Капитан закона - Владимир Колычев 3 стр.


Богдан не чувствовал себя пьяным, когда появился Фирс. Рослый парень, что называется, косая сажень в плечах; лицо крупное, но не туповатое, как у большинства его «быков». Взгляд сосредоточенный, вдумчивый. И лоб слегка наморщен – признак напряженного мыслительного процесса. Но как ни пытался Фирс, впечатление действительно умного человека он произвести не смог. Не стоило ему подходить к Богдану. Ни под каким предлогом не должен он был попадаться ему на глаза. А ведь появился – и одним только этим вызвал подозрение.

– Вы капитан Городовой? – вежливо, но грубым голосом спросил он.

За стол сел неуверенно. И разрешения, казалось, не стал спрашивать потому, что побоялся получить отказ.

– Я за него, – кивнул Богдан.

Он внимательно смотрел на Фирса, но за душу взглядом не цеплял.

– А я Фирсов. Алексей Аркадьевич.

– Да ладно вам, Алексей Аркадьевич. Будьте проще, Леша, и люди к вам потянутся…

– Ну да, ну да, – вымученно улыбнулся Фирсов.

– Я так понимаю, у вас ко мне разговор?

– Я слышал о вас, капитан. Вот, захотелось поговорить…

– О ком? О Ренате?

Фирс опустил глаза. Может, и не хотел он заводить этот разговор, да Вентиль заставил…

– Ну да, я слышал, что Рената погибла… Просто не могу поверить, – выдавил он.

– Съездите в морг, Алексей, гляньте, она там лежит. Заодно скажете, под какой фамилией ее записать.

– Поликарпова ее фамилия… А разве вы не знаете?

– Не было при ней документов. А Рымарь сказал, что не знает ее фамилии…

– Ну как не знает! Должен знать. У них любовь была…

Для большей убедительности Фирс приложил руку к груди. Только вот зачем ему нужно убеждать в этом Богдана?

– И вы это знали?

– Ну да… Это же мой клуб, я все про всех знаю. Моя обязанность – все про всех знать. Поэтому, когда мне позвонили из милиции, я собрался туда ехать. А с проходной сказали, что капитан Городовой у нас…

– А кто вам из милиции позвонил?

– Видно, Денис Касьянов попросил…

– Он сам звонил?

– Ну да. Сказал, что Рымарев Ренату убил. Сказал, что вы, капитан, их задержали…

– А вы, Алексей, подумали, что я пришел к вам не просто так?

– Да, зародилась такая мысль… Мне скрывать нечего, я открыт для общения…

Богдан видел, что Фирс нервничает. Чувствовалось, что не все с ним чисто. Или с ним, или с Вентилем, который также мог прибить Ренату. Но подозрения к делу не пришьешь. А брать этого типа за гриву и вытряхивать из него правду он не мог. И прав на это не имел, да и возможности на то не было. Если набежит охрана, Богдану придется туго.

– Да я, в общем-то, не собирался вас допрашивать. Просто пришел посмотреть, что это за клуб, в котором покойная Рената танцевала. На рекламу, так сказать, повелся, – мрачно усмехнулся Богдан.

– Не сказал бы я, что это реклама, – в том же духе отозвался Фирс. – Я бы сказал, антиреклама.

– Если Ренату убили в клубе, то да.

– А разве ее убили в клубе? – заметно напрягся Леша.

– А разве я вам это сказал?

– Нет… Просто я хотел знать, как все произошло. Денис в подробности не вдавался…

– А вам нужны подробности?

– Хотелось бы…

– Я бы тоже хотел их знать, – вздохнул капитан.

– Но Рымарев же признался в убийстве.

– Кто вам такое сказал?

– Ну, если Касьянов сказал, что убил Рымарев, значит, тот уже в этом признался. Не мог же он так сказать, если бы Рымарев не признался? У вас же телефон прослушивается. Да и дежурный там рядом, наверное, стоял…

– Логично.

