Когда к ней вернулось дыхание, они все еще лежали, сжимая друг друга в объятиях. Кот вновь забрался на кровать и теперь укоризненно смотрел на них, как будто они оскорбили его в лучших чувствах.
– Что-то не так? – спросила Ева.
– Похоже, мы испортили ему сон, который нужен, чтобы и дальше быть таким красавцем.
– Он только и делает, что дрыхнет. По идее, он Рорк среди котов.
– Как ты сказала?
– До того как ты проснулся, я размышляла о том, какой ты красивый. Затем, поскольку ты проснулся, я решила, что было бы грешно тобой не воспользоваться.
– Я польщен.
– Ты был почти готов встать с постели и приступить к первой стадии своего ежедневного ритуала захвата власти над миром.
Рорк посмотрел на часы.
– Боюсь, что сегодня я слегка запоздал с первой стадией.
– А мне пора на охоту за моими мерзавцами.
– Ничего, давай прямо в постели выпьем кофе.
Эта идея пришлась ей по душе.
– А кто его приготовит?
– Хороший вопрос. Давай выберем. Камень, ножницы, бумага.
– Ты смухлюешь.
– Это как же?
– Ты ведь телепат.
– Ах да. Значит, кофе готовить тебе потому, что ты в любом случае проиграешь.
– Может, да, а может, и нет. – Ева протянула руку с зажатым кулаком. Рорк последовал ее примеру и посчитал до трех. – Ну, ты гад, – пробормотала Ева, когда его бумага перетянула ее камень.
Она выкатилась из постели, накормила кота и сварила кофе.
– Расскажи мне про свой сон.
– Он был странным. В нем все было вперемешку. Наверно, это все мое копание в Городских войнах. Неудивительно, что мне приснилось, будто я здесь, в Нью-Йорке, во время уличных боев.
С этими словами она поднесла чашки к кровати.
– Я была зла как черт, но не… Как бы это лучше сказать? Не расстроена? Не могу подобрать нужное слово. Я продолжала смотреть на нее, слушала, что она скажет. Сука. Это она мне. Мол, это я во всем виновата. Потом рядом со мной возникла доктор Мира, непробиваемая как танк. Впрочем, она всегда такая. Какая-то часть моего мозга думает: ты только посмотри, какие они разные. Полные противоположности. Мире ведь тоже довелось всякого хлебнуть в этой жизни, но ведь это не сделало из нее чудовища. Я не позволила Стелле сломать меня. И с чем она теперь осталась? Ни с чем. У нее есть лишь то, что я ей позволю иметь. Я это точно знаю. Так было всегда. Но…
– То, что произошло в Далласе, с трудом укладывается в голове. Представляю, чего тебе стоило не думать об этом.
– Знаю, это сказалось и на тебе тоже. Из-за меня тебе пришлось несладко. Но теперь все будет гораздо лучше.
– Да я уже вижу.
– Я бы не позволила ей просто так уйти с ребенком или сделать ей больно. А потом я увидела, что это Белла. Боже! Только через мой труп, ты, грязная сучка! – Ева перевела дыхание. – Она хотела, чтобы я в нее выстрелила. Странно, не правда ли? Пусть это всего лишь сон, которым правит мое бессознательное «я», но она хотела, чтобы я пристрелила ее. Чтобы я стала ее убийцей. Наверно, во мне прорастало крошечное семечко вины, которое я должна была извлечь и раздавить. Боже, с каким удовольствием я врезала ей! Думаю, у Миры найдется что сказать по этому поводу.
– Думаю, она скажет «браво!».
– Наверно, все будет так же, как и в случае с Троем. Она наверняка попробует вернуться, но не сможет сделать мне больно. А это самое главное.
Рорк прижался лбом к ее лбу:
– Ты даже не представляешь, что это для меня значит.
