Прочитав несколько научных статей на эту тему, я понял, что мой приятель был прав. В своей деятельности, касающейся экономики, мы опирались, в основном, на приблизительные, усредненные цифры, причем далеко не всегда статистики могли обеспечить нас необходимыми данными. Например, им не удалось выяснить, сколько в мире незарегистрированных судов. Статистика не в состоянии учитывать то, о чем у нее нет сведений. Следовательно, имея неучтенные деньги, вы можете построить неучтенный корабль и жить на нем. На земле много морей, и вряд ли контроль за транспортом будет таким совершенным, как мне казалось вначале.
А медицина? Врачи - тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
Например, лень. Вряд ли каждый из них будет добросовестно вести историю болезни каждого из своих пациентов - особенно, если пациент предпочтет платить за лекарство наличными, не требуя рецепта.
Выходит, я упустил из виду человеческий фактор? Пожалуй. Все люди делятся на тех, кому есть что скрывать, тех, кому просто не нравится, если о них знают слишком многое, и тех, кому скрывать нечего. А "система", похоже, рассчитана только на последних. Это значит, она будет далеко не идеальна.
Да и ее создание, по-видимому, встретит некоторые трудности. Вполне можно ожидать недовольства и даже открытого противодействия, причем на самом высоком уровне...
Но открытого противодействия нам почти не оказывали, и работа над проектом шла полным ходом. Когда я разработал систему связи между метеостанциями, метеоспутниками и Центральным банком данных, меня назначили старшим программистом.
К тому времени я узнал достаточно, чтобы к моим опасениям добавились новые. Неожиданно я обнаружил, что работа уже не приносит мне удовлетворения. Это открытие побудило меня как следует задуматься о последствиях нашей деятельности.
Никто не запрещал мне брать работу на дом. Похоже, никто не заподозрил, что дело тут не в самоотверженности, а в желании узнать о проекте все, что только можно. Неправильно расценив мои действия, меня снова повысили в должности.
Это весьма обрадовало меня, поскольку расширяло доступ к информации. Затем, по разным обстоятельствам (смерть, повышение в должности, увольнение некоторых сотрудников) значительно изменился кадровый состав нашего института. Перед пай-мальчиками открылась зеленая улица, и я за короткий срок значительно продвинулся по служебной лестнице.
Я стал консультантом у самого Джона Колгэйта.
Однажды, когда мы были почти у цели, я поделился с ним своими тревогами. Я сказал этому седому человеку с болезненным цветом лица и близорукими глазами, что мы, быть может, создаем чудовище, которое отнимет у людей личную жизнь.
Он долго смотрел на меня, поглаживая пальцами розовое пресс-папье из коралла, и, наконец, признал:
- Возможно, ты прав. Что ты намерен предпринять?
Я пожал плечами.
- Не знаю. Я просто хотел сказать, что не уверен в необходимости нашей работы.
Вздохнув, он повернулся вместе с вращающимся креслом и уставился в окно.
Вскоре мне показалось, что он уснул. Он любил вздремнуть после ланча. Но он вдруг заговорил:
- Уж не думаешь ли ты, что я не выслушивал эти доводы по меньшей мере тысячу раз?
- Я это допускал. И меня всегда интересовало, как вы их разбиваете.
- Никак, - буркнул он. - Я чувствовал, так будет лучше. Пускаться в дискуссию - себе дороже. Может быть, я неправ, но рано или поздно не мы, так другие разработали бы способы регистрации всех значительных характеристик такого сложного общества, как наше. Если ты видишь другой выход, более приемлемый, - скажи.
Я промолчал. Закурив сигарету, я ждал, когда он снова заговорит. Он заговорил:
- Ты когда-нибудь подумывал о том, чтобы уйти в тень?
- Что вы имеете в виду?
- Уволиться. Бросить эту работу.
- Не уверен, что правильно понял...
- Дело в том, что сведения о разработчиках "системы" поступят в нее в самую последнюю очередь.
- Почему?
- Потому что я так хочу. Потому что в один прекрасный день ко мне придет кто-нибудь другой и задаст эти же проклятые вопросы.
- А до меня вам их задавали?
- Если и задавали, какое это имеет значение?
- Если я правильно понял, вы можете уничтожить сведения обо мне, прежде чем они поступят в Центральный?
- Да.
- Но без данных об образовании и трудовом стаже я не смогу устроиться на работу.
- Это твоя личная проблема.
- А что я куплю без кредитной карточки?
- Думаю, у тебя найдутся наличные.
- Все мои деньги в банке.
Он повернулся ко мне и спросил с ухмылкой:
- В самом деле?
- Ну... не все, - признал я.
- Ну так как?
