– Это еще неизвестно, – устало откликнулась Марина, растягиваясь на постели. – У меня жуткий характер, я могу любого затрахать в прямом и в переносном смысле. Ты просто еще не все видел.
– Ну и что? Я тоже не подарок. Просто будь со мной, мне ничего не надо больше. Я буду твоим охранником, сторожевым псом, как хозяин сказал, мне неважно, кем, лишь бы рядом. Ты не представляешь, как я ждал тебя, мучился, понимая, что вряд ли обломится, но все равно ждал. Ты приезжала, лечила кого-то, а я думал, ну, почему это не меня ранили, ведь тогда ты прикасалась бы ко мне…
– Дурак ты, – вздохнула она, касаясь пальцами его щеки. – Разве можно о таком мечтать?
– А ты меня в упор не видела, – продолжал Олег, словно не замечая этого жеста. – Да и кто я для тебя? Я помню, как привез тебя сюда в декабре, как осмелился взять на руки. На тебе была офигенная юбка с разрезом, я чуть не рехнулся, глядя на твою ногу. Мои руки всю ночь пахли твоими духами… Представь, что снилось мне в эту ночь?
Марина прервала этот сумбур поцелуем, легла сверху, но, задев припухшую слегка грудь, застонала.
– Что? – испугался Череп.
– Тварь Нисевич, опять изуродовал…
Череп осторожно стал дуть на больное место, целовать, едва касаясь губами. Марина гладила его короткие волосы, огромные плечи, бугрящуюся мышцами спину. Ей было абсолютно безразлично, кто он, главное, с ним хорошо и надежно. На то, что о ней скажут другие, ей всегда было плевать, а уж теперь-то…
В обед, когда Марина проснулась, Олега не было. Она побрела в душ, разглядывая свою грудь. Черт побери, мало проблем, так еще и это… Через час, когда она попивала кофе на балконе, во двор влетел зеленый «Ровер», а за ним – ее «Крузер», из которого выбрался Череп с огромными сумками. Еще несколько таких же лежали на заднем сиденье. Марина с замиранием сердца слушала его шаги на лестнице и ждала, когда он войдет. Она действительно привязалась к нему.
Ворвавшись в спальню, Олег едва бросил сумки и тут же кинулся целовать ее, прижимая к себе:
– Привет, родная!
– Где ты был так долго? – заглядывая в его глаза снизу вверх, спросила она.
– За вещами твоими ездили с Кабаном, тебе ведь даже переодеться не во что. Слушай, я такого белья ни на одной девке не видел! – подмигнул он. – Обалдеть просто!
– Да, от прошлой жизни осталось кое-что, теперь уже вряд ли смогу надеть такое.
– Фигня! – решительно отмел Череп. – Сможешь! Я же должен увидеть, как такое носят.
– А особенно, как снимают! – засмеялась Коваль, целуя его в щеку. – С тобой все ясно!
…Вечером Мастиф впервые взял ее с собой к самому Сереге Строгачу, известнейшему авторитету, которому подчинялись все криминальные и полукриминальные личности города. Череп предупредил, что Строгач очень любит красивых женщин и не может устоять перед соблазном получить желаемое. Это было совершенно некстати, не вписывалось в маринины планы, и она заговорила на эту тему с Мастифом, но тот резко велел замолчать и ерунды не пороть:
– И поменьше слушай своего офигевшего от ревности Черепа, а то скоро из дому будешь бояться выйти. Предупреждал ведь, что не надо спать с охранником, так ты сама все решила!
– Да, – с вызовом ответила она. – И не жалею!
– Это пока. А очень скоро тебе надоедят его придирки и ревнивые взгляды. И ведь Череп не просто смотреть будет, он начнет разборки устраивать, конкурентов своих устранять. Вряд ли тебе это понравится.
– Дальше будет видно, а пока мне и так хорошо.
