Лера замолчала, насупившись и глядя перед собой.
— Но Виктор все равно врет, — наконец произнесла она. — Я же говорила: с ним и жена его жить не захотела. Я ее как-то спросила, почему они развелись, а она мне ответила очень серьезно: «С ним я не смогла бы быть счастлива». Вот так! — и Лера с видом победителя посмотрела на меня.
Собственно, слова, якобы сказанные бывшей женой Виктора, могли ничего и не значить. Меня сейчас гораздо больше заинтересовало другое: где и когда Лера и бывшая супруга Мироненко могли беседовать на подобные темы? И я незамедлительно спросила об этом свою клиентку.
— Да случайно как-то получилось. Я же говорила, что знакома с ней постольку-поскольку, — пожала плечами та. — Осенью я в больнице лежала, и там была врач по фамилии Мироненко. Ну, я заинтересовалась и спросила, не по мужу ли у нее фамилия. Так и выяснилось, что это его бывшая жена.
— В больнице? — уцепилась я за слова Леры. — А в какой?
— В третьей, — чуть удивленно ответила та. — В хирургии. А что?
— Эта женщина и теперь там работает?
— Ну, наверное, — пожала плечами Павлова. — Подругами-то мы с ней не стали, так, общались по-приятельски, пока я лежала в больнице, вот и все. А вы что, хотите с ней встретиться?
— Да, наверное, — подтвердила я.
— Тогда езжайте в третью больницу. Хирургическое отделение — на четвертом этаже находится, спрашивайте там, — посоветовала Лера.
— Спасибо, если я знаю хотя бы место работы, то уж найду нужного мне человека, — заверила я ее. — Вы мне лучше вот что скажите: вам известно о занятиях Дины с психологом?
— Да, я слышала, она рассказывала. Честно говоря, я ее в этом не поддерживала, — поморщилась Лера.
— Почему? Вам не нравился сам психолог?
— Да я его даже не видела никогда! Нет, просто я считаю, что человек должен справляться со своими проблемами сам.
— Но бывает так, что он не в состоянии этого сделать, — возразила я, — и тогда ему нужно помочь.
— Все равно! — упорствовала Лера. — Дине нужно было самой бороться со своими недостатками. К счастью, ее общение с психологом долго не продлилось.
— А почему, кстати? — задала я давно интересующий меня вопрос.
— Не знаю. Наверное, она и сама поняла, насколько занятия эти — бесполезная трата времени, — пожала плечами Валерия. — Вообще-то я не спрашивала, почему именно она перестала с ним встречаться, а только похвалила ее за решительность.
— А как проходило их общение?
— Этого я тоже не знаю, — вздохнула Павлова. — Я как раз в больнице лежала, когда начались их занятия. По-моему, кашу заварил Игорь, младший брат Дины. Он хоть и младший, но всегда считал, что ему лучше известно, что сестре нужно делать.
— И, может быть, небезосновательно?
— Ну в принципе, наверное, да, — неуверенно согласилась Лера, но тут же оговорилась: — В какой-то степени. Но Игорь всегда слишком грубо вклинивался в жизнь сестры, слишком напористо и категорично высказывал свое мнение.
Вообще-то напористостью и категоричностью обладала и сама Валерия Павлова, и скорее всего она столь же решительно вклинивалась в жизнь подруги, пыталась даже давить на нее. Но развивать сейчас эту тему не стоило, вопросов к Лере у меня больше не было, и мы, решив финансовые вопросы, разошлись, договорившись созвониться.
Чтобы не терять времени, я из кафе прямиком направилась в третью больницу. В хирургическое отделение меня не пустили по причине отсутствия халата, и пришлось просить нянечку позвать кого-нибудь из медицинского персонала. Вышедшая ко мне молодая девушка с чрезвычайно серьезным видом выслушала меня и, почему-то нахмурившись, сообщила, что Светланы Анатольевны Мироненко нет — она взяла отпуск за свой счет и в течение ближайшего месяца на работе не появится.
— А по какой причине она взяла отпуск? — поинтересовалась я, и девушка, еще сильнее нахмурив бровки, ответила:
— Не знаю, она не сообщала. Извините, у меня много работы.
Я все-таки спросила ее насчет домашнего адреса Светланы Анатольевны, и медсестра, уже удаляясь, посоветовала обратиться в отдел кадров. Там я и выяснила нужные мне данные и направилась к Светлане Мироненко домой.
Однако там меня ждало разочарование: на звонок никто не откликнулся. Светлана Анатольевна проживала в старом двухэтажном доме, на втором этаже. Помимо ее двери, на площадку выходило еще пять. Планировка квартир, видимо, не отличалась затейливостью и изысканностью. Потоптавшись, я все-таки решилась позвонить в соседнюю дверь, обитую зеленым дерматином. Вышедшая ко мне женщина лет сорока сказала, что Светлану не видела в последнее время и абсолютно ничего о ней не знает. Однако она посоветовала обратиться в квартиру номер семь, поскольку там проживает некая Галина Васильевна, которая обычно находится в курсе дел всех жильцов дома.