– Отчего же? Отлично представляю. Нет, конечно, мне еще предстоит разгрести кое-какое дерьмо. Но, согласись, у кого его нет? И вообще, на то оно и дерьмо, чтобы его разгребать. Главное, сделать верный выбор. В какой-то момент мне придется хорошенько приглядеться к моему дерьму. А пока я должна посмотреть, какой выбор делали люди в годы Городских войн и как был выстроен лабиринт, который в конечном итоге привел Коллуэйя к его выбору.
– Да, классный у тебя был сон.
– У тебя телепатия, у меня сны. И с их помощью я намерена дать кое-кому под зад.
Ева еще раз просмотрела записки, данные, снимки и собрала их для утреннего брифинга. Она приготовилась встать из-за стола, когда в ее рабочий кабинет шагнул Рорк.
– Уф-ф, кажется, все готово. Можешь загружать в комп.
– Одну минуточку, это Джина Макмиллон, – Рорк протянул ей диск. – Думаю, тебе будет интересно познакомиться с этим по пути на работу. Я также скопировал файл на твой рабочий компьютер.
– Спасибо. Что-то интересное? – спросила Ева, кладя диск в карман.
– Очень даже, – ответил Рорк. – Она была замужем за Уильямом Макмиллоном, и, хотя в свидетельстве о рождении он значится отцом, само свидетельство было выписано, лишь когда ребенку было полгода, если не больше.
– Действительно, интересно.
– Есть еще кое-что. Уильям Макмиллон подал на развод, назвав в качестве причины уход из семьи супруги. Причем на развод он подал за восемь месяцев до рождения ребенка, и, если верить старым документам, жена действительно ушла из дома за шесть месяцев до этого.
– То есть за год и два месяца до развода? Если он говорит правду, то это либо самая длительная беременность в мировой истории, либо ребенок не его. Я почему-то склоняюсь ко второму.
– Еще лучше. Я откопал письменные показания, в которых Макмиллон утверждает, что его жена позволила втянуть себя в религиозную секту. Причем пагубное влияние на нее оказал не кто иной, как Мензини.
Ева, прищурившись, посмотрела на доску с фотографиями.
– Жена вступает в секту Мензини и уходит из дома. Кто-то делает ей ребенка. Затем с ней что-то происходит. Или ее разлюбили, или она разлюбила, или просто одумалась. И потому возвращается к мужу – но уже не одна. Муж прощает ее и берет на себя ответственность за ребенка.
Ева на минуту умолкла.
– Скажу честно, у меня тут возникают вопросы, если только Макмиллон не святой. Но в целом звучит логично.
– Еще как логично! Любовь – если это была любовь – делает из людей и святых, и грешников.
– Думаю, большинство уже ими рождается. Вполне возможно, что биологический отец пришел за ребенком. И Карлин Макмиллон теперь числится похищенной.
– А Джина и Уильям мертвыми, погибшими во время нападения на дом, из которого был похищен ребенок.
– В конечном итоге сводная сестра Джины находит похищенную девочку и удочеряет, правда, изменив имя, дабы защитить от возможных неприятностей.
– Похоже на то.
– Мне нужны не догадки, а факты. Впрочем, их я постараюсь добыть сама. Вдруг еще живы родственники или кто-то еще, кто в курсе, что и как было. Главное, хорошенько поискать, и что-то наверняка отыщется.
– У меня есть еще кое-что, – сказал Рорк. – Я переговорил с Кристалл Келли.
– С кем, с кем?
– Она исполнительный директор «Нью-Харбор». Клиентка Коллуэйя.
– Еще не рано ей звонить?
– Для таких, как мы, кто стремится подмять под себя весь мир, рано никогда не бывает. Она в курсе случившегося в кафе и баре. Более того, лично знакома с Кэттери. Она охотно пошла на разговор со мной и очень по-доброму о нем отзывалась. У нее действительно была деловая встреча с Ванном, когда тому позвонил Коллуэй, чтобы сказать, что Кэттери погиб.
– Как говорится, прямо в яблочко.
