— Поправляюсь. У старой мыши ещё хватает сил.
Наступила неловкая пауза. Никто из мышей не мог придумать, о чём бы ещё поговорить. Сама Флора испытывала к матери далеко не нежные чувства. «Она собрала нас здесь, — решила молодая мышь, — вот пусть сама и выпутывается».
Через некоторое время Гиацинта заговорила.
— Флора, — с трудом произнесла она, — я должна принести тебе свои извинения.
— Мне? — переспросила Флора, бросая взгляд на распухший нос Боя.
— Да. Я погорячилась. Я же не знала, что эта особа…
— Бой, — перебила её дочь. — Его зовут Бой.
— …Что Бой — твой друг.
— Мама, тебе следует извиняться не передо мной.
— Но…
— Никаких «но». — Флора произнесла эти слова так похоже на мать, что Робин пришёл в восторг. Если бы мышь могла вилять хвостом и если бы у него был хвост, он непременно завилял бы им.
— В конце концов, — продолжала Флора, — если мы собираемся жить вместе, как одна дружная семья, нам не нужны обиды и недоговоренности.
— Лучше уж договоренности, — встрял Робин.
— Вот именно поэтому я собрала вас здесь, — поспешно перебила его жена. — Узнать, может, вы с Боем захотите, чтобы мы с отцом и с Лави перебрались к вам. Я слышала, у вас очень удобно и много места. Ведь так хорошо жить всем вместе, правда?
— При одном условии, — твёрдо заявила Флора.
— Каком?
— Ты извинишься перед Боем.
— Не дадо, — заговорил Бой. — Беньже згазано, броще исправить, та, Робин?
Робин не ответил. «Ну давай, Цинта, — думал он. — Извинись, даже если так не думаешь. Как мне хочется посмотреть на такое».
Гиацинта посмотрела на распухший нос белого мыша. Потом глубоко вздохнула.
— Бой, — заговорила она, — мне очень жаль, что я укусила тебя за нос. — К своему удивлению, она поняла, что говорит это от души.
— Ничего стгашного, — сказал Бой.
— Молодец, Цинта, — обрадовался Робин.
— Идём к нам, — позвала Флора.
— Юппи-и-и! — обрадовалась Лави.
И они пошли.
Последние дни пасхальных каникул прошли очень приятно. Раны Боя и Робина быстро заживали, и семья Флоры охотно приняла белого мыша. Они с Робином стали большими друзьями, а для маленькой Лави он стал замечательным старшим братом. Дорогу к сердцу Гиацинты Бой сумел найти с помощью небольшой лести.
Привыкнув, что от мужа она в лучшем случае слышит «молодец, старушка Цинта», она была весьма польщена, когда, например, Бой восхитился красотой её глаз.
— О, Гиацинта, как сияют ваши бездонные чёрные глаза! — произнёс он, глядя на неё своими розовыми глазами. Та даже засмущалась от удовольствия.
Только Флора не находила себе покоя. Летний семестр вот-вот должен начаться, надо что-то делать. Она твёрдо решила перейти в третий класс, но не хотела оставлять свой удобный дом под раковиной во втором классе.
И вот уже в последний день каникул ей в голову пришла одна мысль. Третий класс был самым большим в школе, и одну его часть отвели под школьную библиотеку. Там были не только забитые книгами полки, но и большой стол, на котором всегда лежали открытыми разные интересные книги, чтобы заинтересовать детей, заставить их прочитать эти книги. Там были географические атласы, словари, энциклопедии и много других.
Флора как раз стояла перед одной из таких книг, совершенствуя свои навыки чтения. Это был иллюстрированный словарь для детей, открытый на букве С. Картинка изображала мужчину в деловом костюме, с зонтиком и портфелем. Мужчина входил в купе поезда. Для Флоры картинка была непонятна, но она прочитала подпись внизу:
«Жителям пригорода приходится ежедневно ездить из дома на работу, а вечером возвращаться обратно».
«Вот оно, — подумала Флора. — Мне не нужно менять дом. Я просто могу каждый день ходить на учёбу и обратно».
Глава тринадцатая, в которой Флоре приходит в голову потрясающая идея
Школьники мечтают о каникулах и ворчат, когда приходит время возвращаться в школу.
Школьные мыши, наоборот, с нетерпением ждут начала занятий и не слишком радуются, когда школу закрывают на каникулы и они остаются одни. Конечно, хорошо, когда кругом тихо и спокойно и ты можешь ходить куда угодно и когда угодно, но в каникулы с едой начинались проблемы.
