Мисс Сильвер, которую посадили рядом с Альбертом Пирсоном, в полной мере извлекла пользу из разговора. Убийства в доме явно оказалось недостаточно, чтобы остудить страсть секретаря делиться информацией. Впрочем, исключительно информацией по выбору самого Альберта. Зная благодаря Марку Парадайну историю Пирсона, мисс Сильвер попыталась навести его на тему, которая, по ее мнению, могла пробудить в нем любопытство. Она интересовалась необычными и курьезными драгоценными камнями, но, обратившись с вопросом к Альберту, не получила ответа. Вместо этого за индейкой гостье изложили краткую историю Берлтона от саксонских времен до правления королевы Елизаветы. Пудинг позволил довести повествование до нынешних дней. Рассказ об основании «Парадайн уоркс» трудами Бенджамина Парадайна — «дедушки покойного мистера Парадайна и моего собственного прадедушки» — прервался, когда мисс Парадайн подала дамам знак удалиться.
В гостиной хозяйка сама занялась мисс Сильвер:
— Надеюсь, вы ни в чем не нуждаетесь?
— Ничуть, мисс Парадайн.
— Непременно скажите, если я смогу чем-нибудь помочь.
Мисс Парадайн была очень любезна. Если в ее голосе и звучала некоторая снисходительность, нотка гордости, которая имитирует скромность, то тщательно замаскированная. Тем не менее мисс Сильвер живо представила себе члена королевской семьи, открывающего благотворительный базар. Она достала мешочек для рукоделия — рождественский подарок от Этель, — вытащила спицы и клубок темно-серой шерсти и сказала:
— Вы очень добры.
С трех спиц свисали примерно полдюйма нижней части костюмчика для маленького Роджера. Мисс Сильвер вставила четвертую спицу и принялась вязать очень быстро и ловко. После некоторого колебания мисс Парадайн устроилась в противоположном углу дивана.
— Все в нашей семье надеются, что это ужасное дело будет раскрыто как можно скорее.
Мисс Сильвер щелкала спицами.
— О да, конечно.
Поведение мисс Парадайн слегка изменилось, в нем стало заметно тепло и сочувствие, как и в ее голосе.
— Внезапные утраты достаточно тяжелы и сами по себе, без унизительных подозрений.
— Конечно.
— Мой брат очень много значил для всех нас. Мисс Пеннингтон, конечно, не так уж хорошо его знала. Она сестра моей племянницы, миссис Амброз, и не вполне член семьи, хотя мы очень привязаны к Лидии. А мой племянник Марк, боюсь, не слишком внятно изъясняется — по-своему он достаточно умен, но очень сдержан, а сейчас, конечно, сильно расстроен из-за смерти дяди. Подозреваю, они не в полной мере дали вам понять, как отражается на близких потеря Джеймса.
Мисс Сильвер, внимательно посмотрев на хозяйку, продолжила вязать.
Грейс Парадайн вздохнула:
— Мой брат был необычным человеком. Он предпочитал всегда поступать по-своему. Полагаю, вы уже знаете, что произошло за ужином вчера вечером. Нам очень больно, поскольку полиция делает совершенно неоправданные заключения на основании того, что им известно. Я настоятельно прошу поверить: все это крайне преувеличено. Джеймс имел склонность выражаться резко и слегка театрально даже по пустякам. Что-то его задело — или, скорее, кто-то, — и он в своей манере дал остальным это понять. Заверяю вас: случившееся вполне в духе Джеймса. Я настолько не придала этому значения, что утром, когда инспектор задавал мне вопросы, вовсе не упомянула о вчерашнем.
— Надо же, — отозвалась мисс Сильвер.
