К тому времени мы встретили три чужие расы сравнимого уровня. Маркабы и Икарранцы были дружелюбны и охотно торговали и обменивались технологиями и знаниями. Так'ча, бродившие в космосе на своих кораблях—мирах, оставались осторожно—нейтральны. Кроме того мы слышали сплетни о куда более старших чужих расах, существах обитающих на границах известного космоса, странствующих сквозь гиперпространство свободно, словно призраки и намного более старых, чем кто—либо может представить.
Еще, разумеется, были ворлонцы, но прошло много столетий прежде чем мы узнали, чем они являлись — неслыханно могучими Чужими со своими собственными правилами. Мы более охотно видели в них сияющих духов, даже духов предков, существ посланных нашими главными Богами присматривать за нами. Что ж, мы были более впечатлительным народом, а каста Жрецов была подвластна этому не больше и не меньше чем остальные.
В любом случае, когда Маркабы и Икарранцы официально запросили помощь, чтобы разобраться с могучей и неизвестной расой Чужих, которая пиратствовала на их границах и угрожала торговым маршрутам — каста Воинов была лишь рада проявить себя. Каста Жрецов также была довольна, что ее руки будут чуть более свободны в Имперском Дворе.
Были многочисленные мелкие стычки в ранние дни войны, увенчавшиеся битвой у самой Икарры, где союзный флот обратил в бегство большие силы атакующих. Уже после открылось что эти чужаки не были загадочными "Тенями" — кто и был виновен в нападениях — но ее вассальной расой, известной как дракхи.
На краткое время явилось чувство великой победы, но это был еще не конец. Контратака Теней оказалась вдвойне мощнее и страшней. Впервые они появились в битве у Маркар'Арабар, где гордость нашего флота была разбита в прах. Из пятнадцати тысяч воинов выжило едва три сотни и большинство из них были изуродованы, изранены или же измучены ужасом.
Многие из Первых Воинов кланов погибли при Маркар'Арабар, хотя и Хантенн и Шузен выжили. Но Шузен был близок к смерти и стал навсегда калекой, а Хантенн, главнокомандующий флота совершил ритуальное самоубийство по возвращении на Минбар — во искупление его неудачи в бою. Его заменил младший брат, Хантибан.
Теперь это стало новой проблемой — вожди наших военных флотов. Подавляющее большинство кланов теперь возглавили юные, неопытные и честолюбивые Первые Воины; все, как один, считающие себя достойными власти, и даже — достойными стать Императором. Многие усомнились в мудрости решения посылать воинов сражаться и умирать, защищая чужие миры. Вскоре кланы забыли о Тенях и начали интриги ради власти на Минбаре.
Первым среди них был Хантибан, ныне — Вождь Войны у Клинков Ветра. Он видел себя как прирожденного наследника империи Шингена и начал превращать эту мечту в реальность. Он твердо знал что понадобятся две вещи чтобы заполучить доверие и авторитет. Во—первых — ему нужна была власть над местом величайшей победы — и смерти Шингена: крепость Огненных Крыльев Ашинагачи. Во—вторых — ему требовалась единственная дочь Вождя Шингена, леди Дераннимер. Женившись на ней, Хантибан мог претендовать на весь клан Огненных Крыльев и Ашинагачи. И если этого недостаточно — на его стороне будет ворлонское пророчество, оглашенное при ее рождении, что ее муж будет повелителем всех минбарцев. На этом и строились его планы.
Разумеется, Тени не бездействовали во все это время, и второй этап их ответной атаки уже разворачивался вовсю. Мы могли забыть о них, но они не забывали о нас.
Из "Первая Война Теней и Времена до Валена", написано Сэч Турвалом из Тузанора, опубликовано в году 2234 по Земному исчислению.
* * * Собор, где—то на грани изведанного. Земной год 2263.— Я на это не напрашивалась.
Синовал встрепенулся, слегка удивленный замечанием Сьюзен. Его слова все еще звучали в воздухе, словно эхо, но с другой стороны тут многое начинало повторяться эхом. Он считал это частью окружающего. Возможно, это зависело от важности им сказанного.
Сьюзен упражнялась со своим дэчай. Она была великолепна, он признавал это, но ее же тренировали величайшие воины в истории. Даже в отсутствие Маррэйна нашлось несколько воинов в Истоке, пожелавших обучать ее. Исток, похоже, признал ее за свою.
Ей было нужно оружие — не просто для самозащиты, но и ради самодисциплины, которую приносит такая учеба. Синовал не разрешал оружие дальнего боя. В нем не было дисциплины и не было красоты. Где отточеность, изящество, мастерство? Нет, никакого стреляющего оружия. По личным причинам она не желала брать денн'бок, и выбрала дэчай.
