По короткому соединительному мостику он попал на борт корабля. Он заметил, что по правой стене идет такая же ковровая дорожка, как и по полу. Так вот где должна начаться дезориентация. В тот же момент он стал думать о стене, как о поле, затем отчетливо представил, даже ощутил, как он идет по стене. Он поднялся по лестнице и увидел, что вертикальная поверхность сзади устлана ковром. Я буду карабкаться по ней как по полу, перехват за перехватом, шаг за шагом.
А затем, уже ради смеха, он представил, как спускается вниз по отвесной стене. В своей голове он проделал все мгновенно, убеждая себя в явном отсутствии гравитации. Садясь, он почувствовал, как сидение крепко прижало к себе его тело, хотя нулевая гравитация должна была, наоборот, выталкивать его в воздух.
Другие мальчики занимали места, толкая и пихая друг друга, громко разговаривая. Эндер тщательно обследовал ремни, выясняя как они связаны друг с другом и приспособлены, чтобы удерживать его за плечи, грудь и талию. Он вообразил космический корабль, зависший над поверхностью Земли, гигантские пальцы гравитации крепко вцепились в него и не отпускали. Но мы все равно выскользнем, думал Эндер. Ой, кажется мы начинаем отрываться от поверхности планеты.
В то время он не придал этому значения. Лишь позднее он вспомнит, что еще до того, как покинуть Землю, он стал думать о ней, как о простой планете, такой же, как другие, окончательно разорвав связь с родиной.
— Ну, что, все в порядке, — произнес Графф. Он стоял на лестнице.
— Летите с нами? — спросил Эндер.
— Обычно я не участвую в наборе новобранцев, — сказал Графф. — У меня другие обязанности. Школьный администратор. Что-то вроде директора. Однако приказы не обсуждают. Мне было сказано вернуться назад или распрощаться с работой, — он улыбнулся.
Эндер улыбнулся в ответ. С Граффом он чувствовал себя увереннее и спокойнее. Графф хороший. К тому же он директор Школы Баталий. Эндер слегка расслабился. У него там будет друг.
Другие мальчики тоже пристегнули ремни, как сделал Эндер. Через час на передней панели засветился телевизионный экран. Началась вводная лекция, знакомящая с космическими полетами, историей освоения космоса, в заключение было рассказано о перспективах развития космонавтики и будущих космических кораблей ИФ. Ужасно скучная тема, Эндер видел множество подобных фильмов раньше.
Исключение было лишь в том, что ему еще не приходилось смотреть их сидя в салоне шаттла, находящегося над поверхностью Земли.
Запуск оказался не таким уж страшным. Легкий испуг. Небольшой толчок и немного болтанки. Короткая паника, что это может быть первый неудавшийся запуск в истории шаттла. Сидя пристегнутым к креслу и имея ограниченный набор движений, было невозможно определить, испытываешь ли ты перегрузки.
Затем все кончилось, он действительно повис, удерживаемый только ремнями. Тяготения больше не было.
Но, так как он уже давно переориентировал себя, он совсем не удивился, когда Графф поднялся по лестнице задом наперед, как если бы он спускался из шаттла. Не вызвало его беспокойства и то, что Графф зацепился ногами за ступеньку-перекладину и оттолкнулся руками, выпрямившись во весь рост, как будто в обычном самолете.
Переориентировка уже стала надоедать. Какой-то мальчик икнул и громко рыгнул; Эндер сразу понял, почему им запретили есть за двенадцать часов до запуска. Рвота при нулевой гравитации — отнюдь не смешно.
Но для Эндера игры Граффа с гравитацией показались очень смешными. И он мысленно продолжил их, вообразив, что Графф завис в центре отсека, а затем стал медленно продвигаться вперед, отталкиваясь от стен. Гравитация могла проявлять себя по-разному. Но ему хотелось, чтобы все происходило именно так. Я могу заставить Граффа стоять на голове, а он даже не заметит этого.
— Что ты нашел смешного, Виггин?
Голос Граффа был сух и зол. Что я сделал не так, лихорадочно соображал Эндер. Я что, громко смеялся?
— Я задал тебе вопрос, солдат! — рявкнул Графф.
О, да, начинается муштра. Эндер уже видел несколько военных фильмов по телевизору. Там офицеры всегда в начале службы много и громко кричат на солдат, но затем становятся добрыми друзьями.
— Да, сэр, — ответил Эндер.
— Хорошо, ответь, что смешного!
— Я представил вас висящим вверх ногами, и мне показалось это смешным.
Все прозвучало очень глупо, взгляд Граффа стал еще холоднее и злобнее.
