Что-то пушистое теранулось о мои ноги.
— Шпана, а ну брысь домой!
Вредная любительница жевания проводков от ноутбука команду проигнорировала. Мявкнула тихонечко и, гордо задрав до одурения пушистый хвост, распустившийся на ветру как флаг, зашагала параллельным курсом.
Ну, и что ты будешь с ней делать?
— Салли?
Я далеко не сразу сообразила, что обращаются ко мне. Точнее, к Саре-Энн. Индеец-конвоир замахнулся на кого-то палкой, но я остановила.
— Кто меня звал? Пусть выйдет сюда.
Ага. Худощавый субалтерн лет примерно двадцати, и такой же блеклый… как и его старшая сестрица Сарочка.
— Здравствуй, Джимми, — ровным голосом сказала я.
— Не ожидал тебя здесь увидеть.
— Как и я тебя.
— Эй, — послышался недовольный голос Хитрого Лося — Большого Друга Индейцев, — это кто там колонну задерживает?
— Я. Слушай, мне тут с этим типом парой слов перекинуться бы — все-таки брат.
— Надеешься вербануть? Ну-ну, Бог в помощь…
На всякий случай он оставил со мной одного индейца — мало ли что. А я отвела «брата» к бревнышку, удачно лежащему на солнышке, мы присели… и долгих пять минут просто молчали. Я, честно говоря, не знала, что сказать. Жизнь Сары-Энн до моего в нее, гм, попадания вспоминалась с каждым днем все реже и хуже. Я и Джима Дэвиса-то признала только потому, что брат и сестра были очень дружны. А он… Он просто не узнавал Сару-Энн. Естественно: перед ним была только ее физическая оболочка, притом очень сильно отличавшаяся от того, что он помнил. А вы говорите — материя первична…
— Ты изменилась, сестренка, — негромко сказал он, рисуя прутиком на земле какие-то закорючки.
— А ты остался таким, каким и был, — я подвела итог сравнения памяти Сары-Энн с увиденным зрелищем. — Все тот же солдат империи.
— Что тебя связывает с этими русскими? Ты же англичанка, муж твой англичанин.
— Верно, Джим. У меня еще брат англичанин, папа и мама англичане, бабушки с дедушками как будто не французы, и так далее. Что с того? Я должна тебя отпустить?
— Не кипятись. Почему ты, вооруженная, конвоируешь своего безоружного брата пилить деревья? Почему русские верят тебе?
— Мы с Джонасом пришли к ним с миром. Ты пришел с войной. Вот тебе и разница, братик.
— И… никаких ущемлений?
— Джим, — серьезно произнесла я, не спуская палец с курка — тоже, мало ли что. — Всех, кто приходит к русским с миром и признает их общественные законы, они считают СВОИМИ. Здесь полно индейцев. Может, кто-то из пленных тоже захочет стать одним из нас. При условии беспрекословного соблюдения местных законов и верности окружающим людям, стать своим — не проблема. А вы… Тебе рассказать, что за могилка там на холме, или сам догадаешься?
Джим молча кивнул. Он знал, кто и почему там лежит. Даже знал содержимое эпитафии на дощечке.
— Вот именно, — продолжала я. — Когда вы приходите, кругом начинается ад. Любой, кто не белокож, не голубоглаз, не протестант и не говорит по-английски для вас — не человек. Его можно безнаказанно ограбить, убить, его жену и дочерей пустить по кругу — так это у вас на флоте называется, да? Зато когда «недочеловеки» задевают интересы Англии, вонь стоит по всему миру. Если Англия не может своими силами стать владычицей морей, эти силы надобно выкачать из других. Дешево и сердито. Только уверяю тебя, братик, умные люди даже в самой Англии видят в этой политике ее гибель.
— Уж не ты ли это? — грустно усмехнулся Джим. — Помнится, матушка называла тебя «моя глупышка».
— Тебя она называла «маленьким рыцарем», и была права. Ты таким и остался — идеалистом, витающим в облаках. Спустись на землю, а?
— Я… не узнаю тебя, сестра. Что с тобой произошло?
— Начиталась умных книжек и поговорила с умными людьми.
— Папенька всегда говорил тебе, что читать вредно.
— Папенька еще и курил, как вулкан Везувий — это ли пример для подражания подросшей дочери?
— Ты, оказывается, всю жизнь хитрила.
— Знаешь, какой надо быть умной, чтобы притворяться дурой? Ага, оно самое… — второе предложение я добавила по-русски.
Еще минут на пять повисла неловкая тишина. Потом Джим медленно, словно нехотя, встал с бревна. Бросил прутик.
— Веди меня в колонну. Надеюсь, мы их нагоним.
— Ты подумал бы над моими словами, — я тоже поднялась — и за моей спиной тенью вырос индеец. — Толковые люди нужны везде и всегда, а благодарность Англии, если оглянуться в глубь истории, всегда была похожа либо на подаяние, либо на оскорбление.
