И вот такой силе, получается, никто не противостоял. Не было на Украине русского пророссийского аналога вот такой УПА-2. Помню, как мы в Донецке в ноябре 2009 года встречали делегацию общественных деятелей из Российской Федерации. Только-только вышла в свет книга Глеба Боброва «Эпоха мертворожденных», предвидевшая отделение Донбасса и войну. Мы вечером гуляли по Донецку, и я показывал гостям роскошный футбольный стадион, построенный олигархом Ахметовым к европейскому чемпионату 2012 года. Он обошелся почти в полмиллиарда долларов. А мы, гуляя, как раз и говорили о том, что в Западной Украине готовятся боевики, коих в случае чего бросят усмирять непокорный Донбасс. Ну, как спартанских господ — на бесправных работников-илотов. Тогда и прозвучало горькое: «Пока Запад и верхушка украинских наци вкладывает деньги в подготовку боевого актива, „донецкие“ тратят миллиарды на стадионы». Мы это понимали еще тогда. Донецкая псевдоэлита упивалась властью и наслаждалась своим положением.
В общем, так оно и вышло. «Донецкие» в противовес пламенным фанатикам новой УПА породили жалких титушек. Кто это такие? Представьте себе молодого, не отягощенного интеллектом малообразованного человека спортивного сложения, этакого гопника в адидасовском спортивном костюме с тремя полосками. Наемника, шпану, за деньги готового избивать тех, кто против власти. Титушки существовали с момента рейдерского захвата бандитами Партии регионов, это 2002–2003 годы. Название этому явлению было дано позже, как раз накануне Евромайдана. Тогда спортсмен по фамилии Титушко из Броваров угрожал расправой свидомой журналистке — и с тех пор имя его стало нарицательным. Названием для гопников, свободных от каких-то идей, готовых за деньги ломать кости кому угодно. Особенно тем, кто неугоден власть имущим олигархам. Они занимались всеми махинациями на выборах, угрожали наблюдателям на избирательных участках, составляли «карусели». Он делали грязную работенку для Партии регионов. Впрочем, читатель из РФ в их «работе», очевидно, не откроет ничего нового. Это сейчас есть ополчение Новороссии с огромным русским влиянием и зачатками идеологии, но самое главное — с огнем справедливой борьбы в сердце. А тогда были в основном титушки. Наемные гопники. Полууголовники. От Донецка их курировали представители силовых структур, близких «донецким».
Согласитесь, что противовесом идейным, готовым сражаться за свои убеждения националистам новой УПА титушки быть никак не могли. И так и произошло — их просто смяли.
Обвал…
18 февраля в Киеве началась стрельба. Неизвестные снайперы — словно в Москве октября 1993-го — стали убивать людей десятками. Тогда я понял: все. Украину похоронили. Сейчас будет большая кровь, наступит раскол. Так и написал об этом в социальных сетях. Три дня спустя Янукович бежал.
Было понятно: совершено пока что идейное насилие над русскими Юго-Востока, и переход этого насилия из идейного в физическое — вопрос самого ближайшего времени. Начали рушить памятники Ленину. Но было понятно, что не с коммунизмом они боролись, а со всем русским. Что дальше начнут падать монументы героям Великой Отечественной. Ненависть к Юго-Востоку буквально висела в воздухе. Меня тогда как электрическим током пронизало. Надо подниматься, завтра будет поздно! В социальных сетях угрозы расправ над русскими бушевали вовсю. Тогда их ничто не сдерживало. «Бандера прийде, порядок наведе!» — орали они.
Первым делом бросился в русские организации. Мол, давайте выходить! Но они только рукой махали: мол, чего мы добьемся с нашей полуторасотней людей? Я знал, что на 22 февраля 2014-го в Харькове назначен съезд депутатов всех уровней из юго-восточных областей Украины, Автономной Республики Крым и Севастополя. Его организовали губернатор Харьковской области Михаил Добкин и мэр Харькова Геннадий Кернес. Понятное дело, то был фактически чрезвычайный слет Партии регионов. Недолго думая, рванул я на него, посмотреть и помониторить.
Помню, как, приехав и уже двигаясь к Дворцу спорта, увидел микроавтобус с несколькими местными депутатами-регионалами. Они поставили на магнитолу блатняк Михаила Круга. «Золотые купола душу мою радуют…» Сказал им презрительно: вот они, песенки вашей партии. В глазах их увидел смятение и растерянность.
