– Смотри, что получается, Водорезов, – чуть помолчав, проговорил Сократ Иванович со своей не генеральской, а скорее наставнической интонацией. – Островной и Климов являются высшими чинами. «Добро» на их разработку нужно получать на самом верху, и мне при всех моих полномочиях это сделать непросто. У того и другого слишком серьезные покровители... Мои же возможности ограничены. Чтобы не было утечки информации, по этим персонам работал ограниченный круг оперативников.
– Один Шумилов? – внес уточнение Николай.
– Нет, двое. Еще один – молодой капитан, погиб два месяца назад в автокатастрофе. Но старшим был Шумилов. Так сложилось, Николай, что завершить дело, начатое Дмитрием, кроме тебя, некому. Но ты не мой подчиненный, приказывать тебе я не могу... Просто слышал от Димы, что ты привык доводить до конца любое начатое дело.
В таком духе генерал-лейтенанты с Водорезовым еще не разговаривали.
– Есть шанс покончить с «концерном» Климова и Островного? – спросил Николай.
– Есть, – уверенно кивнул Сократ, сын Ивана. – И еще один момент, самый важный. Климов встречался с представителями одной из западных разведок. Такие встречи не происходят просто так. Видимо, между ними должна состояться какая-то сделка. Этого допускать нельзя! – В голосе «учителя физики» появилась отчетливая командная интонация.
Сократ Иванович все-таки оставался генералом контрразведки... Вот такие, как говорится, пироги. Что делать? Высокие покровители просто так не дадут Прохорову вести разработку Климова (у которого отец, дядя и двоюродный брат не последние чины в Генеральном штабе) и Островного (который «крышует» девяносто процентов столичного теневого бизнеса). Вот только с чего Сократ Иванович решил, что у Водорезова с Гридневым получится вывести на чистую воду весь «концерн»? Видимо, с того, что оба гвардейца-десантника загнаны в угол... И несмотря на это, до сего момента были живы и здоровы, успешно опережая как боевиков Клима, так и Островного. Что в этом случае можно ответить Сократу, сыну Ивана?!
– Этот вот дядя, Климов, он, как говорится, самых честных правил, – произнес Николай. – А когда самых честных уже не осталось, он взялся за остальных... Я сделаю все, что смогу, Сократ Иванович. Но вы в свою очередь обеспечьте безопасность хозяйке этой квартиры и ее подруге.
– Обещаю, – твердо, не раздумывая, ответил Прохоров.
Когда генерал Прохоров и Николай покинули комнату, то первой их встретила Катя Терентьева.
– Катя, нам нужно немедленно посмотреть кадры, снятые тобою, – сказал девушке Водорезов.
– Пожалуйста, – отозвалась Катя, пропуская их в гостиную.
Гриднев стоял у окна, рядом с полузадернутыми шторами, по-прежнему не выпуская из рук пистолет-пулемета. Бизнес-леди Нелли Владимировна расположилась в кресле, у книжных стеллажей. Водорезов вошел в комнату первым, Сократ Иванович следом за ним. И, как только генерал прикрыл за собой дверь, бизнес-леди вскинула в его сторону руку с пистолетом, не поднимаясь при этом с кресла:
– Не двигайтесь, генерал!
Катя при этом метнулась обратно в коридор.
– Что это значит? – осведомился Сократ Иванович, сохранивший спокойствие.
– Николай, отойдите от генерала, – скомандовала подполковнику Нелли.
Тут Николай заметил, что и Гриднев держит Прохорова на мушке.
– Вы обманули нас, генерал, – произнес Саша, кивая в сторону окна. – Сказали, что придете один. А дом сейчас берут в кольцо какие-то бойцы.
Задавать вопросы было недосуг, тем более что из коридора послышался взволнованный Катин голос:
– Они на площадке!
– Сколько? – спросил Водорезов, держа наготове пистолет Макарова.
– Четверо.
– Это не мои люди, – произнес Сократ Иванович. – Я не знаю, кто это. Может быть...
Между тем в дверь позвонили.
– Тихо, Сократ Иванович, – вежливо сказал генералу Николай, одновременно с этим изъяв из скрытой кобуры Прохорова точно такой же, как и его собственный, пистолет Макарова.
Нелли, не теряя дворянской стати, прошла в коридор и остановилась у двери.
– Кто это? – спросила она на правах хозяйки квартиры.
– Откройте, Нелли Владимировна! Это милиция!
Николай переглянулся с Гридневым. Если дом и в самом деле окружен подготовленными и хорошо вооруженными бойцами, то им вряд ли удастся отбиться.
– Сделайте следующее, – негромко, но властно произнес Сократ Иванович. – Откройте дверь, и я встану между вами и теми бойцами живым щитом. Пока я здесь, вас не тронут.
