— Твою мать… Ну, вот что: Я КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЮ использование пленного и девушки в качестве… э… питательной… этой, как ты ее назвал? — массы! Ясно? Это приказ! Тоже ясно?
— Так точно. Оба живых объекта ни при каких условиях не могут быть использованы в качестве органической пищи. Принято к исполнению.
— Добро, отбой. Верка, покажи еще раз женщину, — с усилием выдохнув, Алексей потряс головой — вот так ничего себе! — и внезапно осекся, осознав, насколько глупо прозвучало последнее «покажи женщину». Впрочем, виртуальная система никакого внимания на двусмысленность фразы не обратила, послушно выведя на экран знакомое помещение. Яллаттан по-прежнему спала в кресле, разве что слегка порозовевшее лицо девушки больше уже не выглядело таким безмерно-усталым. Капитан даже расслышал ее негромкое сопение, спустя несколько секунд заглушенное мягкими шагами «условно-живого» старшего сержанта, приступившего к выполнению боевой задачи. Вулди козырнул в сторону висящего в воздухе экрана двусторонней связи и беззвучно опустился на ближайшую койку, возложив мертвую ладонь на ребристую рукоять торчащего из открытой кобуры оружия. В этот момент он до идиотизма напоминал Терминатора из фильма, когда тот охранял сон Сары и Джона в гараже по дороге в Мексику — такой же невозмутимый, готовый любой ценой выполнить поставленную задачу и такой же неживой. С подозрением хмыкнув — питательная масса, говорите? Блин… — Алексей приказал Верке разорвать соединение.
Новой задачи перед виртуальной системой он поставить не успел.
— Внимание! Приоритет «ноль»! Зафиксирована повторная активация разового ключа доступа одним из нарушивших ближайший периметр объектов. Мои действия? Воспринять сигнал? Игнорировать?
— Что такое «разовый ключ»? Кто его активировал?
— Средство доступа к локальной компьютерной сети корабля и системы оборонного пояса города. Посылает кодированный сигнал из двенадцати буквенно-цифровых последовательностей, воспринимаемых сенсорной системой. Позволяет активировать оборонную систему и обеспечить доступ внутрь корабля. Показать активировавший ключ объект?
— Да, — коротко скомандовал капитан, мало что понявший из этого заумного объяснения.
На экране перед ним крупно возник облаченный в боевые доспехи эльф с благородным, отмеченным интеллектом и властностью лицом. Одна ладонь его лежала на эфесе убранного в ножны клинка, другая сжимала висящий на длинном шейном шнурке металлический прямоугольник. Судя по нахмуренному лицу, результат его не слишком удовлетворял. Правда, даже сработай ключ как следует, вряд ли что-либо бы изменилось: эльф вместе со своими бойцами стоял вдоль левого борта, все люки которого намертво запаяло излучение ядерного взрыва. Да, скорее всего, он и не знал, что именно должно произойти в ответ на активацию невесть как оказавшегося в его руках ключа.
— Воспринять сигнал? Игнорировать? — повторила виртуальная сеть. — Ожидаю команды.
— Игнорировать, — буркнул капитан — блин, она еще спрашивает! Наверняка его предшественнику, настоящему офицеру Астафьеву, таких вопросов бы не задавала! Кстати, гм, предшественнику ли? Из какого там года этот корабль? А на его, Алексея, собственном календарике какой? Вот то-то же! Не вяжется оно все, ой, не вяжется! Снова как-то задом наперед выходит!..
— Молодец, сынок, а я все ждал, когда ж ты наконец поймешь! — Голос отца еще не стих, когда Алексей уже начал оборачиваться. И одновременно его ноздрей коснулся привычный и совершенно чуждый для этого места запах табачного дыма. Улыбающийся отец сидел в ложементе на следующем ярусе и курил, стряхивая пепел прямо на пол.
— Папа…
— Команда некорректна, — встревожилась Верка.
— Это не команда, — отмахнулся Алексей, вставая с кресла. И, неожиданно связав одно с другим, подозрительно спросил: — Верка, в рубке, кроме меня, еще кто-то есть?