Как и все мыши, Флора с семьёй могли есть почти всё, что угодно, но, когда в школе были ребятишки, пища становилась гораздо разнообразнее. А в каникулы им приходилось выбираться наружу, искать корешки, луковицы, ловить насекомых и личинок, но наесться досыта удавалось нечасто.
В первый день занятий у мышей был настоящий пир. Флора знала порядок работы уборщиц и могла подсказать своему семейству, какой класс ещё не убирали. Мыши успевали прибежать туда и полакомиться крошками печенья, яблочными огрызками и просыпанными чипсами самых разных сортов (предпочтение отдавалось сырным и луковым), прежде чем в классе появлялись швабра, тряпка и щётка.
Занятия в третьем классе привели Флору ещё к одному замечательному открытию. Здесь не было удобной щели в стене, как в первом классе, или книжной полки, как во втором, но зато было лучшее место для поиска знаний — библиотека.
Во время перемен она выбиралась из укрытия и деловито перебегала с места на место, изучая открытые книги.
Одной из них, тем самым иллюстрированным словарём, в котором она обнаружила картинку, изображающую жителя пригорода, сегодня кто-то пользовался, и он был открыт уже на другой странице. Этим «кем-то» был Томми, прежний хозяин Боя. Он, как обычно, озорничал в классе, и директриса отправила его за библиотечный стол, велев сидеть тихо и читать книгу.
Томми бесцельно перелистывал страницы, пока не наткнулся на картинку, которая его заинтересовала. На ней был нарисован североамериканский бурый медведь гризли. Томми тут же принялся мечтать о том, как он поедет в Северную Америку, а ещё лучше — в Канаду, охотиться на гризли, а книга так и осталась открытой на той же странице.
Слово, привлекшее внимание Флоры, находилось как раз под словом «гризли»:
ГРЫЗУНЫФлора принялась читать дальше:
«Грызуны обладают выступающими зубами-резцами. Эти зубы растут на протяжении всей жизни животного, поскольку они регулярно стираются, когда животное грызёт твёрдые предметы.
Самые распространённые представители грызунов — крысы и мыши. Первый предупреждающий знак, что в помещении завелись грызуны, — наличие помёта. В таких случаях применяется яд».
«,Мышемор“! — подумала Флора. — Я так и знала! — Она вспомнила Сластёну Вильяма и других мышей, которые ели те ужасные синие зёрна. — Так вот почему люди разложили везде отраву! Они обнаружили в школе мышиный помёт. Нет, они ни в коем случае не должны найти наш!»
Когда в тот вечер наш «сезонный пассажир» вернулся домой с работы, она рассказала всем о том, что прочитала.
— Мы должны быть осторожнее и в будущем не оставлять помёт где попало, — сказала Гиацинта.
— Это всё, конечно, очень здорово, — озадачился Робин, — но ведь мышь не может не делать то, что должна делать.
— Может, нам нужно пользоваться каким-то одним местом, под полом? — предложил Бой.
— Ох, как же там станет грязно, — вздохнула Лави.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала Флора.
Пока остальные, получив строгий наказ не оставлять следов пребывания, бродили по школе, Флора сидела в норе под раковиной и обдумывала проблему. По чистой случайности она сидела лицом к трубе и представила себе, как внутри льётся вода и уносит прочь краску с кистей и грязь с детских ладошек.
А куда, вот интересно. Куда бежит вся эта журчащая вода?
Флора встала и отправилась выяснять, куда идёт эта труба дальше под полом. Она знала, что труба поворачивает направо и идёт вдоль боковой стены, но дальше этого никогда не забиралась. Теперь Флора обнаружила, что труба исчезает в отверстии в наружной стене школы и появляется как раз над забранным металлической решеткой отверстием для стока воды, устроенным в кирпичной вымостке двора.
— Это то, что надо! — обрадовалась она. — Самая современная канализация, ватерклозет, здесь всё будет смываться водой. Вот тут и будет самое лучшее место для помёта.
И с этого дня, почувствовав зов природы, каждая мышь отправлялась к сточной трубе.
— Отлично придумано, правда? — сказал Бой через неделю, когда Флора после такого визита ушла учиться.
— Да уж, в уме нашей Флоре не откажешь, — согласилась Гиацинта.
— Это всё образование. А вот я совсем не образовался, — вздохнул Робин.
— Не получил образования, — поправила его Лави.
Робин не стерпел замечания от младшей дочери.
— А вы, мисс, лучше помалкивайте. Нечего тут умничать, — сказал он.
— Робин! — В голосе жены звучало предостережение.