И она отлично справилась. Она научилась внутренней дисциплине, и приобрела отточенность движений, которую требовало оружие. Она стала прекрасным воином.
И это были больше чем просто тренировки. Они много беседовали. Синовал хотел знать, почему Исток и Изначальный прислали ее к нему. После этих бесед Синовал знал еще меньше, чем до них, но тем не менее — они ему нравились. Он рассказывал о своем ученичестве у Дерхана и Вармэйн, о Трайфане, Неруне и их пророчестве, о Джа'Дур и Соноваре, и даже — иногда — о Дерун.
В ответ она рассказывала о ее семье и друзьях. О ее матери, которой она лишилась, когда была еще ребенком. Отце и брате погибших в бою. Она говорила о мужчине по имени Маркус, и другом — по имени Дэвид. Она рассказывала о том как она росла в земной стране, называвшейся Россией, которая по мнению Синовала была очень странным местом.
А он рассказывал истории — про его народ и про чужих. Он говорил о расах, мертвых уже тысячелетия, память о которых сохранил лишь Исток. Он говорил о Тенях, Ворлонцах, о прочих Изначальных.
Но лишь теперь он заговорил о Валене, Маррэйне и Парлонне, о Дераннимер и Беревайн.
— На что ты не "напрашивалась"? — поинтересовался он.
— Почему ты рассказываешь мне все это именно сейчас? У нас было достаточно времени для историй раньше, но разве больше нечем заняться? Есть Изначальные, с которыми надо поговорить, агенты которых нужно завербовать. И эти… дела с Генералом Шериданом.
Синовал вздохнул.
— Я поговорил со всеми Изначальными, что откликнулись на мое предложение. Остальные придут лишь когда их вынудят к тому обстоятельства. У меня уже есть агенты для вербовки пополнения. Что же до Генерала Шеридана… — он помедлил — Я выучил все, что могу. Есть кое—кто, кому я должен помочь. И вскоре я буду готов к действию.
А почему я все это тебе рассказываю? Истории необходимы. Их нужно рассказать, пережить их снова и снова. И, в данном случае — извлечь из них урок. У вас, как мне известно, есть поговорка. "Те кто не учатся на прошлых ошибках, обречены повторять их."
— Примерно так.
— Значит мы будем слушать, учиться и не будем повторять те же ошибки. Пойми, эта война не остановится — лишь для того чтобы начаться снова через тысячу лет. Она закончится. Навсегда.
Но было и большее — то что он не мог доверить даже ей. Это были истории, которые он слышал еще когда был ребенком, и когда был учеником. Они заставляли его кровь кипеть в жилах, когда его сердце переполняли истории о былой славе о великих героях и великих свершениях.
Эти истории были частью того, что делало его минбарцем. Что, если он перестанет видеть в них славу? Что, если придет такой день? Ему не понадобится более есть, пить, спать — и даже дышать. Это было тем что удерживало его в этом мире.
Истории.
А теперь — больше, чем просто истории. Как Примарх Мажестус эт Конклавус он получил доступ к самому древнему хранилищу знаний в галактике, которое когда—либо существовало. Душа Маррэйна была заключена здесь, и души других — те кто знал правду.
Истории исказились, истина стала податливой, изменяющейся в угоду интересам и желаниям тех, в чьих руках была власть. Они переиграли роль предателей и усилили власть Валена. Они пересказали события в своих собственных целях. Исток знал правду — и знал ее полностью.
Он не мог рассказать ей все. Во—первых, на это не было времени. И были вещи, которые она еще не готова была узнать — Энайд Аккорд, Голгофа и кое—что еще.
Но история… большая часть ее, подлинной истории Валена, Дераннимер, Маррэйна и Парлонна и многих других… Она была рядом и это он расскажет ей.
— Навсегда. — тихо прошептал он. И он знал это.
— Хорошо, хорошо. — она усмехнулась. — Я слушаю.
Он улыбнулся взглянув на нее, вновь удивляясь — почему же ее прислали сюда.
Затем пожал плечами и продолжил.
* * * Ашинагачи, тысячу лет назад.Высокие серебристые ворота были открыты и мастера возились снаружи. Не требовалось быть гением, чтобы понять что они делают и почему. Повелитель Ашинагачи умер, и ему готовился погребальный костер. Маррэйн не был удивлен. Он лишь хотел бы знать — раны ли доконали Шузена или он предпочел морр'дэчай.
— Хорошо, хорошо. — она усмехнулась. — Я слушаю.
Он улыбнулся взглянув на нее, вновь удивляясь — почему же ее прислали сюда.
Затем пожал плечами и продолжил.
