В 19.45 за Григорием зашел Храмов:
— Готов, майор?
— Готов!
— Идем! Машина ждет внизу!
Подняв сумку, Пашин окинул взглядом комнату — место своего кратковременного заключения, вышел следом за Храмовым в коридор. Он надеялся оценить здание, в котором находился, и местность, прилегающую к нему, но это не удалось. Они по винтовой лестнице спустились в подземный гараж, где и стоял черный джип. Несмотря на то что стекла внедорожника были тонированы, они вдобавок были закрыты плотными шторками. Для страховки и сиденья водителя с передним пассажиром отделялись ширмой. Поняв, что дорогу и окрестности увидеть не удастся, майор удобнее устроился в кресле.
Джип шел быстро. Рваный темп движения указывал на то, что водитель спешит, часто меняя полосы движения, обгоняя попутный транспорт.
Через час внедорожник остановился. Водитель вышел на улицу и вскоре открыл заднюю дверь перед Храмовым. Капитан вышел из автомобиля. Попытался покинуть салон и Пашин, но его дверь оказалась заблокированной. Майор усмехнулся, перемещаясь к выходу из внедорожника. Оказавшись вне машины, Григорий увидел, что находится возле аэропорта Домодедово. Джип встречали двое крепких парней, под пиджаками которых угадывались кобуры с пистолетами. Ребята свободно носят оружие. В условиях аэропорта в настоящее время это возможно лишь при наличии приличных документов. Судя по всему, люди Полесского ими обладали. Водитель предложил Пашину с Храмовым пройти в здание аэропорта, что они и сделали в сопровождении сумрачных парней. В зале ожидания первого этажа, недалеко от билетных касс, компания остановилась. Григорий подумал: интересно, существуют ли до сих пор пункты экстренного оповещения руководства Службы? Ранее такие пункты во всех аэропортах и вокзалах Москвы и во всех областных центрах были оборудованы в общественных туалетах, в четвертой слева от входа кабине. Эти пункты оборудовались для того, чтобы агент, несанкционированно покидавший город, мог дать сигнал об этом на центральный пульт оперативного дежурного Службы и оставить закодированную запись на стене или еще где в кабине. По времени подачи сигнала и содержанию текста можно было просчитать, куда и почему, следуя обстоятельствам, отправляется агент. Так было три года назад. Пашин обратился к Храмову:
— Вова, как насчет туалета?
— Не понял?
— В сортир зайти не хочешь?
— Нет.
— А я хочу. К кому мне здесь обратиться по этому поводу?
— К тому, кто вез нас сюда. Зовут его Денис.
— Ясно!
Пашин сделал шаг к водителю. Тот напрягся.
Григорий улыбнулся:
— Извини, Денис. Я хотел бы посетить туалет.
— Потерпеть не можешь?
— Не могу. — Пашин повысил голос: — И в конце концов, если я говорю, что мне надо в сортир, то, значит, мне туда надо! Какие проблемы?
Денис посмотрел на парней охраны, приказал:
— Будьте здесь. Мы скоро вернемся. — И, обращаясь к Пашину, указал рукой направо: — Прошу, майор, мужской туалет там!
— Без тебя знаю.
Бросив сумку, Григорий направился в правое крыло здания.
Денис следовал за ним.
Перед входом в помещение, оборудованное кабинами, Пашин остановился, повернувшись к водителю и старшему группы:
— Ты пойдешь со мной?
Денис замялся, Григорий продолжал:
— А то пойдем! Задницу мне подотрешь. Господин Полесский тебе за это отдельно заплатит!
— Давай делай свое дело!
— Ну, смотри.
Пашин прошел к четвертой кабине. Только бы она не была занята. Кабина оказалась свободной.
Григорий, закрыв дверь и сев на унитаз, внимательно осмотрел внутреннюю ручку пластиковой дверки. И заметил то, что так хотел заметить. У основания ручки был виден крошечный скол. И скол, сделанный недавно. Это был сигнал к тому, что система оповещения работает. Сколы периодически зачищали, чтобы агент мог сориентироваться. И этот недавно зачищали. Это хорошо! Чтобы подать сигнал, надо до отказа влево повернуть ручку. Она встанет в крайне фиксированное положение. Следующий рывок сорвет ее с фиксатора, одновременно выдав в эфир короткий импульс. Через час максимум в кабину войдет офицер Службы. Он тщательно обследует ее в поисках шифровки. Поэтому надо быстро составить ее. Но чем? Ни карандаша, ни ручки у Пашина при себе не было. Нацарапать сообщение браслетом от часов на стене? Но вдоль кабины прохаживался неугомонный прихвостень Полесского, Денис. Он услышит звук царапанья. Так, это отпадает, что можно придумать еще? Стоп! Туалетная бумага! Ну конечно же! Григорий оторвал кусок, нацарапал на мягкой бумаге ногтем мизинца: «Полесский — Павлоград — Губернатор — ликвидация — киллер — 2 — Пашин. У-21-45 сегодня — Григ».