Лави на всякий случай спряталась за спину матери.
Лави на всякий случай спряталась за спину матери.
Но вечером, когда Флора вернулась домой, а остальные где-то бегали, Лаванда подошла к Флоре.
— Флора, — заговорила она.
— Да, Лави?
— Ты ведь образованная мышь, правда?
— Ну, не совсем. Пока ещё недостаточно. Я много знаю, но есть очень много вещей, которые мне надо узнать в будущем.
— Например?
— Ну, например, география, история, биология.
Может быть, французский. Сегодня в третьем классе был урок французского языка. Так интересно. Ты знаешь, как на французском «мышь»?
— Нет, — покачала головой Лави. — А что такое «французский»? Я, вообще-то, мало чего знаю. Какая же ты счастливая. — И она убежала за остальными.
«Она права, — размышляла Флора, — я действительно счастливая. Думаю, во всём мире не найдётся мыши, которая бы знала столько, сколько уже знаю я. А это всего лишь третий семестр. Но я не могу разговаривать о своей учёбе с другими, потому что они не поймут.
Только представить себе, что папа считает до тридцати одного! Или мама называет столицу Англии. И мой Бой. Конечно, он красив, но знает он не многим больше, чем Лави. Они все необразованны. А почему? Потому что их некому учить».
Хорошо, что в этот момент в школе не было людей, потому что Флора вдруг издала громкий писк:
— Я придумала! Устрою для них вечерние классы! Я буду не просто школьной мышью, я стану первой в мире мышью — школьной учительницей!
Глава четырнадцатая, в которой Лави сбегает с уроков
Первый урок Флоры оказался неудачным.
Конечно, Лави очень хотела учиться. Она была такая же любознательная, как Флора, хотя и не такая умная.
Бой хотел учиться, чтобы лучше понимать то, о чём рассказывает Флора. Он хотел, чтобы она им гордилась.
Но с Робином и Гиацинтой всё было по-другому. У кур есть хорошая поговорка: «Яйца курицу не учат». Сначала Флора решила, что родителей не стоит учить ничему новому, ведь Гиацинта тут же подумала, что дочь слишком много о себе возомнила.
— Ты будешь учить меня? — удивилась она, когда Флора рассказала о своих планах. — Девочка моя, это я могу тебя кое-чему научить.
Но всё-таки она пришла, не желая отставать от остальных в поисках знаний.
Что касается Драного Робина, он был готов учиться, но, увы, не отличался сообразительностью. Он боялся, что другие будут смеяться над его глупостью.
Урок состоялся в первом классе.
С тех пор как Флора была первоклассницей, учительница повесила на стене алфавит с картинками.
Буквы были такие большие, что их хорошо видел даже Бой со своим слабым зрением.
— Я привела вас сюда, — начала Флора свой первый урок с тремя школьными и одной ручной мышью, — потому что самое первое и самое главное для любой мыши и любого человека — это научиться читать. Как только вы этому научитесь, вы сможете узнать всё, что захотите.
Робин с сомнением покачал головой.
— Но прежде чем вы научитесь читать, — продолжала Флора, — вы должны выучить алфавит. Вот этот. Первая буква алфавита — А.
— Что — А? — не поняла Гиацинта.
— Мама, ты просто послушай, не перебивай, — попросила Флора. — Вторая буква — Б.
— Блоха! — отозвался довольный Робин. — Я их видел. Одна меня даже чуть не укусила.
— Нет-нет, папа, подожди. Ты не понимаешь.
— Я так и думал, что не пойму, — грустно согласился Робин.
— Третья буква алфавита — В.
— Понятно, — сказал Бой. — Я понял.
— А я нет, — призналась Лави. — У меня в голове всё перепуталось. Флора, повтори ещё раз.
Этот первый урок оказался трудным для всех. Но потом Флора придумала, как можно весело выучить алфавит.
Благодаря этому методу ученики Флоры более-менее выучили алфавит, правда, у Робина иногда заплетался язык. Теперь они могли приступить к чтению.
Для Флоры этот семестр оказался очень трудным. Днём она училась сама, по вечерам учила других. К тому же у неё не было даже тех возможностей, что у человеческой учительницы. Она не могла взять с полки нужную книгу. Переворачивать страницы тех книг, которые лежали на столе, было не так-то просто, а уж пользоваться классной доской и совсем невозможно.
И всё же постепенно её ученики начали узнавать некоторые слова, а у Лави дела шли и вовсе хорошо. «Она уже почти умеет читать», — говорила себе Флора. Но вот в других она не была настолько уверена. «Похоже, они частенько просто догадываются о значении того или иного слова. Надо устроить контрольную, — решила Флора. — Разумеется, по какой-нибудь совсем простой книжке».