— Лавры Уолтера Рэйли мне не светят, — иронично ответил «братик».
— Зато есть огромный шанс сгинуть без следа — если не в этих степях, то в тюрьме. А что? Ваше поражение очень легко перепишут в дезертирство, и прощай пенсия.
Пагубная практика таких вот «изысков» Джиму, конечно же, была известна. Но дух «рыцаря» все еще цеплялся за розовые очки.
— Мы, англичане, привыкли уповать на родину, — проговорил он. А я, кстати, уловила в его голосе тоненькую, дрожащую струнку сомнения.
— Как и родина на нас. Только, поуповав, добычу она делит как-то очень избирательно. Не так ли?.. Ладно, идем, а то этих бегунов хрен догонишь…
Всеслав
Сегодня довели мы дорогу (ну, как дорога? более или менее внятная колея с отсыпкой, где надо, мостами через речки (хорошо хоть крупных не попалось), тремя временными стоянками, где лошадок сменных держать будем) до угольного разреза, которого, кстати, еще нет, построили опять же бараки-полуземлянки, помещение для охраны, кухню, баню, отхожие места… дикие люди, они, оказывается, у себя там, в Протопиндостане, гадили где попало, долго удивлялись, зачем отдельную будку строить для такого дела…
Потерь — 8 человек зэка и один нуму. Трое померли от воспаления легких, вовремя мной не замеченного. П-р-р-идурки. Каждому выдано было по шкуре и предложено утепляться. Не смогли. Одного лесиной придавило, двух пришлось показательно повесить, ибо не фиг на поварих набрасываться с хамскими целями, один застрелен при попытке к бегству, один отравился какой-то местной травкой в процессе добирания рациона. Индеец как дурак погиб — полез с пальмой на местного медведика без необходимого уровня подготовки, спасать было нечего, зато имелось зверское желание написать «Идиот» на сиротливой могилке.
М-да, проблема. Маркшейдер еще не приехал. Я уголь-то вижу, но надо ж правильно разметку участка сделать, работы организовать и все такое. Придется объявлять выходной.
— Граждане бандиты! Выходить по одному, лопаты на снег, руки за спину! — нет, это из другой оперы. Хорошо хоть не сказал. Лучше уж нормально, не вспоминая безвременно к нам не пришедших. — Заключенные! Сегодня объявляю выходной! Четные бригады — заготовка дров, нечетные — воды, в полдень — баня, потом можете спать! Охрана! Проследить за выполнением.
Расходятся. За два месяца элементарный русский выучить можно, при желании и правильной мотивации, конечно. Ну, им не стихи писать, в конце-то концов… хотя прикольно может получиться, гы-ы…
Но этого я не допущу. Шансон будем душить в зародыше, хватит им и строевых песен, с которыми они на работу ходят.
Брат Изгнавшего Медведя, сегодняшний старший по караулу, подводит ко мне англичанина.
— Хитрый Лось, этот розовый хочет что-то тебе сказать. — Для пущей жути я со своими на нуму общаюсь.
— Пусть говорит.
— Говв-ари, мор-да!
— Джон Блэк, дуа бригада. Граждаанайн нашалник, есть квесчен, вапроус, расрешитэ?
— Разрешаю.
— Ми есть не знат коуда можно кушат мясо, коуда ноу, нет.
— Пост, что ли? Так вы ж его вроде не соблюдаете? Свобода попугаям, можете мясо не жрать, кушайте рыбу, когда будет.
— Ми есть хотеть молить Год вместе. Но ми не знайт, какоу ден.
— А что, к Богу надо обращаться строго по графику, Джон? Молитесь когда хотите. Но только после работы…
— Есче вапроус. Какой вера вы?
Показательно крещусь — троеперстием, справа налево.
— Православный. Ортодокс.
— Оу, у вас сильный вера!
— Ничего, приедет наш священник, пастор наш — можешь креститься. Хоть на человека будешь похож. Свободен!
Что-то не лежит душа моя к вертухайству и кумовству. Нет, понятно, что мне легче с нуму договориться, я от них недалеко ушел в своем развитии… но сейчас буду дощечку строгать и заяву писать на момент освобождения меня и молодых индейцев от этой службы. Мне их нормально учить надо, и надо, чтобы зараза вседозволенности их миновала. Да и в школе поселковой преподавание биологии явно не на уровне. А еще хочу вымыться нормально, чая не из брусники и девок теплых. Лучше бы, конечно, невысоких голубоглазых блондинок. Впрочем, невысокие кареглазые брюнетки тоже сойдут.
Опа, со всеми этими делами я до кучи забыл, что через пару дней красный день календаря…
ГЛАВА 5
23 февраля 1791 года. Котозавр— Все расселись, всем видно-слышно? — Кобра стукнул по столешнице затейливо украшенной киянкой-банхаммером, и рыкнул: — Хватит болтать, время идет!