Самим открыть дверь?! Хитер, хитер Сократ, сын Ивана.
– Неужели вы не понимаете, – продолжил Прохоров. – Это же люди Островного! Они каким-то образом выследили вас!
«Пожалуй, слова Прохорова похожи на правду, – мысленно согласился с генералом Водорезов. – Нас выследили... В случае отказа открыть дверь квартиру будут брать штурмом. Нам с Гридневым вряд ли уцелеть, Нелли и Катю тоже могут не пощадить. Господа генералы не щадят никого...» Николаю ничего другого не оставалось, как подтолкнуть генерала к двери, а самому укрыться за его неузенькой спиной. По счастью, генерал комплекцией превосходил Водорезова.
– Открывайте, – кивнул Водорезов Нелли.
В квартиру шагнул высоченный амбал в полумаске и с автоматом «Кедр», нацеленным на генерала.
– Руки за голову, всем на пол! – скомандовал он, готовый дать предупредительную очередь в потолок.
– Стоп, любезный! Я – генерал Прохоров из ФСБ, не узнал?! – неожиданно громким решительным рыком опередил его Сократ Иванович. – Ну-ка назад!
Амбал пару секунд изучал живой щит Водорезова, затем и в самом деле сделал полтора шага назад. Прохоров вплотную подошел к двери и, полуприкрыв ее, продолжил беседу со старшим группы захвата, по счастью, знавшим Сократа Ивановича в лицо.
– Где твой командир, генерал Островной? – спросил Прохоров.
– Здесь, – чуть помедлив, ответил обескураженный амбал.
– Пусть поднимется, у нас для него сюрприз.
– Такой команды не было...
– Теперь есть. Ты не понял меня, майор?
В голосе Сократа Ивановича появилась сталь, не допускающая возражений. Амбал кивнул за спину своим подчиненным, находящимся на лестнице и возле лифта.
– Дверь только не закрывайте, – проговорил он.
Дверь закрывать не стали. Не прошло и пяти минут, как на площадке появился высокий, худощавый, одетый в фирменный костюм Валерий Павлович Островной. Его сопровождали двое автоматчиков. Пожалуй, в Чечне его охрана была более многочисленной, но то в Чечне...
– Ты опередил меня, Сократ, – стараясь демонстрировать подчеркнутое хладнокровие, проговорил Островной.
– Зайди в квартиру, Валерий. Есть разговор.
На удачу или на беду, Островной и Прохоров оказались давними приятелями.
– Ты боишься, Валерий? – спросил тянувшего с ответом Островного Сократ Иванович.
– Личное оружие оставлю при себе, не возражаешь? – произнес Валерий Павлович, распахнув пиджак и демонстрируя подмышечную кобуру, сделанную также явно на заказ из недешевого материала.
– Пожалуйста, – откликнулся Прохоров.
Островной кивнул своим охранникам и старшему группы захвата:
– Если через десять минут я не дам о себе знать, берете квартиру штурмом. Десять минут, Сократ, тебе хватит?
Прохоров кивнул, и Валерий Павлович переступил порог квартиры. Дверь тут же заперли, а Водорезов наконец вышел из-за спины генерала Прохорова. Кажется, они напрасно подозревали Сократа Ивановича.
– Водорезов собственной персоной, – увидев подполковника, произнес Островной.
– И Гриднев, – заметил из комнаты Саша.
– И что дальше, Сократ? – со злой вопросительной иронией осведомился Валерий Павлович.
– Мы хотим, чтобы вы, господин Островной, посмотрели вместе с нами один очень интересный фильм, – переглянувшись с Прохоровым, взял инициативу в свои руки Николай. – Он длится не более десяти минут.
Валерий Павлович сцепил свои длинные костистые ладони в замок, а на физиономии его просто-таки запрыгали чуть ли не все лицевые мышцы. «Ненадолго пережил своего коллегу... С его дядькой разберется наш дядька...» И скошенный автоматной очередью племянник Денис.
– Что молчишь, Валерий Павлович? – спросил Сократ Иванович после повторной демонстрации. – Десять минут на исходе.
– Говори ты, Сократ, – отозвался наконец Островной.
– Ты сам уже понял, что Клим окончательно берет руководство всем «концерном» в свои руки. Он не дал тебе вырастить и воспитать преемника. Ведь Денис был единственным, кому ты, Валера, доверял от начала и до конца, так ведь? Поэтому Клим убрал его при первом же удобном случае. Но это еще не все, Островной... Ты песенку такую слышал в юности:
Слышал, Валера?
Островной с ответом не торопился. Он совладал наконец с руками и лицевыми мышцами. Понятно ли ему было, куда клонит Сократ Иванович? Водорезову и Гридневу было все ясно как божий день. «Советская „малина“ врагу сказала „нет“!». Островной взял свой мобильник, вышел на связь с подчиненными, поскольку десять минут и в самом деле были на исходе.
