— Поднимайся, Куинтон! — строго повторила она. Муж, безмятежно улыбнувшись, медленно встал, такой же нагой, как она.
— Мне лучше поспешить в свою спальню, чтобы не шокировать бедняжку Онор, — объявил он и, послав ей воздушный поцелуй, исчез за дверью, как раз когда вошла горничная.
— Добрый день, миледи, — приветствовала она голую хозяйку, стеснительно отводя глаза. — Принести вам поесть?
— Что наши гости?! — воскликнула Аллегра. — Онор спокойно подошла к гардеробу и, вынув шелковый пеньюар, накинула на плечи госпожи.
— Только встают, миледи. Мистер Крофт всем распоряжается.
— Я должна немедленно спуститься вниз. Нехорошо, если гостей некому будет встретить.
— Да, миледи. Я сразу же пошлю служанку принести вам чаю.
Час спустя Аллегра вошла в гостиную и обнаружила, что в доме царит тишина. Заглянув по пути в бальную залу, она увидела, что там уже прибрано и пусто. Натертые полы были чисто подметены, стулья и диванчики, расставленные по стенам, как и большие хрустальные люстры, закутаны в чехлы в ожидании следующего бала. В вазах уже не было цветов, а тяжелые шторы золотистого атласа были задернуты, пропуская только узкие лучи света. В маленькой гостиной сидела Сирена и шила крохотную одежку.
— Уже проснулась? А Крофт говорил, что ты легла не раньше семи утра! — воскликнула она при виде кузины. — Должно быть, совсем измучилась. Какой чудесный бал, дорогая! Надеюсь побывать и на других, когда снова стану стройной.
— Я люблю его! — объявила Аллегра, не в силах скрыть новость от своей любимой кузины.
— Знаю, — улыбнулась та.
— Как это ты можешь знать, если я сама только догадалась? — удивилась Аллегра. — И не смотри на меня так самодовольно, иначе я ужасно рассержусь!
— Мы с Оки оба поняли это в тот день, когда ты выходила замуж! — засмеялась Сирена. — Ты просто лукавила сама с собой, пытаясь скрыть правду. На это потребовалось время. Я же говорила, любовь не имеет ничего общего ни с рассудительностью, ни с практичностью. Я вовсе не злорадствую — напротив, я счастлива и рада за вас обоих. Теперь все будет хорошо!
— Но я не изменюсь только потому, что влюбилась в мужа! — запротестовала Аллегра.
— Не ищи себе оправданий, кузина, — тихо посоветовала Сирена. — Пойми же, главное, что в вашем доме будет тепло и уютно. Кстати, взгляни!
Она подняла крошечное платьице.
— Ну? Разве не мило? Как странно сознавать, что в конце марта или начале апреля я надену это платьице на свое дитя!
Она отложила шитье и положила руку на живот.
— Сегодня утром мне кажется, что во мне трепещут крылышками сотни бабочек!
Теперь уже улыбнулась Аллегра.
— Представляешь, как было бы чудесно, если бы моя дочь вышла замуж за твоего сына? Мы непременно должны устроить эту свадьбу!
— Мы переодеваемся к ужину? — осведомилась Кэролайн Уолворт, входя в комнату вместе с Юнис.
— Нет, — покачала головой Аллегра. — Я попрошу Крофта накрыть стол в парадной зале. А потом можем поразвлечься. Но поскольку вы уезжаете завтра утром, то, наверное, захотите лечь пораньше… Я буду скучать без вас.
— Бэйн говорит, что мы проведем часть зимы в Лондоне, — сообщила Юнис.
— И мы тоже! — вскричала восторженная Кэролайн. — Я знаю, что вы не любите город, Аллегра, но зимой в деревне ужасно тоскливо. Вы должны приехать, и мы снова будем вместе.
— А я не смогу, — грустно вздохнула Сирена.
