— Разве ты не знаешь, что лет двести назад простая земляника была на грани вымирания? — удивилась Лианна. — Потому-то друиды и создали такое растение, которое могло бы сопротивляться и выжить. А яблоням ничего не угрожало, поэтому их ни с чем не скрещивали. Друиды — хранители дикой природы. Они сами часть её.
Ник удивленно покрутил головой, но ничего не ответил. Солнце клонилось к закату, поэтому путники решили устроить лагерь. Но на этот раз Лианна категорически отказалась первой ложиться спать.
— Я не хочу, чтобы ты свалился без сил. Ты уже и так бодрствовал всю ночь, да ещё ко всему прочему раны ослабили твой организм. Так что не спорь, а ложись и отдыхай.
Видя, что Ник колеблется, Лианна, неожиданно для себя, наклонилась к сидящему на одеяле охотнику и поцеловала его. Оба застыли, словно боясь спугнуть мимолетное ощущение соприкосновения двух душ. Девушка, наконец, выпрямилась и, не глядя на него, принялась устраиваться на еловых лапах. Ник улыбнулся и сказал:
— Против таких доводов я не могу устоять. Но не рассчитывай, что я просплю всю ночь. Кроме того, скоро появится Феликс, я дам ему указание, чтобы он разбудил меня часа через два. Так что пока мы обойдемся без костра.
Они молча сидели рядом и смотрели друг на друга, ожидая, когда появится привидение.
*****
В то время, когда Ник и Лианна вышли из Пыры и уже углубились в леса, в Выселках готовились к войне. Тихий провинциальный городок сделался жертвой нашествия каких-то темных сил. Убийство двух местных бродяг и одного лесного воина всколыхнуло Выселки, но не успело впечатление от этого ещё утрястись в мозгах обывателей, как появилось привидение, перепугав до полусмерти половину завсегдатаев и всех соседей кабака "Пьяная кошка". Слухи и сплетни распространялись с быстротой молнии, один нелепее другого, но от этого не менее страшные.
Следующая ночь сделала из городка настоящий муравейник, в который сунули горящую палку. Во-первых, выяснилось, что кабатчик "Пьяной кошки" оказался ворюгой, убийцей и скупщиком краденого. Во-вторых, утром в местной тюрьме были найдены четыре трупа, из них двое — стражники. Убили их всех одним и тем же мечом, отнятым у охранника. В-третьих, ночью видели ослепительную вспышку и слышали душераздирающие крики — не иначе черные колдуны проникли в город. В-четвертых, местная травница Лианна оказалась уличенной в связях с нечистой силой. Она привела с собой к кузнецу Брылю привидение, хотя как нечисть могла передвигаться на такие расстояния, а уж тем более подчиняться кому-то, никто не смог объяснить. Но от этого становилось ещё страшнее.
Когда же выяснилось, что травница покинула город на украденной лошади в сопровождении так называемого прорицателя или провидца, то все в один голос завопили, мол, теперь всё ясно и понятно. Черный колдун прибыл в Выселки к своей ученице, сдал властям кабатчика (правда, зачем он это сделал никто вразумительно не смог объяснить; может быть, чтобы внушить доверие к себе). Затем освободил своего подручного, посаженного в тюрьму, заодно убив всех, кто находился там в это время, учинил огненное колдовство, а потом попытался прикончить Брыля и всю его семью с помощью привидения. А Лианна-травница должна была воспользоваться знакомством и выманить кузнеца прямо в когти кровожадного призрака. Когда покушение не удалось, черный маг с помощницей украли лошадь и телегу и сбежали, обманув стражу. Разумеется, два дружинника, дежуривших ночью на воротах, не признались, что сами выпустили преступников, поэтому в список ужасных деяний Ника и Лианны добавилось отведение глаз страже, что, вообще-то, каралось смертью.
Теперь оставалось непонятным только одно: что именно понадобилось черным жрецам в тихом городке? Пускаться в погоню за колдунами никто не захотел, но на всякий случай городской глава объявил чрезвычайное положение, хотя гонца в Велиславль с просьбой о помощи не послал. Повсюду ходили усиленные патрули дружинников и вооружённых ополченцев, после захода солнца горожанам вменялось в обязанность спать при свете, а на улицу выходить только в случае крайней надобности и с яркими факелами. Торговля понемногу замерла: люди перестали продавать продукты, запасая их на случай войны или осады.
На фоне разоблачения травницы и черного колдуна практически незамеченным прошло похищение жеребца из конюшни торговца шерстью. Его холопа кто-то ударил по голове и раздел донага. Похоже, грабитель счёл его мертвым, потому и не добил (на самом деле, Обрен не стал убивать жертву, чтобы не запачкать кровью одежду).