— Значит для тебя это показалось смешным, я правильно понял. Для кого еще это смешно?
Раздался шепот и невнятное бормотание «нет».
— А почему? — Графф презрительно оглядел мальчишек. — Тупицы, это называется лучшие из лучших. Дураки, пробки. Только у одного из вас хватило ума сообразить, что при нулевой гравитации направление там, где вы его себе представите. Ты понял, Шафтс?
Мальчик послушно кивнул.
— Нет, ты ничего не понял. Конечно, вы все ничего не поняли. Вы не только глупы, вы еще трусливы и лживы. В этом наборе один паренек с мозгами, это Эндер Виггин. Посмотрите внимательно на него. Он собирается стать настоящим командиром, в то время как вам все еще нужны няньки и пеленки. Потому что он знает, как следует думать в полной невесомости, а вы только еще глупо озираетесь вокруг.
Это был не тот метод, каким он предполагал воспользоваться. Графф, наоборот, хотел дразнить и ругать его, а не выставлять на показ, как образец. Предполагалось, что с самого начала они окажутся противопоставленными друг другу, чтобы потом, позднее, стать друзьями.
— Многие из вас сейчас в затруднительном положении, многие замкнутся. Привыкайте малыши. Многие в будущем собираются закончить карьеру в Школе Комбатов, потому что им не хватит ума и таланта управлять космическими полетами и маневрами. Многие вообще не стоят того, чтобы учиться в Школе Баталий, потому что вообще лишены всяких способностей. Некоторые окажутся хоть чем-то полезными человечеству. Но я не сделаю ставку на вас. Я могу сделать ставку лишь на одного.
Внезапно Графф сделал кувырок в воздухе в обратную сторону и схватился за лестницу руками. Затем, сделав стойку на руках, вытянул ноги вверх. Он стоял на руках, значит пол был внизу, но в то же время слегка переставлял ногами, будто пол был вверху, и он шел по нему. Переставляя одновременно руками и ногами, он опустился в салон и сел на место.
— Похоже нам придется по очереди повторить тоже самое, — прошептал мальчик, сидящий за ним.
Эндер покачал головой.
— Ты, что, даже не хочешь говорить со мной, — обиженно спросил мальчик.
— Я не просил его говорить подобный вздор, — прошептал Эндер.
Он почувствовал резкую боль от удара по голове. Затем еще раз. Кто-то хихикнул. Мальчишка сзади него должен был ослабить или отстегнуть ремни. Снова удар по голове. Отстань, отстань, молил про себя Эндер. Я ведь тебе ничего не сделал.
Снова удар по голове. Снова смех. Разве Графф ничего не видит? Почему он не остановит их? Снова удар. Более сильный. Боль становится все ощутимее. Где же Графф?
Затем все стало на свои места, все стало ясно. Графф умышленно сам вызвал подобное поведение. Это было хуже любых оскорблений. Когда вокруг тебя образуется изоляция, то другие тянутся к тебе. Но когда тебя слишком явно предпочитает старший по возрасту, остальные начинают ненавидеть тебя.
— Эй, подлиза, — раздался шепот сзади. Он опять получил сильный щелчок по голове. — Тебе не нравится? Эй, супер-ум, а это смешно? — Еще один щелчок, такой резкий, что Эндер тихо вскрикнул от боли.
Если Графф невольно санкционировал это, то помощи ждать больше не от кого, он сам, себе должен помочь. Он подождал до тех пор, пока по его мнению должен последовать удар. Теперь, решил он. И верно, удар. Ему было больно, но Эндер приготовился перенести и следующий щелбан. Сейчас. И все четко, как раз в нужное время. Все, сейчас поймаю тебя, думал Эндер.
В тот момент, когда ожидался очередной удар, Эндер протянул назад обе руки и схватил обидчика за запястье, а затем резко дернул за руку.
В условиях земного тяготения мальчик просто бы дернулся и подался вперед, ударившись о сиденье Эндера. Но в невесомости он выскользнул со своего места и подлетел к потолку. Эндер сам не ожидал подобного эффекта. Он не осознавал насколько нулевая гравитация может усилить детскую силу. Мальчишка проплыл по воздуху, стукнулся о потолок и отскочил назад, врезавшись в кресло одного из ребят, изменив направление тело пролетело через салон. Он отчаянно молотил ногами, наконец ему удалось изогнуться всем телом, но в тот же момент он со всей силой врезался в перегородку в отдел пилотов. Его левая нога странно изогнулась и высоко задралась.