Слышал, Валера?
Островной с ответом не торопился. Он совладал наконец с руками и лицевыми мышцами. Понятно ли ему было, куда клонит Сократ Иванович? Водорезову и Гридневу было все ясно как божий день. «Советская „малина“ врагу сказала „нет“!». Островной взял свой мобильник, вышел на связь с подчиненными, поскольку десять минут и в самом деле были на исходе.
– Штурм отменяется, – сообщил он своей команде. – Я пробуду здесь еще минут двадцать. Контролируйте вход.
Отложив в сторону телефон, генерал Островной некоторое время сидел молча. Он вспоминал, сопоставлял какие-то факты. Сократ Иванович не торопил его, давая «старому приятелю» собраться с мыслями.
Валерию Павловичу и в самом деле было что вспомнить. «Советская „малина“ врагу сказала нет!»
... Генерал Островной небрежно бросил на бильярдное сукно платок, вышитый восточными узорами. Через мгновение пущенный им шар вкатился в угловую лузу, пронесясь поверх платка, как пушечное ядро.
– Как видите, при хорошем ударе ничто не может нас остановить, – улыбнулся Валерий Павлович.
И тут же продемонстрировал следующий фокус – положив шар прямо на борт, направил его в противоположный угол. Соскочив с борта, шар сохранил направление движения и изящно вошел в лузу. Далее Островной провел дуплет[27] шаром, который, отразившись от дальнего короткого борта, на обратном ходу вогнал другой шар в серединную лузу.
– Лихо, – усмехнулся Клим. – А в «три борта»[28] не слабо?
Островной не ответил. Он взял треугольник и с его помощью готов был продемонстрировать трюк, именуемый «шар на шаре».
– С вами, Валерий Павлович, опасно! – только и произнес третий гость, находившийся в бильярдной Островного.
Это был полный мужчина с большим носом, близко посаженными птичьими глазами и тонкогубым щелевидным ртом.
– Наверное, непросто было научиться так играть? – осведомился он.
– Успех партии зависит от многого, – ответил Валерий Павлович. – Хотя бы от умения встать у стола.
– Знаю, мне объясняли. Кисти рук, стойка... Но бильярд меня не интересует. – Голос тонкогубого гостя резко изменился. – Положите кий и четко отвечайте на мои вопросы. Каким образом в прессу просочились сведения о наших оружейных поставках?
– Мы почти выяснили это, – отложив в сторону кий, отозвался Островной.
– Почти?! – зло усмехнулся гость. – Этому щенку Нечаеву надо заткнуть пасть раз и навсегда!
– Лично для меня это не проблема, – вставил свое слово Клим.
– Отправить кого-либо на тот свет при сегодняшних реалиях – проблема действительно не из сложных, – пожал плечами Островной, стараясь сохранить внешнее спокойствие. – Мы сделаем все так, что подозрение падет совершенно на других лиц. Ведь этот паршивец Нечаев точно рассказал в своей статейке о наших оружейных поставках в самые разные регионы бывшего Союза. У него действительно хороший информатор.
– Кто будет убирать Нечаева? Не будет ли потом у следствия возможностей выхода на тебя, Клима, тем более на меня?
– Что вы, Натан Арчибальдович, – улыбнулся в ответ Островной. – У меня есть возможность задействовать тех, кто ни сном ни духом не ведает о вашем существовании. Активную боевую часть предстоящей акции выполнят уголовники. Точнее, бандиты-беспредельщики. Задействуем Корнея, Буру, Севу Кунг-фу.
– Я вижу, демократия в России достигла такого уровня, что менты и «братва» могут дружить открыто.
Островной никак не отреагировал. Натан Арчибальдович, он же депутат Госдумы Гейдрис от партии «Либеральная столица», хоть и обладал холерическим темпераментом, но никогда не терял трезвого рассудка. Он не употреблял спиртных напитков, не курил, иногда весьма неумело рассказывал матерные анекдоты.
– Я сделал вам надежное прикрытие, господа генералы, – продолжил господин Гейдрис. – Создал благотворительный фонд, который гнал в горячие регионы грузовики с «гуманитарной помощью». На самом деле туда шло ваше оружие! Бизнес был неплохим... Был! На сегодняшний день поставки оружия в... – Гейдрис назвал одну из неспокойных южных республик, – сокращены. У этих бородатых перемирие, видите ли... С Чечней тоже проблемы. Прибыль сократилась ровно вдвое. Меня этот лос-самодрочес уже заколебал! – сжав в едва заметную нить и без того тонкие губенки, по-гадючьи прошипел Натан Арчибальдович.
