— Надеюсь, — вставил Николас Дрейк, — у меня в жизни не будет такого секрета, который мог бы подвигнуть вас на расследования.
Мисс Сильвер снисходительно усмехнулась.
— Счастье — вот секрет, но им следует делиться, а не утаивать, — заметила она.
— И что же вам удалось обнаружить в Танбридж-Уэллсе? — спросил Джайлз Армитейдж. — Бомба взорвалась так быстро, что вы не успели рассказать, чем там занимались.
— На самом деле все очень просто, — сказала мисс Сильвер. — Я позвонила самому сведущему агенту по продаже недвижимости и узнала адрес, по которому некогда проживала миссис Мередит. Сделала еще несколько звонков в соседние дома. Некая мисс Дженкинс, прожившая рядом с миссис Мередит лет пятнадцать, особенно помогла, с ней мне довелось переговорить лично. Хотя, должна сознаться, первые минут двадцать или около того мне казалось, что я совершила это путешествие напрасно. Мисс Дженкинс, а также миссис Блэк, с которой я говорила чуть ранее, отзывались о мисс Крейн самым теплым образом. Говорили, как она добра, как совестлива, как бесконечно предана миссис Мередит. И когда я спросила, как долго длились эти замечательные отношения, она ответила, что довольно долго, с тех пор как они с миссис Мередит познакомились, прошло лет пятнадцать, никак не меньше. Ну и я уже собралась уходить, как она вдруг вздохнула и заметила, что просто не знает, что будет делать миссис Мередит без своей преданной мисс Крейн. Какая жалость, что она переехала, не осталась в кругу добрых соседей и друзей, чье общество хотя бы отчасти могло восполнить эту потерю. Еще несколько вопросов — и тут вдруг выясняется удивительный факт. Оказывается, преданная мисс Крейн скончалась около полугода назад. Они с миссис Мередит ездили в Лондон навестить кого-то. Остановились в семейном пансионе, который миссис Мередит патронировала довольно долгое время. И там мисс Крейн наутро нашли мертвой в постели. Она погибла из-за передозировки, слишком много приняла на ночь снотворного. Я нисколько не усомнилась в том, что ее убила миссис Симпсон, которой срочно понадобилось сменить обличье. Было совершенно очевидно, что именно она являлась главным действующим лицом в деле о шантаже в Мейфэре, и ей необходимо было исчезнуть. Она наверняка проделывала нечто подобное не впервые. И метод донельзя прост. Она выбирала жертву — женщину средних лет, ничем не выдающуюся и без близких родственников, и устраняла ее. Из-за смерти подобной особы вряд ли поднимут шум, поскольку никаких очевидных мотивов убивать ее не прослеживается. Миссис Мередит, конечно, была страшно опечалена. И когда миссис Симпсон явилась к ней и представилась двоюродной сестрой умершей компаньонки, она приняла ее с распростертыми объятиями. Ну а уж затем убедить престарелую даму нанять родственницу покойной мисс Крейн не составило особого труда. Что за этим последовало, не совсем ясно, но миссис Мередит говорит о визите к врачу, который посоветовал ей пройти курс лечения, для чего ей необходимо было остаться в Лондоне. Не сомневаюсь, что то был никакой не врач, а сообщник миссис Симпсон. И вот миссис Мередит убедили продать дом, и больше она уже в Танбридж-Уэллс не возвращалась. Новая компаньонка обрела над ней безграничное влияние. Прежнюю очень порядочную и добросовестную служанку, проработавшую в доме долгие годы, уволили, ее место заняла Пейкер. Настоящее имя этой женщины Фиби Дарт. Она фигурировала в деле Денни, но затем таинственным образом исчезла, и выйти на ее след тогда не удалось. Она служила нянькой в доме преподобного Джеффри Дина, и миссис Симпсон полностью подчинила ее себе. И вот вся эта компания переехала в дом Вандерлёра, Симпсон сочла, что нашла себе надежное убежище, и вновь принялась за шантаж. Полиция, обыскавшая квартиру, нашла все необходимые доказательства.