Галина Васильевна, пожилая, полная и добродушная женщина, очень охотно рассказала мне, что «Светланочка уехала в Красный Кут, к родителям».
— А что же она вдруг, вот так внезапно сорвалась? — спросила я. — На работе отпуск взяла за свой счет… Мы с ней учились вместе, месяц назад встретились на улице, обменялись адресами… Она меня приглашала, я вот приехала, а ее нет… — беззастенчиво врала я, хотя Галина Васильевна подозрительностью не отличалась и легко могла рассказать все, что меня интересовало, назови я любую другую легенду, лишь бы только она не была враждебной по отношению к «Светланочке».
— Она мне говорила, что устала очень. Что отдохнуть хочет и никого не видеть, — продолжала женщина. — Мне и впрямь она показалась какой-то уставшей. Я думаю, что-то у нее случилось. У нее вообще жизнь не очень сложилась, с мужем вот развелась. Такая молодая, а уже развелась. И прожили-то всего-ничего. Переживала она сильно из-за этого.
— А почему развелась-то? — осторожно спросила я.
— Чего-то у них с детьми не складывалось, не знаю уж, по какой причине, — вздохнула Галина Васильевна. — Я думаю, что Витька детей не хотел. Она-то хотела, сильно хотела, сама мне говорила. А он еще, как назло, голову ей морочил! Заявился вдруг недавно… А чего приходить-то, душу бередить женщине? Она только-только успокоилась немного, после развода-то.
— Виктор приходил сюда? — удивленно спросила я.
— Ну да, — кивнула женщина.
— И когда же?
— Да вот на днях совсем. Она и уехала сразу после его посещения. Я думаю, расстроил он ее, растеребил, вот она и решила отдохнуть.
— А больше он не приходил?
— Нет, не видела, — покачала головой Галина Васильевна и немного насторожилась: — А вам-то он на что?
— Да он мне не нужен, я просто удивилась, что он пришел, — слукавила я. — Я тоже не хочу, чтобы он ей голову морочил.
— Правильно, — подхватила Галина Васильевна. — Не хочешь вместе жить, не пудри мозги, не мешай ей жизнь налаживать! Хотя так-то он парень вроде и неплохой, заботливый был. И в магазин ходил, и с работы ее встречал, сумки носил, и по дому ей помогал. Чтобы там ведра у них с мусором копились или еще что — не было такого. Он всегда все вынесет, ковры выбьет да еще и полы здесь, в коридоре помоет. Мы тут все по очереди убираемся, по два раза в месяц получается.
— Так что же, Галина Васильевна, — перебила я отклонившуюся от интересующей меня темы соседку. — Светлана не сказала, когда вернется?
— Нет, — ответила женщина. — Сказала только, что надоели ей все. А все — это Витька, кто же еще?
Поблагодарив словоохотливую соседку, я покинула деревянный домик, села в машину и задумалась. Стремительное, внезапное исчезновение Светланы было похоже на побег. Но что или кто причина этого? Виктор? Или нечто иное? А ведь он приходил сюда совсем недавно, на днях. Значит, сразу после смерти Дины. Или я накручиваю, и смерть Дины тут ни при чем? Может быть, просто личные, семейные дела? Вспыхнули старые чувства, например? Но почему тогда Виктор скрыл от меня свой визит к бывшей супруге? Почему вообще пошел на развод, если до сих пор вспоминает ее?
Он не хотел детей… Это по версии Галины Васильевны. А Дина была беременна. И потом умерла. Что это, тоже совпадение? Похоже, Виктором Мироненко еще предстоит серьезно позаниматься. Только нужно придумать, как сделать это тоньше и эффективнее. Пока я была уверена только в одном — искренним в беседе со мной Мироненко не был.
* * *Звонок застал меня в ванной. Не такое уж редкое явление при современных средствах коммуникации. И не слишком приятное — впечатление складывается, что достать тебя могут где угодно, не спрячешься. Совершив над собой усилие, я вылезла и доползла до трубки.
— Алло!
— Здравствуйте, это Татьяна Иванова? — хорошо поставленный мужской голос звучал солидно, и я готова была поспорить, что говорит или бизнесмен, или юрист.
— Да.
— Я адвокат Виктора Мироненко, — отрекомендовался абонент. — Меня зовут Аркадий Александрович. У меня к вам небольшая просьба — не могли бы вы, в случае если будут затронуты интересы моего клиента, связаться со мной, дабы действовать, так сказать, в рамках правового поля?
— Да.