Собирались во Дворце спорта. Меня, как вы понимаете, в тот момент еще никто не знал и всерьез не воспринимал. Гляжу: у приехавших в большинстве своем боевое настроение, все ждали жестких заявлений, ультиматумов и, в конце концов, планов элиты Юго-Востока в деле отделения от Киева. В любом формате: федерализации, автономизации, независимости…
На съезд прибыла довольно представительная российская делегация: глава комитета Госдумы РФ по международным делам Алексей Пушков, сенатор Михаил Маргелов, губернатор Белгородской области Евгений Савченко и губернаторы других приграничных регионов России, генеральный консул Российской Федерации в Харькове Сергей Семенов. Всем своим видом эта делегация демонстрировала позицию России: «Мы внимательно наблюдаем за процессом». Тогда это внушило мне надежду: нас не бросят!
Мы все ждали, что на съезд явится и Янукович. Какой-никакой, а в тот момент еще законный президент Украины. Его прибытие сразу же увеличивало вес съезда. Ведь можно было бы создать столицу в Харькове, стянуть туда верную часть силовых структур, обеспечить лояльность государственного чиновничества. Можно сказать, создать Новороссию на всем Юго-Востоке быстро и без такой большой крови, которую нам пришлось заплатить. Но Янукович не приехал. Он спасался бегством. Не стал он защищать права своих избирателей на Юго-Востоке. Скрылся в самый острый момент. На съезд это произвело удручающее, депрессивное впечатление. Ведь часть начальства Юго-Востока была готова драться. Помню даже речи: надо срочно чистить Партию регионов от банды Януковича и Ахметова. Правда, что бы тогда осталось от этой партии? Разве что люди с партийными билетами, как правило — работники предприятий, принадлежащих донбасским «браткам».
Тогда-то и понял я с отчетливой ясностью: теперь никто, кроме нас самих, нас не защитит.
Съезд начался в одиннадцать утра. Я встал прямо под сценой, имея намерение взять слово, и вдумчиво слушал выступающих.
Выступления были слабые, застенчивые, бессмысленные. Стало понятно, что «элита», представленная в Партии регионов, не решилась идти на конфликт с конкурирующей элитной группировкой, победившей на Майдане. Более того, чувствовалось их нежелание бороться, безволие, слабость и робость. Все это напоминало аналогичный опереточный съезд в Донецке в начале 2005-го, после первого Майдана. Еще бы! Ведь эта элита появилась в результате коллективного разворовывания страны и «пиления» бюджетов. Она к такого рода событиям снова оказалась неготовой, несмотря на то что современная история проамериканских государственных переворотов пестрит аналогичными примерами «майданов». Когда на трибуну поднялся Олег Царев, тогда активно раскручиваемый российскими СМИ, я кричал ему: «Олег, зажги! Зажги!». Но Царев тоже был смурным. Его выступление было беззубым.
Царев блеял с унылым лицом: «…сегодня наша главная задача: сохранить наших людей, сохранить наши семьи, не допустить хаоса, не допустить разрухи».
А ведь это тогда — самый лучший из регионалов!
После последнего выступления официальных ораторов я попытался пробиться на сцену съезда, но безуспешно. Ведь все входы были заблокированы титушками.
Тем не менее резолюция съезда получилась очень правильной и была поддержана делегатами единогласно. Она гласила:
«Центральные органы власти парализованы.
На период до восстановления конституционного порядка, законности и обеспечения нормальных условий работы народных депутатов без шантажа, угроз им и членам их семей, мы, органы местного самоуправления всех уровней, Верховный Совет АР Крым и Севастопольский городской совет, решили: взять на себя ответственность за обеспечение конституционного порядка, законности прав граждан и их безопасности на своих территориях.
До восстановления конституционного порядка и законности в стране, легитимизации работы центральных органов власти всю власть на местах берут на себя органы местного самоуправления. <…>
Областным и районным советам, Севастопольскому городскому совету, Верховному Совету АР Крым — отозвать делегированные органам государственной исполнительной власти полномочия. Кадровые назначения, в том числе и исполняющих обязанности, рассматривать на сессиях областных советов, Верховного совета АР Крым, Севастопольского городского совета.
Обращаемся к правоохранительным органам на местах: учитывая отсутствие координации в работе центральных структур и возможности их законной работы, обеспечить тесное взаимодействие с местными органами власти, для обеспечения безопасности граждан, соблюдения их законных прав и защитой Конституцией законности.