Пока он раскуривал трубку, я молчал, глядя сквозь клубы дыма на его белые-пребелые бакенбарды. Интересно, всерьез он это предлагает? Или издевается?
Словно в ответ на мои мысли, он встал, подошел к бюро и выдвинул ящик. Порывшись в нем, вернулся со стопкой перфокарт размерами с колоду для покера.
- Твои. - Он бросил перфокарты на стол. - На будущей неделе все мы войдем в "систему". - Пустив колечко дыма, он уселся.
- Возьми их с собой и положи под подушку, - продолжал он. - Поспи на них. Реши, как с ними быть.
- Не понимаю.
- Я их тебе отдаю.
- А если я их разорву? Что вы сделаете?
- Ничего.
- Почему?
- Потому что мне все равно.
- Неправда. Вы - мой начальник. "Система" - ваше детище.
Он пожал плечами.
- Сами-то вы верите, что "система" так уж необходима?
Опустив глаза, он глубоко затянулся и ответил:
- Сейчас я не так уверен в этом, как прежде.
- Я вычеркну себя из общества, если поступлю, как вы советуете.
- Это твоя личная проблема.
Немного поразмыслив, я сказал:
- Давайте карты.
Он придвинул их ко мне.
Я спрятал их во внутренний карман пиджака.
- Как ты теперь поступишь?
- Как вы и предложили. Положу под подушку. Буду спать не них.
- Если не решишься, позаботься, чтобы ко вторнику они были у меня.
- Разумеется.
Он улыбнулся и кивнул, прощаясь.
Я принес перфокарты домой. Но спать не лег.
Спать я не мог и не хотел. Какое там спать - я думал! Думал целую вечность, во всяком случае - всю ночь напролет. Расхаживал по комнате и курил. Шуточное ли дело - жить вне "системы"? Можно ли вообще существовать, если сам факт твоего существования нигде не зарегистрирован?
Часам к четырем утра я пришел к выводу, что вопрос можно поставить по другому: что бы я ни натворил, как об этом узнает "система"?
После этого я уселся за стол и тщательно разработал кое-какие планы. Утром, разорвав каждую перфокарту пополам, я сжег их и перемешал пепел.
- Садись, - велел тот, что повыше, указывая на стул.
Я сел.
Они обошли вокруг меня и встали позади.
Я задержал дыхание и попытался расслабиться.
Прошло чуть больше минуты. Затем:
- Расскажи нам все как есть.
- Я устроился сюда через бюро по найму, - начал я. - Работа мне подошла. Я приступил к своим обязанностям и повстречал вас. Вот и все.
- До нас доходили слухи - и мы склонны им верить - что правительство, исходя из соображений безопасности, иногда создает в Центральном фиктивную личность. Затем под этим прикрытием начинает действовать агент. Наводить о нем справки бессмысленно - в его "досье" предусмотрено все.
Я промолчал.
- Такое возможно? - спросил он.
- Да, - ответил я. - Слухи действительно ходят. А как там на самом деле, я не знаю.
- Ты не признаешь себя таким агентом?
- Нет.
Они пошептались, затем я услышал щелчок замка металлического чемоданчика.
- Ты лжешь.
- Нет, не лгу! Я, может быть, двух человек спас от смерти, а вы оскорбляете! Что я такого сделал?
- Мистер Швейцер, вопросы задаем мы.
- Ну, как хотите. Просто мне непонятно. Может быть, если вы скажете...
- Закатай рукав. Все равно какой.
- Это еще зачем?
- Затем, что я приказываю.
- Что вы хотите сделать?
- Укол.
- Вы что, из медико-санитарной службы?
- Откуда мы - тебя не касается.
- В таком случае, я отказываюсь. Когда вас сцапает полиция, не знаю уж, по каким причинам... Так вот, когда вас сцапает полиция, я позабочусь, чтобы у вас были неприятности и с Медицинской ассоциацией.
- Пожалуйста, закатай рукав.
- Протестую! - Я закатал рукав. - Если вы решили меня убить, знайте - ваша игра окончена. Убийство - дело нешуточное. Если же вы меня не убьете, я вам этого так не оставлю. Рано или поздно я до вас доберусь, и тогда...
И тут меня будто оса ужалила в плечо.
- Что это?
- Препарат Тэ-Цэ-Шесть. Возможно, ты слышал о нем. Сознание ты не потеряешь, так как нам понадобится твоя способность логически мыслить. Но честно ответишь на все вопросы.
Мое хихиканье они, несомненно, объяснили воздействием сыворотки. Я возобновил дыхательные упражнения по системе йогов, - они не могли нейтрализовать препарат, но повышали тонус. Возможно, именно они дали мне несколько необходимых секунд на концентрацию воли. Помогала и отрешенность, которую я всячески в себе поддерживал.
