Мохнатый велел Шувалу и Тюфяку грузить труп Джапана в машину. Надо срочно избавиться от жмура, чтобы менты ничего не могли предъявить. Если трупа не будет, то любое обвинение пойдет прахом, пусть даже найдется куча свидетелей.
– Слушайте сюда, уроды! – заорал он на вражеских «быков». – Сейчас валите отсюда и делаете так, чтобы я вас долго искал! Кого найду, замочу к чертям собачьим! Вопросы?
Вопросов ни у кого не было, потому бойцы Мохнатого, забрав трофейное оружие, поспешили к своим машинам. Поверженных «быков» можно было переманить на свою сторону, но Паша этого делать не стал. Трусы и предатели ему даром не нужны.
Мохнатый неторопливо шел к своему «Гранд Чероки». Братва не должна видеть, как он бежит, опасаясь ментов. Но при этом пахан не позволял себе отвлекаться на мелочи. Сел в машину и сразу же велел ехать в город.
У него в бригаде было восемь американских джипов. Хоть и подержанные машины, но все равно супер. И проходимость у «Гранд Чероки» отличная, и, главное, вид агрессивный, вертикальные планки решетки радиатора – ну точно как зубы в пасти у акулы. Удовольствие это дорогое, но оно того стоило. И сейчас эти крутые машины одна за другой выстраивались в колонну. Победа над врагом одержана, можно ехать домой праздновать успех.
– Менты появились! – глядя назад, сказал Кашалот.
Но Мохнатый даже голову не повернул. Недостойны менты его внимания. Да и не страшны они. Не тот у них транспорт, чтобы на лесных дорогах с джипами тягаться. Пусть занимаются бандюганами из Юбилейного района.
– А круто мы этих клоунов сделали, – пробасил Брус.
– А ты сомневался? – небрежно фыркнул Мохнатый.
– Да нет… Просто думал, стрелять будем…
– Ну и чо, если стрелять?
– Не, ну обделались они конкретно, – презрительно фыркнул Кашалот.
– Давить их надо! Центр у них отбили, дальше пойдем, – вслух рассуждал Паша. – Если «юбилейские» так облажались, кто нас остановит?
Мохнатый хорошо помнил, как вернулся после зоны домой. Он думал, что братва будет встречать его с фанфарами, а ни фига. Кашалот с Брусом за ним только и подъехали на «девятке», шлюху какую-то плечевую привезли, чтобы он ее с голодухи отпользовал. Потом они пускали ее по кругу в какой-то дрянной сауне, закусывая это дело самогонкой и салом… Такая вот нищета была.
Пока он сидел, в городе произошел большой передел. Убили Махора, Кипятка, Кота. Поэтому Вентиль и смог подмять под себя добрую половину Советского района. Впрочем, Мохнатый никогда и не держал весь район. Мощи ему для этого не хватало. Но сейчас другие времена. После зоны он уже совсем не тот, что прежде. Заматерел, сильнее стал, злее. И кровь научился пускать за здорово живешь. А главное, он знал, к чему идти. Знал и шел – медленно, маленькими шажками, но уверенно.
Мохнатый собрал тогда в кулак те обмылки, что остались от бригады Кипятка, смял их в единой целое, закрепился на территориях, которые не успел хапнуть Вентиль. И, не высовывая оттуда нос, потихоньку копил силы. Всех, кого можно, данью обложил, пацанов новых набрал, прессовал их и шлифовал – доводил до нужной кондиции. Со стволами проблему решил, с транспортом, мобильники для каждого бойца приобрел. Киллеров готовил, на разведку денег не жалел. В общем, готовился к войне. И, как оказалось, не зря. Не выдержал враг натиска, позорно бежал. И грех было не воспользоваться моментом.