– Да нет, я как раз логики-то и не вижу. Понять не могу, как Рымарев мог убить Ренату! – возмущенно качнул головой Фирс.

– Ну да, у них же любовь была, – кивнул Богдан.

– Была.

– Неужели Касьянов и это вам сказал?.. А разве вы, Алексей, сами этого не знали?

– Как не знал? – встрепенулся Фирс. – Знал… Я все про своих подчиненных знаю. Работа у меня такая!

Не должен был дежурный по изолятору давать Рымареву телефон. Но, видно, услуга была небезвозмездной и прапорщик банально купился. За это его следовало наказать. Но Богдан сейчас готов был вынести дежурному благодарность, потому что из-за этой вольности, которую получил Рымарев, Фирс прокололся. Нет, он допустил далеко не роковую ошибку, но все же…

– Тогда зачем Касьянов сказал вам про эту любовь?

– Так, напомнил…

– Понятно.

Богдан убедился, что Касьянов протолкнул по телефону ту же версию, которую он втолковал Рымареву, пока Богдан убеждал избитого водителя не уезжать с места происшествия. У Рымарева была Рената, он ее любил, она съела кусок мяса, он ее убил. В машине. Вот и весь сказ.

А выбора у Рымарева не было. Если Рената погибла от руки того же Фирса, то парень просто обязан был взять все на себя. Ведь это из-за его дурости Богдан вышел на труп. Ему бы спокойно исчезнуть после столкновения с «Волгой», так нет, он права стал качать. И еще оперу нагрубил… И Фирс ведет себя противоестественно. Не должен он так себя вести, если не виноват. А он сначала дорожку к Богдану коньяком «намылил», теперь вот с расспросами к нему лезет… Потому что ему ситуацию изнутри надо знать.

Если не с потрохами выдал себя Фирс, то близко к тому. Но, увы, Богдан ничего не сможет доказать. Может, тот потому и лезет к нему в душу, чтобы определиться в тактике своей защиты. Сейчас он поймет, что Городовой его в чем-то подозревает, и пойдет собирать верных людей, которые заткнут рты возможным свидетелям убийства. Если это уже не произошло… Сотрудники клуба от последней стриптизерши до начальника охраны прекрасно знают, на кого работают, поэтому будут молчать. Чтобы не стать рыбами подо льдом.

Богдан не найдет никаких доказательств, если начнет копать вглубь, только поставит себя в глупое положение. Поэтому надо принимать признание Рымарева как данность. Назвался груздем – пусть лезет в кузов. А Фирса Богдан возьмет себе на заметку. Будет знать, что это за человек. И если вдруг в городе от удара в висок погибнет еще одна девушка, первым под подозрение попадет он.

– Глупо как-то все вышло, – будто бы в раздумье сказал Фирс. – Любовь была, а тут раз – и нет человека… А ведь она у меня лучше всех танцевала.

Богдан отстраненно пожал плечами. Он не хотел портить столь замечательный вечер в компании с желанной Альбиной, поэтому дал понять, что ни в чем не подозревает собеседника.

– И Рымареву замену придется искать… Если он Ренату убил, то пусть отвечает по всей строгости закона.

– А если не он?

– Ну, он же признался…

– Если признался, пусть отвечает.

Богдан всем видом давал понять, что ему не интересен этот разговор. Фирс принял этот намек с удовольствием. Похоже, поведение Богдана его успокоило. Он ушел, но вскоре появилась официантка и принесла еще одну бутылку «Курвуазье», опять же за счет заведения. Это Фирс на всякий случай задабривал его. Он хоть и бандит, но не дурак, поэтому понимал, что с ментами лучше дружить, чем воевать.