Скомкав ленту, Пашин бросил ее в урну.
Расстегнул и застегнул брюки, нажал на рычаг слива воды в бачке, вышел из кабины.
В двух шагах стоял Денис.
Пашин проговорил:
— Уф! Теперь можно хоть в Канаду! Ну что, идем к братве, что ли?
— Идем!
Они вышли в зал. Посадка на их рейс была уже объявлена. Пашин с Храмовым прошли контроль и вышли на посадку.
Ровно в 21.45 местного времени «Ту-154» поднял их в начинающее темнеть облачное небо, взяв курс строго на восток. В полете им предстояло преодолеть тысячи километров с промежуточной посадкой в Алтупинске! Если опера Службы своевременно снимут его послание, то уже в Алтупинске Пашина может ожидать сюрприз. Но это опять-таки при условии, что система глобального оповещения об опасности до сих пор продолжает действовать, а не была отключена, скажем, неделю назад за полнейшей ненадобностью. Посмотрим! Игра только началась.
Глава 10
На выезде из усадьбы Полесского джип, ведомый Барсуковым, как обычно остановила наружная охрана. Старший наряда вежливо поздоровался:
— Доброе утро, Вадим Михайлович! Далеко ли собрались?
Помощник и личный адвокат Полесского вопросу не удивился. Охрана имеет от Саввы Яковлевича особые полномочия по проверке всех прибывающих к хозяину и убывающих от него лиц. Поэтому Барсуков спокойно ответил:
— До супермаркета, с заездом на автозаправочную станцию, через полчаса вернусь.
Охранник по-военному козырнул адвокату, приказав подчиненным:
— Открыть ворота!
Джип выехал с территории усадьбы.
Ближе по маршруту находилась заправка. Барсуков подъехал к колонке. Встал, ожидая работника АЗС. И тот подошел. Одновременно спереди и сзади джип зажали две тонированные легковые иномарки. Из них вышли неизвестные люди. Барсуков и понять ничего не успел, как его выдернули из салона «Тойоты» и буквально волоком перетащили в один из автомобилей группы захвата службы «АНТ». «Работник» АЗС, ни во что не вмешиваясь, дождался, пока машины покинут заправку, прошел в помещение, к оператору.
— На вопросы о джипе и его водителе отвечать предельно коротко: ничего не знаю, никаких джипов не видели! Пусть обращаются ко мне. Вам все ясно?
Женщина-оператор согласно кивнула головой, спросив:
— А мне ничего не будет?
«Заправщик», он же один из офицеров спецподразделения, заверил:
— Нет! Вам абсолютно ничего не грозит!
— Сомневаюсь!
— Напрасно! Но, ладно, я на территории, начали машины подъезжать. И прошу, Галина, никуда и никому никаких телефонных звонков, а также разговоров о том, что произошло здесь. Это в ваших же интересах!
Женщина, как-то обреченно вздохнув, проговорила:
— Понятно! Не дура!
— Надеюсь!
«Заправщик» вышел из помещения автозаправки, занявшись прямыми обязанностями рабочего АЗС.
А колонна из двух «БМВ» и джипа уходила от заправочной станции и вскоре въехала на территорию центрального офиса Службы. При подъезде к секретному объекту Барсукову на голову надели спортивную вязаную шапочку. Так что Вадим Михайлович был лишен малейшей возможности видеть, куда его доставили.
Шапочку не сняли и тогда, когда ввели в одну из камер изолятора Службы, усадили в жесткое кресло. Через секунды Барсуков остался в камере один.
Он попытался освободить руки, прицепленные к подлокотникам, но тщетно, лишь ободрал браслетами кисти. Он ничего не видел и совершенно ничего не понимал. Ему хотелось кричать. И он бы, наверное, закричал если бы это не было бесполезно.
В таком положении Барсукову пришлось провести около часа.
Наконец он услышал, как дверь открылась. Кто-то подошел к нему, рывком сорвал шапку. От сильного света лампы, стоящей на столе, Барсуков плотно сжал веки. Неизвестный тем временем сел за этот стол.
И тут же спросил:
— Вадим Михайлович Барсуков?
— Да! Что означает мой захват? Я адвокат! И требую объяснения!
— Не место здесь, Вадим Михайлович, что-либо требовать. Отвечать на вопросы — да! И отвечать правдиво, но никак не требовать!
Барсуков немного пришел в себя. Свет настольной лампы по-прежнему бил ему в лицо, но открыть глаза Барсуков мог. Правда, собеседника все из-за того же света он не видел, но, видимо, так и было задумано теми, кто похитил его.