* * * Ашинагачи, тысячу лет назад.Высокие серебристые ворота были открыты и мастера возились снаружи. Не требовалось быть гением, чтобы понять что они делают и почему. Повелитель Ашинагачи умер, и ему готовился погребальный костер. Маррэйн не был удивлен. Он лишь хотел бы знать — раны ли доконали Шузена или он предпочел морр'дэчай.
Он был благодарен Шузену — как всегда, как любой из трехсот выживших при Маркар'Арабар. Эта война не изменила его отношения. Без самоубийственного героизма Шузена три сотни могли оказаться тремя.
И потому сейчас Маррэйн шел в тени белых стен Ашинагачи — встретиться с новым Первым Воином Огненных Крыльев, чтобы разделить печаль и принести соболезнования по поводу смерти его предшественника.
С ним была его личная стража, как было положено традицией. Не вся, разумеется. Это могло навлечь подозрения в подвохе, и воин не посмел бы рискнул нарушить перемирие. Нет, их было трое — как и было положено традицией.
Позади Маррэйна шагала Беревайн. Ей это не нравилось и, как обычно, она и не думала скрывать свои чувства. Хотя сейчас она и молчала. Может быть она и не видела в этом смысла — но его видел ее вождь. Она знала, как важна эта встреча была для Маррэйна, и пусть это безразлично ей — она пойдет ради него.
Она не высказала еще одну мысль — хотя Маррэйн знал о ней. Если Огненные Крылья попытаются предать — она сможет прикрыть ему спину.
И еще, так же молча, с ними шел Унари. Гигант среди прочих, самый высокий минбарец, которого Маррэйн когда либо видел. Унари был смертоносным воином. Выходец из старой породы Клинков Ветра, для которых победа была всем, благородство пустым звуком, и чей способ побеждать был — "стань более жесток, чем твой противник". Он мог бы дословно исполнить послание Шингена — штурмовать замок по телам своих товарищей, и не беспокоиться о том не окажется ли и его тело среди них.
Он внушал тревогу. Некоторые говорили что он наслаждается искусством битвы и живет только ради убийства. Он не был женат, и ходили слухи что он дал обет безбрачия. Ел он немного, пил еще меньше, и каждый час бодрствования посвящал лишь тренировкам.
Он мог быть возмутителем спокойствия, но он был верен, и Маррэйн не мог осудить его поиск совершенства. В конце концов — это одна из сущностей воина. Жаль только, что Унари был обделен во всем остальном.
Трое ждали их за воротами. Маррэйн не удивлялся. Они видели, как он шел, и знали что это значит. Они могли расстрелять его из орудий, но не пытались этого сделать. Огненные Крылья знали о чести не хуже прочих.
Их стало лучше видно, когда он подошел ближе, и двое из них оказались теми, кого он и ожидал.
Впереди — Парлонн, правая рука покойного Шузена. Маррэйн следил за его карьерой с большим интересом, увидев в нем родственную душу, и — возможно — смертельного врага. Или — точно так же возможно — ближайшего союзника. Они уже встречались, случайно и ненадолго — но это были встречи не на поле боя.
Парлонн был ростом с Маррэйна и сходного сложения. Его так же готовили в воины почти с самого рождения, и это отчетливо читалось в его поведении, его осанке и взгляде. Носил он костюм воина — с одним новым дополнением. Знак Первого Воина Огненных Крыльев вспыхнул на его плече.
Итак, Маррэйн был прав. Шузен умер.
Позади него стояли двое. Ни один из них воином не был. Один — всего лишь мальчишка. Носит простую накидку послушника. Значит, слуга. Паж или оруженосец — пока что неважно. Возможно, повзрослев он станет большим, но сейчас он — ничто.
Другая — женщина, и Маррэйн с первого взгляда узнал в ней Леди Дераннимер, будущая жена правителя Минбара, и так далее.
Она была высока, стройна и удивительно прекрасна. Она излучала невинность, смешанную с силой. Он знал — она могла стать воином, и признаки отличающие воина были видны в ней, несмотря на одежду жрицы. Она двигалась как воин — или же как танцовщица. Она стояла как Леди Ашинагачи, встречающая гостей. Лишь белый кристалл на цепочке говорил о том, что она носит траур; как бы ни переполняла ее печаль о смерти отца — она хорошо это скрывала.
Позади них колыхнулся воздух — обычное горячее марево. Длилось это недолго и вскоре пропало.
Парлонн заговорил первым.
— Добро пожаловать в Ашинагачи. — произнес он официальным тоном. — Я Парлонн, Первый Воин Огненных Крыльев, и лорд Ашинагачи.
Маррэйн остановился и поклонился.