А Богдан понимал, что вечер этот не может продолжаться до бесконечности. Поэтому, когда Альбина «созрела», он повез ее к себе домой. Капитан тоже жил на улице Красных Коммунаров, но гораздо дальше от центра города, со стороны Советского района. Квартира у него однокомнатная, зато почти что своя, к тому же неплохо отремонтированная. И с обстановкой «спонсоры» помогли. Хотелось бы итальянскую мебель, из древесного массива, но пришлось ограничиться российским производством, причем из древесно-стружечного материала. И диван у него не кожаный, зато в наборе с большим креслом. Кресло это можно было разложить в кровать, но Богдан очень надеялся, что этого делать не придется. Ему очень хотелось, чтобы Альбина спала с ним в одной постели.

– Мне у тебя нравится, – сказала она, с шальной решимостью глядя на него.

Ей все равно, какая в квартире обстановка. Ее сейчас интересовал только он сам.

– Хочешь остаться?

– А разве ты не для этого меня привел?

– Для этого…

– Тогда в чем дело?

Она порывисто сняла футболку, повернулась к Богдану спиной и прижалась к нему. Он поймал пальцами сосок ее груди, чувствуя, как тот твердеет. Альбина запрокинула голову назад и в сторону, отчего ее темно-русые волосы распались по его плечу, и жарко дышала, требуя более решительного продолжения. Чего-чего, а решительности ему не занимать…

Глава 3

Беззвучно крутились проблесковые маячки на милицейском «уазике». Произошло что-то страшное, непоправимое возле того места, где стояла машина. О том же извещала и сигнальная лента, натянутая у входа в клуб «Двадцать пятый час». Рядом с «уазиком» припарковался микроавтобус, на котором к месту происшествия подъехала оперативно-следственная группа. Что именно случилось, Богдан не знал – он просто проезжал мимо. Проезжал, да не проехал… Свернул на парковку, где несколько дней назад оставлял свою машину, чтобы провести вечер в клубе. Только тогда он и заметил труп на ступеньках, что вели к дверям клуба. Эксперты, следователь, начальник уголовного розыска стояли рядом, в сторонке топтались угрюмого вида парни в черных костюмах.

Городовой вышел из машины. Тут же к нему направился сержант патрульно-постовой службы; пришлось представиться и предъявить удостоверение. Его пропустили, хотя это была не его территория. Уголовным розыском Юбилейного района заправлял майор Ревякин, он же по совместительству друг Богдана. Когда-то они служили вместе, чем до сих пор дорожили.

– Богдан, ты откуда? – удивился Илья.

Неказистый на вид, сутулый, косолапый, он обладал бешеной энергией. Хоть и старался начальник угро общаться с преступниками строго по закону, но это не всегда получалось. Что, впрочем, неудивительно.

– Мимо проезжал… Это кто? Фирс?

Точно, на ступеньках лежал хозяин ночного клуба. Во лбу небольшая дырочка, а под затылком темно-бурая лужа, растекшаяся по ступенькам.

– Ты его знаешь?

– Да, общались на прошлой неделе… Кто его сделал? Снайпер?

– Похоже на то.

Ревякин показал на дом, откуда был произведен выстрел. Он находился на противоположной стороне улицы, метрах в ста пятидесяти от кинотеатра. Это не расстояние даже для начинающего снайпера.

– «Быки» весь чердак облазили, ничего не нашли, – сказал Ревякин. – Ни винтовки, ни гильзы… Но стреляли с чердака. Телохранитель блик от прицела заметил, только поздно уже было. И по звуку выстрела можно было определить…

– Что, без глушителя стреляли?

– Без… За снайпером сразу побежали, но не взяли. Успел уйти.

– С винтовкой?

– В том-то и дело…

– А соседи?

– Бабки там у подъезда сидели, они должны были видеть. Но из дома никто подозрительный не выбегал. И не подозрительный – тоже…

– Может, просто вышел?

– Мог просто выйти. Но винтовку не спрячешь. Если в сумку положить, то сумка заметной будет. А бабки утверждают, не было ничего такого…

– Может, специальная винтовка? Из тех, что в чемодан складываются?