— А как вы думаете, что именно мы могли там найти? — спросил Фрэнк Эббот. — И еще: вы знали или просто блефовали?
Мисс Сильвер ответила ему укоризненным взглядом.
— На вашем месте я не стала бы употреблять подобных выражений, — сказала она. — Сразу же после возвращения из Танбридж-Уэллса я встретилась со старшим инспектором в Скотленд-Ярде. К тому времени я была абсолютно уверена, что в ходе обыска в квартире миссис Мередит будут обнаружены белокурый дамский парик и нарядная одежда черного цвета, которая была на женщине, посетившей мисс Гарсайд в день ее смерти. И еще я считала, что весьма высока вероятность обнаружить там же другие парики, косметику и наряды, помогающие изменить внешность, а также компрометирующие бумаги. По возвращении в дом Вандерлёра я пришла к Айви Лорд и ознакомила ее с собранными мной доказательствами. И она поведала мне то, о чем я уже догадывалась. Что по наущению мисс Роланд она ночами посетила несколько квартир, используя пожарную лестницу и карнизы под окнами, тянущиеся по фасаду здания. Она сказала, что ей нравилось это занятие. К тому же, если бы кто-нибудь застукал Айви, ее защитила бы репутация девушки, которая бродит ночами во сне. И разумеется, она не подозревала, что за всем этим может стоять нечто серьезное. Мисс Роланд убедила ее, что это просто шутка, что она хочет разыграть кого-то из жильцов. А поссорились они из-за письма, которое Айви нашла по время второго визита в квартиру миссис Мередит. Она нашла его в ящике письменного стола, где позже было обнаружено много аналогичных посланий, и выбрала именно это письмо лишь потому, что знала его автора. Она показала письмо мисс Роланд, но не хотела его отдавать. Сказала, что это будет нехорошо, неправильно по отношению к ее работодательнице. И вот во время этой ссоры уголок письма оторвался. Впоследствии именно он стал для меня ключом к разгадке.
— А почему Айви не пришла в квартиру мисс Роланд вместе с остальными жильцами? — спросила Мид.
— Она была страшно огорчена, считала, что подозрения могут пасть на нее. Ну и к тому же, учитывая особую мстительность миссис Симпсон, я сочла, что это будет небезопасно, стоило только ей понять, что Айви Лорд становится главным свидетелем в деле против нее. Нам было нужно, чтобы все прошло спокойно и гладко, чтобы у сержанта Кёртиса было время произвести тщательный обыск в квартире миссис Мередит. Мисс Крейн отделили от ее сообщницы, обыск и последующий за ним арест Пейкер прошли тихо и гладко как по маслу. Пейкер не оказала никакого сопротивления, миссис Мередит никто не побеспокоил, и все компрометирующие преступников улики, одежда и бумаги были найдены. И когда сержант Кёртис появился в дверях и сообщил, что Андерсон внизу, это был условный знак. Он уведомил старшего инспектора, что обыск завершен и дал результаты, а потому можно было арестовать мисс Крейн.
— А у нашего шефа ни одна жилка на лице не дрогнула, свойство отменного игрока в покер, — заметил Фрэнк Эббот. — Когда появился Кёртис, он смотрел на него с таким скучающим видом… Здорово, не правда ли?
Мисс Сильвер тихо кашлянула.
— Если бы у мисс Крейн возникло хотя бы малейшее подозрение, ситуация могла бы осложниться весьма опасным образом. Я не сомневалась, что она явится на эту встречу вооруженной, и майор Армитейдж получил инструкции следить за каждым ее жестом и движением, особенно за правой рукой, если она вдруг полезет в карман своего просторного дождевика. Так что мои ему комплименты — за быстроту и четкость, с которыми он действовал. Ведь рядом с ней нельзя было посадить сотрудника полиции, это бы сразу ее насторожило. Что ж, всем нам остается лишь радоваться тому, что такая опасная преступница теперь под замком.