— Верно, но вы первая вышли замуж, так что, вполне естественно, первая станете матерью, — рассудительно заметила Кэролайн. — Не печальтесь, дорогая. Поедете в другой раз, но если никто из нас не успел забеременеть или хотя бы не признается в этом, мы просто обязаны ехать. Если зимой пойдет снег, вы не сможете из дома носа высунуть! А в Лондоне снег не помеха!
— Кажется, отныне мы живем по городским правилам? — осведомился Куинтон, появляясь в гостиной. За ним шествовали остальные джентльмены. — Где ужин, герцогиня? Мы умираем с голоду!
— Терпение, ваша светлость, терпение, и вы будете вознаграждены. Я должна уговорить Крофта накрыть стол в парадной зале, но, бьюсь об заклад, ужин уже готов, хотя мы понятия не имели, когда вы, сони, спуститесь к нам.
Она присела перед джентльменами и поспешила на поиски дворецкого.
Ужин не замедлил себя ждать. За столом царило общее веселье. Леди Кэролайн объявила, что подруги собираются встретиться в Лондоне. План одобрили все присутствующие, за исключением виконта и его жены.
— Думаю, ты мог бы поехать, если пожелаешь, — выдавила из себя Сирена, хотя по ее лицу было заметно, что ей совсем этого не хочется.
— Ты не возражаешь? — с надеждой спросил Оки, но, заметив неодобрительные взгляды остальных, тут же опомнился:
— Разумеется, мой ангел, ты не стала бы противиться, но я не оставлю тебя в Пикфорде одну в ожидании родов, тем более что наш наследник скоро появится на свет. Что, если начнутся метели и я не смогу вернуться к тебе? Нет, Сирена, эту зиму мы проведем в Пикфорде.
— Ах, Оки, ты так мил! — счастливо улыбнулась Сирена.
После ужина мужчины решили поиграть в кости. Леди настаивали на том, что тоже желают учиться этой игре.
— Но это неприлично! — заявил граф Астон.
— Боишься проиграть даме, Маркус? — съехидничала жена.
— Черт побери, Юнис, это не женское занятие!
— Но играют же дамы в карты! — вмещалась Аллегра. — А игра в кости, кажется, еще забавнее.
— А я думал, что вы не любите азартные игры, — заметил лорд Уолворт.
— Почему бы не поиграть с друзьями? — возразила его жена. — Что тут плохого, Адриан?
— Кэролайн!
— Научи их, — посоветовал герцог.
— Что?! Ты поощряешь этих негодниц? — вскричал граф. — Именно ты?
— Я не играю на деньги, и моя жена тоже. У Аллегры хватит здравого смысла не садиться за карточный стол с незнакомыми людьми или делать большие ставки. Думаю, что и вы точно так же доверяете своим женам.
— Браво! — воскликнула Кэролайн. Остальные дамы захлопали в ладоши. Граф Астон засмеялся и, сдаваясь, поднял руки.
Вскоре в парадной зале разыгралось настоящее сражение.
Они играли на поцелуи, глоток портвейна или сахарную вафлю до тех пор, пока Аллегра, услышав, что часы бьют десять, не положила игре конец.
— Пора спать! — весело объявила она. — Завтра рано вставать.
— Какой изумительный вечер! — оживленно воскликнула Кэролайн. — Этой зимой мы прекрасно проведем время в Лондоне. Будем развлекаться в тесном кругу. Нам никаких других друзей не нужно! А на обратном пути домой выберем время заехать в Пикфорд и взглянуть на нового наследника!
— Расскажете о своих приключениях, а я стану завидовать. Оки, больше никаких детей, по крайней мере следующие два года.
Все дружно рассмеялись, и четыре пары рука об руку поднялись наверх.
Глава 12
Аллегра отпраздновала свой восемнадцатый день рождения девятого декабря в обществе мужа, отца, мачехи, Оки с Сиреной, Джорджа и его жены Мелинды. Та воспользовалась случаем, чтобы самодовольно объявить о своей беременности.