– Такие винтовки обычно глушителями комплектуются. И время нужно было, чтобы сложить… Да не ломай ты голову. Там все просто. Лестница пожарная с другого торца, киллер по ней уйти мог. Ребята по этому направлению сейчас работают, свидетелей ищут… Я осматривал ту лестницу, ржавая она, но, похоже, по этой ржавчине кто-то наждаком прошелся. Ну, не наждаком, конечно, специальные перчатки там были. Надеваешь такие перчатки, берешься за трубы и – вниз транзитом, не касаясь поперечин. Только тут специальная подготовка требуется…

– Так на то он и киллер.

– А глушителя почему не было? А винтовку он почему не оставил? И гильзу с собой забрал.

– По винтовке на продавца выйти можно, а через продавца – на покупателя. Похоже, кто-то сам себе Фирса заказал.

– Вот и я о том же… Была у меня мысль, что это Мохнатый Фирса завалил. Но у Мохнатого уровень…

У Паши Мохнатого была богатая криминальная история. С конца восьмидесятых годов он держал Восьмой микрорайон, промышлял мелким рэкетом, грабил квартиры, угонял машины, бредил воровской романтикой. Сначала он враждовал с Кипятком, потом объединился с ним под началом законного вора по кличке Махор, воевал с Шурином, который тогда пытался подмять под себя весь Советский район.

В девяностом году Махор и Паша Мохнатый жестко наехали на Шурина, ворвались к нему в дом, чтобы убить. Но тот был первым каратистом в городе, и когда Махор наставил на него пистолет, он толкнул на него Мохнатого, затем выбил оружие из руки, а самого вора вырубил ударом в кадык. Мохнатый бросился поднимать пистолет, а Шурин выскочил за дверь. Он бы тогда убежал, если бы не Богдан, который на бегу перехватил матерого авторитета. Перехватил, точным ударом отключил его, вошел в дом – и нарвался на Мохнатого, который взял его на прицел. Не было бы сейчас Богдана, если бы бандит тогда выстрелил. Но все обошлось. Кстати, Шурина, Махора и Мохнатого Богдан тогда брал на пару с Ревякиным. Махора отпустили, а Мохнатый попал за решетку – за незаконный ствол. Махор впоследствии подмял под себя все бандитские бригады города, обложил их данью на воровской общак, обязал не беспредельничать. А Мохнатый отправился на зону, передав свою бригаду Кипятку.

Но Кипяток и Махор стали жертвами отморозков Радилова. Вслед за ними погиб и Кот, чья бригада держала самый жирный кусок Советского района. Радилов тогда подмял под себя один район, замахнулся на другие два. Но не по Сеньке оказалась шапка, не смог беспредельщик устоять перед «страшным» лейтенантом Городовым. А там и Мохнатый после отсидки вернулся, собрал бригаду и принялся отвоевывать потерянные территории. Только весь Советский район ему взять под себя не удалось: на пути встал Вентиль, который к тому времени держал весь центр города. Мохнатый на рожон лезть не стал, притих, чтобы закрепиться на своей территории, собраться с силами.

За городом сейчас смотрел законный вор Гусар, преемник Махора. Только власть его больше символическая, чем реальная. Бандитские авторитеты отстегивают ему в общак нехотя, по принципу «сколько не жалко», и не особо слушаются. Во всяком случае, прекратить бандитскую войну Гусар не в состоянии. Поэтому никто не сможет остановить Мохнатого, если тот решит напасть на Вентиля. Ну, если только милиция…

– И с оружием у Мохнатого все путем. И с глушителем он бы вопрос решил. Его киллер не стал бы тащить за собой винтовку, – вслух рассуждал Ревякин.

– А этот утащил, – кивнул Богдан.

– Похоже на то. Вот я и думаю, что действовал какой-то кустарь-одиночка… Где у нас винтовку можно купить?