— А вы действительно считаете, что именно она убила мисс Гарсайд? — с дрожью в голосе спросила Агнесс Дрейк.
— Думаю, да, — печально кивнула мисс Сильвер. — С ее точки зрения, то был вполне логичный поступок. От миссис Смоллетт она узнала, что бедняжка подменила свое дешевое колечко и заполучила ценное, принадлежавшее мисс Роланд. Она также знала о разговоре между миссис Лемминг и мисс Гарсайд, из которого стало ясно, что последней не было дома во время убийства. К тому же она собственными глазами видела, как мисс Гарсайд вышла из подвала незадолго до этого. И Крейн стало очевидно, что мисс Гарсайд представляет для нее большую потенциальную опасность и оставлять ее в живых не стоит. Так что следовало незамедлительно расправиться с бедняжкой. А уж если смерть будет выглядеть самоубийством, то это почти равносильно признанию — муки совести и прочее. Мы так до конца и не поняли, как она совершила это свое последнее преступление. Возможно, использовала историю с продажей кольца как предлог, чтобы ее пустили в квартиру. Она принесла с собой таблетки морфина. И, улучив удобный момент, положила их мисс Гарсайд в чашку чая. Но к сожалению, доказывать все это нет необходимости, миссис Симпсон будут судить за убийство Луизы Спеддинг и Каролы Роланд, и тут свидетельские показания Айви Лорд придутся как нельзя более кстати и не вызовут у суда присяжных ни малейших сомнений.
Они поболтали еще немного и распрощались с гостеприимной хозяйкой.
Мид и Джайлз неспешно шли по улице. Свернули за угол, и тут он сказал:
— А знаешь, меня посылают обратно в Штаты. Поедешь со мной?
Она подняла на него глаза, слегка покраснела.
— А мне разрешат?
— Думаю, да. Так поедешь, если разрешат?
Ее взгляд сказал все. Мид задрожала Только спросила:
— Когда?
— Ближайшим рейсом.
Николас и Агнесс Дрейк шли в молчании, говорившем о полном взаимопонимании. Они могли многое сказать друг другу, да и времени для этого впереди у них было более чем достаточно.
Фрэнк Эббот остался наедине с хозяйкой дома. Ему очень нравилась ее комната. Он переводил восхищенный взгляд с обоев в мелкий цветочек на стулья орехового дерева с гнутыми спинками, с гравюр Лэндсира и Милле — на фотографии в серебряных рамочках на каминной полке, с чудовищного изображавшего пчелу розового орнамента на фарфоре — на саму мисс Сильвер. Сегодня она надела лучшее свое платье из пурпурной ткани в мелкий рисунок, с воротничком и манжетами из мальтийского кружева. На ней также красовались брошь из резного дерева с тремя маленькими жемчужинами и браслет из того же комплекта, очки с толстыми стеклами, которые она использовала только для чтения, свисали с шеи на тонком черном шнуре. На ногах были расшитые бисером домашние тапочки.
Итак, взгляд его остановился на мисс Сильвер. От внимания мисс Сильвер это не укрылось, и она ответила ему мягким вопросительным взглядом. Она видела перед собой высокого молодого человека, который временами бывал дерзок, но чье поведение сейчас было преисполнено скромности и почтения. Она смотрела снизу вверх, он — сверху вниз. А затем без всякого предупреждения он вдруг наклонился и поцеловал ей руку.
— Вы просто чудо, Моди! — сказал он и вышел.
Мисс Сильвер слегка приподняла брови, но недовольной при этом не выглядела. Просто сказала:
— Бог ты мой… — и снисходительно улыбнулась.