— Приветствую тебя, Первый Воин. Я Маррэйн, Второй Воин Клинков Ветра, и посланник Первого Воина Хантибана, лорда Широхиды. Я приношу мои соболезнования. Все мы понесли тяжкую потерю со смертью Первого Воина Шингена.
— Мы благодарим вас. — сказала Дераннимер с поразительным достоинством. Маррэйн был удивлен. Он не знал, на что будет похож тон ее голоса, впрочем он ожидал, что это будет смесь из беспомощности и безразличия, и потому на мгновение растерялся.
— Я приношу вам свои личные соболезнования, леди. — проговорил он пытаясь скрыть растерянность. — А также мое слово что вы не испытаете трудностей на пути в Широхиду, и что путешествие, разумеется, будет отложено до окончания похорон вашего отца.
— Я благодарю вас за беспокойство, — ответила она — но я не собираюсь в Широхиду.
— Мой повелитель желает обсудить с вами некоторые вопросы до вашей свадьбы. — объяснил Маррэйн. Он уже не был уверен согласится ли она. Он ждал встретить жрицу, а нашел, без малого, воина. Большинство в Широхиде были убеждены, что она уйдет с ним, дабы предотвратить возможный бой и кровопролитие. Кое—кто даже сочувствовал Маррэйну в связи с "легкой прогулкой" вместо сражения. — … Свадьба, конечно же, будет проведена в Йедоре, в Храме Варэнни, но есть дела, которые следует решить до того.
— Свадьбы не будет. — ответила она. — Повторяю, я благодарна вам за ваше участие, и я понимаю желания вашего лорда, но я открыто объяснила ему мои намерения в Имперском Дворе. Я не выйду за него замуж.
— Леди Дераннимер неприкосновенна в Ашинагачи. — поддержал Парлонн. — Если она не пожелает его покинуть — она останется здесь.
— Это противоречит моим приказам. — ответил Маррэйн. — Я должен привезти ее в Широхиду, как можно быстрее, и в добром здравии, естественно. А также я должен не допустить, чтобы что—то мешало мне по пути.
— Мой отец часто говорил о вас. — внезапно заговорила Дераннимер, и Маррэйн запнулся. Из ее тона исчезла официальность и сейчас он был… более доверительным, почти задумчивым. — Он говорил о вас, как о человеке чести, отваги и мужества.
— Я мало знал вашего отца. — уступил Маррэйн. — Я благодарен за его поступок при Маркар'Арабар и буду благодарен всегда. Я обязан ему жизнью, но я не понимаю, почему…
Марево дрогнуло вновь, но он этого не видел. Беревайн чуть насторожилась, ее рука скользнула к дэчай. Маррэйн не заметил и этого.
— Вы знаете, какой будет моя судьба в Широхиде. — продолжила Дераннимер, словно он и не говорил. — Вы знаете, что ваш лорд намерен взять меня в жены против моей воли, не из малейшей любви ко мне — только ради права на мои земли и из—за пророчества. Вы знаете что он изнасилует меня, столько раз, сколько потребуется, чтобы он получил наследника — ради утверждения своих прав на Ашинагачи и прочее; а затем я перестану быть нужна, и меня отправят в заточение, или же убьют. Вы это знаете.
Итак, как же мог тот человек чести, о котором говорил мой отец, человек, которого я вижу перед собой — как он мог согласиться участвовать в этом?
— Он мой лорд. — сухо ответил Маррэйн. — Когда я приносил ему клятву верности, я не искал в ней условие, которое позволит мне от нее отказаться. В клятве верности Огненных Крыльев есть подобные условия?
— Нет. — согласился Парлонн. — Такого нет.
— Значит, я повинуюсь ему. Он приказал мне доставить невесту к нему в Широхиду, и я так и сделаю, неважно кто или что встанет у меня на пути. Если мне потребуется сжечь Ашинагачи и предать смерти всех, кто окажется в нем — я так и сделаю.
— Ты такой же, как и твой лорд! — вмешался послушник. — Я не позволю тебе коснуться ее.
— И как же ты остановишь меня, мальчик? — язвительно спросил Маррэйн. — Я не вижу оружия. Или твоя вера остановит меня?
— Ты, трус… — продолжил мальчик.
— Молчать! — крикнула Дераннимер, с такой властностью, что даже Маррэйн отшатнулся. — Немейн, он здесь как посланник своего клана в день смерти моего отца. Не смей оскорблять его.
Послушник опустил голову.
— Простите, Сэч Дераннимер. — проговорил он.
— Я также прошу прощения. — проговорил Маррэйн. — Мой гнев на миг перевесил мое уважение. Я приношу извинения за мою резкость.