– Это точно. По ее словам, Ванн был ошарашен. Они оба страшно расстроились. Сначала они хотели повременить с презентацией, но потом передумали, решив, что чем раньше покончат с ней, тем лучше. Тем более что Джо приложил к ней столько усилий.
– Коллуэй тоже.
– Она утверждает, что знает его не так хорошо, как Ванна, Кэттери или Уивер. Они особенно не общались. По ее мнению, он был из числа тех, что обычно остаются за кадром. Сказать о нем что-то определенное она не может, что тоже, на мой взгляд, показательно.
– Да, для нее он был на втором плане, и это не могло не задеть его самолюбия.
– Более того, Ванн – до того, как узнал о смерти Кэттери, – похвалил Кэттери за его особый вклад в успех кампании, а Уивер – за ее гибкость. Кристалл Келли не помнит, чтобы он упомянул имя Коллуэйя, разве лишь как члена их команды.
– Понятно. Делай, что скажут, от сих до сих, и никакой инициативы. Это в его духе. При этом он был жутко обижен, что такой человек, как Кэттери, семьянин, футбольный тренер, просто приятный парень, обгоняет его на карьерной лестнице.
– Боюсь, это мало что прибавит к тому, что ты уже о нем знаешь.
– Мелочовка там, мелочовка здесь. Глядишь, что-то прояснилось, – ответила Ева. – Спасибо за помощь.
– Сегодня у меня куча дел, но, если тебе нужно, во второй половине дня я смогу выкроить минутку и подумать на эту тему.
– Пока можно не спешить. – Ева шагнула к нему ближе. – У тебя самого дел по горло, так что это подождет. Мне есть чем заняться, ты же и без того сделал больше, чем от тебя требовалось.
– Погибло более ста двадцати человек. Так что не стесняйся, если тебе вдруг понадобится моя помощь.
– Хорошо, я так и сделаю. А пока еще раз спасибо, – сказала она и похлопала себя по карману: – Изучу по пути в управление.
– Хорошо, я так и сделаю. А пока еще раз спасибо, – сказала она и похлопала себя по карману: – Изучу по пути в управление.
– Смотри, будь осторожна. Помни, я люблю моего очаровательного копа.
– Не волнуйся.
Рорк проводил ее взглядом, со вздохом подумав о том, что готов сделать все, о чем только она попросит.
Ева же поспешила вниз, где ее уже поджидал Саммерсет. В руках у него было ее длинное кожаное пальто.
– В него вшили бронированную подкладку, – доложил он, – как и в вашу куртку.
– Вот как? – удивилась Ева, а про себя подумала: «Это Рорк. Вот кому не откажешь в предусмотрительности».
Она взяла у Саммерсета пальто, взвесила его на руке и посмотрела на гибкую защитную подкладку.
Рорк частенько просил ее, чтобы она берегла себя, его любимого копа, но порой буквально подталкивал к тому взашей.
– Движется холодный фронт, – невозмутимо пояснил Саммерсет. – Мы уже имеем заморозки и пронизывающий ветер.
– Уговорили, – согласилась Ева, подумав о том, что не в привычках Саммерсета сообщать ей перед выходом на работу прогноз погоды. Хорошо, если он вообще буркнет «доброе утро». – Не могу сообщить всех подробностей, но мы, похоже, обнаружили связующее звено между подозреваемым и культом Красного Коня. Мне еще предстоит кое-что выяснить, но что такая связь есть – сомневаться не приходится. Может быть, она окажется крайне важна для нас.
– Я тоже мог бы помочь.
– Помогайте Рорку. – Ева бросила взгляд наверх. – Последнюю пару месяцев ему было некогда даже вздохнуть. А у меня есть вот это, – она показала на свой плащ.
– В таком случае удачного дня.
Ева вышла на улицу. Саммерсет не солгал. Ветер и вправду дул зверский, пронизывал до самых костей. Она еще не успела сесть в машину, как уже продрогла. Впрочем, печка уже была включена, а само авто стояло рядом с крыльцом. Один шаг – и Ева снова в тепле.