Мое хихиканье они, несомненно, объяснили воздействием сыворотки. Я возобновил дыхательные упражнения по системе йогов, - они не могли нейтрализовать препарат, но повышали тонус. Возможно, именно они дали мне несколько необходимых секунд на концентрацию воли. Помогала и отрешенность, которую я всячески в себе поддерживал.
О препаратах типа ТЦ-6 я был наслышан. От них восприятие становится буквальным. Остается способность логически рассуждать, но полностью утрачивается способность лгать. Но я надеялся обойти все рогатки, следуя течению. К тому же, в запасе у меня был один хитрый трюк.
Больше всего я не люблю ТЦ-6 за побочные эффекты, сказывающиеся на сердце.
Действия укола я не чувствовал. Все было как будто по-прежнему, но я понимал: это иллюзия. Увы, взять подходящий антидот из самой обыкновенной на вид аптечки в тумбочке я не мог.
- Ты слышишь меня?
- Да, - услыхал я собственный голос.
- Как тебя зовут?
- Альберт Швейцер.
За моей спиной раздались два коротких вздоха. Парень, который повыше, шикнул на приятеля, хотевшего что-то спросить.
- Чем ты занимаешься?
- Ремонтом оборудования.
- Чем еще?
- Многим. Я не понимаю...
- Ты работаешь на правительство? На правительство какой-нибудь страны?
- Я плачу налоги, а следовательно, работаю на правительство. Да.
- Я имел в виду не то. Ты - секретный агент?
- Нет.
- Агент, но не секретный?
- Нет.
- Кто же ты?
- Инженер. Обслуживаю технику.
- А еще кто?
- Я не...
- Кто еще? На кого еще ты работаешь, кроме руководителей
"Проекта"?
- На себя.
- Что ты имеешь в виду?
- Моя деятельность направлена на поддержание моего экономического и физиологического благополучия.
- Я спрашивал о других твоих хозяевах. Они существуют?
- Нет.
- Похоже, он чист, - услышал я голос второго.
- Возможно, - буркнул первый и снова обратился ко мне. - Как бы ты поступил, если бы в будущем встретил меня где-нибудь и узнал?
- Отдал бы в руки правосудия.
- А если бы это не удалось?
- Тогда я бы постарался причинить вам серьезные телесные повреждения. Возможно, я даже убил бы вас, если бы мог выдать убийство за несчастный случай при самообороне.
- Почему?
- Потому что я заинтересован в сохранении моего здоровья. Поскольку сейчас вы наносите ему ущерб, есть возможность, что в будущем вы предпримете новую попытку. Я не намерен этого допустить.
- Я сомневаюсь, что это повторится.
- Ваши сомнения для меня ничего не значат.
- Ты совсем недавно спас двух человек, а теперь хладнокровно рассуждаешь об убийстве.
Я промолчал.
- Отвечай!
- Вы не задали вопроса.
- Может, он невосприимчив к "психотропам"? - спросил второй.
- Мне о таком слышать не приходилось. А тебе? - последняя фраза адресовалась мне.
- Не понял вопроса.
- Этот препарат не лишил тебя способности ориентироваться во всех трех сферах. Ты знаешь кто ты, где ты и когда. Тем не менее, препарат подавляет твою волю, и ты не можешь не отвечать на мои вопросы. Человеку, который часто подвергается инъекциям "сыворотки правды" иногда удается преодолеть ее воздействие, мысленно перефразируя вопросы и отвечая на них правдиво, но буквально. Скажи, ты это делаешь?
- Ты уверен, что правильно задаешь вопросы - вмешался второй.
- Ладно, спроси ты.
- Тебе приходилось употреблять наркотики? - обратился он ко мне.
- Да.
- Какие?
- Аспирин, никотин, кофеин, алкоголь...
- "Сыворотку правды", - подсказал второй. - Средства, развязывающие язык. Тебе когда-нибудь приходилось их употреблять?
- Да.
- Где?
- В Северо-Западном университете.
- Почему?
- Я добровольно участвовал в серии экспериментов.
- На какую тему?
- Воздействие наркотических препаратов на сознание.
- Мысленные оговорки, - сказал второй приятелю. - Думаю, он натренирован. Хотя это совсем нелегко.
- Ты способен побороть "сыворотку правды"? - спросил первый.
- Я не понимаю.
- Ты способен лгать? Сейчас?
- Нет.
- Опять ошибочный вопрос, - заметил тот, что пониже. - Он не лжет. В буквальном смысле все его ответы правдивы.
- Как же нам добиться от него толку?
- Понятия не имею.
Они снова обрушили на меня град вопросов и в конце концов зашли в тупик.
- Он меня допек! - пожаловался тот, что пониже. - Так мы его и за неделю не расколем.
- А стоит ли?