– Ну, еще бы – он парень выносливый, горячий, – усмехнулся Мастиф. – Только ты вот что – поостереглась бы немного, ведь дети от этого бывают.
– Да ну? – притворно удивилась Коваль. – Что, правда? Вот не знала, спасибо, что предупредил!
– А ты не смейся, – по-стариковски совсем вздохнул Мастиф. – Ты скоро поймешь, насколько я прав.
Она серьезно посмотрела на старика и сказала:
– Не волнуйся, ничего не будет. Я обезопасила себя еще в то время, когда поняла, что ложусь в постель с извращенцем.
– Кстати, об этом. Ты решила, что сделаешь с ним?
– Как это – решила? Разве я должна решать?
– Конечно. Привыкай, теперь от тебя будет зависеть множество чужих жизней – конкурентов, бойцов, просто неугодных нам людей. Поэтому научись не разводить сантиментов, иначе тебя сожрут.
О-па! Неожиданность, однако… Это называется «никакого криминала»! Конечно, что криминального в том, чтобы грохнуть пару-тройку людей, которые чем-то не угодили! Молодец старый лис, грамотно развел!
У Строгача Марину представили остальному сообществу. Коваль с огромным удовольствием оглядывала эти морды, вытянувшиеся при мысли о том, что молодая сучка станет правой рукой второго по авторитету и положению человека в этом городе! С каким наслаждением они разорвали бы ее на ленточки, предварительно пропустив под хор, конечно, а чего ж добру пропадать!
Но Строгач четко и ясно предупредил всех, что не допустит неуважения, считая каждое слово или дело, направленное против новоявленной соратницы, оскорблением Мастифа.
Словом, визит принес кучу врагов и покровителя в лице Строгача, что уже было неплохо.
Дома, лежа в постели в объятиях Олега, Марина рассказывала ему все это со смехом, но у него лицо хмурилось с каждой секундой.
– Не нравится мне это все. Погоди, Мастиф еще подложит тебя под Строгача, едва запахнет какой-то проблемой, – процедил он сквозь зубы.
– Ой, перестань! – попросила она. – Как он сможет меня заставить, если я откажусь?
– Рассказать? – приподнялся на локте Олег, заглядывая ей в глаза. – Просто чтоб ты знала… Возникнет какой-нибудь спорный вопрос, и Мастиф упрется рогом, он часто так делает. Строгач выдвинет условие – я встану на твою сторону, а за это хочу твою Коваль на пару сеансов в сауну. Мастиф согласится, ведь это ж не ему под Строгача и его Хохла ложиться, по одному Строгач-то дел не делает, ему трое – не толпа. У тебя, разумеется, другое мнение на этот счет, но кого оно волнует? Мастиф вызывает меня и Кабана: мол, мальчики, берем Марину Викторовну в охапку и везем Сереге на сутки или больше, как уж попрет у него. И следим, чтоб Марина Викторовна не дергалась там и гонор свой не демонстрировала, а честно отработала мой договор с Серегой. Если что не так пойдет, то и за ноги ее подержим, чтоб не сопротивлялась. Как тебе такой расклад, моя красавица? И что я должен буду делать в этом случае?
– Сейчас придумал или опыт имеется? – жестко спросила Марина, хотя в душе содрогнулась от нарисованной Олегом картины.
– Имеется, – кивнул Олег.
– Понятно. Но я не позволю с собой такого сделать, ты же понимаешь. Я лучше…
– А не выйдет, – перебил он. – Я-то зачем здесь? Чтобы не случилось с тобой ничего.
– Олег, зачем ты рассказал мне это?
– Хотел, чтобы ты не обольщалась особенно насчет Мастифа, знала, что в любой момент можешь стать предметом расчетов его с нужными людьми. Он не посмотрит на твои чувства, если ему будет надо, он сунет тебя под любого. Знаешь, как у братвы называют женщин, оказывающих подобного рода услуги? Зверюшки.