— Я адвокат Виктора Мироненко, — отрекомендовался абонент. — Меня зовут Аркадий Александрович. У меня к вам небольшая просьба — не могли бы вы, в случае если будут затронуты интересы моего клиента, связаться со мной, дабы действовать, так сказать, в рамках правового поля?
Я изумилась и возразила:
— Но я не прокуратура и не милиция.
— Тем не менее, — настаивал незнакомый мне Аркадий Александрович. — Все-таки вы достаточно известный детектив, и я знаю, что за методы вы используете. Они, скажем так, не всегда законны, а мне бы хотелось обеспечить надлежащую защиту интересов своего клиента.
Голос адвоката был мне незнаком. Более того, я, знавшая «правовой» мир нашего города, не слышала про адвоката по имени Аркадий Александрович.
— И как вы себе это представляете? — спросила я.
— Если ваше расследование дойдет до точки, где улики будут каким-либо образом задевать моего клиента, то сообщите мне, пожалуйста, — с напором заявил адвокат.
— Но это совсем даже как-то… — растерялась я.
— В противном случае я буду вынужден принять свои меры, — претенциозно заявила телефонная трубка.
— Ну что ж, принимайте, — разозлилась я и повесила трубку.
«Видимо, каков клиент, таков и адвокат, — сделала вывод я. — Попахивает самодеятельностью».
Залезая обратно в ванну и кляня Аркадия Александровича, я подумала, что если бы не мои материальные интересы, не взялась бы я ни за что расследовать смерть этой не от мира сего Дины.
Но дело тем не менее раскручивалось. Нельзя сказать, что я была очень уж увлечена расследованием. Я по-прежнему не была уверена в криминальной подоплеке случившегося. Но механизм был запущен, а все, кто имеет отношение к технике, знает, как сложно остановить машину, в которой уже заработали лопасти, шестеренки и прочие железки. А уж если на то, чтобы машина заработала, потрачены деньги, то и тем паче. Деньги я не тратила, платили, наоборот, мне, но это дела не меняло.
ГЛАВА 4
«Кажется, Женя, — вспомнила я слова Виктора, осматривая пятиэтажный дом в центре города. — Кажется, квартира сорок семь».
«Третий подъезд, второй этаж», — наметанным взглядом определила я местоположение квартиры с эти номером и решительно направилась к двери подъезда, снабженной кодовым замком. Небольшая задержка — раньше было гораздо проще, — но проблема вполне решаема. Тем более что установлен замок довольно давно и хорошо видно, на какие цифры нужно нажимать, — они стерлись больше остальных. Просто, как три копейки.
Действительно, квартира оказалась на втором этаже, совершенно правильно я рассуждала. Дверь ее, в отличие от трех остальных на площадке — железных, сохраняла архаичный деревянный вид. «Небогато здесь живут», — снова, во второй раз за время расследования данного дела, сделала очевидный вывод я.
И позвонила в дверь. Довольно быстро, я бы сказала, даже шустро она открылась, и передо мной возник молодой худощавый парень довольно смазливой наружности, одетый в черную майку с какими-то черепами и драконами. На голове у парня красовалась бандана.
— Вам кого? — несколько удивившись моему появлению, спросил он.
— Вы Женя? — спросила, в свою очередь, я.
— Да, — еще больше удивился парень, потому что я ему была явно не знакома, а о нем, как оказывается, имела какое-то представление.
И еще, как предположила я, удивление его подогревалось тем, что выглядела я не так, как обычные посетители этой квартиры.
— А меня зовут Татьяна. Я к вам по поводу Дины Черемисиной, — сообщила я.
— А-а-а, — как-то разочарованно протянул Женя. — Ну, проходите…
Он посторонился, и я вошла в прихожую. Из-за двери одной из комнат доносилась какая-то тяжелая музыка и голоса, которые, видимо, старались ее перекричать.
— А в чем дело-то? Вы насчет вещей, что ли, каких-то, или еще чего? — вяло осведомился Женя, следя за тем, как я разуваюсь.
— А что с вещами? — ответила вопросом на вопрос я.
— Да ну я не знаю… — пожал плечами хозяин квартиры. — Так в чем проблемы-то?
— Я занимаюсь расследованием причин ее смерти, — сказала я, посмотрев Жене прямо в глаза.
— Вот как? — удивился тот и поправил на голове бандану. — Да там, по-моему, все ясно.
— Мне тоже так казалось поначалу. А потом… В общем, можно пройти?
— Пройти можно. Для разговора, должно быть, лучше на кухню, а то там, — он махнул рукой в сторону комнаты, — шумновато.