— Нет, — без малейшей заминки отрапортовала бортовая сеть. — Посторонних биологических, виртуальных либо механических объектов внутри помещения не обнаружено.
— Хорошо, — кивнул капитан, — тогда не обращай внимания, сейчас я буду много разговаривать, — он искоса глянул на довольно ухмыляющегося отца, — сам с собой. Не воспринимай это как команды и информируй меня в случае необходимости. И следи за этими… за объектами в пределах периметра которые, хорошо?
— Принято, — равнодушно согласилась Верка — приказ ее нисколько не удивил. Функция надпрограммного самообучения была давным-давно заблокирована, и самостоятельно стать более «человечным» виртуальный искусственный интеллект не мог. Алексей же об этой функции и вовсе понятия не имел.
— Я ждал тебя, папа, — как и там, в руинах, Алексей чувствовал некую скованность. Конечно, не такую, как раньше, но все же… — Ждал и никак не мог понять, отчего ты так мало мне рассказал…
— Мало, сынок? Ты и сейчас знаешь куда больше, чем все остальные, живущие в этом мире. Даже те, чьими стараниями Дальир все быстрее и быстрее несется к черте, за которой уже ничего нет. Жаль, что они сами этого не понимают.
— Кто они? — Алексей подошел к отцу и опустился в соседний ложемент. Легкие облачка потревоженной многовековой пыли немедленно взвились в воздух, и капитан едва удержался, чтобы не чихнуть.
— Кто? Об этом, если ты не против, чуть позже, ладно? А сейчас мы поговорим о том, что ты и сам уже почти понял. Ты ведь задавал себе вопрос, отчего именно с тобой все это произошло, а, офицер Астафьев? — подмигнул ему отец.
— Да уж… вот именно, что «офицер Астафьев», — криво усмехнулся в ответ капитан.
— Ну и? Что же ты понял?
— Да не знаю, папа… похоже, это как-то связано с нашей семьей — меня-то корабль опознал, да и раньше Яллаттан говорила, что почувствовала мою кровь в заклинании… и мне почему-то кажется, что она не ошиблась.
— Верно, молодец, ежик. — Отец удовлетворенно кивнул. — Ну, раз так, давай больше не будем ходить вокруг да около. Все, что здесь происходит, и на самом деле связано с нашей семьей. Этой истории в сумме уже больше тысячи лет — почти столько же, сколько нашему роду, сынок! В 2198 году твой правнук Сергей Астафьев отправился… ну, или, если хочешь — еще отправится в полет в составе команды колониального транспорта «Эльф», историю которого ты уже знаешь. Спустя поколение уже его внук занял пост старшего офицера-оператора недавно созданной боевой компьютерной сети. Это случилось как раз перед самой Войной Ангелов. Колония Дальний Мир доживала последние дни, уже была объявлена красная степень готовности, однако для нашей истории гораздо важнее иное: все члены нашей семьи владели магией, и внук корабельного офицера Сергея Астафьева не был исключением. Скорее, наоборот: у него эта способность проявилась в полную силу. И сам он об этом прекрасно знал, долгие годы скрывая и тайно развивая ее. А не скрывать он не мог никак: окружающие (да, если честно, и он сам) считали его обычным человеком, доверив один из наиболее ответственных постов в новосозданной армейской иерархии.