Лесной легионер увёл коня, кое-как переоделся в штаны и рубаху слуги, так как его собственные превратилась в обгорелые тряпки, и с первыми лучами солнца поспешил покинуть город. Едва Выселки скрылись из виду за стеной леса, Обрен, сжав зубы от дикой боли во всем теле, перевел жеребца в галоп. Он должен предупредить магистра о друидах и об охотнике, ушедшем из города. Воин проскакал всего лишь полчаса, как наткнулся на, идущих быстрым шагом, Дзаура и Атанаса — телохранителя. Второго он не приметил, может, тот ушел в разведку. Обрен буквально свалился с коня и с хрипом проговорил:
— Магистр, в городе друиды. Скорее всего, даже мастера. Сколько их — не знаю. Один из них пытался сжечь меня при помощи заклинания с каким-то синим огнем, но промахнулся — мне удалось убежать. Моего напарника убил охотник, ещё раньше! — Обрен прервался, потому что силы покидали его, как вода убегает из дырявого кувшина.
Дзаур порылся в своей обширной суме и достал из неё небольшой кожаный мешочек. Велев охраннику нарвать лопухов, он принялся разбираться в содержимом пакетиков, потом высыпал на принесённый лопушиный лист разное, одному ему ведомое, количество порошков, размешал их и дал смесь лесному воину.
— Проглоти, это придаст тебе сил!
Дзаур молча ждал, пока Обрену полегчает. Старший телохранитель перевел дыхание и продолжил рассказ:
— Едва вы ушли из города, как на следующее утро мы обнаружили похитителя Талисмана. На него напали какие-то бродяги, но с ними мы быстро разобрались. Неизвестный охотник пристрелил Николя, я уже обезоружил этого типа и собрался прикончить, но из-за забора какая-то бабенка кинула в меня отравленным дротиком. Я упал без сознания. Она утащила охотника к себе, а меня унесли в тюрьму, где я провалялся около суток. Когда я очнулся, в камере со мной оказался тот самый бродяга, который украл с места схватки Талисман и продал его владельцу местной забегаловки. Но не прошло и получаса, как к нам бросили кабатчика, сдавшего бродягу стражникам, а медальон оставившего себе.
— Узнаю характер Талисмана: корысть наказуема, — с усмешкой проговорил Дзаур, продолжая слушать Обрена.
— От кабатчика-то я и услышал, что магический артефакт снова попал в руки охотника и местной травницы, той самой, что спасла его от меня. Я освободился из тюрьмы, перебив всех, кто там был, но едва я нашел охотника и его девку, как в этот момент друид наслал на меня огненный взрыв. Я, конечно, не видел, что это был именно друид, но кто, кроме них, способен на такое? А если судить по силе заклинания, то нападавший — мастер-маг! Ночью мне удалось украсть лошадь и уйти из города. Вот и вся моя история.
Дзаур молча переваривал полученную информацию. Охотник с Талисманом ушел из Выселок. Куда?
— Я слышал, что охотник и травница покинули город сегодня ночью через северные ворота. — Обрен закрыл глаза, словно точнее вспоминая услышанное им от караульных, — они были на телеге. Обманули стражу, и ушли из города.
Дзаур задумался. Где теперь искать неизвестного человека? Единственное объяснимое направление — север, ведь там Круг друидов. Но путь туда лежит как раз по той дороге, где сегодня шёл с телохранителем Дзаур. Стоп!
— Что ты мне говорил про ночное происшествие? — обратился черный жрец к Атанасу. Тот пожал плечами и повторил:
— Я увидел белую фигуру, которая плыла сквозь деревья и кусты вдоль дороги. Это не мог быть человек или зверь, ведь ничто живое не может передвигаться СКВОЗЬ деревья, а не между ними. И ещё: мне показалось, что передвижение этого существа сопровождалось цоканьем копыт и скрипом. Наверное, друиды чего-то придумали. Я ничего подобного не видел и не слышал.
Дзаур прямо-таки подпрыгнул при этих словах. Проклятье на его голову! Охотник опять ускользнул от него, но на сей раз всё куда хуже. В лесу опытный человек может хорошо спрятаться. Кроме того, чем ближе к северу, тем больше вероятность наткнуться на друидов-хранителей, а то и на самого Земного Зверя. В Клане Аррита поговаривали, что потому-то друиды и перебрались поближе к северу, что там живет Зверь Земли. Хотя они его точно также боятся, но их магия не влияет на древнего Зверя так, как колдовство жрецов Аррита. Дзаур, сам некогда бывший членом Круга, знал, что это верно, но молчал — незачем раскрывать, кому бы то ни было информацию, владение которой впоследствии может пригодиться.