…Женская красота бывает разной. Есть брюнетки и блондинки, грудастые и плоские, у одних попочка большая, у других с кулачок – и не совсем понятно, что лучше, а что хуже. Смотришь на длинноногую худышку с красивой мордашкой – класс, идеал. А потом на сцене появляется стриптизерша с мощной грудью и крутой кормой, и уже кажется, что эта будет получше…
Но ведь и темноволосая худышка хороша, и секс-бомба на загляденье, и задастая блондинка с нулевой грудью тоже возбуждает. Каждая по-своему хороша, потому что у всех смазливые мордашки. А выйди на сцену какая-нибудь уродина, он бы, пожалуй, погнал ее пинками. Да еще бы и пацанам отдал для хорового пения…
– Ну, как вам понравилось, Павел Петрович? – бодренько, с резиновой улыбкой до ушей спросила Маргарита.
До вчерашнего дня она была всего лишь администратором в клубе, а сегодня заправляет всем заведением. Потому что ножки у нее – это нечто. Она сразу сумела ублажить своего нового босса.
Сегодня у Паши по плану был смотр «художественной самодеятельности». Ближе к вечеру он заскочил на часик-другой в клуб посмотреть на стриптизерш да заодно пообедать.
– Да нормально все, Марго. Пусть дальше танцуют.
В зале было полутемно, и только ярко светилась сцена. В красной дымке у красной шторы выстроились полуголые танцовщицы.
– Девочки! – Маргарита властно хлопнула в ладоши, и стриптизерши скрылись за кулисами.
– Все хорошо, – вальяжно изрек Мохнатый.
Он успел подмять большую часть Юбилейного района, прежде чем нарвался на Каравая. Этот тип за день-два умудрился сплотить остатки «юбилейцев» и выставить их крепким заслоном на пути к полной победе. В принципе, Мохнатый мог бы его раздавить, силы у него для этого были. Но менты уже дали понять, что со стрельбой и трупами пора завязывать. Каравай тоже понимал, что его могут раздавить, поэтому согласился заключить мир. Он отдал Паше добрую половину своего района со всеми потрохами. Даже клуб «Двадцать пятый час» отошел в собственность бригады Мохнатого. И теперь он стал здесь самым главным, поэтому так интересно плясали перед ним девки.
Ему и прежде приходилось бывать в этом клубе, но лишь на правах гостя, причем не самого почетного. А сейчас он здесь хозяин, и эта мысль приятно грела самолюбие. Но эмоции через край не хлестали. «Двадцать пятый час» – крутой клуб, и стриптизерши здесь самый лучшие. Но все-таки есть еще казино «Лукоморье», клуб в здании речного вокзала. Там тоже все на уровне, и Мохнатый в этих заведениях также основной.
– Все хорошо, – повторил он. – Только раньше здесь одна блондиночка выступала. О-очень красивая!
Он не мог не запомнить потрясающую красотку, которая к тому же и танцевала лучше всех. Вот после кого сегодняшнее выступление стриптизерш показалось ему пресным и невкусным. Но не было здесь этой девочки. Поэтому ему понравились все танцовщицы. Хотя ни одна из них не заставила биться в конвульсиях от восторга.
– Ксения? – вмиг среагировала Маргарита.
– Ну, я не помню…
– Да, Ксения. Мы ее Ксюхой звали. Про нее многие спрашивают. Она у нас была звездой.
– И где она сейчас?
– Ушла. Вернее, сбежала. У нас тут целая история была…
– Что за история?
– Ксюха была любовницей Фирсова. Когда она ушла, он взбесился, ее подругу сгоряча убил. Из милиции к нам зачастили. А потом Фирсова убили…
– Это я в курсе.
Кто-то со стороны постарался – сначала Фирс, потом Касьян. Как будто дорогу перед Мохнатым расчищали. Жаль, он тогда не был готов.
Никто не знал, кто убил Фирса и Касьяна. Потому киллер Мохнатого сработал под этого невидимого убийцу. Только хитрость не сработала. Менты все равно просекли, кто заказал Вентиля. И Кряка тоже. Только оперативную информацию к делу не пришьешь, поэтому пока Мохнатого не трогают. И не тронут. У него есть свои покровители в ментовке. Правда, они не станут помогать, если вдруг всерьез запахнет жареным. Но пока выручают – и особо ретивых оперов сдерживают, и с информацией помогают.