Чуть заметное движение темных бровей мисс Парадайн дало понять, что она готова была нахмуриться. Со слабой печальной улыбкой она продолжала:
— Я действительно не придала этому никакого значения. Как сказала сегодня полковнику Бостоку, начальнику полиции, вчерашние слова Джеймса просто вылетели у меня из головы. Шок после смерти брата… я по-прежнему верю, что произошел несчастный случай… — Мисс Парадайн замолчала, на мгновение крепко сжала руки и полуприкрыла глаза, после чего поднялась. — Простите… я напрасно об этом заговорила, рана еще свежа. Может быть, вы не откажетесь поговорить с моей племянницей, миссис Амброз, или с мисс Амброз.
Мисс Сильвер окинула взглядом компанию у камина — Ирен, Бренду, Филиду — и сказала:
— Я бы очень хотела поговорить с мисс Амброз, с вашего позволения.
Когда Бренда с явной неохотой уселась рядом, мисс Сильвер приветливо улыбнулась и начала:
— Я попросила о встрече с вами, мисс Амброз, поскольку ищу наблюдательного и внимательного человека, который рассказал бы, что произошло, когда вчера вечером вы все перешли в гостиную.
Бренда взглянула на собеседницу светлыми глазами, похожими на глаза Клары Парадайн, но не такими синими. Ей передалась необычная материнская внешность, но без уютной миловидности и безмятежности.
— Здесь, вчера вечером?
— Если можно.
Бренда продолжала изучать мисс Сильвер.
— Право, даже не знаю. Мы вошли, и я сказала, что отчим, наверное, сошел с ума. Я так понимаю, вы знаете, что он устроил за ужином?
— Да.
— Я сказала, что он, наверное, сошел с ума, если собрал нас на праздничный ужин и брякнул вот такое. Я сказала, что всему есть предел, а моя невестка Ирен, так она просто разрыдалась и стала твердить, что мистер Парадайн намекал на нее.
— Ну надо же… она не объяснила почему?
— Нет. Ирен устроила настоящий спектакль: она ничего такого не делала, ах, почему, почему же он решил, что она виновата?… Она вообще-то склонна к истерии и совсем не умеет владеть собой. Не знаю, что стряслось на сей раз, но, честно говоря, я готова предположить, что у Ирен совесть нечиста — иначе с чего так расстраиваться? Если бы не мисс Парадайн, ее бы в жизни не угомонили. Я-то, конечно, осталась в стороне, ведь мы с тетей Грейс не ладим — она терпит меня в доме только ради Фрэнка. Кстати, я вам кое-что скажу про Ирен. Она мстительна. В жизни не подумаешь — на вид она такая жалкая и говорит только о детях, пока других не затошнит. Но если она на кого-то затаила злобу, то не отстанет. Ирен не желает мне добра, потому что я всегда была у брата хозяйкой в доме и, черт возьми, справлялась намного лучше, чем она. В этом вся Ирен — если она что-то не в состоянии сделать, то ненавидит тех, кому это удается.
Спицы мисс Сильвер щелкали.
— Неприятная черта, но, к сожалению, распространенная, — отметила она.
Бренда сердито рассмеялась.
— Ирен любит только тех, кто льстит ей, — продолжила она. — Фрэнку надоело умасливать жену, он ее раскусил. Начинаю подозревать, что отчим тоже. Между прочим, это серьезно. Знаете, она так носится с детьми, потому что они обожают мамочку. Малыши думают, она лучше всех на свете. Их ожидает неприятное открытие, когда они подрастут. Тогда мы увидим, что от ее преданности не осталось и следа. Меня от нее просто тошнит!..
— Ну надо же, — повторила мисс Сильвер, — как интересно. — Она приветливо взглянула на Бренду Амброз. — Пожалуйста, продолжайте. Вы начали рассказывать, что произошло вчера вечером после ужина. Итак, мисс Парадайн успокоила вашу невестку…
— Да, да. Она умна, умеет управляться с людьми. Она приготовила нам подарки. Мисс Парадайн сходила за ними сама: не хотела, чтобы Лейн заметил что-нибудь, когда принесет кофе.