Друиду-отступнику вдвойне опаснее появляться в северных чертогах. Но, потратив столько сил, отступить?! Никогда! Дзаур обратился к раненому:
— Шар связи разбился, поэтому известить магистра Аррита о том, что Талисман движется к Кругу, я не могу. Обрен, ты ослаб от ранений и не годен для дальнейшей погони. Поедешь к ближайшему аванпосту Клана, расскажешь обо всём и… — Дзаур нахмурился и замолк. Ему очень не хотелось просить помощи, тем самым, расписываясь в собственной несостоятельности, но ситуация вышла из-под контроля — одному уже не справиться. — И скажешь, чтобы все, кто может, шли на север — пусть догоняют меня и Атанаса. И из Велиславля помощь пусть затребуют. Настало время разобраться с друидами.
Обрен удивлённо приподнял бровь. "Разобраться с друидами"? Силами Дзаура, одного лесного воина и нескольких полуобученных адептов Аррита в Североземелье? Похоже, магистр слегка повредился в уме, если всерьёз предполагает разгромить мастеров-магов столь жалкими силами! Более подготовленные попытки в своё время не привели ни к чему, а нынешняя — обречена на провал с самого начала. Но черный жрец, не обращая внимания на нескрываемое удивление лесного легионера, невозмутимо продолжил:
— Я даю тебе порошок, который ты уже принимал. Когда почувствуешь слабость — выпьешь очередную порцию, — Дзаур показал, сколько надо съесть смеси. — Хотя нет! Ты наверняка перепутаешь дозировку и загнёшься по пути. Я тебе сейчас сделаю два свёртка, заберёшь их с собой.
Обрен спрятал лопушиные листья с колдовской смесью. Атанас отдал ему свою флягу и помог взобраться на лошадь. Вскоре стук копыт затих вдали. Дзаур жестом велел телохранителю собираться в обратный путь, а сам размышлял о том, что бы могла означать белая фигура похожая на привидение, которая сопровождает похитителя. Как простой охотник может общаться с темными силами? Возможно, этот человек тоже принадлежит к клану черных жрецов? Но тогда какого пса он идет в земли друидов? Впрочем, даже если охотник и является приверженцем Аррита, то Дзауру ни к чему соперники. Он должен получить Талисман, а с ним и всю огромную власть над силами природы.
*****
Друид Реан, последний оставшийся в живых из отряда Хранителей, покинул Выселки ранним утром. Он, расспрашивая по пути прохожих, добрался до базарной площади и увидел Обрена, скакавшего на лошади в сторону северных ворот, хотя его узнал не сразу — тот переоделся. Когда же друид понял, что лесной воин выжил, было уже поздно — Обрен выехал за ворота и скрылся в лесу. Наверняка, поехал предупредить хозяев о нападении. Значит, Реан должен отыскать Талисман раньше черных жрецов. Однако, Выселки хоть и небольшой городок, но найти людей, у которых находится Талисман, будет нелегко. Если бы друид знал, что медальон унесли из города, он бы нашел Ника и Лианну довольно быстро. Но, не владея этой информацией, Реан потерял время, и лишь потом отправился в леса за помощью друидов. Дзаур намного опередил его в поисках Талисмана.
*****
Ник и Лианна только что миновали обширное болото и теперь с удовольствием топали по твердой земле. Девушка делилась с охотником впечатлением о сосновом лесе, в котором они сейчас находились. Высокие, прямые и стройные сосны не шли ни в какое сравнение с чахлыми или вовсе умершими деревьями, что росли на болотах. Лианна сказала, что ей гораздо больше нравится ходить по земле, а не по трясущейся поверхности, из которой при каждом шаге сочится тухлая вода. Ник был с девушкой полностью согласен.
Ведя такой разговор, они дошли до небольшой речки, несшей тихие воды среди каменистых берегов, поросших кустарниками и травами. Лианна выразила желание вымыться от грязи, которую путники насобирали на себя в болотах. Они нашли место, где скала перекрывала речку, образовав небольшую заводь, и сбросили на землю вещмешки. Ник ушел ниже по течению, а Лианна, подождав, когда охотник уйдет за скалу, сбросила с себя длинное платье и вошла в воду.
Вода оказалась холоднее, чем выглядела с берега, но Лианна немного согрелась, сделав несколько размашистых гребков. Она окунулась с головой, отмывая волосы от грязи и паутины, а когда вынырнула, то услышала чей-то разговор. Вода с журчаньем стекала с её мокрых волос, и девушка никак не могла понять, действительно ли слышит какие-то возгласы или это только чудится. Вскоре Лианна убедилась, что из-за скалы, куда ушел Ник, раздается женский голосок. Но откуда здесь взялась женщина?