– В общем, пропала Ксения, – заключила Маргарита. – Фирсов ее искал, но его убили. Касьянов тоже искал… Кстати, его убили во дворе ее дома.
– На Уральской его убили, – вспомнил Паша.
Его родители жили на соседней Мичуринской улице. Оттуда все начиналось – и уличные войны за право быть самым крутым, и противостояние с Шурином, в которых закалялся характер Мохнатого. Но кем он был тогда? Шпаной с дырявыми карманами, пугалом для пай-мальчиков и примерных девочек. И на зону он уходил, в общем-то, никем. Это на его месте высоко поднялся и громко зазвучал Кипяток. Но его больше нет, и Кот сгинул, и Вентиль. А бизнес нынче не тот, что в девяностых годах, барыги пасутся на жирных пастбищах и шерсти дают много, не в пример прежним временам. Поэтому даже со своей половины Советского района Паша смог поднять и крепко поставить на ноги свою бригаду.
Но если раньше почти все навары уходили на общее дело, то сейчас Паша мог позволить себе пожить в свое удовольствие. Добро с занятых пастбищ вовсю стекается к нему в карман, и он уже сейчас может подумать о новой тачке. Джип – машина, так сказать, боевая, но для праздных выездов неплохо было бы обзавестись «шестисотым» «Мерседесом» с нулевым пробегом. И особняк пора бы поставить. И телку бы себе такую присмотреть, чтобы все мужики вокруг завидовали. Та же Маргарита – девочка очень даже ничего, но все-таки не то. Вот если с Ксюхой закрутить…
Мохнатый помнил, как она выступала. Он чуть не подавился – так хороша была эта девочка. Но тогда он не мог предъявить права на это чудо в стрингах. А сейчас мог.
Мохнатый помнил, как она выступала. Он чуть не подавился – так хороша была эта девочка. Но тогда он не мог предъявить права на это чудо в стрингах. А сейчас мог.
– Ты адрес ее знаешь?
– А зачем? – разволновалась Марго, учуяв запах соперницы.
– Как зачем? Надо, чтобы народ в клуб ломился, а тут амебы какие-то танцуют, – кивнул Мохнатый в сторону опустевшей сцены.
– Ну, не амебы… И с посещаемостью у нас все в порядке…
– А вот я хочу, чтобы Ксюха здесь танцевала. И пока она здесь не появится, меня здесь не будет. А если меня здесь долго не будет, то зачем ты здесь нужна?.. Ты меня поняла, детка?
– Да, – сделав глотательное движение, кивнула Марго.
– Тогда работай.
Мохнатый махнул рукой, прогоняя ее. Можно было бы закрыться с ней в приватной комнате, но хорошего понемногу. С приятного пора переключаться на дела хлопотные. Через два часа у него стрелка с Гусаром. Законный вор забил ему стрелку, будет спрашивать за беспредел. Надо как-то обойти этот острый угол. Не уважал Мохнатый Гусара, но, как ни крути, тот в законе, и с ним лучше не связываться. И конфликт надо уладить, и на общак солидно отстегнуть. Чтобы воры видели, как Мохнатый чтит их законы. Ведь он сам блатной и, возможно, когда-нибудь станет законником. Тогда весь город будет у его ног…
Глава 11
Ветер за окном такой, что подоконник дребезжит, грохочет под его порывами. Из щелей в окне дует, но это сейчас пройдет. Отрезок бумажной ленты смачивается в клейстере, аккуратно наносится на щель между рамой и створкой окна, разглаживается плавным движением пальцев. Вот и все. Теперь можно переходить к другому окну.