Пока она рассказывала, все шло своим чередом: появился Лейн с большим серебряным подносом, за ним следовала Луиза с подставкой для пирога. Мисс Сильвер сочла эти предметы весьма красивыми и подходящими к обстановке. Она восхитилась грубоватым викторианским узором на подносе, кофейнике и молочнике и пожалела об отсутствии, несомненно, столь же красивой сахарницы. Пузырек с сахарином, которого Лейн явно стыдился, был скрыт от глаз, но в любом случае мисс Сильвер сочла бы его слабой заменой. Как положено патриотически настроенной англичанке, она морально приготовилась пить кофе без сахара — но только не с сахарином. Продолжая вязать, она заметила:
— Хорошо, что мисс Парадайн пришла в голову эта мысль. Вы сказали, что она отправилась за подарками. То есть покинула комнату?
— Конечно. Подарки лежали наверху.
— И долго она отсутствовала, мисс Амброз?
Бренда уставилась на собеседницу:
— Она вернулась почти сразу. Много ли нужно времени, чтобы принести свертки?
— Недостаточно, чтобы переговорить с братом?
— Конечно, нет. Он не выходил из столовой.
— Вы уверены?
— Разумеется. Я не стала бы говорить, если бы не была уверена. Мужчины оставались в столовой. Они вышли лишь после того, как мисс Парадайн вручила нам подарки. Я получила подсвечник, Филида — носовые платки, Лидия — соли для ванны, а Ирен — фотографии детей. Потом появились мужчины.
— Они тоже получили подарки?
— Все, кроме Элиота Рэя. Его ведь не ждали. Они с Филидой не виделись целый год. И хватило же человеку наглости вот так заявиться! Мисс Парадайн пришла в ярость. Она бы в любом случае ничего не подарила Рэю, она всегда его ненавидела. Остальным она подарила записные книжки. Чертовски трудно придумать подходящий подарок для мужчины, правда?
— Недостаточно, чтобы переговорить с братом?
— Конечно, нет. Он не выходил из столовой.
— Вы уверены?
— Разумеется. Я не стала бы говорить, если бы не была уверена. Мужчины оставались в столовой. Они вышли лишь после того, как мисс Парадайн вручила нам подарки. Я получила подсвечник, Филида — носовые платки, Лидия — соли для ванны, а Ирен — фотографии детей. Потом появились мужчины.
— Они тоже получили подарки?
— Все, кроме Элиота Рэя. Его ведь не ждали. Они с Филидой не виделись целый год. И хватило же человеку наглости вот так заявиться! Мисс Парадайн пришла в ярость. Она бы в любом случае ничего не подарила Рэю, она всегда его ненавидела. Остальным она подарила записные книжки. Чертовски трудно придумать подходящий подарок для мужчины, правда?
— О да, но записная книжка — полезная вещь. Мисс Парадайн приобрела книжки разных цветов?
Бренда кивнула:
— Да. Она молодец и не отказывается от подобных хлопот.
— Не сомневаюсь. И какие же книжки она раздобыла?
— Коричневую, красную, синюю и фиолетовую. — Бренда начала скучать, думая, что мисс Сильвер — просто глупая старая дева. Она коротко предложила: — Я принесу вам кофе.
Но едва она встала, как мисс Сильвер заговорила вновь:
— Лично я предпочитаю синий цвет. Интересно, какой любит мисс Парадайн? Кому она подарила синюю книжку, мисс Амброз?
Бренда обернулась. С легким чувством превосходства она произнесла:
— Боюсь, это вам ничего не даст. Синюю книжку она подарила Марку. Но любимчик тети Грейс — Ричард. Он получил красную. Некоторым людям, знаете ли, больше нравится красный цвет. Например, мисс Парадайн.
Глава 27
За вечер мисс Сильвер умудрилась поговорить с большинством членов семьи Парадайн. Заметив, что миссис Амброз заинтересовалась рейтузами для маленького Роджера, она посоветовалась с ней — оставить ли их серыми или оживить вкраплениями ярко-зеленого? Заодно она поделилась историями о Джонни, Дереке и Роджере и выслушала рассказы про Джимми и маленькую Рину. Ирен оживилась и поведала мисс Сильвер, как не могла разбудить Рину минувшей ночью, как побежала за доктором Гортоном и как разозлился Фрэнк. «Мужчины такие неразумные!»
Мисс Сильвер ответила, что они просто не в состоянии понять материнские чувства. Лед окончательно растаял, и Ирен призналась, как трудно ей уживаться с Брендой и как жаль, что Лидия не соглашается выйти за Дики и поселиться в Берлтоне — ведь очень приятно иметь поблизости человека, на которого можно оставить детей. Даже мимолетное знакомство с мисс Пеннингтон помешало мисс Сильвер поверить, что возня с детьми способна заинтересовать Лидию, но она промолчала.
Стоило легонько и тактично поощрить Ирен — и та разговорилась. Она начала с похвал мисс Парадайн:
— Вы только посмотрите, как она держится. Глядя со стороны, не скажешь, что произошло нечто ужасное. У тети Грейс такое самообладание — даже не знаю, как она справляется. Я всегда завидую людям, которые умеют владеть собой. В этом смысле тетя Грейс — сущее чудо. Помнится, на свадьбе Филиды никто даже не догадался бы, что у нее разрывается сердце, хотя, конечно, она страдала. Вряд ли она хотела, чтобы Филида вообще выходила замуж, но, разумеется, если бы за девочку посватался кто-нибудь из Берлтона, все было бы лучше. Мы все желали, чтобы Филида вышла за Марка. Филида, как вы знаете, приемная дочь, так что никаких проблем. Но она вышла за Элиота Рэя, а значит, как мы думали, расстанется с бедной тетей Грейс — неудивительно, что она так расстроилась. Прямо не знаю, что будет со мной, когда Рина выйдет замуж… Даже не хочу об этом думать.
Мисс Сильвер успокоила ее.
— Лично мне Элиот нравится, — продолжила Ирен, — и Филида вдобавок по уши влюбилась. Представляете, они разъехались! Не знаю, что случилось, тетя Грейс не рассказывала. Они только вернулись из свадебного путешествия, и все мы восхищались, какие они счастливые, и вдруг тетя Грейс сообщила, что Элиот ушел и больше не вернется. Бедная Фил превратилась в тень. Вы не представляете, как мы удивились, когда вчера вечером он явился как ни в чем не бывало!
— О, представляю, — отозвалась мисс Сильвер.
Затем она поговорила с Филидой, которая откровенно признала, что заходила в кабинет и разговаривала с дядей, когда остальные отправились спать.
— Элиот хотел, чтобы я умолчала об этом, но, по-моему, это неправильно. То, что дядя сказал за ужином, не имело к этому никакого отношения. Элиот боялся, что полиция так не подумает. Но я хотела поговорить с дядей Джеймсом совсем о другом.
Мисс Сильвер с улыбкой взглянула на нее.
— Вполне естественно, миссис Рэй.
Филида как будто испугалась:
— Но я не объяснила…
— Несомненно, вам хотелось знать, для чего мистер Парадайн пригласил мистера Рэя и почему тот принял приглашение.
Филида покраснела еще ярче. Она не знала, что сказать. Раздумывая, что ответить, она встретила взгляд мисс Сильвер и вдруг почувствовала: нет смысла притворяться и лгать. Филида ощутила облегчение. Обычно люди не раскрывают потаенных чувств незнакомцам, но ей пришла в голову мысль о том, что мисс Сильвер вовсе не посторонняя. Она вошла, села у камина, устроилась здесь как дома — самым естественным образом.
Филида объяснила:
— Я должна была с кем-нибудь поговорить.
— И мистер Парадайн мог разрешить ваши сомнения?
— Думаю, да.
Мисс Сильвер перестала вязать, на мгновение опустив спицы на колени. Она негромко произнесла:
— Очень рада слышать. Нельзя, чтобы недоразумение продолжалось слишком долго.
— Да. Но это было не просто недоразумение.
Мисс Сильвер улыбнулась. Филиде показалось, что они с Элиотом вновь в детской. Им велят не ссориться, поцеловать друг друга и отныне стать друзьями. Она слабо улыбнулась, услышав новый вопрос:
— Вы кого-нибудь видели, когда вышли из кабинета?
Застигнутая врасплох Филида поблагодарила Бога, что может сказать «нет». Она откровенно испугалась.
Быстро последовал второй вопрос:
— Вы что-нибудь слышали, миссис Рэй?
На сей раз Филида побледнела. Она опустила глаза, явно встревоженная, и сказала дрожащим голосом:
— Нет… ничего…
Мисс Сильвер не настаивала. Она не сомневалась, что со временем выяснит, в чем дело.
Появление мужчин дало Филиде возможность спастись бегством. Она перехватила проходившего мимо Дики и усадила его подле мисс Сильвер. Филида подумала, что кузен отлично держится. Дики отлично ладил со старыми девами, которые неизменно отзывались о нем как об «очаровательном юноше». И тут неприятная мысль, словно холодная змея, медленно выползла из потаенных уголков сознания. Филиду охватила дрожь, она вдруг так побледнела, что мисс Парадайн окинула ее тревожным взглядом.
— Сядь, милая, и согрейся. Ты слишком далеко от огня.
Филида нерешительно улыбнулась в ответ, но, вместо того чтобы подойти к подносу с кофе, встала по другую сторону камина, полуобернувшись к остальным, в изящной позе — одна ножка на мраморном бордюре, рука покоится на белом холодном камне.
Элиот приблизился к жене, держа в руках чашку. Он поставил ее на каминную полку и сказал:
— Я хочу с тобой поговорить.
Со щек Филиды сбежала краска. Как будто кто-то вошел в комнату и захлопнул дверь. Это настроение Элиота она помнила и приняла как обнадеживающий знак. Все лучше, чем остаться одной, в темноте, со змеей. Не отводя взгляда от огня, Филида пробормотала:
— Не понимаю как…
Он взял чашку, допил черный кофе одним глотком и вновь поставил.
— А кто нам помешает выйти из комнаты вдвоем?
Филида чуть покраснела.
— Я не могу.
Элиот усмехнулся:
— Боишься скандала?
— Не могу. Завтра… я найду время завтра.
Он негромко и сердито произнес:
— Она весь день гоняет тебя с поручениями. Завтра будет то же самое. Родные уж постараются, чтобы мы ни на минуту не оставались одни.
Филида продолжала смотреть в огонь. Элиот был в слишком дурном настроении, чтобы почувствовать приятное тепло, проникающее в холодное страшное место, где пребывала Филида. Она молчала. Древний инстинкт подсказывал, что не будет хуже, если Элиот подождет.
До нее донесся настоятельный зов Грейс Парадайн:
— Фил, дорогая!
На сей раз Филида подошла, тоже с чашкой в руках, и поставила ее на массивный серебряный поднос.
— Да, тетя Грейс?
Мисс Парадайн поманила к себе девушку и понизила голос:
— Детка, не могла бы ты составить компанию Бренде и не подпускать ее к Ирен? Они обе на грани срыва, и, боюсь, я больше не выдержу.
Невозможно отказать. Невозможно сделать что-нибудь, кроме как спокойно подчиниться. Филида смирилась, что придется провести вечер, полный скрытых намеков, постепенно складывающихся в прямое обвинение. Попытки сменить тему были бесполезны. Шла ли речь о Северном полюсе, о войне на Востоке или о недавнем фильме, Бренда непременно умудрялась приплести Ирен. Филида сочла бы это забавным, если бы ситуация не была столь драматической. Она начала гадать, отчего лишь дамам Амброз дозволено впадать в истерику. Ей ничего так не хотелось, как закатить Бренде пощечину и разрыдаться. Но разумеется, она не могла.