Девушка мигом выскочила на берег и накинула платье прямо на мокрое тело, даже не пытаясь высушиться. Оставив мешки лежать на месте, она обошла огромный камень, заросший мхом снизу доверху, и осторожно выглянула из-за ивы, склонившей ветви до самой воды. Картина, которую она увидела, потрясла её. И не потому, что узрела обнаженного Ника, по пояс вошедшего в воду — что она мужиков голых не видела что ли? А дело было в том, что в воде плескалась обнаженная девушка, ослепительной красоты.
Огромные зеленые глаза, казалось, излучали изумрудный свет, капризно-надутые губки игриво улыбались, а длинные темно-зеленые волосы, как гладкое покрывало, обнимали тело до самой талии. По её молочно-белой коже скатывались капельки воды. Звонким голоском она зазывала парня, приглашая поиграть с ней. Охотник нервно потянулся и понемногу начал входить в воду. Зеленоволосая призывно провела ладонями по грудям и снова поманила его. Ник сделал ещё шаг вперёд.
Лианна, наконец, пришла в себя от изумления, гневно посмотрела на неожиданную соперницу и громко крикнула. Зеленоволосая взвизгнула и уставилась на появившуюся из-за ивы девушку. Ник обернулся, и Лианну поразил его остекленевший взгляд. Водяная звонко рассмеялась, словно зажурчал ручеек, и высунулась из воды, ещё раз показав красивые, пышные груди с малиновыми сосками.
Ник заворожено сделал ещё один шаг, погрузившись в воду по шею. Лианна с ужасом поняла, что перед ней стоит самая настоящая русалка. Берегиня этого ручья явно вознамерилась заполучить в своё распоряжение мужчину. И через минуту он сделает последний шаг и уйдет под воду с головой, став вечным рабом речной русалки. Нельзя допустить гибели Ника — слишком важна его жизнь, чтобы вот так, запросто, подарить охотника берегине. И в первую очередь, призналась Лианна сама себе, Ник очень важен для неё и вовсе не как владетель Талисмана Волхвов.
Эта мысль подхлестнула девушку. Она бросилась в воду и вцепилась в охотника. Лианна уже вытянула его на мелкое место, где глубина была всего по колено, но в этот момент русалка издевательски захохотала и брызнула водой в Ника. Охотник, обезумевший от магического вожделения, начал вырываться из объятий Лианны. Она с отчаянием поняла, что долго удерживать его не сможет, и тогда ей в голову пришла мысль, которую при обычных обстоятельствах она гнала бы от себя прочь.
Лианна отпустила Ника и одним рывком разорвала платье до пояса, оставшись обнаженной перед охотником. Русалка злобно вскрикнула и снова брызнула водой, чтобы привлечь внимание жертвы, но теперь у неё была достойная соперница.
Лианна, гордо откинув назад голову, презрительно смотрела на водяную. Груди девушки ни формой, ни красотой не уступали русалочьим, а кожа была столь же бела, но бела живым цветом. На фоне Лианны русалка вдруг оказалась какой-то ненастоящей: слишком белая кожа, слишком холодные глаза, слишком красные губы. Ник вздрогнул и пришел в себя, очнувшись от наваждения. Русалка раздосадовано взвыла и забилась в воде. Охотник с ужасом увидел, что её тонкая талия переходит в скользкий рыбий хвост, покрытый крупной зеленой чешуей, который та специально скрывала, чтобы не отвлекать жертву уродством от красоты.
Он никак не мог понять, что же здесь произошло. Кто такая эта зеленоволосая, почему Лианна стоит обнаженная, впрочем, как и он сам. Ник схватил в охапку девушку и выбрался на берег. В последний раз, плеснув водой, русалка скрылась в глубине, оставшись несолоно хлебавши.
Лианна оттолкнула Ника, запахнулась в разорванное платье и убежала за скалу. Он вспомнил, что стоит раздетый донага, бросился одеваться, быстро натянул на себя штаны и куртку, и побежал к Лианне. Девушка сидела на траве и навзрыд рыдала, закрыв лицо руками. Ник присел около неё и осторожно обнял. Она уткнулась ему в плечо и заплакала ещё громче. Он гладил её мокрые волосы, шепча ей:
— Ли, пожалуйста, перестань, ведь уже всё хорошо. Спасибо тебе милая.
Она подняла на него заплаканные глаза и тихо спросила:
— Мне показалось, или ты, в самом деле, назвал меня милой?
— В самом деле. Ты не просто милая, ты — замечательная! И мне кажется… что я…
Ник замялся. Он вдруг понял, что по уши влюбился в эту девушку, которую знает всего-то несколько дней. Но за всю жизнь Ник никому в любви не признавался, хотя комплименты делал, бывало, по сто раз на дню. Лианна широко раскрыв глаза, ждала продолжения. Он промямлил: