— Если до такого дойдет, мне придется найти кого-нибудь поумнее в качестве моего нового партнера, — заявила Хоро, и ее янтарно-красные глаза ехидно прищурились.
— Ну конечно. Куда лучше закидать этого дурня грязью и так и оставить, — не раздумывая ответил Лоуренс на ее поддразнивание.
Мудрая волчица, однако, осталась недовольна.
— Грандиозные слова из уст юнца, который почти рыдал, когда я в тот раз едва не ушла.
У Лоуренса было такое лицо, словно он только что проглотил орех вместе со скорлупой.
Хоро довольно улыбнулась; ее хвост мягко похлопывал по кровати.
Потом хвост замер. Ее выражение лица изменилось, и она произнесла:
— Но я буду участвовать в сделке, потому что я тебе доверяю.
Ее улыбка дышала искренностью.
Лоуренс почесал подбородок, потом погладил бородку.
— Ну разумеется.
Сумерки.
Небо уже раскраснелось от заката, и то тут, то там горели первые фонари, точно остатки солнечного света. Власть на улицах постепенно захватывал ночной мороз, и горожане спешили по домам, уткнув лица в теплые шарфы.
Какое-то время Лоуренс смотрел на город; потом, когда солнце окончательно исчезло за горизонтом и улицы опустели, он закрыл деревянные ставни окна. Хоро по-прежнему читала в свете масляной лампы.
Похоже, книги были организованы в хронологическом порядке, и Хоро начала с самых недавних.
С учетом узнанного ими в Терео Лоуренс считал, что Хоро быстрее найдет что искала, если начнет с самых древних летописей; но он подозревал, что Хоро нарочно делает наоборот, чтобы сохранить самообладание.
В любом случае, осталось лишь два тома, и шансы, что она скоро найдет те записи, которые ей нужны, были весьма высоки. Похоже, Хоро очень волновал вопрос, что будет потом, и когда уже стемнело, она все равно заявила, что хочет читать. Поэтому Лоуренс разрешил ей читать при свете лампы, но с условием, что она будет держать сажу — а главное, пламя — подальше от страниц.
Приступая к чтению, Хоро одевалась не так, как обычно была одета в помещении. Она была в дорожном платье, готовая покинуть постоялый двор в любую секунду.
Не из-за холода — из-за того, что вскоре им придется отправиться на переговоры с Ив.
— Ну что, идем? — спросил Лоуренс.
Время переговоров не было назначено определенно, но Лоуренс знал, что оно пришло: все торговцы понимают, что подразумевается под «вечером». Когда он спустится вниз вместе с Хоро и будет ждать там Ив, он непременно будет чувствовать себя как начинающий торговец, дрожащий при мысли о большом куше.
Ив, однако, опаздывала — сильно опаздывала, — что было крайне невежливо.
Возможно, это было ее представление о проверке.
Она не сказала «встретимся на закате», потому что торговцы предпочитали делать свои выкладки днем, когда им не требовались свечи; вдобавок им нужно было какое-то время, чтобы вернуться к себе на постоялый двор.
Возможно, Ив пережидала, когда утихнет эта волна возвращающихся торговцев.
Если прислушаться, можно было определить, в какие комнаты возвращались их обитатели.
Сопоставив услышанное с количеством комнат, Лоуренс решил, что Ив должна появиться уже скоро.
— С вами, торговцами, вечно проблемы, — произнесла Хоро, захлопнув книгу, и уселась на кровати, потягиваясь.
Даже обычная девушка с легкостью бы сказала, что Лоуренс весь издергался в попытках определить, когда же идеальное время.
— Если мне придется притворяться даже в собственной комнате, когда же я смогу расслабиться? — полушутя сказал Лоуренс.
Хоро встала с кровати и, поправляя уши и хвост под одеждой, казалось, задумалась о чем-то.
— Какое-то время после нашей встречи… да нет, даже и сейчас… ты, по-моему, всегда немножко притворяешься, когда вместе со мной.
— Я впервые в жизни путешествую с девушкой. Нужно время, чтобы привыкнуть.
Кроме того, впервые он позволил себе настолько раскрыться в присутствии другого.
Никогда ему не было так уютно рядом с кем-либо.
— Однако когда мы только познакомились, у тебя ноздри раздувались просто от того, что ты шел рядом со мной, — съехидничала Хоро.
— О да, а твой хвост не распушался ли, когда ты видела меня рядом с другой женщиной? — уколол в ответ Лоуренс.