Он попытался освободить руки, прицепленные к подлокотникам, но тщетно, лишь ободрал браслетами кисти. Он ничего не видел и совершенно ничего не понимал. Ему хотелось кричать. И он бы, наверное, закричал если бы это не было бесполезно.
В таком положении Барсукову пришлось провести около часа.
Наконец он услышал, как дверь открылась. Кто-то подошел к нему, рывком сорвал шапку. От сильного света лампы, стоящей на столе, Барсуков плотно сжал веки. Неизвестный тем временем сел за этот стол.
И тут же спросил:
— Вадим Михайлович Барсуков?
— Да! Что означает мой захват? Я адвокат! И требую объяснения!
— Не место здесь, Вадим Михайлович, что-либо требовать. Отвечать на вопросы — да! И отвечать правдиво, но никак не требовать!
Барсуков немного пришел в себя. Свет настольной лампы по-прежнему бил ему в лицо, но открыть глаза Барсуков мог. Правда, собеседника все из-за того же света он не видел, но, видимо, так и было задумано теми, кто похитил его.
— Вы можете сказать, кто вы?
— Это необязательно! И… постарайтесь усвоить, что вопросы здесь буду задавать я! Не усугубляйте свое и так незавидное положение. Итак! Вы Вадим Михайлович Барсуков — адвокат и помощник Полесского?
— Да.
— Обязанности водителя тоже возложены на вас?
— Если вы о джипе, то я использую его в рамках исполнения своих служебных обязанностей, находясь на работе у господина Полесского.
Незнакомец, а им был не кто иной, как сам генерал Луганский, задал очередной вопрос:
— Вы вчера в 23.10 выезжали из дома Полесского?
Это насторожило Барсукова. Похоже, за ним, вернее, за всем, что происходило и происходит в усадьбе босса, кто-то очень внимательно наблюдает.
Луганский повторил вопрос:
— Так вы выезжали вчера в 23.10 из усадьбы Полесского?
— Да, выезжал!
— Куда и зачем?
— В ресторан, что недалеко. За проститутками, вас устроит такой ответ?
— Нет! Я смотрю, мне следует предупредить вас о последствиях дачи ложных показаний.
— Но я говорю правду.
Луганский повысил голос:
— Вы лжете, Барсуков! Так что я все же предупрежу вас! Слушайте внимательно каждое слово и крепко запоминайте его! От того, как вы поведете себя дальше, напрямую зависит ваша жизнь! Играть со мной, господин адвокат, бесполезно, я знаю много из того, что вы пытаетесь скрыть. И в состоянии вытянуть из вас любую информацию. Только если вы будете благоразумны и чистосердечны в признаниях, сохраните себе жизнь. Будете косить под дурачка, я применю силовые и технические методы дознания. Но уже после этого ваш обезображенный труп найдут в обгоревшем и разбитом джипе где-нибудь в овраге, рядом с какой-нибудь дорогой в один из многочисленных дачных поселков. Скажем, на подъезде к Белому озеру или у Горок!
Услышав названия, Барсуков заметно вздрогнул, что не осталось без внимания генерала.
— А может, Вадим Михайлович, джип заменим серебристой «Ауди»?
— Какой еще «Ауди»?
— Той, на которой вы недавно вывезли из строящегося особняка по улице Нижней в Белом озере Ангелину Эдуардовну Моховскую. И которую вы использовали для вывоза со старого поста ГАИ в Златове мужчины из Переславля. Мне и дальше продолжать или вы все же попытаетесь спасти себе жизнь? Пока я не вижу ни малейшего повода, чтобы сохранить ее.
Барсуков нервно сглотнул, попросил:
— Освободите, пожалуйста, меня. Руки затекли.
— Обойдешься. Ты будешь отвечать на вопросы?
Барсуков поспешил согласиться:
— Да, да, сделаю все, что в моих силах! Весьма, к сожалению, скромных.
— Ты в ресторане заменил собой Полесского?
— Да! Из усадьбы выехал он, а вернулся в нее с проститутками уже я.
— Куда из кабака направился твой босс?
— Этого, клянусь, не знаю. У него есть несколько загородных домов.
— Их адреса!
Адвокат Полесского продиктовал названия поселков, улиц, номера домов.
— Но он может находиться у кого-нибудь из своих друзей. И это более вероятно.
— Почему?
— Не знаю. Последнее время Савва Яковлевич вел себя необычайно осторожно. Чрезмерно осторожно! Словно боялся постороннего наблюдения, хотя его служба безопасности докладывала об обратном. Потом эта затея с Ангелиной. Я имею в виду меры перестраховки при ее убытии из Белого озера. Для чего было разыгрывать целый спектакль?
Луганский поправил Барсукова:
— Мне кажется, это был первый акт спектакля! Я не прав?
— О чем вы?