Народ, умявшись и потолкавшись, кое-как расселся в штабной избе. Вот и вылез очередной косяк при строительстве форта: привыкли все решать на ходу, все немногие сборища — под открытым небом, а когда стало холодно и мерзко — собрать всех попаданцев в одном месте и негде. Лавки, сундук, чурбаки, заняли все доступное место, девушек рассадили частью на колени, частью на печку, я, согласно нику, устроился на шкафу, в обнимку с ноутбуком.
Дядя Саша попытался встать, но будучи придвинут столом к бревенчатой стенке, махнул рукой, и начал так:
— Тотальный сбор объявлен по нескольким причинам, кроме даты, которая так удачно совпадает с днем рождения Кости. — Командир посмотрел в сторону Рысенка.
— Далее — нужно определить стратегию дальнейших действий и довести ее до всех, — он выделил последнее слово. — Заодно друг на дружку посмотрите, а то некоторые товарищи… скоро совсем одичают, по лесам и горам бегая. Для начала, Кот, доведи обстакановку на текущий момент и ближайшее будущее, в мировом масштабе, так сказать.
Уткнулся в записи и, приняв, насколько это возможно, сидя под потолком, позу докладчика, начинаю:
— В рамках выданного мне кровавой гебней моторесурса ноутов, я полазил по учебникам и поспрашивал, кто из нас чего помнит про данное время. По умолчанию считая, что никаких глобальных изменений произойти не успело, начну с Америки: континентальная армия после войны за независимость распущена, ибо никому неохота в ней служить. В этом году создан Легион Соединенных Штатов, четыре с половиной тысячи контрабасов-добровольцев, служат по три года, штатно четыре полка под командованием генерала, все это — для войн с индейцами. Во второй войне за независимость, на которую США сами нарвались от немереного желания расшириться в Канаду, это двенадцатый-пятнадцатый год, сухопутная американская армия бодро отгребала поначалу, «раки» даже Капитолий сожгли, только флот довольно прилично бодался с британцами, пару сражений выиграл. В конце четырнадцатого подписан мирный договор, в котором стороны разошлись на прежние позиции.
Европа: во Франции брожения, король Луи с супругой делают все от них зависящее, чтобы с престола попасть на плаху. Где-то через полгода у них это получится. Наполеон пока амбициозный артиллерист, пару лет назад нанимался на русскую службу, но не взяли. Жаль. Блеснет в Тулоне, в девяносто третьем. В девяносто шестом получает пост командующего Итальянской армией, как свадебный подарок от Барраса — в комплект к Жозефине.
Россия воюет с турками и шведами. Туркам Ушаков и Суворов уверенно раздают пилюлей при острове Тендра и Измаиле соответственно. А вот шведы после неудачного для России морского сражения при Роченсальме заключают ничью, хотя в ходе БэДэ им уже совсем плохо было. Матушка Екатерина, номер два, царствует, не очень здорова, но Аляску, вопреки расхожему мнению, продавать не собирается, за неимением объекта продажи в собственности. Об этом позже.
Дальше — Азия: англо-мансурские войны, акт третий — войска Ост-Индийской Компании со скрипом и стонами превозмогают Мансурское княжество, в девяносто втором таки победят, хапнув огромную контрибуцию. Но потом будет еще четвертая война.
Это дела нынешние и ближайшие, а далее может произойти следующее: Российско-американская кампания будет организована Шелиховым и Резановым — тем самым, из «Юноны и Авось», в девяносто девятом, но итоги деятельности грустные: слегка освоили Аляску, основали Форт-Росс, чуть севернее нас, и не сумели обеспечить самих себя, нескольких тысяч человек, продовольствием на землях, которые в последней трети века будут давать треть сельхозпроизводства всех США. Финал все знают? Правильно, Русскую Америку продали занедорого, чтоб не потерять бесплатно.
В восемьсот третьем Наполеон продает Штатам Французскую Луизиану, огромные территории между Мексиканским и Гудзоновым заливом. Что интересно, амеры были готовы заплатить десять миллионов за необходимый и важный для них Новый Орлеан с окрестностями, но им предложили четверть территории нынешних?.. будущих США — за пятнадцать. В результате покупка оплачена штатовскими облигациями, те перепроданы через банк «Братья Бэрингс», чистый доход Франции — восемь с половиной миллионов долларов. Неплохая усушка-утруска? Большие деньги, если забыть о сорока миллионах фунтов, что хапнул Ротшильд на биржевой панике имени себя и Ватерлоо. Потрачено на войны с очередной антифранцузской коалицией. Есть мнение, что продавать надо только Новый Орлеан, и за пятнадцать, все равно деньги пойдут против Британии, и вообще, Бонапарта стоит курировать и помогать — лучше него англичан напугал только Алоизыч.