Хоро подняла глаза и оглядела Лоуренса, словно говоря: «И у тебя хватает наглости…» Потом сказала:
— Но именно так самец постепенно раскроет свои истинные цвета и превратится наконец в кого-то, кого ты вообще не ожидала увидеть.
— По-моему, это более-менее верно для каждого, с кем ты становишься ближе?
— Дурень. Разве нет у людей пословицы: «Не корми рыбу, которую ловишь»?
— Это здесь ни при чем. Я не кормил рыбу; она сама залезла ко мне в повозку, разве нет? Не то что не кормить — я еще брать с нее деньги за проезд должен.
Но едва произнеся эти слова, Лоуренс вздрогнул.
Глаза Хоро остро сверкали в мерцающем свете лампы. Она вовсе не шутила.
Он что, плохо с ней обошелся? Или его возбужденное состояние раздражало ее сильнее, чем он думал? Возможно, ей не понравилось, что он вновь стал прежним собой.
— Пфф… я имела в виду вот что: не забудь свое первоначальное намерение.
Лоуренс понятия не имел, что послужило причиной этих слов, но смиренно кивнул.
Иногда Хоро проявляла странную детскость; возможно, сейчас она была раздосадована тем, что Лоуренс не только не смутился, но даже сумел контратаковать.
И, быть может, поняв свою оплошность, она отступила.
Лоуренс одарил ее тонкой, усталой улыбкой и вздохнул.
— Есть в этом что-то раздражающее, — сказала Хоро.
— Это тебе только кажется… хотя нет, ты права, — Лоуренс прокашлялся, затем снова взглянул на Хоро. — Ты умеешь читать мои мысли? — Он повторил вопрос, который на полном серьезе задал ей при их первой встрече.
Хоро ухмыльнулась и придвинулась ближе.
— Дурень.
— Ай!
Она пнула его в голень.
Не убирая улыбки с лица, Хоро грациозно обошла Лоуренса и положила руку на дверную ручку.
— Ты идешь?
Лоуренс проглотил слова, пришедшие ему на ум, — что Хоро не поступила бы с ним так, когда они только познакомились, — и вышел из комнаты следом за ней.
Хоро сказала, чтобы он не забывал свое первоначальное намерение, но это было совершенно невозможно.
Ее слова значили многое. Время нельзя повернуть вспять, и любой знает — нет такого человека, который бы не менялся.
Лоуренс знал. Вне всяких сомнений, знала и Хоро.
— Конечно, верно и то, что я могу легко держать тебя за руку лишь потому, что мы с тобой уже немало путешествуем вместе. Однако, — на лицо Хоро внезапно набежала тень, — не говорят ли менестрели о желании навсегда остаться такими, какими они были, когда впервые повстречали свою любовь?
Лишь на краткое мгновение в голове Лоуренса промелькнула мысль, что Хоро стала прежней собой, любительницей поддразнить.
Слова Хоро поразили его — настолько явственно в них сквозило желание повернуть время вспять; она все отчетливее сознавала приближение конца пути.
Казалось, Хоро всегда смотрела в будущее — но это было не совсем так.
И все же Лоуренс был тронут тем, что Хоро желала вернуть отнюдь не те счастливые времена столетия назад, когда она только пришла в деревню Пасро, и не еще более ранние времена, когда она вовсе еще не начала свои странствия.
Хоро взяла его за руку своей левой рукой. Хоть и смутившись, Лоуренс все же обхватил ее ладонь пальцами и произнес:
— Ты, может, и сумеешь вернуться туда; что до меня, я просто свалюсь от переутомления.
Они начали спускаться по лестнице; Хоро придвинулась еще ближе.
— Об этом не тревожься: когда ты будешь умирать, я буду рядом с тобой, — со злорадной ухмылкой произнесла она; Лоуренс мог лишь устало улыбнуться в ответ.
Лишь на полпути к первому этажу Лоуренс осознал, что ее слова были не совсем шуткой.
Если Хоро имела в виду, что поиск ее родины можно и отложить, то Лоуренс, вне всяких сомнений, умрет раньше, чем она. Странствие Хоро может быть бесконечным, но их совместное странствие непременно завершится.
Внезапно Лоуренсу показалось, что он понял, почему в Терео Хоро не захотела отвечать на его вопрос, что она собирается делать после того, как они доберутся до ее родного города.
Такие мысли крутились у него в голове, когда они спустились на первый этаж и Хоро выпустила его руку. Лоуренс был не настолько смел, чтобы без чувства неловкости входить в комнату, держа девушку за руку, даже если эта девушка Хоро. В то же время, однако, он не хотел разжимать руку первым. Чуткость Хоро согрела ему сердце.