В принципе, он мог бы повлиять на ход самоубийственного конфликта: хотя команду на полную боевую активацию планетарной сети давал не он, дежурный офицер мог бы заблокировать ее, пусть не предотвратив, но хотя бы отложив на время гибель мира. Но Александр — так звали внука Сергея Астафьева — остался верен присяге и в нужный момент выполнил боевой алгоритм добавочной активации. Мир рухнул во тьму…
Александру повезло — дежурить пришлось на втором подземном уровне, почти на двадцать метров эшелонированном под землю, где располагался центральный пульт управления. Это почти наверняка гарантировало его защиту даже в случае удара по городу — объект «прима», по замыслу командования, должен был уцелеть в любом случае. Конечно, у магов не было своего оружия массового поражения, однако никто не знал, сумеют ли они перехватить управление или попросту отклонить боеголовку или наведенную с орбиты плазменную воронку — как, собственно, и вышло. Затем было два часа термоядерного безумия, щедро сдобренного боевой магией, и растянувшиеся на десятилетия сумерки мира. Зараженная радиацией почва, руины на месте крупных городов, сгоревшие леса, отравленная вода и почти полностью уничтоженная техногенная инфраструктура Дальира…
Уцелеть удалось немногим, в основном тем, кто находился в укрепленных убежищах или командных пунктах, то есть военным. Как, впрочем, и на любой войне, где, по статистике, на одного убитого солдата приходится до десятка погибших мирных жителей. И Война Ангелов, при всей ее скоротечности, исключением не стала. Секретные заводы, склады боевого имущества и исследовательские центры в глубине горных массивов, десятки километров тоннелей, связующих их с расположенными под городами бункерами и командными центрами, стали местами наибольшего скопления выживших. Уцелели также и те, кто перед «часом X» догадался уйти подальше от крупных городов или промышленных объектов, например, в занимающие полконтинента леса или на побережье. Остальные — и обычные люди, и маги-в большинстве погибли: выжигающие целые площади удары не делали между ними никакого различия. Повелевающим волшебной силой удавалось отклонить одну направленную на их город или поселок боеголовку, но головной модуль боевой компьютерной сети тут же вносил поправку, и ей на смену приходили несколько запущенных с орбитальных бомбардировщиков новых ракет. Которые накрывали уже не только заданную цель, но и все близлежащие объекты: не способный постичь причину магического противодействия суперкомпьютер все чаще и чаще ошибался, уже не делая между противниками никакого различия.
Люди, как водится, позабыли, что в мире существуют силы, которым никогда нельзя давать слишком много воли. По крайней мере, до тех пор, пока ты твердо не решил покончить жизнь самоубийством… Радиации же и вовсе было наплевать на восприимчивость или невосприимчивость к магии — альфа, бета и гамма-частицы одинаково-безразлично убивали и тех, и других.
Внуку бывшего навигационного офицера «Эльфа» Сергея Астафьева, дальирцу во втором поколении Александру, выжить в этой скоротечной войне удалось.
Второй волной короткой войны пришли мутации…
ОТЕЦ. ИНТЕРЛЮДИЯ (ПРОДОЛЖЕНИЕ): ПРОШЛОЕ
— Пока все понятно? — Отец затушил и выбросил через плечо окурок. Мог бы, наверное, и не тушить — для колониального транспорта «Эльф» его все равно не существовало, и он это прекрасно знал.
— Да, — утвердительно кивнул Алексей. — Кроме одного: при чем тут наша семья? То, что и эльфы, и гномы — это мутировавшие ветви человеческой расы, я и сам понял, только не знал, в чем причина. Гномы — дальние потомки тех, кто укрылся под землей, эльфы — в лесах, надо полагать, да?
— Примерно так, — кивнул отец, — эльфы, как это ни смешно, действительно Перворожденные, первая волна мутаций, наибольшие дозы поглощенной радиации — укрытий в лесах практически не было. Деформированные ушные раковины, светлые волосы, доминантный разрез глаз, низкая способность к деторождению и самое главное — необычно большая продолжительность жизни. Все остальное уже результат применения ими же самими созданной школы магии, к которой у них были наибольшие в Дальире способности.
С гномами попроще — по сути, кроме низкого роста и плотного телосложения, никаких отличий от человеческого генома у них нет. Ну, разве что с детьми тоже проблема. Благодаря стенам и фильтрам подземных убежищ первые годы они почти не подвергались воздействию мутагенных факторов. А рост… двух-трех привыкших жить под землей поколений вполне хватило для закрепления этого признака. Зато, в отличие от тех же эльфов, им удалось сохранить огромную часть былых знаний, прежде всего технических. Ведь среди первых спасшихся было много не только военных, но и ученых, инженеров, специалистов по электронным системам.
