом мы станем говорить, когда и впрямь увидим цитадель Гильдии.
– Достойно сказано, – одобрил мэтр Эммер. – Что собрано для нашего наступления?
– Согласно вашим указаниям, мэтр, решено было использовать только новых и новейших големов. Массы старых отправлены на юг. Мастера Смерти их, конечно же, обнаружили. Что нам и требовалось.
– Прекрасно, – кивнул мэтр Эммер. – Итак, коллеги, хватит слов. Их уже произнесено достаточно…
Маг Зильфер отвернулся, наверное, потому, что на его лице слишком уж откровенно читалось «и ты, дорогой, произнёс большую их часть».
– Коллега Ференгаус! – голос мэтра зазвенел, в полном соответствии с торжественностью момента. – Начинайте.
– Слушаюсь, господин верховный распорядитель, – напыщенно отозвался чародей и сбросил на пол тонкое лилово-серебристое покрывало. Под ним на тускло мерцающем блюде покоился обрамлённый белым металлом Камень Магии размером с ноготь мизинца.
– Прошу вас, мэтр. – Ференгаус поклонился и отступил. Мэтр Эммер с соответствующей случаю улыбкой – уверенной и слегка снисходительной – коснулся Камня указательным пальцем.
Белая вспышка, и Камень исчез. Над блюдом появилась картина, нечто вроде плавающей в воздухе карты: извилистая черта Долье, игрушечные домики и башенки, обозначавшие меодорские города с замками; и алый крест чуть южнее реки, пульсирующий, словно мерно бьющееся сердце.
– Смотрите, уважаемые коллеги. Смотрите внимательно. Этого не видел ещё никто и никогда. Смотрите! – Мэтр Эммер патетически воздел руки. – Коллега Ференгаус, нельзя ли как-то поближе?..
Оружейник лишь виновато развёл руками.
– Ничего, – свеликодушничал господин распорядитель Коллегиума. – И так всё увидим. Внимание, коллеги, внимание! Наступает исторический момент…