Она как будто отвечала ему на вопрос, что будет, когда они доберутся до ее родины.
Это чувство помогло ему собрать больше обычного солидности, когда он поприветствовал уже сидящих там Ив и Арольда.
— Простите, что заставил ждать.
— Итак, начнем? — произнесла Ив своим хриплым голосом.
— Ну, что ты успел разнюхать? — поинтересовалась Ив.
Представлять Хоро нужды не было.
Ее полускрытое под капюшоном лицо, ее осанка и походка говорили о многом.
Несколько прагматичный подход Ив, в общем-то, выглядел вполне разумным: в конце концов, продажа Хоро не была их главной целью. Но все равно, как-то скуповата она была на проявление чувств.
— Я узнал, что ты и вправду продавала статуэтки Церкви, что вы рассорились и что покупку мехов разрешат только за деньги, — ответил Лоуренс, не сводя глаз с Ив в ожидании ее реакции. Это была обычная тактика при переговорах.
Впрочем, Ив была достаточно искусна в сокрытии своих эмоций, чтобы глаза Лоуренса ничего не увидели; да он и не ожидал особо многого. Это было как разминка перед по-настоящему трудным упражнением.
— Мой опыт торговца и чутье подсказывают мне, что ты сказала правду, Ив.
— О? — ответила она безразличным, хриплым голосом. Похоже, она отлично владела искусством ведения переговоров.
— Но есть кое-что, что меня беспокоит.
— Что же?
— Почему ты рассорилась с Церковью?
Не было ничего более бесполезного, чем задавать Ив этот вопрос, но Лоуренс решил все же попытаться, а потом сравнить ответ Ив с тем, что он уже успел вызнать в городе. Если получится нестыковка, он будет знать, что Ив лжет.
Сидящая рядом с ним Хоро, возможно, тоже могла бы определить, честна ли Ив; но положиться в этом деле на Хоро было все равно что обращаться с ней как с оракулом. Нет, лучший вариант действий — посмотреть, согласуется ли ответ Ив с тем, что он знает, и если не согласуется — отклонить ее предложение.
В конце концов, они будут продавать Хоро, основываясь на суждении Лоуренса, так что вся ответственность за это суждение лежит на нем.
— Почему мы рассорились? Я так и думала, что тебя это заинтересует, — сказала Ив и прокашлялась.
Лоуренс знал, что сейчас ее мысли лихорадочно скачут.
Отказ Лоуренса от участия в сделке был не просто нежелателен для нее — он почти наверное означал провал всего плана.
Конечно, сейчас она пытается угадать, что Лоуренс увидел и услышал сегодня в городе.
Если она собирается лгать, шансы, что ее ложь уляжется в канву собранных Лоуренсом сведений, будут весьма призрачными.
— Епископ здешней церкви — пережиток старых добрых дней, прошлого, которое он не может забыть, — начала Ив. — Он хочет власти. В юности он пришел сюда миссионером, вынес дьявольские тяготы, и пройти через них ему помогла его цель — стать сильной, влиятельной фигурой. Он хочет, чтобы здесь был кафедральный собор. Иными словами — он хочет стать архиепископом.
— Архиепископом…
Это слово было практически синонимом слова «власть».
Ив кивнула и продолжила.
— Как я уже говорила, я, может, и из падшей аристократии, но все же из аристократии. Когда я начала изучать здешние места в поисках хороших возможностей для торговли, я услышала о епископе, который пытался делать деньги, но неудачно. Это был ренозский епископ. В то время он пользовался как прикрытием одним торговым домом и пытался с помощью десятины, которую он собирал, пролезть в торговлю мехами, но в итоге он просто засел в своей церкви и считал цифры. Его дела шли все хуже и хуже. И тогда я предложила способ убить разом двух зайцев.
— Торговлю статуэтками.
— Именно. И я не только продавала ему статуэтки. В конце концов, я аристократка из королевства Уинфилд. Я по-прежнему могу разговаривать с власть имущими. Я свела его с тамошним архиепископом, человеком, власть которого абсолютно незыблема.
Лоуренс обнаружил, что мысленно кивает.
Если это было правдой, то статуэтки, скорее всего, изготавливали те же самые бродячие каменотесы, каких архиепископ нанимал для починки своего кафедрального собора. Обычно, когда каменотесы заканчивают чинить искусную каменную резьбу в соборе, они либо отправляются в другое место, либо занимаются разной работой по мелочи.
Но объем работ определенного типа ограничен, что вызывает трения между группами каменотесов в пределах страны. И по иронии судьбы именно бродячие каменотесы, проводящие время в оттачивании своего мастерства, были самыми способными; лишь они могли поддерживать в должном состоянии искусную каменную резьбу в соборах.