— Значит, гномы — не просто технари-рукодельники, шахтеры и металлурги, как в нашей фэнтези?
— Конечно, нет, — усмехнулся отец, — все в точности наоборот: гномы — научная и техническая элита Дальира. А вот в магии они особых прорывов не достигли — не до того, видно, было. Выдающихся воинов, способных добиться победы без помощи своей древней машинерии, среди них тоже почти нет: в этом смысле им никогда не догнать ни людей, ни эльфов.
— А люди?
— А вот с нами, сынок, все чуть сложнее… Те, кого в этом мире называют «людьми», — это, как ни крути, господствующая раса. Земные ученые, видать, слегка преувеличили роль радиации в возникновении мутаций — у страха глаза велики. Мы почти не изменились. В отличие от других рас, по-прежнему плодимся и размножаемся, как и было завещано, умеем воевать и строить и, увы, не перестаем вынашивать наполеоновские планы очередного передела мира… правда, сейчас в этой игре ведем отнюдь не мы.
— Кто? — вскинулся Алексей, но отец шутливо погрозил пальцем:
— Не спеши и не путай старого папаню! Хоть мы с этого и начали, говорить об этом пока еще рано. Есть, как минимум, еще один очень и очень важный вопрос, ответ на который тебе не известен, но… угадаешь, ежик, о чем я?
Несколько секунд — пока отец не спеша вытряхивал из смятой пачки новую сигарету и прикуривал — Алексей напряженно думал, перебирая в уме все, сказанное отцом: история колонии, таинственное магическое излучение, раскол и последующая война, возникновение эльфов и гномов, их семья, какие-то неведомые силы, собирающиеся переделать мир, — впрочем, на последние два вопроса он пока отвечать не собирался… Неожиданно он понял:
— Отец… папа, что вообще такое — магия? Почему здесь она есть, а на Земле — нет?
— Хм… — Отец задумчиво рассматривал тлеющий уголек сигареты, хорошо заметный в наступавших сумерках — снаружи уже почти стемнело. Второй, еще более безумный, нежели первый, день подходил к концу. — Молодец. Честно говоря, я был уверен, что ты не поймешь, о чем речь! Извини за недоверие, сынок, удивил старика…
— Какой ты старик?! — возмутился капитан, однако тот лишь махнул рукой:
— Вернулся бы в восемьдесят девятом из Афгана, был бы сейчас именно стариком. Ладно… В любом случае, ты угадал, именно об этом я и хотел тебе рассказать… — Отец помолчал, будто собираясь с мыслями: — То, о чем ты сейчас узнаешь, пока не известно никому в мире. И здесь, и на Земле. Да и не будет известно в ближайшие годы. А вот насколько долго не будет — как раз от тебя и зависит, сын, — как видишь, с ролью нашей семьи это тоже связано, причем напрямую.
Ну а магия?… Магия везде, сынок. В ней абсолютно нет ничего иррационального или мистического, это просто новый вид… ну, пусть будет «энергии» или «излучения», пока не доступный измерению человеческими приборами. Если пытаться — только пытаться! — выразить ее сущность языком современной науки, магия — это физическое состояние вообще всего в мире; самого мира, грубо говоря! Материи, энергии, времени, пространства… Это та самая, никому пока не известная, частица самого мироздания, которая может быть превращена во что угодно. Но превращена при одном условии: заставить ее трансформировать может лишь человеческий разум.
— Она что, живая? Сверхразум? Какая-нибудь там «энергия жизни»?