Олег встал и пошел на балкон, так и стоял там, голый и с сигаретой, а Марина лежала, переваривая информацию. Неужели это обстоит именно так, как описал Олег? Тогда она крепко попала, ясно и ребенку. А если нет? Если это просто ревнивый бред Черепа? Господи, как же разобраться в этом, кто поможет?
– Олег, я не верю тебе, – проговорила Коваль, надеясь, что сейчас он рассмеется и подтвердит ее слова. – Так не бывает.
– Ты скоро узнаешь, как это бывает. Но я не хочу участвовать в этом, больше не хочу, потому что ты дорога мне, я не смогу своими руками отдать тебя кому-то. Я ухожу.
С этими словами Череп подхватил свои шмотки и ушел, она даже сказать ничего не успела, как во дворе заревел мотор «Ровера». Выбежав на балкон, Марина увидела только клубы пыли из-под колес. Он бросил ее…
До самого вечера Коваль надеялась на то, что Олег вернется, и они забудут об этом идиотском разговоре, но бесполезно – время близилось к часу, а его все не было.
Не выдержав, она побежала в коттедж охраны, подняла полусонного Кабана, и вдвоем они рванули на поиски. Исколесили весь город, но безрезультатно. Тогда Кабан, поежившись, сказал, что придется ехать в Ершовку, там тусовалась бывшая бригада Черепа.
– Что ты жмешься? – поинтересовалась Марина, сидя за рулем «крузера».
– Идея плохая, Марина Викторовна, – вздохнул Кабан. – Не жалуют мастифовских ершовские. Как бы не вышло проблем.
– Да мне по фигу это, мне Череп нужен, я заберу его и уеду.
– Рискованно вы одеты, вот что. Это ж беспредельщики.
– Что ты ноешь все время?! – разозлилась Коваль, направляя джип в сторон Ершовки. – Нормально я одета, всегда так хожу.
На ней были белые узкие джинсы в обтяг, под которые даже белье не надевалось, красная кружевная маечка и белые лодочки. Кабан прав, как ни крути…
Но отступать было уже некуда – машина въехала в Ершовку, и почти сразу же обнаружился джип Черепа, припаркованный возле какой-то кафешки.
– Вот тут они и тусят, – сказал Кабан, проверяя патроны в «макарове».
Марина и Кабан вошли внутрь – так и есть, дешевая забегаловка, дешевая водка, дешевая жрачка и такие же дешевые девки. Окинув все это взглядом, Коваль обнаружила за дальними столиками толпу бритых качков и своего драгоценного телохранителя. Он был вдрызг пьян, на коленях его сидела какая-то мартышка, крашеная перекисью, в короткой до неприличия юбке. «Ну, я покажу вам сейчас», – решительно распуская по плечам свои густые темно-русые волосы, подумала Марина, разозленная выходкой Олега. Выпрямившись и задрав подбородок, она поплыла между столиков. Посетители затихли, глядя на нее – уж слишком экзотически выглядела она для этой дыры. Кто-то сбоку тихо произнес:
– Не иначе, ершовские валютную девочку заказали… – и тут же лег на стол, вырубленный ударом в висок – Кабан, идущий следом, свое дело знал.
Остановившись у столиков ершовской братвы, Марина с улыбкой произнесла:
– Добрый вечер, мальчики!
«Мальчики» вывалили на нее гляделки, а она повернулась к Черепу:
– Дорогой, это не честно – ты забыл предупредить меня, что поехал в луже валяться, я волнуюсь.
Череп поднял совершенно пьяные глаза:
– Ты… как ты меня нашла?
– По запаху, – отрезала Коваль. – Поехали отсюда!
– Череп, кто это? – ожили ершовские.
– Это моя хозяйка… – пробормотал он, не двигаясь с места.
– Ответ неверный, – засмеялась Марина, положив тонкую руку с идеальным маникюром на плечо Черепа. – Я – твоя женщина, ты забыл об этом? Всего пару часов назад ты лежал в моей постели, – продолжая измываться, она наклонилась и, оттолкнув девку, поцеловала Черепа в губы, едва не задохнувшись от перегара.