— Девчонка могла бы выбрать более подходящее время для своих откровений, — шепнула мужу леди Морган. — Похоже, у нее мания величия. Я слышала, как она хвасталась, что ее ребенок будет следующим наследником Седжуиков!
Какая наглость! Аллегре следует достойно ее осадить, пока не поздно! Должно быть, мамаша Франклин набивает голову дочери всяким вздором! Не думала, что Мелинда окажется такой нахальной дурочкой!
— Успокойся, дорогая, матерью следующего герцога непременно станет Аллегра, — спокойно уверил лорд Морган. — Разве ты не нарожала прекрасных детей?
Леди Морган смущенно зарделась.
— Верно, — согласилась она.
— В таком случае не о чем волноваться.
Герцог подарил жене хорошенькую, зеленую с серебром, двуколку вместе с толстым черно-белым пони.
— Не всегда же тебе ездить верхом, — пояснил он. — Если погода переменится, а ты захочешь отправиться в Пикфорд, вот двуколка и пригодится.
— Ты прав: теперь, когда Сирене трудно путешествовать, мне придется чаще бывать в Пикфорде, — кивнула Аллегра, обнимая кузину за плечи. — Спасибо за то, что поздравила меня, дорогая. Ты внезапно расцвела и обнаружила миленький животик. Тебе очень идет!
— Твой крестник растет и процветает, — рассмеялась Сирена. — О, Аллегра, как же я буду скучать этой зимой, пока ты будешь в Лондоне!
— Я предпочла бы остаться здесь, — призналась Аллегра. — Ты же знаешь, я не слишком люблю городскую жизнь, но Юнис и Кэролайн настаивают, чтобы мы приехали. Обещаю, мы пробудем в столице всего несколько недель.
— Где ты остановишься?
— В отцовском доме. Глупо покупать новый, если этот все равно когда-нибудь перейдет к нам. Кроме того, нам нравится Беркли-сквер, и особняк так удобно расположен!
— Ах, как жаль, что я не смогу ехать! — пригорюнилась Сирена. — Ты получишь куда большую свободу, чем в прошлом сезоне, когда мы были дебютантками! Приходилось быть такими чопорными и скучными, чтобы не упустить выгодной партии. А сейчас тебя ждут театры, Воксхолл-Гарденз, празднества, маскарады, опера и скачки! Я буду часто думать о тебе в твое отсутствие, кузина.
— Ах, как жаль, что я не смогу ехать! — пригорюнилась Сирена. — Ты получишь куда большую свободу, чем в прошлом сезоне, когда мы были дебютантками! Приходилось быть такими чопорными и скучными, чтобы не упустить выгодной партии. А сейчас тебя ждут театры, Воксхолл-Гарденз, празднества, маскарады, опера и скачки! Я буду часто думать о тебе в твое отсутствие, кузина.
Лондонский бальный сезон обычно начинался в марте или апреле и заканчивался к середине июня, когда все светское общество разъезжалось по загородным домам и поместьям.
Малый сезон балов начинался в сентябре, но к ноябрю богатые дома снова пустели. В январе, когда открывалась парламентская сессия, знать возвращалась в столицу, и жизнь в провинции становилась невыносимо скучной. Герцог с друзьями старались держаться подальше от политики, но в этот раз решили посещать заседания правительства. Граф Астон и лорд Уолворт сняли дом старого графа Пикфорда, поскольку тот в ожидании наследника не собирался появляться в парламенте.
Он желал присутствовать при появлении на свет своего первого внука.
Аллегра и герцог отправились в Лондон в большом удобном дорожном экипаже, запряженном шестеркой лошадей. Рессоры были тугими, сиденья и стенки — мягкими, обтянутыми бежевой кожей. Под каждым сиденьем стоял металлический ящик, в который помещались тлеющие угли, обогревающие карету. Жар распространялся через медную решетку поверх ящика. Освещение давали небольшие хрустальные керосиновые лампы. Стеклянные окна можно было опускать или поднимать в зависимости от погоды. На них висели кремовые бархатные занавеси, которые при желании можно было задернуть. В большом коробе за спинкой заднего сиденья хранились еда и вино. На козлах хватало места для двоих. На запятках сидели два лакея. Сундуки и саквояжи уложили наверх.
