– Какой еще Петров? – всполошился Самарин.
– Это я так, образно сказала.
– А-а, понимаю, – молвил Самарин, и на его губах заиграла снисходительная усмешка. – Это совершенно исключено. Неужели вы думаете, что у нас должным образом не поставлен учет?
– Но вот если я, к примеру, назову вам число, вы сможете с точностью сказать, кто из охранников какое оружие получал и когда его сдал?
– Конечно!
– А давайте проверим! Вы же хотите, чтобы читатели черпали информацию из компетентных источников, а не из дурацких слухов?
– Естественно! – Самарин по селектору связался с секретарем. – Вера Петровна, сходите за книгой учета выдачи оружия. Вас этот год интересует? – он обратился к Елизавете.
– Этот неинтересно. Давайте прошлогодний.
– Лады!
Прошло несколько минут, и секретарь принесла толстый журнал.
– Вот глядите! – Самарин указал на графы, где черным по белому была прописана вся необходимая информация. – Загадывайте любое число!
Дубровская сделала вид, что размышляет.
– Пускай будет… м-мм… ну хоть 27 августа прошлого года!
– Глядите, все очень просто, – Самарин, как фокусник подмигнул Лизе и зашелестел страницами. – Двадцатое, двадцать пятое… Так… Двадцать шестое. Готово! Позвольте, что это?
Он в недоумении уставился в журнал. Страница, где, по всей видимости, был отчет за 27 августа, была залита чернилами.
– Это что такое?! Я вас спрашиваю! – орал Самарин.
Вера Петровна стояла перед ним, боясь пошевелиться.
– Я не знаю… Но этого раньше не было, – еле слышно произнесла она.
– Я не собираюсь вас больше терпеть, как это делал Макаров. Вы будете уволены! Немедленно! Убирайтесь с глаз долой.
Женщина покорно удалилась.
Самарин фальшиво улыбнулся.
– Простите за маленькое недоразумение. Надеюсь, вы понимаете, что в остальном у нас полный порядок? Давайте, загадайте другое число…
Когда Елизавета вышла из кабинета Самарина, Вера Петровна собирала вещи. Она подняла на Елизавету заплаканные глаза.
– Вы найдете выход самостоятельно?
– Конечно, не беспокойтесь.
Елизавете было неловко. Она спешно покинула приемную. Два охранника на выходе любезно распахнули перед ней дверь. Дубровская села в машину, завела мотор и некоторое время сидела не шевелясь.
«Итак, еще один щелчок по носу. А ведь удача была так близко. Если бы не эта нелепая случайность – чернила… только случайность ли это?»
Пошел дождь. Крупные капли громко замолотили по крыше, залили ветровое стекло. На крыльце фирмы появилась женщина. Она держала в руках картонную коробку и беспомощно смотрела на разыгравшуюся стихию. Елизавета опустила стекло.
– Вера Петровна, садитесь в машину!
Женщина колебалась.
– Да не стойте же! Садитесь.
Бывшая секретарь господина Самарина села на переднее сиденье, взгромоздив коробку себе на колени.
– Вы собрали вещи?
Она кивнула. Не в силах сдерживаться, женщина разрыдалась.
Елизавета не знала, что и сказать в утешение.
– Простите, наверно, в вашем увольнении есть часть моей вины, – робко начала она.
– Нет, нет! Вы здесь совершенно ни при чем. Самарин давно мечтал от меня отделаться. Просто сегодняшнее происшествие стало последней каплей. Видите ли, он избавляется от людей Макарова. Это ведь естественно, не так ли? Новая метла, знаете, метет по-новому.
– Но если человек работает хорошо, какая разница, чей он?
– Это вы намекаете на чернильное пятно? Клянусь, я ума не приложу, откуда оно появилось.
– Я верю. Скажите, куда вас отвезти?
Они ехали молча. Когда машина остановилась рядом с кирпичным девятиэтажным домом напротив Центрального рынка женщина попросила:
– Вы располагаете временем? Может, зайдете на чашку чая?
– Время у меня есть. Но вам наверняка сейчас хочется побыть одной. В такой ситуации посторонние люди только раздражают.
– Нет, мне это сейчас необходимо. Не отказывайте мне.
Они сидели в маленькой уютной кухне Веры Петровны и беседовали. Вернее, говорила одна хозяйка, а Елизавета слушала.
– Макаров был не такой уж и плохой, как о нем говорят. Недругов у него было немало. Но это неудивительно. Он был очень нетерпим к недостаткам других. Хотя, конечно, и сам был далеко не ангел…
– Вера Петровна, – Елизавета осмелилась нарушить душевные излияния хозяйки, – скажите, вы тоже не знаете, кто такой Гаврилов?