– Офигеть, Череп, в натуре, что ли, твоя телка? – изумился сидящий рядом с Мариной браток. – Я торчу! Глаз отдам, чтоб с такой трахнуться.
Она не удостоила его ответом, невозмутимо курила, словно не замечая, как его рука ползет по ее ноге, поднимается к груди по кружеву майки.
– Какая сладкая, а, пацаны? – не унимался бритый. – Череп, ну поделись с братвой, мы ж тоже люди… – он сжал грудь, и тут же Коваль воткнула бычок ему прямо в глаз, памятуя о словах Мастифа, что именно туда и надо, чтоб больше не хотелось. Раздался такой ор, что, казалось, рухнет потолок. Братва подскочила, выхватывая пушки, Кабан закрыл Марину собой, тоже успев вырвать из-за пояса ствол, но тут раздался голос Черепа:
– Назад все, а то перебью, на хрен! Отошли от моей женщины, я сказал!
Он тяжело поднялся и подошел к ним, отодвинув в сторону Кабана, взял Марину за подбородок:
– Зачем ты приехала, Коваль, что тебе здесь надо? Это моя территория, мастифовские сюда не лезут, – пьяно качнувшись, Олег ухватился за стоящий рядом столик. – Так я не слышу – что тебе надо?
– Я приехала за тобой. Поедем, Олег, я прошу тебя, – тихо попросила она, прижимаясь к нему всем телом. – Поедем, ты нужен мне, я не справлюсь одна.
Бросив на стол несколько зеленых бумажек, Череп потянул ее за собой к выходу.
– Едем, Коваль, тебе не место в этом притоне.
Утром Марина отвесила мучимому жутким похмельем Олегу пару ощутимых оплеух, чтобы не забывался. А потом он долго компенсировал себе это, распластав ее по кровати. День закончился нагоняем от Мастифа, узнавшего о ночной поездке в Ершовку без охраны и за рулем. Он топал ногами и орал, а Коваль спокойно курила, наблюдая за этим действом. В конце концов, старикан отобрал у нее ключи от джипа, велев ездить только на бронированном «Мерседесе» и с водителем, Саней Каскадером.
– И запомни одну очень простую вещь, – под занавес бурной сцены уже спокойно добавил он. – Ни один кобель, даже самый племенной, не стоит риска быть убитой. Иди.
Марина пришла к себе и от злости так набросилась на Черепа, что тот ахнул – обычно в постели она покорно делала все, что взбредало ему в голову, а сейчас…
– Спятила совсем, – констатировал он, потирая укушенное до крови плечо. – Что случилось?
– Ничего. Ты знаешь, что вчера я велела убить Дэна и Боцмана?
– Говорю же – спятила. Но ты имела право на это. Не переживай, страшно только в первый раз, потом привыкаешь.
– А если я не привыкну? – спросила Марина, глядя на него.
– Привыкнешь, – вздохнул Череп, переворачивая ее на живот и начиная целовать прохладную гладкую кожу, источающую тонкий аромат туалетной воды.
Он был неплохим любовником, внимательным, нежным, иногда в меру жестким, но таких эмоций, как с Федором, Марина не испытывала. Видимо, потому, что не вызывал он у нее никаких чувств. Да, она была безмерно благодарна ему за понимание – за то, что он не требовал от нее бурных проявлений, каких-то слов, он просто был рядом. Она же отдавалась ему с удовольствием, и Олег чувствовал, что ей хорошо с ним, она всегда об этом говорила, но любви не было.
Коваль отлично знала, что бойцы Мастифа шушукаются: мол, Череп вовремя догадался, куда надо залезть, чтобы быть в шоколаде. Но ей на это было плевать, точно так же, как и Черепу, кажется. Она даже как-то спросила об этом, и он ответил, что не делает ничего, что было бы ему противно.