Погода выдалась такой холодной, что герцог не решился ехать верхом и всю дорогу провел рядом с женой. За первой каретой следовала вторая, где сидели Онор и Хокинс, камердинер герцога. Остальное пространство было завалено вещами.
Несмотря на то что небо было серым и облачным, снег ни разу не выпал. Они обедали и ужинали на постоялых дворах и останавливались на ночлег в гостиницах. Лошадей менять не пришлось, поскольку шестерку хорошо кормили и ночью давали отдохнуть. Аллегра была очень благодарна мужу за подбитый бобром бархатный плащ с капюшоном, подаренный ей на Рождество. К тому же она, не думая о моде, догадалась надеть под дорожный костюм несколько фланелевых нижних юбок.
Она покрепче закуталась в темно-зеленый плащ и прикрыла глаза.
Поездка заняла несколько дней, но как только лошади остановились у дома лорда Моргана, из дверей немедленно высыпали слуги, помогая пассажирам спуститься, и проводили их в дом. Вперед выступил широко улыбающийся дворецкий Маркер.
— Добро пожаловать! Мадам, ваш отец в библиотеке. Он просил вас и его светлость прийти, когда вы устроитесь и отдохнете.
— Отец здесь! — обрадовалась Аллегра, расстегивая широкий плащ и вручая его лакею. — Давай пойдем к нему прямо сейчас!
— Хорошо, дорогая, — кивнул герцог. Он не думал, что тесть окажется в столице, но почему бы и нет? В конце концов, это его дом, и он должен где-то заниматься делами!
Септимиус Морган поднялся с кресла у камина, чтобы приветствовать дочь и ее мужа.
— Я не стану обременять вас своим присутствием. Тороплюсь вернуться домой. Твоя мачеха последнее время неважно себя чувствует, — пояснил он.
— Что случилось? — встревоженно вскричала Аллегра.
— Ничего страшного, дитя мое, вероятно, простуда, — с улыбкой заверил отец. — Мне очень приятно, что ты любишь Олимпию!
Он жестом показал на диванчик напротив кресла и, дождавшись, пока супружеская чета усядется, спросил:
— Как долго вы собираетесь пробыть в Лондоне?
— Всего несколько недель, — ответил герцог. — Наши друзья, Астон и Уолворт, тоже приехали вместе с женами. Мы собираемся как можно веселее проводить время: станем ездить в театры, оперы, а может, и в Воксхолл, если там будет на что посмотреть. Кроме того, я хотел бы посетить «Татгерсоллз»[6].
У меня прекрасный жеребец-производитель, но неплохо бы купить несколько чистокровных кобыл, чтобы улучшить породу. Мы, разумеется, уедем до начала малого сезона.
— Намереваетесь занять свое место в палате лордов? — осведомился тесть.
— Да, неплохо бы посмотреть, что сейчас там происходит, — кивнул Куинтон.
— Я никогда вас не спрашивал, но если не секрет: вы виг или тори?
— Ни то ни другое, сэр, тем более что я нечастый гость в парламенте, — усмехнулся герцог. — В этой жизни ничто не бывает только черным или белым, Септимиус. Я не могу поддерживать только одну политическую партию. Политику, как я обнаружил, делают люди, а людям, к сожалению, свойственно ошибаться.
Лорд Морган, в свою очередь, улыбнулся.
— Тебе посчастливилось найти мудрого мужа, дитя мое, — объявил он Аллегре.
— А вы, сэр? — поинтересовался герцог. — Вы рыба или мясо?
— Как вы, Куинтон: ни то ни другое. Деловой человек, даже если перед его именем стоит титул «лорд», не может себе позволить принимать чью-то сторону. Оставляю это более умным, чем моя, головам и тем, в ком бурно кипят страсти.
— У тебя рассудительный и умный отец, дорогая, — обратился к жене герцог, покачивая головой.