Сев в машину, она вставила в компьютер диск, который ей вручил Рорк, и отдала голосовую команду. Но затем все-таки решила, что личные дела на первом месте.
На экране приборной доски возникло сонное лицо Мэвис.
– Эй, я, похоже, тебя разбудила?
– Ничего страшного. Мы просто все еще нежимся в постели. Вчера поздно легли, но Белль разбудила нас ни свет ни заря.
– Понятно. Извини, что не связалась с тобой раньше. Ты писала, что вы по-прежнему во Флориде. Еще не вернулись?
– Да, мы в Майами. Приехали пару дней назад. У меня намечается пара вечерних концертов, а у Леонардо назначены встречи с прожаренными на солнце клиентами. Но в целом все прекрасно.
– Может, вы подождете там, пока я к вам не приеду?
На заднем плане раздался какой-то хруст, затем детское лепетание и, наконец, недовольный голос, по всей видимости, принадлежащий Леонардо.
– Я только «за», – Мэвис мотнула головой, убирая от лица волосы, похожие на розовую пену, присыпанную серебряными блестками. – Погода просто чудо, и у нас есть собственный бассейн. Белль – наша маленькая русалочка. А у тебя как дела, Даллас? Что нового?
– Сообщить детали пока не могу. Скажу лишь, что мы работаем. Я свяжусь с тобой, как только будет время.
– Тут столько разговоров про терроризм.
– Нет, терроризмом я это назвать не могу, но вещь все равно неприятная. А вы продолжайте наслаждаться жизнью и дальше.
– Это я тебе обещаю. О, кажется, Белль услышала твой голос. Погоди секундочку.
– Дас! – На экране возникла хорошенькая мордашка Беллы. Еве тотчас вспомнилось это же самое личико, только заплаканное.
– Привет, подруга!
– Дас, Дас, Дас, – повторила девочка и, подпрыгивая, залепетала что-то малопонятное, что оканчивалось на «кей, Дас».
– Угу. Продолжай в том же духе.
– Белль, скажи «пока». Помаши Еве ручкой.
– Пока-пока, Дас! Хотю тебя поцелуть! – пролепетала малышка.
Белла сложила губки и прикоснулась ими к экрану. На всякий случай, покосившись на шофера – вдруг он на нее смотрит, – Ева тоже поцеловала экран.
– Пока, киска!
– Пока-пока!
– Она хочет, чтобы ты посмотрела, как она плавает, – пояснила Мэвис.
– Откуда ты это знаешь?
– Потому что я полиглот и понимаю ее язык.
– Верю на слово. А теперь мне пора.
– Главное – осторожность и выдержка.
– Приму к сведению. Поговорим позже.
Довольная и даже умиротворенная, Ева поставила диск в аудиорежим и, пока они катили в управление, прослушала информацию по Макмиллонам.
Не успели они въехать в гараж, как она уже связалась с Пибоди:
– Ты где?
– Вхожу в управление.
– Захвати для меня кофе – настоящий кофе из моего кабинета – и дуй ко мне в конференц-зал. Хочу тебя кое о чем просветить.
– Поняла.
Да-да, самое время это сделать, подумала Ева, проталкиваясь в битком набитый лифт. Кстати, просветить – это еще мягко сказано.
15
Ева еще раз прошлась по информации на доске – данным, связям, временным шкалам, добавляя к ним новые.
От Коллуэйя к Хаббардам, от них к Макмиллонам. Интересно, сколько поворотов, сколько решений, сколько ошибок в этой цепочке? И все они вели к тому, что произошло.
Как давно Коллуэй затаил в себе обиду, как долго не решался выпустить пар, ждал подходящий момент, планировал? Как давно типичный представитель офисного планктона, чья задача состояла в продвижении на рынок товаров, половина из которых, по большому счету, никому не нужна, вынашивал план убийства?