Зимой вечера длинные, а если муж на сутках, то еще и скучные. Ксения сейчас доклеит окно и пойдет к маме. У нее не веселее, но Егору спокойней, когда она под присмотром. Боится, что ее снова вдруг закрутит и понесет по кочкам. Как это было с Фирсом…
Ей и самой не нравилась та шальная, полная беспредела жизнь. Но все-таки своя прелесть в ней была. Минусы значительно перевешивали плюсы, но все-таки приятные воспоминания остались. Восхищенные глаза клиентов, перед которыми она выступала, преклонение мужчин. Тот же Фирс трясся над ней, как Кощей над своим златом-серебром. А носик порошком припудрить – разве ж это не кайф? Кокаин – отличное средство уйти от мирских проблем, расслабиться и получить от жизни удовольствие.
Она и тогда могла чувствовать себя счастливой, если бы смогла забыть Кирилла и полюбить Фирса. Но Кирилл с ней до сих пор. Правда, сейчас он своим незримым присутствием не портит ей жизнь, а тогда он стоял над душой и требовал остановиться. Да и она хотела того же, потому что ненавидела Фирса. Она остановилась, и он, Кирилл, вроде бы успокоился. Даже позволил жить с Егором.
Сейчас Ксения чувствовала себя комфортно и ни о чем не жалела. Но все-таки, когда ей становится невыносимо скучно, вспоминала былые времена. Когда ей было бесшабашно весело, когда кокаин блокировал тормоза и разгонял вниз по наклонной…
Да, интересное было время, но Ксения о нем не жалела. А скуку завтра же развеет Егор. Он вернется с дежурства утром, приготовит обед, она с работы заскочит к нему на полчасика. Он сильный, напористый, но в постели умеет быть нежным и ласковым. Завтра в обед они побудут вместе по-быстрому, а вечер у них растянется на время, пока горят свечи. Романтический ужин, неспешные прелюдии, неистовые кульминации, взрывной апофеоз… Но все это будет завтра. А сегодня Ксения проведет вечер в компании с мамой. Что не так уж и плохо.
Она уже собиралась уходить, когда позвонила мама. Оказывается, к ней пришла некая Маргарита Яркова. Хоть и не сразу, но все-таки Ксения поняла, о ком идет речь.
Маргарита была клубным администратором, она распоряжалась клиентами – рассаживала их, угождала им по мере своих сил и возможностей. Стриптизершами она не занималась, но Ксения все-таки ее знала. Постольку-поскольку. Поэтому столь поздний ее визит показался странным.
– Пусть к тебе идет? Или ты сама к нам? – спросила мама.
– Ну, я не знаю… Пусть ко мне идет…
В конце концов, Маргарита не из тех, кто может укусить. И хотя у Ксении нет желания возвращаться в клуб, все-таки ей интересно, что там происходит.
Маргарита не заставила себя долго ждать.
Шубка у нее отменного качества, но недорогая. Кроличья шубка, но смотрится чуть ли не как норка. И носит она ее нараспашку, чтобы полы не скрывали красоту ног. Может, и не красотка она, но с ее восхитительными ножками это и не обязательно. Даже если есть изъяны у нее на лице, то красота ног их затмевает. Потому она всегда носила короткие юбки. Даже в мороз на ней сейчас мини. Чтобы красота ног заглушала вопрос, из чего сделана шубка.
– Что, Ксения, не ждала? – мило и вместе с тем виновато улыбнулась Маргарита.
Работа с людьми – это ее хлеб. И она умела быть обаятельной и обходительной. А ее навязчивость не раздражала.
– Ну, как бы тебе сказать…
– А так и говори, что не ждала. Я же для тебя гостья из прошлого.
– Из прошлого.
Маргарита прошла вслед за ней на кухню, села на стул, забросив ногу на ногу, и Ксения не могла этого не заметить. Лесбийская любовь не для нее, но все-таки она понимала свою подружку Ренату с ее чувствами к Соньке. Мальчики волновали Ксению гораздо больше, чем девочки. Но при этом она всерьез считала, что женское тело более совершенно и эстетично, чем мужское. Поэтому и задержала взгляд на обнаженных ножках гостьи.