— Пока страна не переживает потрясений, спокоен и я, — добавил лорд Морган, приглядываясь к дочери. Очевидно, он остался доволен увиденным. Сирена писала, что Аллегра отвечает взаимностью влюбленному в нее мужу, но теперь, увидев это собственными глазами, он был счастлив. Он приезжал на день рождения Аллегры, но пробыл всего одну ночь и не имел возможности присмотреться к супругам. Олимпия тоже будет в восторге — ведь именно она с помощью леди Беллингем устроила этот союз.
— Когда ты покидаешь нас, папа? — спросила Аллегра.
— Через несколько дней, дитя мое, но я оставлю за себя Чарлза Трента заниматься делами. Он не будет вам мешать, а если вздумаете принимать гостей, сможет развлекать дам и будет превосходным кавалером. На время вашего пребывания в Лондоне Чарлз хотел поселиться в моей конторе, но я сказал, что вы не захотите об этом слышать.
— Конечно! — согласилась Аллегра. — В конце концов, у него здесь свои комнаты!
Наутро, когда отец с мужем уехали в палату лордов, Аллегра и Чарлз Трент уселись в библиотеке.
— От меня ожидают приема, — начала она. — Сколько времени потребуется, чтобы разослать приглашения? Надеюсь, вы знаете, кому их послать? Мы не намереваемся долго прожить в Лондоне, но я знаю, что в качестве герцогини Седжуик я не могу не дать приема.
— Приглашения уже отпечатаны, — обрадовал ее Трент. — Вам остается только выбрать день. Может, конец февраля?
— Мы намеревались уехать в начале марта, — задумчиво отозвалась Аллегра. — Не странно ли предупреждать людей за месяц? В прошлом сезоне мы с Сиреной посетили несколько приемов. Что за глупый обычай?! Застаете в доме толпу народа, протискиваетесь к хозяевам, проводите в их обществе четверть часа и откланиваетесь. Ни еды, ни напитков, ни развлечений. И ваш прием будет считаться успешным только в том случае, если кто-то упадет в обморок от давки и духоты. Не вижу в этом никакого смысла. Но если таков этикет, нужно подчиняться. Не желаю, чтобы сплетники злословили, будто я не достойна имени и титула мужа.
— Я склонен полностью согласиться с вашей светлостью, — слегка улыбнулся мистер Трент. — Обычай и вправду смехотворный, но досужие языки на самом деле станут распускать слухи о том, что вы дурно воспитаны. Итак, последний день февраля?
— Нет, лучше двадцатое, если только это не воскресенье.
В этом случае мы хотя бы следующую неделю проведем спокойно.
— Как прикажете, ваша светлость.
— До чего же странно слышать из ваших уст не «Аллегра», а «ваша светлость»! — воскликнула она. — Я все еще не привыкла к такой пышности, хотя здесь, в столице, все-таки придется послушно играть роль.
— Совершенно верно, — посоветовал Трент. — Богатство и влияние много значат для большинства людей, с которыми вам придется общаться в городе, миледи. Всего за один сезон вы поднялись с нижней ступеньки на вершину. Немало найдется тех, кто будет вам завидовать, невзирая на то что ваше богатство и положение герцога сделали вас столь идеальной парой. Однако вы нашли верного друга в лице леди Беллингем.
— Она уже в городе, мистер Трент?
— Насколько я знаю, приехала вместе с мужем несколько дней назад.
— Пожалуйста, пошлите ей на завтра приглашение к чаю, — попросила Аллегра.
— Разумеется, миледи, — кивнул Чарлз.
Герцог и лорд Морган вернулись с церемонии открытия парламента только к концу дня. Аллегра велела подать чай в маленькую Зеленую гостиную. Маркер поставил на стол большой серебряный поднос и учтиво отступил. Аллегра разлила душистый индийский чай в чашки севрского фарфора, пока лакеи расставляли хлеб, масло и крошечные пирожные с фруктами и сахарной глазурью.