И как давно он знал, что убийство – часть истории его семьи? Его жуткое наследство.
Еве вспомнились ее недавние сны. Убийство и страдания – они могли стать и ее наследством, достаточно было протянуть руку, вместо одной двери открыть другую.
И вот теперь она стояла здесь, расследуя массовое убийство. Изучала жертв, убийцу, все эти «как» и «почему». Иная стезя, иной выбор. А ведь ее фото вполне могло оказаться на точно такой же доске, и тогда кто-то другой пристально вглядывался бы в ее лицо и задавался вопросами.
Мира права, решила она, и в жизни, и в снах. Выбор решает все.
Она услышала за дверью тяжелые шаги Пибоди. Ноздри уловили аромат кофе.
– Долгая ночь, – пояснила, входя, ее помощница. – Я работала с МакНабом, и мы откопали все, что только можно откопать про Мейси Снайдер и Дженни Керв. Плюс у нас есть данные по пяти похищенным детям, которые позднее осели в Нью-Йорке.
Пибоди закрыла рот и пробежала глазами информацию на доске.
– Смотрю, ты тоже не теряла времени зря.
– Ты прочла данные по Мензини, которые прислала?
– Дважды. Отморозок еще тот. Химик. Религиозный фанатик. Главный подозреваемый в двух налетах с использованием химического вещества, которое, как установлено, применялось и в наших случаях. Схвачен и обезврежен.
– Коллуэй связан с ним через мать. Та в свое время тоже была похищена.
– Коллуэй? – Пибоди прищурилась, пристально глядя на доску. – Мне он показался полным ничтожеством. Кстати, я не припомню в списке никакой Одри Хаббард.
– Потому что ее там нет. Она появилась на свет под именем Каролин Макмиллон. Ее мать – Джина Макмиллон, сводная сестра Тессы Хаббард. Отец – неизвестен. По имеющимся данным, Макмиллоны погибли во время налета на их дом. Хаббард отыскала девочку, дала ей новое имя и даже оформила новое свидетельство о рождении, после чего переехала с мужем в Нью-Йорк.
Ева сделала глоток кофе.
– Более того, я хочу пропустить фото через специальную программу. Можно сделать это прямо сейчас, пока я буду рассказывать, что нарыла.
Пока Пибоди возилась с компьютером, она кратко ввела ее в курс дела.
– У меня по нему работают двое. Рорк копнул под его мать – Джину Макмиллон. Много чего интересного всплыло. Но пусть этим занимается Фини.
– Поначалу я опасалась, что мы никогда на него не выйдем. Слишком много данных, слишком много версий. – Пибоди посмотрела на доску со снимками жертв. – Вчера вечером я легла в постель, думая о том, что нас со дня на день ждет очередной бар или очередное кафе. Сама понимаешь, что с такими мыслями хорошо не поспишь.
– Мы ему не позволим. Еще одной такой доски не будет. Это я тебе обещаю.
– Значит, сегодня я могу спать спокойно. Кстати, когда мы будем его брать? Уже сегодня?
– Сначала хочу посмотреть, что он станет делать сегодня утром, куда пойдет. Но ты права, мы с ним непременно поговорим. Я хочу допросить Хаббардов, но, черт побери, как же мне не хочется в Арканзас! Надеюсь, у Тисдейл хватит связей, чтобы заставить Хаббардов приехать сюда. А может даже, чтобы получить ордер на обыск дома, пока их не будет.
– Ты думаешь, там что-то есть? Что его родители были в курсе? Ну, Даллас, ты даешь!
– Да, я думаю, что там что-то есть. – Ева отступила от доски и, сделав глоток кофе, посмотрела на свое «творение». – Не стану утверждать, что им известно, но то, что они связующее звено между Коллуэйем и культом Красного Коня и Мензини, – это точно. Связь чисто биологическая, и здесь нам вряд ли удастся доказать, что он знал, кто он такой, или что ему было до этого дело, или что он располагал информацией о веществе, которое использовал.