– Гаврилов? Почему же не знаю. Бедный Веня!
– Почему он бедный? И почему никто, даже охранники, про него не слышали?
– Это долгая история. Но, чтобы не утомлять вас ненужными подробностями, скажу кратко: Веню выжил Самарин. Это случилось сразу… сразу, после того ужасного убийства. Вы наверняка слышали о трагедии на Кедровом озере. Журналисты всегда все знают…
– Да, что-то припоминаю… Но, Вера Петровна, интересно другое: как Гаврилова можно было вытеснить из фирмы? Насколько мне было известно, они с Макаровым были учредителями вашего «Кокоса».
– Верно.
– Тогда я ничего не понимаю. Все считали, что он займет место Макара…
– Так оно и должно было быть. Веня на это рассчитывал. Да и я тоже… Я вам не сказала, но меня на место секретаря устроил его отец. Он, кстати, важная шишка где-то в МВД.
– Постойте! Так этот Веня и есть сын заместителя начальника областного УВД?!
– Да. А вы разве не знали? Благодаря ему «Кокос» так успешно существовал все эти годы.
– И вы хотите сказать, что сына такого большого папы можно легко сдвинуть?
– Не знаю. Веня всегда был очень корректным, сдержанным. Он и у Макарова ходил на вторых ролях, а теперь у Самарина и вовсе исчез.
– Исчез?
– Нет, конечно, он жив и здоров. Только у нас не появляется. Возможно, это любовь…
– Какая любовь?
– Ли… Имя такое… Модель, этим все сказано. Поклонники, цветы, капризы, знаете… А Веня совсем голову потерял. Свихнулся.
– Любовь без взаимности?
– Да не совсем так. Модели любят деньги. А на долю Гаврилова не слишком жирный приходился кусок. Машина, квартира, дача – конечно, полный комплект, но ничего особенного. Разве Ли этим удивишь? А Гаврилов был готов на все. Ревновал, помню, жутко.
– А теперь?
– Что теперь? Сейчас и подавно! Когда в кресле Макара развалился этот боров, Самарин, Венины шансы стали близки к нулю. Ли любит путешествия, дальние страны да теплые моря. Тем более что от богатых поклонников отбоя нет.
– Неужели Самарин начисто лишен совести? Да и милицейский папаша хорош! Мог бы посодействовать счастью влюбленных.
Вера Петровна как-то странно взглянула на Елизавету.
– Надеюсь, это останется между нами, – она перешла на шепот. – Я думаю, Веня боится Самарина. Тот давно метил в кресло Макарова. Он хитрый и изворотливый. Для него нет ничего святого.
– Но зачем же его бояться?
– Зачем? – Вера Петровна усмехнулась. – Я думаю, что на Кедровом озере произошло заказное убийство. Я уверена, что заказчик – Самарин.
– Э-э… – Елизавета с трудом отошла от шока. – Обвинение в убийстве – это, знаете ли, не шутка. Положим, Самарин – не самый приятный человек, с которым мне довелось общаться. Но не всякий мерзавец – убийца, как, впрочем, и наоборот.
– Да вы мне не верите, – обиделась Вера Петровна. – Думаете, что из-за сегодняшнего увольнения я возвожу на человека напраслину. Нет! Говорю вам, Самарин был способен организовать убийство.
– Опять вы за свое! Что толку в этом споре? Способен – не способен. Как верно говорил Шерлок Холмс: «Ищите мотив!» Вот вы можете назвать причину, по которой Самарин пошел на преступление?
– Кажется, могу! – воскликнула бывшая секретарша. – Послушайте…
Бывший шеф Веры Петровны, тот самый Макаров, обладал крутым нравом и тем не менее не был лишен некоторых сантиментов. Не всегда чувства, которые он изливал на окружающих, были гневом или недовольством. Так и в случае с Самариным, в порыве откровенности Виталий Александрович выложил своей секретарше немудреную житейскую историю своего подчиненного…
Самарин, будучи одним из директоров охранных фирм Макарова, считал себя преуспевающим человеком. До определенного времени. Пока ему не встретилась сногсшибательная красотка, дочка одного нерядового милицейского чина. Папаша сразу заявил, что выдаст свое сокровище только за достойного, а Самарин, по его мнению, к этой категории не относился.
«Посмотри на себя, ты же голодранец! – увещевал милицейский чин Евгения. – Ты на меня-то своей башкой не кивай, с меня спрос особый. Я на государство всю жизнь пашу. А ты на свободных хлебах обретаешься. А толку чуть! Ну что у тебя есть?»
Стандартный набор благ молодого бизнесмена, то есть машина, дача, квартира, собака, почему-то не устраивал будущего тестя.