Все заняло лишь секунды. Но Графф был уже на ногах и поймал паренька в воздухе. Он мягко опустил его и положил в кресло рядом с другими.
Все заняло лишь секунды. Но Графф был уже на ногах и поймал паренька в воздухе. Он мягко опустил его и положил в кресло рядом с другими.
— Левая нога. Я думаю перелом, — сказал он спокойно. В считанные моменты мальчику дали лекарство, разложили в воздухе, другие офицеры стали накладывать шины на ногу.
Эндера охватила слабость. Он думал лишь схватить обидчика за руку и слегка наказать. Нет, нет. Он совсем не собирался жестоко наказывать его, и не хотел бить и тянуть со всей силы. Он не предполагал, что все примет такой гласный публичный оборот, но мальчику было нанесено повреждение, какое он думал, что Эндер специально организовал ему ради мести. Невесомость подвела его, как предатель. Все. Я стал, как Питер. Я такой же. В этот момент Эндер ненавидел себя.
Графф стоял впереди, рядом с кабиной пилотов.
— Вы что, тугодумы? Пошевелите своими слипшимися мозгами, затвердите себе наконец один единственный факт. Вы здесь, чтобы быть солдатами. В своих школах, в своих бывших семьях возможно вы были на хорошем счету, возможно считались сообразительными, а возможно слыли просто хулиганами. Но мы отобрали лучших из лучших, и теперь вас окружают только самые одаренные, самые талантливые. И когда вам говорят, что Эндер Виггин самый лучший в этом запуске, нужно же понимать намеки, тупицы. А не устраивать с ним своры и разборы. И раньше в Школе Баталий случались детские смерти. Я все ясно объяснил? Понятно?
На протяжении всего полета в дальнейшем царило гробовое молчание. Мальчик, занявший кресло за Эндером, остерегался даже лишний раз дохнуть в его сторону, не только ненароком задеть.
Я — не убийца, повторял себе Эндер снова и снова. И я — не Питер. Чтобы он там не болтал, я — не такой, как он. И никогда не стану таким. Нет и еще раз нет. Я лишь защищал себя. Я долго терпел, сохранял спокойствие и выдержку. Я совсем не такой, как он говорил.
Голос из репродуктора сообщил, что они приближаются к школе. Маневр по снижению скорости и заходу на посадку занял двадцать минут. Эндер тащился вслед за всеми. Они вряд ли будут протестовать, если он покинет шаттл самым последним. Графф ожидал в конце узкого перехода, ведущего из шаттла прямо в здание школы.
— Хороший был полет, Эндер? — приветливо обратился он к мальчику.
— Я думал, вы — мой друг, — несмотря на все усилия, голос Эндера дрожал и срывался.
Графф выглядел озадаченным.
— Что за нелепая идея, Эндер? Почему ты это так решил?
— Потому что вы — потому что вы по-честному, открыто говорили со мной. Сказали всю правду; я знаю, что это не было обманом.
— Я вообще никогда не вру, ни при каких обстоятельствах, — сказал Графф, — но моя работа — не заводить новых друзей. Моя работа — воспитывать лучших солдат во всей вселенной. Нам нужен Наполеон. Александр. Кроме того, желательно избежать потерь Наполеона, и того, что Александр был очень вспыльчив и умер слишком молодым. Нам просто необходим Юлий Цезарь, но не нужно его откровенное диктаторство, приведшее к смерти. Моя работа — воспитать такую личность, чтобы она была нужна любому мужчине и женщине, чтобы всякий нуждался в его помощи и поддержке. И нигде и никто не может похвастаться, что я вожу дружбу с кем-то из детей.
— Вы заставили их ненавидеть меня.
— И что же? Что ты намерен делать? Рыдать в уголке? Или целовать им задницы, надеясь вновь обрести их любовь? Существует лишь одна вещь, способная в один момент положить конец ненависти. Это стать таким хорошим, сильным, короче самым-самым, чтобы они не могли пренебрегать тобой, а стали нуждаться в тебе. Я сказал им, что ты — лучший из них. И, по-моему, тебе лучше стать таким.
— А что, если я не смогу?
— Тем хуже для тебя. Мне жаль, Эндер, что ты одинок и напуган. Вокруг нас множество баггеров. Десять биллионов, сотни биллионов, миллионы биллионов. С огромным количеством космических кораблей, с оружием, о котором мы ничего не знаем. И с огромным желанием направить это оружие против нас и уничтожить всех разом. На карту поставлена вся вселенная, Эндер. Все мы. Все человечество. Пока дело касается Земли, нам необходимо расширять свое влияние и поддерживать порядок. Все это призвано обеспечить дальнейшую эволюцию и расцвет цивилизации. Человеческий род не может умереть. Как отдельный вид мы вовлечены в общий процесс выживания. Но делать это нужно единственным путем: каждое поколение должно стремиться к высотам, превосходить предыдущие, чтобы на каждой ступени рождались свои гении. Те, кто изобретает колеса. Свет. Полеты в космос. Те, кто строит города, сколачивает новые нации, целые империи. Ты понимаешь меня?