– Почему я должен отказаться от тебя, чтобы кто-то заткнул свой рот? Только потому, что я – твой телохранитель? В этой ситуации тебе стоит беспокоиться больше.
– Если для тебя это важно, то ты можешь уйти. А я возьму другого, Кабана, например, – игриво заявила Коваль.
– Ну, сейчас! – возмутился Череп. – Так я тебя Кабану и доверил!
Через неделю Мастиф на два месяца отправил любимицу в Швейцарию, чтобы дать ей возможность немного сменить обстановку и привести в порядок свое тело. Никаких дел в этой поездке не планировалось, кроме нескольких процедур у пластического хирурга, которые должны были сделать ее рубцы менее заметными.
Это было вполне беззаботное время – Марина торчала в кафе, ходила по городу, развлекалась, словом, прожигала жизнь. Иногда ее посещали мысли о прошлом, но она старательно гнала их прочь, не желая ничем омрачать свой отдых и праздное времяпрепровождение. Ее тело стало почти таким, как раньше, она похудела, стала еще стройнее, тоньше. Олег был просто в восторге, налюбоваться на нее не мог. И Коваль была счастлива тем, что ему хорошо с ней, что он смотрит на нее с обожанием, что ему приятно сжимать ее в объятиях, ласкать, целовать… Пусть она не любит его, но он счастлив тем, что она принадлежит ему. И пусть ему будет хорошо…
Мастиф вел свои дела грамотно, не враждуя без нужды ни с кем, но и своего не упуская. Его казино и клубы приносили хорошую прибыль, жаловаться было просто грех. Старый лис всегда знал, кому и сколько дать, чтобы не мучили проверки. Конечно, кормить приходилось многих, зато проблем почти не было. Видимо, от скуки примерно через год, в мае, Мастиф занялся личной жизнью удивительно похорошевшей Коваль. К этому времени уже не было людей, не знавших, кто такая эта сногсшибательная красотка, постоянно появляющаяся везде и всюду рядом со старым лисом. И это вносило определенные сложности – характер ее не изменился, и Марине ничего не стоило послать любого далеко и красиво. Мастифа это просто бесило, ведь попадались и непростые люди среди желающих познакомиться с ней поближе.
– Девочка, тебе не кажется, что в твои годы пора бы подумать о браке? – внушал ей старый лис как-то, когда они вдвоем валялись у бассейна в шезлонгах, потягивая коньяк.
– Нет, не кажется, – улыбнулась Марина, вытягивая длинные ноги. – У меня и так все хорошо.
Мастиф снял темные очки и пристально посмотрел на нее:
– Да я о том, что тебе нужен мужчина, который сможет создать имидж деловой женщины, серьезной и надежной.
Она расхохоталась, едва не поперхнувшись коньяком:
– Ну, ты даешь! Зачем мне это? У меня есть Олег, я с ним уже почти год, меня все устраивает. Какой, на фиг, имидж?
– Дура, – вздохнул Мастиф. – Твой Олег годен только в койке без передыху работать, а я говорю о серьезном человеке, которому можно доверить не только тело, но и дело.
Он засмеялся, довольный каламбуром, а Коваль вдруг разозлилась. Никому и никогда она не позволяла унижать своего любовника, даже Мастифу – Олег был дорог ей, готов на все ради нее, как и она ради него.
– Босс, я не хочу обижать тебя, ты мне как отец, но мои отношения с Олегом – это только мое дело. А что касается доверия… Я доверяю ему свою жизнь, что говорить о бизнесе? Для меня это неравноценные вещи.
Мастиф, поняв, что разговор об этом бесполезен, только махнул рукой:
– Да и черт с тобой! Но сегодня вечером тебе нужно съездить на встречу с одним человеком. Я хочу, чтобы он заключил с нами сделку. Ему принадлежит крупнейшая строительная корпорация, самая лучшая и надежная. Он должен работать на строительстве «Веселого берега», это мой последний проект.