Когда часы пробьют двенадцать
Глава 1
Мистер Джеймс Парадайн подался вперед и взял телефонную трубку. В Берлтоне еще не было автоматической телефонной связи. Он подождал, когда ответит станция, и попросил соединить с мистером Элиотом Рэем, отель «Виктория». Мистер Парадайн сидел в той же позе, ожидая связи, за красивым массивным столом красного дерева, с крышкой, обитой темно-красной кожей. Вся мебель в комнате была массивной и красивой: шифоньеры, шкафы с выдвижными ящиками, книжные полки, стулья и кресла из того же гарнитура, что и письменный стол, — отличная кожа, отличное дерево, отличная работа. На полу лежал очень мягкий ковер малинового цвета. Тяжелые шторы такого же теплого оттенка были задернуты. Над черной мраморной каминной полкой висел большой портрет покойной миссис Парадайн — красивой дородной дамы в рубиновом бархатном платье и с огромным количеством бриллиантов. Но, несмотря на это, она все-таки производила впечатление добродушной и домовитой особы. В комнате не было ничего нового — но и ничего потертого. Все, казалось, носило отпечаток энергичной и величественной натуры самого Джеймса Парадайна. Тяжелые позолоченные часы под портретом мелодично прозвонили четыре раза, потом отбили семь часов. Когда затих последний удар, в трубке послышался треск и женский голос:
— Говорите.
Вслед за тем отозвался Элиот Рэй:
— Алло?
Джеймс Парадайн сказал:
— Это вы, Рэй? Говорит Джеймс Парадайн. Я хочу вас видеть. У себя. Немедленно.
— Но, сэр…
— Никаких «но». Я хочу, чтобы вы немедленно приехали. Кое-что случилось.
У Элиота Рэя сжалось сердце. Он помедлил, прежде чем спросить:
— Что именно?
— Расскажу, когда приедете.
Снова пауза. Элиот сдержанно осведомился:
— Какие-то неприятности?
Как бы Элиот ни старался владеть собой, что-то в его голосе заставило Джеймса Парадайна мрачно улыбнуться. Он ответил:
— В общем, да. Но это имеет отношение к бизнесу, ничего личного. Приезжайте скорее.
— Я ужинаю с Моффетами, сэр.
— Придется отменить ужин. Я позвоню им и скажу, что вы нужны мне.
Элиот Рэй постоял, нахмурившись, с трубкой у уха. Джеймс Парадайн был партнером Роберта Моффета и главой «Парадайн — Моффет уоркс». Он не стал бы заставлять Рэя отказываться от ужина, тем более под Новый год, если бы не стряслось нечто чрезвычайное.
— Хорошо, сэр, сейчас приеду.
— Договорились. — И Джеймс Парадайн повесил трубку.
Ривер-Хаус находился в трех милях от Берлтона и в четырех — от отеля. Учитывая затемнение, Элиот мог добраться до Парадайна минут за двадцать.
Парадайн подошел к двери и выключил две ослепительно ярких лампы, а потом пересек темную комнату и встал в просвете между тяжелыми шторами. Шторы как будто продолжали стену, но за ними скрывался глубокий эркер с окнами справа и слева и стеклянной дверью посредине. Мистер Парадайн повернул ключ, открыл дверь и остановился на пороге, глядя перед собой. Две небольшие ступеньки вели на просторную террасу. Обнесенный парапетом край чернел на фоне залитого лунным светом пейзажа. Дом стоял на возвышении над рекой, поэтому и получил такое название [14]. Джеймс Парадайн окинул взглядом прекрасный вид — серебристые, поросшие лесом холмы справа, речную долину, лежавший слева Берлтон. Почти полная луна на безоблачном небе освещала окрестности. При столь ярком свете Рэй мог добраться и быстрее, чем за двадцать минут, как прикинул Парадайн сначала. Край террасы виднелся совсем ясно, как днем, а за ним начинался крутой, почти отвесный обрыв — до кромки воды.
Парадайн стоял, наслаждаясь красотой природы, и в то же время был не в силах отвлечься от занимавших его мыслей — он буквально смаковал их, упивался ими. Спустя некоторое время он повернул часы на запястье и с легкостью различил циферблат — четверть восьмого. Снова раздвинув шторы, он пересек комнату и включил свет.