Поэтому в городах, где были кафедральные соборы, всякий раз, когда им требовалась починка, местные каменотесы волновались, что у них украдут их работу и что они станут никому не нужны.
Идея Ив, требующая работы по камню, избавляла их от этих тревог.
Она служила мостиком между кафедральным собором, желающим нанимать бродячих каменотесов лишь тогда, когда в них была нужда, городом и самими бродячими каменотесами. И тогда Ив могла сказать архиепископу, что ренозский епископ желает с ним познакомиться, и потом извлекать прибыль из перевозки статуэток из города в город.
Это была идеальная ситуация: в выигрыше оказывались все ее участники.
— Я рада, что ты понимаешь. Так проще будет объяснить. Все было так, как ты сказал. Я довольствовалась маленькой прибылью при продаже статуэток, потому что рассчитывала, что здешний епископ станет архиепископом. Но…
Лоуренс не мог понять, был ли прокравшийся в голос Ив металл ее игрой или же проявлением трудно сдерживаемого гнева.
Однако пока все факты стыковались; история Ив звучала даже слишком правдоподобно.
— По мере того как епископ греб деньги от сделки со мной и укреплял свою власть, люди вокруг него начинали понимать, какова его цель, и он принялся уничтожать препятствия, которые были у него на пути. Нынешняя ситуация послужила ему удобным поводом избавиться от меня. Он мне многим обязан. Возможно, он думал, что чем дольше я буду рядом с ним, тем больше в конце концов потребую. И, разумеется, я именно это и собиралась сделать. Я имею на это полное право. Но он решил, что лучше иметь дело с готовой торговой гильдией, чем с торговцем-одиночкой, который только создает себе имя. Даже я могу понять его резон, но это не значит, что я с ним согласна.
Лоуренс подумал про себя, что гнев обжигает так же зримо, как пламя.
— В общем, мы начали спорить и в итоге разругались, — закончила Ив.
Сидящая рядом с Лоуренсом Хоро была столь тиха, что можно было вообще забыть о ее присутствии здесь.
Лоуренс вновь прокрутил в голове рассказанную Ив историю.
Она выглядела абсолютно последовательной. По правде сказать — настолько последовательной, что это было подозрительно.
Если она была ложью, то так хорошо состряпанной, что Лоуренс был почти не против все равно иметь с Ив дело.
— Понятно. Вот, значит, почему тебе было так трудно обращать твои статуэтки в деньги и почему ты не можешь просто сидеть и ждать следующей северной экспедиции.
Ив молча сидела под своим капюшоном; ее молчание резко контрастировало с недавней многоречивостью.
Лоуренс сделал глубокий, тихий вдох.
Он закрыл глаза.
Если он будет сомневаться даже в столь непротиворечивой истории, ему вообще любую сделку будет трудно заключить.
С другой стороны, возможно, он только обманывает себя.
Лишь торговцам, которые постоянно обманывают других и которых постоянно обманывают другие, приходится волноваться о подобных вещах.
— Понятно, — наконец произнес он, высвобождая задержанный в легких воздух.
Он заметил, что плечи Ив чуть шевельнулись.
Он был уверен, что это не притворство.
Ни один торговец не способен оставаться абсолютно бесстрастным в подобные моменты.
— Давай обсудим подробности дела, — закончил он.
— …Давай.
Лоуренсу показалось, что в тени капюшона Ив мелькнула улыбка.
Ив протянула руку.
Лоуренс ее пожал; рука Ив еле заметно дрожала.
* * *Позже Лоуренс, Ив и Хоро отправились в город.
Вовсе не для того, чтобы отпраздновать свежезаключенный договор. Торговцы ничего не празднуют, пока прибыль не окажется у них в руках.
Определить, когда именно Совет Пятидесяти озвучит свое решение и тем самым спустит с цепи свору торговцев, желающих взять торговлю мехами в свои руки, было совершенно невозможно, так что нужно было раздобыть необходимую сумму денег как можно быстрее.
Поэтому в город они отправились, чтобы договориться с торговым домом, который должен будет дать им деньги и взять в залог Хоро.
Назывался он «Торговый дом Делинка».
Располагался он в удобной близости от порта, но здание было маленьким и без собственного погрузочного двора.
То, что это торговый дом, выдавал лишь флажок, скромно висящий над дверью.
Однако каменная кладка была столь хороша, что между камней не протиснешь и волоса, а здание, хоть и пятиэтажное, не льнуло к соседним.