На период до восстановления конституционного порядка, законности и обеспечения нормальных условий работы народных депутатов без шантажа, угроз им и членам их семей, мы, органы местного самоуправления всех уровней, Верховный Совет АР Крым и Севастопольский городской совет, решили: взять на себя ответственность за обеспечение конституционного порядка, законности прав граждан и их безопасности на своих территориях.
До восстановления конституционного порядка и законности в стране, легитимизации работы центральных органов власти всю власть на местах берут на себя органы местного самоуправления. <…>
Областным и районным советам, Севастопольскому городскому совету, Верховному Совету АР Крым — отозвать делегированные органам государственной исполнительной власти полномочия. Кадровые назначения, в том числе и исполняющих обязанности, рассматривать на сессиях областных советов, Верховного совета АР Крым, Севастопольского городского совета.
Обращаемся к правоохранительным органам на местах: учитывая отсутствие координации в работе центральных структур и возможности их законной работы, обеспечить тесное взаимодействие с местными органами власти, для обеспечения безопасности граждан, соблюдения их законных прав и защитой Конституцией законности.
Рекомендуем населению самоорганизоваться для взаимодействия с правоохранительными органами на местах»…[8]
Вымотанный и взвинченный, вышел из харьковского Дворца спорта. В воздухе висело колоссальное напряжение. Под пасмурным февральским небом у Дворца спорта стояли два митинга. Майданный, возглавляемый новым министром внутренних дел Арсеном Аваковым, и антимайданный. Милиция разделяла их. Майданные махали дубинками, выкрикивали угрозы Януковичу, порывались ворваться во дворец. Но их сдержали. До серьезных столкновений тогда дело не дошло. Аваков, конечно, возглавлял МВД, но реальной силы у него еще не имелось. Зато были приехавшие с ним закаленные бойцы Майдана: сплоченные, успевшие и покидать бутылки с зажигательной смесью, и пострелять из боевого оружия по милиции.
Антимайданный митинг был спокойным. Кто-то пел в микрофон. Попробовал выйти на трибуну там, сказать людям: вот резолюция съезда, вот — план действий. Но и там к микрофону не допустили. Сплошное титушество в харьковском исполнении. «Элита» Юго-Востока даже в этот момент боялась людей, инициативы снизу, гораздо больше, чем победивших бандеровцев и конкурирующего днепропетровско-бандеровского олигархического клана.
Пообщавшись с харьковскими фейсбучными друзьями, уехал в Донецк. Решил: буду действовать сам!
Моя правота подтвердилась на следующий день. Уже 23 февраля 2014 года Добкин и прочее начальство Юго-Востока получило гарантии от киевской хунты: трогать вас не станем, не бойтесь. И «элита» Партии регионов моментально сложила лапки. Ни о какой реализации Харьковской резолюции и речи не было. С утра 23 февраля начальники-«регионалы» принялись транслировать пораженческие настроения в народ. Мы же начали самоорганизовываться, как того рекомендовала резолюция съезда.
Мы мобилизуемся
Цель была ясная: реализовать решения съезда в Харькове. Основным инструментом в работе стали социальные сети: Фейсбук, ВКонтакте и Твиттер. Без тени страха и сомнения я один за одним стал публиковать тезисы нашей борьбы. Призвал создавать «Народное ополчение Донбасса». Что мы имели по состоянию на конец февраля четырнадцатого?
«Официальный» выразитель интереса народа Донбасса Партия регионов (дальше — ПР или ОПГ Регионалы) подорвала доверие к себе.
Возмущение действиями хунты было достаточно сильным, но активную позицию проявляло лишь меньшинство.
«Русской идеи» на осознанном уровне в народе практически не было, но Россия воспринималась как здоровая сила в противовес больной нацизмом и западными «ценностями» Украине.
«Старые» официальные прорусские организации оказались недееспособными клубами по интересам. Новые кружки и ячейки только зарождались, как и «Народное ополчение Донбасса».
Местные олигархи, осознавая, с одной стороны, неприятие Майдана жителями Донбасса, с другой — пассивность жителей (в отсутствии идеологической работы пассивность населения — это норма), решили «качнуть» ситуацию и использовать протест жителей для «торговли» с Киевом. Для этого был создан ряд управляемых организаций.