Ровно через три минуты вошел Элиот Рэй с напряженным лицом, растрепанными светлыми волосами и ледяным взглядом. Приехать он приехал, но не собирался оставаться здесь дольше необходимого. Лишь добравшись до Ривер-Хауса, он понял, насколько сильно не хочет входить в этот дом. Какая разница между Нью-Йорком и Лондоном, Берлтоном и Тимбукту, если везде одно и то же? Для Элиота Филида была все равно что мертва. Пока Рэй не приехал в Ривер-Хаус, он и не догадывался, что ее образ неотступно будет следовать за ним. И сейчас, когда он поднимался по лестнице, рядом словно была она и нашептывала ему что-то на ухо.
Рэй закрыл дверь и подошел к столу. Нервы у него едва ли не звенели от возмущения.
— В чем дело, сэр?
Джеймс Парадайн взглянул на Элиота. Он сидел, откинувшись на спинку вращающегося кресла и положив руки на подлокотники.
— Лучше сядьте, — велел он и тут же добавил: — Чертежи исчезли.
Элиот ухватился обеими руками за край стола, подался вперед и переспросил:
— Что?!
Джеймс Парадайн слегка кивнул.
— Исчезли, — повторил он. — Лучше сядьте, ей-богу.
Элиот не обратил внимания на слова патрона.
— Как они могли исчезнуть? — Он выпрямился и отступил на шаг. — Я же оставил их у вас сегодня днем.
— Вот именно. Вы привезли их от Кэдогана вчера, мы с Бобом Моффетом и Фрэнком все обсудили, после второго совещания вы оставили их здесь — сегодня, в три часа, — а в половине шестого я обнаружил, что они пропали.
— Но, сэр…
— Минуту. Думаю, вы согласитесь, что о приглашении на ужин следует забыть. Я уже сказал Бобу Моффету, что вы нужны мне по делу. Теперь послушайте. Не надо слишком беспокоиться. Чертежи исчезли, но мы их вернем. Это наше внутреннее, семейное дело, и я разберусь с ним по-своему. Но все-таки прошу вас остаться здесь на ночь. Прежняя комната в вашем распоряжении.
Элиот никак не рассчитывал на такой поворот событий.
— Нет, сэр… не могу.
— Вы предлагаете вернуться к Кэдогану и объявить, что чертежи исчезли? Говорю же, я намерен все уладить сам. Я гарантирую — да, гарантирую, — что они будут у меня еще до наступления утра.
Взгляды обоих мужчин встретились. Если между собеседниками и произошел в этот миг поединок воли, внешне это было практически незаметно.
Элиот заговорил первым:
— Вы сказали, это семейное дело. Не уточните?
— Сейчас объясню. Вы передали мне чертежи в половине четвертого в моем рабочем кабинете. В течение трех четвертей часа они лежали в портфеле на столе, и в помещении все время кто-нибудь был. Сам я выходил из кабинета трижды. В первый раз я отсутствовал пять минут. Вы помните, что мы прошли по коридору вместе и встретили главного инженера Брауна, который хотел со мной переговорить? В кабинете тогда находился мой секретарь Альберт Пирсон. Вернувшись, я послал его к Бобу Моффету с некоторыми данными, которые тот запрашивал. Вскоре пришел мой пасынок Фрэнк Амброз, вместе с моим племянником Марком Парадайном. Я отсутствовал примерно четверть часа, а они сидели в кабинете. Когда я вернулся, Фрэнк уже ушел, а Марк собирался уходить. Наконец заглянул второй племянник, Ричард Парадайн. Он ждал в комнате, пока я ходил мыть руки. Придя назад, я забрал портфель и поехал домой, а в половине седьмого открыл его и обнаружил, что чертежи исчезли. Вы спросили, отчего я назвал это «семейным делом». Судите сами: ни у кого, кроме членов моей семьи, не было возможности их забрать.