— Ох, сынок… — Отец тяжело вздохнул, выбрасывая очередную недокуренную сигарету. — Вот так и знал, что ты скажешь какую-нибудь подобную глупость! Да нет же! Никакого отношения ни к жизни как таковой, ни к Высшим силам магия не имеет! Как, впрочем, и к смерти. Это просто инструмент для посвященного и знающего, удобный и безотказный инструмент, и не более того. Обратил внимание, как я ее назвал? Состояние. Но не чего-то одного, а всего сразу! СОСТОЯНИЕ — то есть то, что может быть ИЗМЕНЕНО по чьему-либо желанию. А жизнь и смерть? Ты ведь уже столкнулся с посмертием! Убедился, что никакого отношения к магии оно не имеет, хоть иногда и используется магами в качестве заклинания? Вот то-то же… Впрочем, ладно, надеюсь, дальше ты поймешь, что имеется в виду…
Ободряюще взглянув на сына, Астафьев-старший откинулся в ложементе, вытянув ноги. Помолчал несколько секунд, с усмешкой наблюдая за напряженно хмурящимся Алексеем, и заговорил, возвращаясь к прежней теме:
— Так вот, сынок, магия есть везде во Вселенной — она так же естественна, как гравитация или электромагнитное излучение. То, что ты с подачи старого хитреца Веллахима называешь Изначальный Поток, пронизывает все Мироздание за одним небольшим исключением.
Отец помолчал, не то ожидая вопроса, не то давая Алексею время осознать сказанное.
— Гигантская пространственная сфера радиусом в сотни световых лет, в геометрическом центре которой расположена Солнечная система, полностью лишена магии. Но лишена не навсегда: достаточно убрать возведенный миллионы лет назад незримый барьер, и наш мир окунется в волны магического потока. Догадаешься, почему?
— Эта сфера… люди ведь еще не вышли за ее пределы?
— Молодец. Да, ты прав. Самый дальний из гиперпространственных прыжков пока не превышал четырехсот с небольшим световых лет. Единственным кораблем, не по своей воле вырвавшимся за пределы сферы, был «Эльф». Дальше рассказывать?
— Да, папа… — Алексей взглянул в залитые густой синевой обзорные экраны. Понимание сказанного уже забрезжило в его разуме, однако пока не оформилось в полноценную мысль.
— Электромагнитная буря, зашвырнувшая человеческий корабль на другой конец Вселенной, не была случайностью. Как не случайна и сама эта лишенная магии сфера. Как не случаен Дальир и то, что в нем происходит… Скажи, ежик, что будет, если живущие на Земле люди вдруг овладеют магией? Вот Прямо завтра-послезавтра возьмут — и овладеют?
Алексей вздохнул и промолчал: вот теперь он и на самом деле начал понимать, что происходит. Впрочем, отец и не ждал от него ответа:
— Рухнет экономика? Да наплевать! Ни голод, ни товарный дефицит никому не грозят — магия позволит создавать все из ничего. Религиозные бунты? Тоже чушь — магическое чудо не имеет к истинной Вере ровным счетом ни малейшего отношения, и со временем люди сумеют в этом разобраться. Для истинно верующего все эти балаганные магические чудеса ничего не будут значить. Так что же тогда? Что? Скажи?
— Война, папа… раскол и война между магами и немагами. А чуть позже — между сильными магами и магами слабыми… затем между кланами… между народами…
— Верно, сын. Война. В точности такая же, как здесь. — Отец кивнул в сторону ближайшего иллюминатора и продолжил: — Миры, открытые для магии, — это и есть естественное состояние Вселенной. Но ни один из них пока не обитаем, нигде не зародилось и не зародится даже подобия разума — за исключением, опять же, Дальира. Во Вселенной нет никаких кровожадных чужих, никаких большеглазых зеленых человечков или думающей протоплазмы, единственная разумная форма жизни — человек. Но пока наш разум заключен внутри огромной сферы. Время открыть людям дорогу к по-настоящему дальним звездам еще не пришло. Через сто лет мы научимся прыгать через гиперпространство, колонизируем расположенные в пределах четырехсот световых лет миры — и встанет вопрос, достойно ли человечество пойти ДАЛЬШЕ. Не только и не столько физически, в пространстве, сколько духовно, в нашем сознании и разуме. Слишком многое изменится, если выпустить наш разум из сдерживающей его клетки. Слишком многое станет другим с приходом магии. Вообще другим. Да что там «многое», сам ведь теперь понимаешь: ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ! Поэтому…