— Чтобы он пораньше Москву сжег? — Возмущенно крикнула Катя с печки.
— На этот случай метод Ли Харви Освальда, или Кадырова-старшего, рулит. Индивидуальный террор — наше все. Но! Плавно переходим к российским делам. Под конец царствования Павел I всерьез задружился с Бонапартом, в письмах рекомендовал корсиканскому худородному дворянчику принять корону. Отправил казаков в рейд на Индию, начал давить торговлю с Англией. И сразу помер, от апоплексического удара табакеркой. Его сынок Александр, заявил, что: «… при мне все будет как при бабушке…», но при этом отменил только антианглийские и самые одиозные из павловских законов. А остальные оставил в неприкосновенности, то есть не считал батю полным идиотом, в отличие от пейсателей, и обиженных Павлом екатерининских вельмож. Есть мнение, что Павел, в начале царствования получивший плюхи от союзников — Австрии и Англии, которые четко и однозначно использовали русские войска в своих интересах, становится очень интересным для нас объектом влияния. Идеал — жесткая Франко-британская война, с оккупацией Острова и переделом колоний, а Россия в это время обделывает свои делишки.
— А Франция не станет слишком крутой в результате? — это уже Змей.
Пока я собрался с мыслью, Рысенок опередил:
— Вряд ли. Наполеон не терпел рядом с собой потенциальных конкурентов, и гнобил их, не жалея сил. Генерал Моро тому примером. Кончится Наполеон — кончится Империя, сразу растащат. И мы поможем.
— Правильно, а всеевропейский бардак — в наших интересах. Отдельной статьей — Новая Испания, на чьей территории мы формально находимся. Колониальная политика Мадрида была похожа на всех остальных, основная цель — выкачать из колоний побольше ресурсов, драгметаллов в первую очередь. Колониям запрещалось торговать с иными государствами напрямую, производить виноград, оливки, коноплю и лен — чтоб не конкурировать с метрополией. Позже, когда амеры стали платить за скальпы, сообразительные индейцы Великих Равнин наезжали в Мексику, чтобы ободрать и ограбить безоружных местных. Мексиканские власти запрещали владение оружием, из опасения бунтов. Так что бедняки на крышах домов складывали кучи камней, для самообороны. Мексиканец с парой револьверов или винтовкой — это гораздо более поздний образ, времен Техасской войны и Панчо Вильи. Вернусь к нынешним временам: Вице-король Хуан Висенте де Гуэмес Пачеко-и-Падилья! Во блин, выговорил… Падре его хвалит, начальство все-таки, но вот примечательно, когда в Мехико нашли ацтекский статуй какого-то бога, приказал отвезти его в университет и исследовать, хотя обычной практикой было объявить богомерзким идолом и выкинуть. Есть шанс, что гражданин мыслит прогрессивнее других. И вообще, относительно скоро, в десятых годах, начинаются мятежи новоиспанцев, под руководством сельских священников, кстати, а в двадцать первом происходит Мексиканская революция — под предводительством бывшего карателя, тех, первых повстанцев бившего, и отделение от Испании. Резюмируя: мутной воды хватает по всему миру, половить там рыбку, и мутить воду еще сильнее мы сможем, не тормозя развитие здесь. Предлагаю: всем выйти, покурить, хлебнуть чаю, оправиться, потом Зубр доложит наши коммерческие успехи, а Хитрый Лось — про индейское казачество. Затем начинаем выдвигать безумные глобальные идеи. Командир?
— Полчаса на все, Арт, Змей — проверьте посты.
Через полчаса. Зубрилка
— Пока у нас нет достаточного количества золота, или товаров, простите за тавтологию, в товарных количествах, особой коммерции не наблюдается. Те сделки, что уже проведены, больше напоминают тусовку на какой-то барахолке, где шило меняют на мыло. Так, устраиваю бартер для поддержки имиджа и штанов. Нужна серьезная экспедиция на будущие прииски, не менее важна операция прикрытия. Для ее обеспечения уже проведены переговоры с доном Хосе, обещал поговорить с моряками, плавающими в Перу. Зафрахтуем с пяток корабликов, будут возить к нам поближе отходы тамошних серебряных рудников. Фиг с ним, что той платины там мелкие проценты, нам важно на первое время головы слишком любопытным задурить. Одна из шхун, или что там будет плавать, комплектуется надежным экипажем, возит нечто, доставляемое в порт как бы нашими подельниками из глубины сибир… э-э-э, перуанских руд. Под усиленной охраной и в другую точку на берегу. Оттуда груз доставляем в особо охраняемое место, где якобы добываем из привезенной руды желтый металл. Таким образом задуриваем вероятным любителям чужого добра головы, заодно легализуем будущее калифорнийское золото.