«На твою зарплату только Жучке „Вискас“ покупать! Помяни мое слово, не выбьешься в люди за эти полгода – выдам Машку за Куролесина».
«На твою зарплату только Жучке „Вискас“ покупать! Помяни мое слово, не выбьешься в люди за эти полгода – выдам Машку за Куролесина».
Куролесин имел в прошлом три брака, три судимости, троих детей и туго набитый бумажник. Ходили слухи о его темных делишках с криминальным душком, но папаша-мент в этом вопросе проявлял чрезвычайную гибкость мышления.
«Мне на эти тонкости наплевать! – говорил высокопоставленный мент. – У меня вон отставка не за горами. Каждый у нас зарабатывает как умеет.»
Его красавица-дочь отличалась редким послушанием. Потупив синие очи к полу, она робко говорила жениху: «Как папа скажет – так оно и будет. Хотя ты мне нравишься больше Куролесина».
Получив, как в доброй русской сказке, царев наказ сделаться за полгода крутым бизнесменом, Самарин упал в ноги Макару, взывая о помощи. Он умолял пересмотреть вопрос о его заработке, просил нагрузить его дополнительной работой, обратить внимание на его честный и почти бескорыстный труд во благо макаровского достатка.
– Что вы думаете, – завершила свой рассказ бывшая секретарша, – Макаров помог ему? Абсолютно нет. Что-то буркнул сквозь зубы о том, что от таких родственничков надо держаться подальше. Но вопрос так открытым и остался. Самарин попытался навести мосты со вторым учредителем «Кокоса», своим другом Гавриловым. Но разве мог пойти Веня против воли Макарова. Как на грех, шефу стало известно, что Самарин за его спиной ведет переговоры с Гавриловым, что тут началось! Срок контракта, заключенного с Самариным, истекал, и Макар клялся, что выставит своего неблагодарного подчиненного на улицу. Если бы не внезапная смерть нашего босса, наверняка это бы и произошло.
– Все это очень интересно, – задумчиво молвила Елизавета. – Положим, мотив у Самарина имелся: свести счеты с Макаровым. Но… как-то не верится, что он решился на такой шаг.
– Может, и я бы не поверила, но случайно мне довелось услышать один интересный разговор. Все я, конечно, не помню, но одна фраза врезалась в память…
– Какая же?
– Самарин сказал Гаврилову примерно следующее: «Если бы Макара вдруг не стало, а у „Кокоса“ был бы такой руководитель, как ты, Веня, все было бы намного проще. Ты, дружище, так не считаешь? Клянусь, я бы многим пожертвовал ради этого». Неужели такие слова можно понимать двояко?
Елизавета и не подозревала, как утомительно быть в шкуре журналистки. Теперь, перед тем как нанести визит красавице-модели Ли, она решила заручиться помощью Виолетты. Скороходова с восторгом приняла приглашение.
– Это как раз то, что меня интересует. Ты знаешь, я уже навела справки. К этой модели не так легко подобраться.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что вниманием журналистов она избалована без всякой меры. Так что стандартное интервью тут вряд ли прокатит.
– Что же делать?
– Я слышала, что она рвется в столицу. Пара приглашений ей уже поступала, но она не сочла их достойными внимания. Так что если прикинуться директором столичного модельного агентства, ну или продюсером, на худой конец, может, она и снизойдет до разговора.
Елизавета с трудом представляла, чем конкретно занимается продюсер. На телевизионном экране люди этой загадочной профессии всегда оказывались волосатыми дядьками с крайне самодовольными физиономиями.
– Виол, – жалобно протянула Елизавета. – Боюсь, я не потяну специфику. Может, ты разговор возьмешь на себя? Я, как пить дать, брякну что-нибудь лишнее.
– Запросто, – легко согласилась Виолетта.
– Только у меня просьба… Разговор нужно будет записать на диктофон.
– Да ты с ума сошла, – заволновалась Скороходова. – Она сразу заподозрит неладное. Где ты видела продюсеров с диктофоном? Выбрось это из головы.
– Тогда разговор не имеет смысла. Мне нужны доказательства!
Виолетта размышляла несколько секунд.
– Хорошо. Тогда диктофон придется спрятать.
– Куда?
– Господи! Да куда хочешь! В сумку, в потайной карман, в рукав… Только договоримся так, я буду вести беседу, а ты следи за записью. Идет?
– Идет. Только, Виол…
– Ну что еще?
– Я не умею пользоваться диктофоном.
– Час от часу не легче! Да это проще простого!
Следующие десять минут Скороходова потратила на объяснение технического устройства диктофона. Лиза оказалась довольно бестолковой ученицей, и Виолетта, поминая всех чертей на свете, повторяла свои наставления по нескольку раз. Наконец самое сложное было позади.