– Вопрос, конечно, интересный… Может, у нас, в Народовольске взял. А может, в Ижевск съездил, там с этим делом полегче…

До Ижевска не очень далеко – полдня на машине, и ты уже на месте. А в этом городе оружейный завод, где производят и автоматы, и винтовки «СВД». Раньше там оружие по запчастям с завода выносили, а сейчас, говорят, машинами вывозят. Все то же воровство, но в гораздо более крупных масштабах. Бардак потому что в стране, разгул коррупции, в том числе и в правоохранительных органах, будь она неладна. Оружие в Ижевске можно купить как оптом, так и в розницу. Главное – выйти на людей, которые этим занимаются. Там своя мафия, и у Богдана в этом болоте информаторов нет.

– Нет, если бы в Ижевске брал, он бы не стал забирать винтовку… Хотя, кто его знает, – пожал плечами Ревякин. – Но на всякий случай надо бы с «барабанщиками»[1] поговорить… Кстати, стреляли с вашего района.

– Значит, нам и подключаться? – с безобидной иронией усмехнулся Богдан.

– Ну, хотелось бы…

– Думаю, тут руоповцы подключатся.

– Они-то подключатся, а расхлебывать все равно нам. Если «глухарь», то мы виноваты. Если что-то нароем, РУОП на коне…

Богдан неопределенно пожал плечами. Народовольский РУОП работал неплохо, просто у Ревякина были личные трения с подполковником Очаговым, потому он и наговаривает на него. А спорить не хотелось, да и времени на это нет, прежде всего у самого Ревякина.

– Я поспрашиваю у своих «барабанщиков», может, кто-то что-то слышал, – пообещал Городовой.

– Я в долгу не останусь… Да, кстати, ты Фирсова откуда знаешь?

– Убийство у нас было, танцовщицу из «Двадцать пятого часа» убили.

– Да, да, было такое… И ты к Фирсову по этой теме ходил?

– Ну да… Его охранник вину на себя взял, но я ему не очень верю.

– Что так?

– Да Фирсов себя подозрительно вел. Может, он эту девчонку и убил. Убил и приказал своим «бычкам» вывезти ее за город. А «бычок» напортачил, неправильно себя повел, поэтому труп и всплыл. За это его могли очень жестоко наказать. Парень это понял, поэтому и взял вину на себя…

– А что за девчонка?

– Говорю же, танцовщица из клуба.

– Стриптизерша?

– Как хочешь, так и называй…

– Ну да, стриптизерша тоже человек… В «Двадцать пятом часе» танцевала? – спросил Ревякин, в раздумье приложив палец ко лбу.

– Ну да.

– А Фирсов ее убил?

– Утверждать не берусь. Но мог.

– А его люди пытались вывезти труп, и кому-то это очень не понравилось… Парень у нее мог быть?

– Запросто.

– А парень мог быть среди сотрудников клуба, так? Может, он знал, кто реально ее убил. И отомстил… Значит, надо выяснить, кто из сотрудников клуба отсутствовал в момент убийства.

Богдан промолчал. Он понимал, что сейчас Ревякин больше разговаривал с самим собой, чем с ним.

К ним подошел Миша Орлов, опер из Юбилейного РОВД. Он тяжело дышал, как будто только что сдал норматив по стометровке.

– Илья Николаевич, – стараясь удержать сбившееся дыхание, обратился опер к своему начальнику. – Киллера видели… Он действительно по лестнице спустился… И винтовка у него за плечами была… В каком-то чехле… На двух ремнях, как у биатлонистов…

– А лыж не было? – мрачно пошутил Ревякин.

– Не было.

– Свидетель опознать его сможет?

– Нет, он был в маске. В черном спортивном костюме, в перчатках. Бежал быстро. Там дом недостроенный, забором огорожен; ну, он через этот забор и сиганул… Дальше следы теряются.

Назад Дальше