– Чего? – по-армейски прямолинейно переспросил генерал Климов.
– Нерастущий бизнес, – пояснил Валерий Павлович. – Это деловой сленг теперь такой.
– Стало быть, самодрочес, – как ни в чем не бывало произнес Климов. – Ну так вот, Натан! С самодрочесом завязываем. Есть возможность наладить поставки оружия непосредственно с предприятия. Но прикрывать нас своим депутатским мандатом будешь ты. Опять же, под видом благотворительного гуманитарного фонда. И ты же профинансируешь покупку этого предприятия!
– Не понял, – чуть округлил свои губки Гейдрис.
– Ведущий инженер, завпроизводством, начальник секретной части, местная контрразведка, – перечислил Островной. – Все эти господа стоят денег.
– А они согласны? – деловым тоном поинтересовался Натан Арчибальдович.
– Это наши проблемы, – ответил Островной.
– Поподробнее, пожалуйста, – кивнул Гейдрис.
– Предприятие наполовину конверсионное, – взял слово генерал-гвардеец Климов. – То есть одна его часть по-прежнему работает на ВПК, а вторая выпускает утюги, пылесосы... На самом деле никаких пылесосов никто выпускать не собирается. По счастью, кретины-реформаторы не успели уничтожить сборочное оборудование, и вторая часть предприятия по-прежнему способна выпускать стрелковое оружие и мины самого различного назначения...
– В начале второй чеченской, когда я возглавлял Управление по борьбе с незаконным оборотом оружия, мне и моим ребятам удалось накрыть эту конверсионную шарашку, – проговорил Островной. – Оружие шло к чеченским боевикам. Можно было, конечно, устроить громкий процесс, но я принял более мудрое решение. Чеченский канал, спасибо СОБРу, был перекрыт намертво. А само «предприятие» мы законсервировали до лучших времен. Сегодня эти времена наступили.
– До сего дня они и в самом деле выпускали что-то конверсионное, но на том же оборудовании, – впервые за время беседы усмехнулся Климов. – Ведущий инженер, он же завпроизводством, мой давний приятель. Работа на два фронта исключена.
– Помимо ведущего инженера, секретчика и прочей верхушки, кто-нибудь еще осведомлен о тонкостях «конверсионного производства»? Например, рабочие? – поинтересовался Гейдрис.
– Рабочие дают подписку о неразглашении. Тому же начальнику секретной части, – ответил Островной.
– Рынок сбыта прежний? – задал итоговый вопрос Натан Арчибальдович.
– Помимо Средней Азии и Востока, прибавляется Африка и Латинская Америка, – улыбнулся генерал-гвардеец. – Благотворительный фонд твоего имени теперь будет поставлять гуманитарную помощь по всему миру.
Других вопросов господин Гейдрис не имел.
Однако вслух Валерий Павлович произносить ничего не торопился. Ох, как много было всего за Климом. Те же международные связи с Африкой, которой современное оружие нужно, как кислород водолазу. Однако к оборонному предприятию у Клима был свой особый интерес... «Советская „малина“ врагу сказала „нет“!» Выходит, Клим с помощью Островного вышел на этих «заводских умельцев», а с помощью Гейдриса вполне мог выйти на кого-то из иностранцев. Да, вокруг Гейдриса всегда крутилось великое количество всякой иноземной шпаны. Естественно, все они правозащитники и «друзья угнетенных». А ведь среди них наверняка есть представители ЦРУ, БНД[29] , израильского МОССАДа... Вступать в партнерские отношения с иностранными разведками Островной был не намерен. Его «малина» всегда готова была сказать «нет» подобным «конторам». Сократ дышит в затылок Климу... Надо срочно, НЕМЕДЛЕННО что-то предпринимать! Да, Клим возглавляет армейскую линию, в частности, обеспечивает автотранспорт, перевозки, охрану... Однако может же он попасть в автокатастрофу?! Либо умственно отсталый мальчик сбросит с крыши кирпич точнехонько на генеральскую макушку. От случайной нелепой смерти не застрахован никто... К тому же прощать смерть Дениса?! Ну, а «армейскую линию» возглавит тот же Технарь. Временно.
– Валерий, мы не можем молчать все двадцать минут, – прервал тишину Сократ Иванович. – Ты прекрасно все понял. Мои условия таковы – ты сдаешь мне Клима со всеми потрохами. Он зашел слишком далеко... Но тебе придется выйти из бизнеса. Совсем. У тебя останутся два загородных дома, участки в несколько гектар. Ты уволишься из МВД и возглавишь сеть оружейных магазинов. Будешь продавать охотничье и травматическое оружие. Соглашайся, Валерий Павлович.
– Сутки, Сократ... Сутки я могу подумать? – спросил Островной.