И именно такая однажды попалась ей на глаза.
Хотя сама школа была очень старая, большинство книг в первом классе были совсем новые. Но парочка книг осталась, должно быть, с первых дней работы школы.
Одну из них Флора обнаружила, когда бродила по книжным полкам. Склонив голову набок, она прочла название на корешке: «МОЯ САМАЯ ПЕРВАЯ КНИЖКА».
«Отлично, — подумала Флора. — Вот её и возьмём».
Все вместе, впятером, они сумели спихнуть книжку с полки. Она упала на пол и раскрылась.
— Как удачно! — воскликнула Флора. — На этих страницах несколько коротких и совсем простых фраз. Я хочу, чтобы вы их внимательно прочитали — тут нет картинок, чтобы помочь вам, — а потом я попрошу каждого по очереди прочесть по одному предложению вслух. Это будет ваша первая контрольная, чтобы проверить, как вы научились читать. Мама, прочти, пожалуйста, верхнюю строчку.
Гиацинта внимательно осмотрела первую строчку.
«Смотри, мальчик играет с воздушным змеем».
Она узнала слово «мальчик», которое им часто встречалось.
— Тут говорится про мальчика, — объявила она.
— Да, правильно, — согласилась Флора. — А что он делает?
— Подскажи, — попросила Гиацинта.
— Что-то в небе.
— Мальчик летает, — попробовала догадаться Гиацинта.
— Ну что же, мама, неплохо, — сказала Флора и правильно прочитала предложение.
— У мальчика летает змей в небе, — обрадовалась Гиацинта, — именно это я и имела в виду.
— Теперь ты, папа. Прочитай следующее предложение.
Робин с опаской взглянул на следующую строчку.
«У Мег красивая новая кукла».
Робин узнал только «У», всё прочее осталось для него тайной за семью печатями. «Это наверняка одна из тех фраз, которые мы читали», — решил он и наугад сказал:
— Мыши такие же умные, как люди.
— Не совсем то, — сказала Флора. — Бой, ты можешь это прочитать?
— Не очень, — покачал головой он. — Слишком мелкий шрифт. Ты же знаешь, какое у меня зрение.
Это предложение Флоре тоже пришлось читать самой. Третьей была Лави. Ей досталось предложение «Кошка сидит на ковре».
Лави прочла его медленно, но без ошибок!
— Замечательно! — обрадовалась Флора. — Ты просто умница, Лави!
— Не может быть, — сердито пробурчал Робин. — Я уверен, там должно быть написано: «Кошка сидит на норе». Каждому же ясно, что в такой фразе больше смысла.
Весь остаток летнего семестра Флора пользовалась «Моей самой первой книжкой». Каждый вечер мыши скидывали её на пол, и каждое утро удивлённая учительница ставила её обратно на полку. Она попыталась выяснить, кто из детей шалит, но в ответ получала лишь удивлённое «не я, мисс».
Она бы удивилась ещё больше, если бы увидела то, что произошло тёплым июльским вечером в конце семестра. После уроков Флора дремала днём у себя дома, сказав родственникам, что встретится с ними в классе позже.
Она как раз проснулась и, потягиваясь, размышляла, что неплохо было бы попробовать заняться с ними арифметикой. Ведь есть же календарь. Он по-прежнему висел на стене, и она была уверена, что Лави, по крайней мере, быстро сообразит, что к чему.
Придя в класс, она обнаружила, что «первая книжка» уже лежит на полу, и услышала, как Бой очень медленно, с паузами после каждого слова, но читает:
— Джек молодец. Хорошая собака Джек.
— Бой! Великолепно! — воскликнула она. — Так ты скоро догонишь Лави.
— А где Лави? — оглянулась вокруг Гиацинта.
— Не знаю, — отозвался Робин.
— Я её видел недавно, — сказал Бой.
— Лави! — позвали они хором.
Им никто не ответил. Мыши обшарили всю школу, звали, везде смотрели, но Лави так и не нашлась.
Глава пятнадцатая, в которой всё заканчивается счастливо
Семестр закончился. Дети и учителя разошлись по домам. Уборщицы всё убрали. Сторож запер двери. Снова мыши остались единственными хозяевами школы. Но теперь их было только четыре. Бой был печален. Он привык к Лави и её дерзким манерам, потому что она была маленькая, слишком маленькая даже для её возраста и, конечно, потому, что она была сестрой Флоры.