— Разве Ангелина Эдуардовна не принимала участия в захвате водителя переславской «десятки» в деревне Златово?
Пленник вновь попросил:
— Снимите, пожалуйста, наручники.
Генерал сделал вид, что не слышал просьбы адвоката:
— Ты не ответил на поставленный вопрос!
— Да! Да! Ангелина и выманила этого Пашина из его машины, которую остановили сотрудники ГАИ.
— Липовые сотрудники?
— Нет! Действующие!
— Кто они?
— Не знаю. Один — капитан, другой — сержант. Но с ними все дела вела Ангелина.
— Куда вывезли Пашина?
— На МКАД. Там его, оглушенного газом, замечу, что газ применила Лина, пересадили в неизвестную мне машину «Мерседес». Ангелина поехала с теми, кто находился в «мерсе», я же отогнал «Ауди» на стоянку, где заменил паленые номера на настоящие. Она и сейчас должна стоять там, если, конечно, Полесский не перебросил ее в другое место.
— Что за стоянка?
Барсуков назвал адрес.
Генерал опустил абажур лампы, продолжая при этом оставаться в тени, так что адвокат не мог его разглядеть.
— С этим ясно. Следующий вопрос: Моховская сотрудничает с Полесским под давлением последнего?
— Я бы так не сказал. По-моему, они неплохо ладят между собой.
— А как насчет похищения дочери Ангелины?
Барсуков выразил удивление:
— Похищение? Аллы? Бред какой-то! С чего вы взяли?
— Разве это не соответствует действительности?
— Нет, конечно! Да, девочку куда-то вывезли. Это было при мне. Ангелина тепло попрощалась с дочерью, сказав на прощание буквально следующее: «Езжай, доча, там тебе будет хорошо, и разлука наша не будет долгой! Соскучишься — звони!» Вот так!
— Где это — там?
— Честное слово, не знаю.
— С какой целью похитили Пашина?
— И этого не знаю. Поверьте, Полесский не столь откровенен со мной, как это вам представляется. Я, если можно так выразиться, мелкий клерк при нем, мальчик на побегушках, хотя считаюсь и адвокатом, и помощником. Он может заставить выполнить меня какое-либо поручение, но никогда не посвящает в цель того, что требует сделать.
Луганский задумался. Говорит ли адвокат правду или умело разыгрывает роль пешки? С одной стороны, в данных условиях врать ему не в жилу и он должен прекрасно это понимать. С другой — страх перед Полесским или собственная более значимая роль в общем деле бандитов заставляет Барсукова плести кружева. Что ж, придется надавить на «скромного адъютанта» босса. Генерал резко поднялся, вновь наведя лампу в лицо задержанного:
— Не верю я тебе, Барсуков, не верю! Мне кажется, ты не осознал всю степень той угрозы, которая нависла над тобой. Придется поговорить по-другому. Сейчас я уйду, мое место займут другие люди. Они выбьют из тебя все, что знаешь. Ты вспомнишь даже то, как родился! После чего умрешь. Здесь, в этом подвале!
Луганский повернулся, демонстрируя намерение выйти из помещения, но Барсуков закричал:
— Нет, нет! Не делайте этого. Прошу!
Генерал обернулся, сухо спросив:
— У тебя есть что добавить к вышесказанному?
— Я сказал вам правду! Клянусь, все, что знал!
Луганский повторил:
— Не верю!
Он уже взялся за ручку массивной железной двери, как Барсуков вновь остановил его. В голосе адвоката звучало неподдельное отчаяние:
— Прошу вас! Я и правда сказал все, что знал.
Генерал быстро вернулся к столу, процедив:
— Вот что, Барсуков, даю тебе последний шанс сохранить шкуру. Либо ты говоришь, в каких целях был похищен Пашин, либо… либо я ухожу, навсегда забывая о тебе. Минута на раздумывание. Время пошло!
Луганский отчетливо почувствовал острый запах мочи. Ба, да клиент, видимо, сделал в штаны! Что ж, это совсем неплохо.
Барсуков всхлипывал, но молчал.
Генерал заметил:
— Осталось десять секунд!
И адвокат заговорил:
— Ну… если это… слышал я как-то разговор Полесского с Храмовым!.. Бывшим офицером со стоянки… Они говорили об устранении кого-то… обсуждали тему убийства.
Луганский остановил Барсукова, видя, что тот впал в истерику:
— Стоп! Стоп! Пока достаточно, помолчи!
Генерал сел на прежнее место:
— Вот это уже другое дело, господин Барсуков!
Он выкрикнул за спину:
— Лихачев! Воды!
Почти тут же в камеру вошел человек в камуфлированном костюме. Он поставил на стол пластиковую бутылку.
Генерал приказал:
— Освободи задержанному правую руку.
Подчиненный выполнил распоряжение начальника.