– Твоя мама сказала, что ты замуж вышла.
– Ну, в общем, да.
Ксения стала готовить кофе сразу после того, как позвонила мама, поэтому кухня уже наполнилась запахом гостеприимства. И настроение поднималось.
– Еще не расписались?
– Пока нет, но для нас это формальности.
– Ну да, был у меня один. Тоже говорил, что формальности. А когда я залетела, он сказал, что не чувствует себя обязанным воспитывать моего ребенка… Ксюш, только ты не прими это за пророчество. Просто вспомнилось.
– Ладно, всякое бывает.
– Его квартира?
– Ну, в общем, да.
– Неплохо. Я бы даже сказала, очень хорошо. Уютно очень. И тепло. А на улице холод собачий…
– Подожди, сейчас кофе горячий будет.
– Жду. А муж твой где? Мама твоя сказала, что он на службе.
– Если мама сказала, зачем спрашиваешь?
– Да интересно просто. Он у тебя военный?
– Нет.
– А что за служба?
– Обычная служба. Охранником он в коммерческой фирме.
– И что, много получает?
– Двести долларов.
– Не так уж и плохо. А у нас охранник шестьсот долларов получает.
– Спасибо, не надо.
– Да я и не предлагаю. Вакансий нет и не предвидится. Но есть вакансия танцовщицы, – вроде бы безразличным тоном сказала Маргарита.
– Это не ко мне, – разливая кофе по кружечкам, покачала головой Ксения. – У меня есть работа. И очень хорошая.
Скучная у нее работа и нудная. Зато к ней никто не пристает. Лариса Сергеевна терпеть не может, когда секретаршу сравнивают с проституткой, потому ее замы даже заигрывать с Ксенией опасаются.
– И сколько ты имеешь?
– Триста долларов в месяц. Я их имею. И меня, заметь, никто за это не имеет.
На зарплату она не жаловалась. К тому же у нее остались сбережения от прошлой жизни. Ведь в клубе ей платили двести долларов за вечер плюс все чаевые, хотя у других танцовщиц изымалось почти все. Да и перепадало другим не очень, в то время как одна Ксения за ночь могла заработать больше, чем все, вместе взятые. Бывало, по штуке баксов удавалось поднять, а был случай, когда клиент сразу на десять тысяч ради нее разорился. Хотел в постель ее затащить, но его самого чуть не изнасиловали. Фирсу нравилось, что Ксения раздевается на публике, но спать ни с кем не позволял. Такая вот у него была любовь…
– А разве тебя у нас кто-то имел? – вроде как удивилась Маргарита. – Ты же у нас недотрогой была. Тебя же пальцем никто не смел тронуть. Жизнь еще не закончилась, она только начинается. И хорошие деньги вряд ли помешают.
Ксения уже поняла, зачем пришла Маргарита и к чему она клонит. Но ее это не раздражало. Не хотела она возвращаться к шесту, но при этом ей нравилось, что ее уговаривают.
– Мы с мужем хорошо зарабатываем.
Квартира у них с Егором есть, машина тоже, обстановка – лучше не бывает: Ксения без всякого зазрения совести перевезла сюда всю мебель с той квартиры, которую снимал для нее Фирс. А мебель он ей подарил хорошую. И с одеждой у нее все в порядке, две шубы норковые из старых запасов. А пятьсот долларов на всем готовом – это совсем не мало. Да и не в деньгах счастье. Главное, чтобы Егор был рядом. Не сказать, что она любит его так же безумно, как Кирилла, но другого мужчину, кроме него, она возле себя не видит. Так что ее все устраивает в этой жизни, и зря Маргарита старается.
– Много денег не бывает.
– Кто бы спорил… А ты что это, танцовщицами сейчас занимаешься?
– Я всем сейчас в клубе занимаюсь, – не без гордости улыбнулась Маргарита. – Я теперь исполнительный директор. У нас новый хозяин. Вентиля ведь убили.