- Нет. Все его ответы - на пленке. Теперь дело за компьютером.
Близилось утро, и я чувствовал себя превосходно. Чему немало способствовали вспышки холодного пламени в затылочной части мозга. Я подумал, что сумею разок-другой соврать, если поднапрягусь.
За иллюминаторами каюты серел рассвет. Должно быть, меня допрашивали часов шесть, не меньше. Я решил рискнуть.
- В этой каюте "жучки".
- Что? Что ты сказал?
- По-моему, корабельная охрана следит за всеми техниками, - заявил я.
- Где эти "жучки"?
- Не знаю.
- Надо найти, - сказал тот, что повыше.
- А какой смысл? - прошептал тот, что пониже, и я его зауважал, поскольку подслушивающие устройства не всегда улавливают шепот. - Они здесь установлены задолго до нашего прихода. Если, конечно, установлены.
- Может, от нас ждут, что мы сами повесимся? - проворчал его приятель. Тем не менее, он принялся обшаривать взглядом каюту.
Не встретив возражений, я встал, дотащился до койки и рухнул ничком.
Моя правая рука как будто случайно скользнула под подушку. И нащупала пистолет.
Вытаскивая его, я опустил рычажок предохранителя. Затем я уселся на кровати, направив пистолет на "гостей".
- Вот так-то, олухи. Теперь я буду спрашивать, а вы - отвечать.
Тот, что повыше, потянулся к поясу, и я выстрелил ему в плечо.
- Следующий? - Я сорвал глушитель, сделавший свое дело, и заменил его подушкой.
Тот, что пониже, поднял руки и посмотрел на напарника.
- Назад, - велел я ему.
Он кивнул и отошел назад.
- Сядьте, - приказал я обоим.
Они сели.
Я обошел их и встал сзади. Забрал у них оружие.
- Дай руку, - приказал я тому, что повыше. Пуля прошла навылет. Я продезинфицировал и перевязал рану. Потом сорвал с "гостей" платки и внимательно рассмотрел лица, оказавшиеся совершенно незнакомыми.
- Ну, ладно, - заговорил я. - Что вас сюда привело? Почему вы спрашивали о том, о чем вы спрашивали?
В ответ - молчание.
- У меня меньше времени, чем было у вас. Поэтому я вынужден привязать вас к стульям. Признаюсь, я не расположен валять дурака, а потому не буду накачивать вас наркотиками.
Достав из аптечки катушку лейкопластыря, я надежно привязал пленников к стульям. Потом закрыл дверь на цепочку.
- На этом корабле переборки кают звуконепроницаемы, - заметил я, пряча пистолет. - А насчет "жучков" я соврал. В общем, захочется покричать - не стесняйтесь. Но лучше воздержитесь, потому что каждый вопль будет вам стоить сломанного пальца. Так кто вы такие?
- Я - техник, обслуживаю "челнок", - ответил тот, что пониже. Мой друг - пилот.
За это признание он получил от напарника злобный взгляд.
- Ладно, - кивнул я. - Раньше я вас здесь не встречал, так что поверю. А теперь хорошенько подумайте, прежде чем ответить на следующий вопрос: кто ваш настоящий хозяин?
У меня было перед ними преимущество: я работал на себя, как независимый подрядчик. В то время я действительно носил имя Альберт Швейцер, так что лгать на допросе мне не пришлось. Я всегда полностью вживаюсь в образ. Если бы "гости" спросили, как меня звали раньше, ответ, наверное, был бы совершенно иным.
- Кто дергает за нитки? - спросил я.
Молчание.
- Ну, ладно, - сказал я. - Раз вы по-хорошему не понимаете...
Две головы повернулись ко мне.
- Чтобы получить несколько ответов, вы намеревались причинить ущерб моему здоровью, - пояснил я. - Не обессудьте, если я отыграюсь на вашей анатомии. Бьюсь об заклад, что получу от вас два-три признания. Я подойду к делу чуточку серьезнее, чем вы. Просто-напросто буду пытать вас, пока не заговорите.
- Не сможете, - сказал тот, что повыше. - У вас низкий индекс жестокости.
Я невесело усмехнулся.
- Посмотрим.
Легко ли, по-вашему, прекратить свое существование и вместе с тем продолжать его? Я решил эту задачу без особого труда. Но мне проще: я с самого начала участвовал в разработке Системы и мне доверяли.
Разорвав свои перфокарты, я вернулся на рабочее место. Делая вид, что тружусь над новой темой, я искал и наконец нашел безопасный терминал.
Он находился в холодных краях, на метеорологической станции
"Туле".
Хозяйничал на ней один забавный старикан, великий любитель рома. Как сейчас помню тот день, когда я высадился с "Протея" на берег бухты и пожаловался старику на жестокость морей.