– Давай запиши самостоятельно что-нибудь, а потом нажми «воспроизведение».
– А что записать?
– Да хоть «раз, два, три».
Елизавета размышляла недолго.
– «О, дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить…»
– Профессиональная деформация личности, – пробормотала Скороходова.
Показ мод близился к концу. Елизавета почувствовала волнение. Только бы все прошло гладко! Она нащупала в просторном кармане диктофон. Пришлось ради такого случая нарядиться в довольно странный костюм: объемную юбку с большими накладными карманами, где можно было бы спрятать даже мамонта, и в блузку «а-ля народный стиль». Виолетта только покачала головой.
– Если ты скажешь, что это от «Версаче», я брошу «Моду и дизайн» и буду заниматься только криминалом.
– Нет, – честно созналась Дубровская. – Это сшила мне бабуля. Очень, знаешь ли, удобно гулять за городом. На голову можно надеть легкую шляпку из соломки…
– Ну да! А в карманы можно положить садовые ножницы… Ты бы лучше сумку побольше взяла.
– Мне неудобно пользоваться диктофоном, когда он лежит в сумке. Я пробовала, – насупилась Елизавета.
– Ладно. Пора действовать!
Они перешли за кулисы, где царил невероятный раскардаш. Полуголые манекенщицы и манекенщики сновали взад и вперед. Рабочие сцены ругались между собой, выясняя, по чьей вине погас свет сразу же после начала показа. Визажист находился на грани нервного срыва: одна из моделей уничтожила добрую часть его труда, меняя очередной костюм. Костюмер, в свою очередь, орал на визажиста, посылая ко всем чертям макияж, и размахивал в воздухе испорченной одеждой.
– Как ты думаешь, какая из них Ли? – указала Виолетта на кучку полуобнаженных моделей.
– Наверно, самая красивая. Как мне сказали, это настоящая звезда. Белокурая, стройная, капризная, с гвардией поклонников.
– Что-то я не вижу здесь звезды, – задумчиво пробормотала Виолетта. – Но это мы сейчас уладим. Постойте, милая! – она обратилась к одной из моделей.
– Мне некогда, – сквозь зубы прошипела девица.
– Что же, значит, вы нам не подходите. Российскому агентству «Ол старс» требуются девушки, обладающие свободным временем.
Девица, словно налетев с размаху на бетонную стену, затормозила.
– Погодите! Как, вы сказали, называется ваше агентство?
– «Все звезды», перевод с английского.
– О боже! – простонала девица. – И вы так запросто к нам?
– Объезжаем регионы. Ищем перспективных моделей.
– Простите меня за грубость! Я просто закрутилась. Видите, что у нас здесь творится?
– Вижу. Ну так вы не против нашей маленькой просьбы?
– Конечно, нет. Вы можете взять меня в ваше агентство? – девица замерла в ожидании ответа.
– Эка вы куда хватили, – достойно ответила Виолетта. – Сгодитесь вы нам или нет, покажет кастинг. А сейчас мы хотели бы поговорить с Ли. Будьте любезны, помогите нам.
– И вы туда же! – горячо бросила девица. – Всех интересует только Ли. Куда же нам с нашей-то задницей. Сейчас позову.
– При чем тут ее попа? – удивилась Елизавета. – Ну и нравы в их заведении!
– Вы меня звали? – раздался мягкий голос.
Елизавета и Виолетта как по команде развернулись. Они вытаращили глаза и потеряли дар речи. Способность соображать первой вернулась к Виолетте.
– М-мы с-спрашивали Ли, – проблеяла она тонким голоском.
– Я и есть Ли, – ответила модель.
Действительно, звезда! Звезда белокурая, стройная, божественно сложенная. Но только… Только это был мужчина!
– Так вы звали Ли? – капризно пропел белокурый красавец.
Виолетта судорожно сглотнула.
– Да. Только… э-э… как бы выразиться… нам нужна Ли… э-э… как бы в другом роде.
Звезда обиделась.
– Ли в нашем агентстве только в одном роде. Это я. Я не терплю повторений. Так вы меня искали?
– Конечно, конечно, – заторопилась Скороходова.
– Если вы из газеты, проваливайте! Мне надоели дурацкие намеки и двусмысленные вопросы.
– Нет, нет. Мы представляем агентство «Ол старс». Ищем перспективных моделей.
Красавец приподнял брови, а затем недоверчиво взглянул на Елизавету. Та съежилась и засунула руки в карманы.
– Не обращайте внимания. Это наш представитель из Бродокалмака.
Дубровская спешно закивала головой. Ли размышлял несколько минут, разглядывая странных посетительниц.
– Ну что же, дамы, у меня для вас приятная новость, – Ли озарил их улыбкой. – Полагаю, я могу уделить вам несколько минут.