Я пожала плечами и направилась на кухню. Женя обогнал меня, вошел в кухню первым и стал небрежно расчищать пространство на столе. Как я и предполагала, в квартире, где тусуются неформалы, особого порядка наблюдаться не могло. Что и демонстрировал наглядно заваленный и заставленный кухонный стол: грязные рюмки, окурки, какие-то газеты…
— В общем, присаживайтесь, — разрешил Женя, попутно закуривая сигарету. — Мне кажется, что вы не из ментуры. Родственница?
— Нет, частный детектив, — усмехнулась я. — А почему вы сочли, что я не из ментуры?
— Иначе сразу бы ксиву мне в лицо сунули, — тоже усмехнулся Женя. — Я ментов насквозь изучил.
— Где это? — полюбопытствовала я.
— А они везде, где их не просят, — махнул рукой неформал. — Идешь по улице, никого не трогаешь — прицепятся. В Москву приедешь, на вокзале — сразу они. А как что случится — не дозовешься. Вон у соседки хату вскрыли, так им целый вечер звонили, не могли дозвониться.
— Ну, ладно, это к делу не относится, — вздохнула я. — Давайте лучше о Дине.
— А что о Дине? — скривился Женя, сбрасывая пепел в импровизированную пепельницу — в обычный граненый стакан. — Девчонка как девчонка, слегка шуганутая только. Жалко ее… Чего не жилось?
В этот момент дверь в комнату раскрылась, музыка стала слышна очень явно, и на пороге кухни появилось существо женского пола. Правда, половые признаки были выражены не ярко — мешали свитер, джинсы, короткая стрижка, мальчишеская фигура. Только голос, резкий и звонкий, выдал девушку.
— Жень! У тебя марля есть? — выкрикнула она. Но, увидев меня, вошедшая осеклась, широко распахнув глаза. — Здрас-сьте… — совсем уже другим, чуть смущенным тоном произнесла она. Так обычно бывает, когда игравших детей неожиданно застают взрослые.
— Здравствуйте, — ответствовала я. — Меня Таня зовут.
— А меня Оля, — тут же отреагировала девушка, не особо, впрочем, любезно. Видимо, она уже пришла в себя. — Жень, у тебя бинт есть, что ли?
— На хрена тебе бинт? — как-то нервно воззрился на Олю парень в бандане.
— Да Ганс порезался! — воскликнула Оля.
— Е-мое! — Женя быстро вскочил со стула и бросился из кухни в комнату.
Вскоре из комнаты прошествовал рыжий кудрявый парень и направился прямиком в ванную.
— Бутылку он неудачно открыл! — недовольно прокомментировал случившееся вернувшийся вскоре Женя.
— Жень, ну бинт-то дай, что ли! — прикрикнула Оля. — Извините, пожалуйста, если мы мешаем, — с какой-то усмешкой обратилась она ко мне.
— Дай, дай… — крикливо передразнил Женя и, рывком открыв ящик, достал оттуда бинт. — На!
Оля взяла бинт и со вздохом удалилась.
— У вас здесь веселая компания, — сказала я, указывая на Олю и закончившего промывать свою рану Ганса.
— А-а! — Женя махнул рукой на своих друзей, словно показывая свое к ним до предела скептическое отношение.
— Так мы все же говорили о Дине.
— Ну да, Динка… А что там за проблемы, я так и не понял? — снова занервничал Женя, закуривая сигарету. — Ну, отравилась она из-за чего-то, и что? Я сколько ее знаю, а это уж три года, она всегда была ку-ку. Поэтому мы и не удивлены совершенно.
— Вы часто общались? — прервала я его.
— В последнее время нет, — быстро ответил Евгений. — С осени, по-моему, она сюда не приходила.
— А скажите, пожалуйста, с Мартином мне можно поговорить?
— С Мартином? — нахмурился Женя. — Можно! Только не сейчас и не здесь. У меня и своих проблем хватает. Да он здесь и бывает-то не часто.
— А где он живет?
— Не знаю, — ответил Евгений. — В клубе его можно поймать меломанском по четвергам. Это в ДК «Россия», на дачных остановках.
Неожиданно прозвенел дверной звонок, и Евгений нервно — я так поняла, что нервозность была для него совершенно обычным делом — рванул с места открывать дверь, пробормотав что-то типа «кого это черт несет?!».
Щелкнул замок, и в коридоре послышались сдержанные приветствия, а потом оттуда донесся грудной женский голос:
— Оля здесь, что ли? Она мне нужна.
— Здесь я, здесь! — весело откликнулась уже знакомая мне девушка, с визгом выскакивая из комнаты.
Я решила поспешить в эпицентр событий. Выглянув в прихожую, увидела невысокую, крепенькую девушку с рыжими волосами и каким-то высокомерным, надменным выражением лица. Одета она была в вишневую куртку, неизменные для неформалов джинсы и хайкинги, этакие дубовые ботинки армейского образца, использующиеся еще обычно в археологических экспедициях.