Эндеру показалось, что он понял, но он не был уверен и счел за лучшее промолчать.
— Нет, конечно же, нет. Ладно, объясню проще. Человек волен возражать, когда человечество требует его себе на службу. Возможно сейчас человечеству понадобишься ты. Для какой-то определенной цели. Я думаю, что человечество нуждается и во мне — для того, чтобы выяснять вашу пригодность. Мы можем оба сделать весьма презренные вещи, Эндер, но если человечеству нужны для выживания именно они, мы будем для него хорошим рабочим инструментом.
— И это все? Только инструментом?
— Каждый отдельный человек лишь инструмент, который используется другими, чтобы обеспечить развитие всему человечеству.
— Это ложь.
— Нет. Возможно в этом лишь половина правды. Ты сам сможешь позаботиться об остальной части, когда мы выиграем эту войну.
— Но это будет задолго до того, как я вырасту, — сказал Эндер.
— Надеюсь, что ты ошибаешься, — произнес Графф, — кстати, ты отнюдь не помогаешь себе, ведя со мной задушевные беседы. Остальные ребята, без сомнения, уже решили, что Эндер Виггин за спиной у всех наушничает и ябедничает Граффу. А когда распространяется обвинение, что ты учительские уши, тебе приходится очень туго. Другими словами, пошел прочь, оставь меня в покое.
— До свидания, — произнес Эндер.
Он уперся руками в стены перехода и направился в ту сторону, где уже скрылись остальные дети.
Графф молча смотрел ему в след.
Кто-то из учителей подошел и спросил его:
— Это и есть тот, единственный?
— Бог его знает, — ответил Графф. — Но если это не Эндер, тогда он все равно вскорости проявит себя с лучшей стороны.
— Возможно, здесь вообще таких нет, — заметил учитель.
— Возможно, но тогда Бог — это никто иной, как баггер. Можешь ссылать на это, как на цитату, Андерсон.
— Учту.
Они долго стояли в полном молчании.
— Андерсон.
— Да.
— Ребенок не прав. Я его настоящий друг.
— Я знаю.
— Он чист. Чист до последней клеточки сердца. Он очень хороший.
— Я читал отчеты.
— Андерсон, вдумайся, что мы собираемся с ним сделать.
Андерсон ответил вызывающе.
— Мы собираемся сделать из него лучшего военного командующего в истории человечества.
— А затем взвалить на его плечи судьбу всего мира. Ради его же пользы, пусть окажется, что это не он. Я пошел.
— Будь веселей. Баггеры могут убить нас раньше, чем он окончит школу.
Графф улыбнулся.
— Ты прав. Сейчас мне уже значительно лучше.
5. Игры
— Примите мое восхищение. Перелом ноги — это мастерский удар.
— Все произошло случайно.
— Разве? Это то, что я рекомендовал в официальных рапортах.
— Это слишком сурово. Кроме того, это возведет того маленького тупицу в ранг героя. Это будет способствовать усилению дисциплины. Но я думаю, он мог обратиться за помощью.
— За помощью! А я думал, что уж действительно ценно в нем, так это то, что он сам справляется со своими проблемами. Когда он окажется в космосе, окруженный со всех сторон вражескими кораблями, то вряд ли он может рассчитывать на чью-то помощь.
— Кто мог предполагать, что этот маленький сосунок вылетит со своего места и так неудачно врежется в перегородку отсека?
— Еще один пример тупости армейской подготовки. Если бы у вас были мозги, вы бы сделали настоящую карьеру и предвидели все вперед.
— У вас образцовый ум.
— Мы только что лицом к лицу столкнулись с фактом, прямо говорящим, что мы — второй сорт. И судьба человечества в наших руках. Это дает очаровательное, прелестное чувство собственной силы, не правда ли? А особенно от мысли, что если сейчас мы и потеряем кого-нибудь, особой критики не будет.
— Я никогда не думал подобным образом. Но давайте обойдемся без потерь.
— Спокойно смотреть, как Эндер орудует руками. Если мы уже не потеряли его, если он не справится с положением, то нужно ждать следующего. Ну и кто следующий? Кто еще?
— Я постараюсь составить список.