Тогда я обзвонил и обошел всех деятелей русского движения и произвел срез их мнения по происходящим событиям. Результат был неутешительным: абсолютное большинство пророссийских лидеров не было настроено на жесткую принципиальную борьбу. Часть таких лидеров вообще исчезла. Это как война: она не оставляет от армии мирного времени камня на камне.
Я принялся обзванивать своих друзей и требовать поддержки. Потом друзья сами стали дозваниваться до меня и спрашивать: чем они могут нам помочь? Это принесло свои результаты. Мы стали создавать «Народное ополчение Донбасса».
В считанные дни у меня образовалась команда, способная быстро решать экстренные задачи. А задач этих очень много и с развитием обстановки становилось все больше и больше. Но люди шли. С теплотой вспоминаю, что первыми моими соратниками стали товарищи с исторического факультета, мои друзья по секции бокса. Информационно-пропагандистскую, идеологическую часть брали на себя «историки», организационную часть, обеспечение безопасности и оружие — «боксеры». Оружия у нас тогда не было, а у хунты уже были отряды нацистов с автоматами. Нужно было приобретать сначала хотя бы травматику, добывать где-то что-то более серьезное. Организовать конспиративные явки. И ведь это удалось сделать за какие-то четыре-пять дней! То, что наши враги системно выстраивали годы и десятилетия, нам пришлось творить аврально, в считанные сутки. Как мы все это выдержали? Наверное, на молодости и пассионарности выехали, да помощи вышних сил.
Те, кто в те мутные дни откликнулся на мой призыв, изменили историю. Пришли даже те, на кого я не рассчитывал. Мало того, они потом поразили своей огромной энергией и способностью действовать в самых немыслимых условиях. Называть имен из-за нынешних обстоятельств не стану, но двое таких «нежданцев» продали свои автомобили и принесли деньги в общую кассу.
Но любой энтузиазм требует материальной поддержки…
Жертвую своей фирмой
Любой повстанец и революционер остро нуждается в деньгах. Одними ими революцию не сделаешь, но и без средств энтузиасты обречены. Отворачивайтесь от тех, кто несет чушь, будто в эпоху Интернета все можно сделать на добровольцах и благородных порывах. Так можно свести затраты к минимуму, но острейшей нужды в финансах не отменяет. Так было во времена Спартака, так будет и дальше.
Нам отчаянно не хватало средств. Нужно было покупать оружие, печатную технику, расходные материалы, снимать квартиры. За порогом у нас не стояли представители ни германского, ни российского генштабов с мешками червонцев. Обрабатывать местный бизнес просто не было времени. У любых революционеров может быть лишь два источника финансирования: олигархи (крупный бизнес) и заграница. У нас не было ни того ни другого.
И тогда я решил: пожертвую своим рекламным агентством. Опустошу накопления и оборотные средства предприятия. Когда 24 февраля я распорядился очистить сейф, где лежали деньги на выплату зарплаты, вывести и обналичить все остатки на банковских счетах, бухгалтер и директор пришли в мой кабинет с вопрошающе-удивленными лицами.
— Нам вообще-то налоги платить на этой неделе… — растерянно сказала бухгалтер.
— Наташа, налоги в Киев мы платить больше не будем! — отрубил я.
— А куда будем платить?
— Не знаю пока. Так, все вышли из кабинета, у меня — революция!
— Ни хрена я не понимаю, — развел руками директор. — Но тебе виднее…
Так у нас появилось около 40 тысяч долларов в пересчете. На эти средства и пошла подготовка текстов листовок, печать и распространение. Печатная пропаганда — вот основная статья расходов, куда уходили тогда деньги. Мы стали распространять эти листовки сотнями тысяч по всем градам и весям будущей Донецкой Республики. Потом статей расходов добавилось: топливо, травматическое оружие, конспиративные квартиры. Мы даже купили десяток страйкбольных макетов автомата Калашникова на тот случай, если не сможем собрать людей и придется штурмовать облгосадминистрацию малой группой. Тогда нас было уже несколько десятков человек, мы были достаточно хорошо организованы. На собрании командиров мы придумали себе название — Народное ополчение Донбасса. Народное — потому что возникло из народа, а не по воле какого-то олигарха или его шестерки. Ополчение — потому, что сбор наших рядов очень напоминал именно собирание народных сил на борьбу с неприятелем во дни Смуты.