– Ну?
– Незадолго до вашего прихода, за час, наверное, к ней тетка подсела, коренастенькая такая, волосы каштановые, челка и очки. Я еще подумала, что она лесбиянка, ну какой смысл бабе к бабе клеиться. Кира, конечно, не растерялась и давай сладким набиваться, а тетка с ней о чем-то беседовала, да, видать, о таком интересном, что жадина про жратву забыла, так и застыла над штруделем. Правда, потом спохватилась и карамельный заказала. Только облом вышел.
– Какой?
– Ну, она, как обычно, встала и направилась в туалет. Вернулась, а бабенки нет. Я повеселилась, глядя, как жадюга нервничает. Она крутилась на стуле так, словно оттуда раскаленный гвоздь торчал. Потом в туалет понеслась. Вышла с вытянутой мордой – и к выходу.
Лика проявила бдительность и схватила постоянную клиентку за кофту:
– Вы не оплатили счет!
– Я только посмотрю, не стоит ли знакомая на улице, – мило улыбнулась Кира.
Но работа официантки приучила Лику не доверять людям.
– Сначала рассчитайтесь, а потом ступайте куда хотите!
– Вы мне не верите? – вскинулась Кира. – Вот, держите сумочку в залог.
– Не надо ничего, просто отдайте деньги!
Кира вернулась в зал, а когда Лика приблизилась к ее столику, процедила сквозь зубы:
– Я жду знакомую, счет пока не подавайте.
– А тут и вы подошли, – продолжала Лика, – и начали ей предлагать поесть. Честно говорю, ожидала, что она вас сейчас по полной программе раскрутит и еще тот счетик подсунет. И вдруг слышу: минералку с лимоном! Вот тут уж я не сдержалась и ухмыльнулась. Ну, думаю, испугалась наша киса, больше рисковать с женщинами не хочет, решила небось, что вы убежать можете. Хотя потом все же тортик заказала, и тот счет на сладкое она вам ухитрилась всучить. Зря вы на меня нажаловались!
– Можете описать женщину, которая сидела с Кирой? – спросила я.
– Ну…
Я вынула из кошелька деньги.
– Постарайтесь, это очень важно.
Лика сдвинула брови.
– Такая… в общем, самая обычная.
Я вздохнула. Сколько раз Дегтярев, придя с работы, рушился на диван в гостиной и начинал причитать:
– Люди – идиоты! Все поголовно! Никто ни на что не смотрит, стояли рядом в момент совершения преступления, и что? Ничего. Начинаешь опрашивать свидетелей. Мама родная! Все видели киллера, толпа народа. И что получается, когда их показания пытаешься свести в единое? Низкий брюнет, два метра ростом, с волосами ярко-пшеничного цвета, хромал на обе ноги и бежал, как гепард, нос у него крючком, кнопочкой и вообще отсутствует, цвет глаз меняется от красных до желтых, одет в костюм, джинсы, шорты, спортивные брюки одновременно, в темных очках и без них, с места происшествия скрылся на джипе, «Жигулях», мотоцикле, скутере, баллистической ракете. И вообще, он был школьницей пенсионного возраста. Господи, свидетели – это мой кошмар! Хуже всего, когда они запоминают особые приметы! Вчера одна тетенька на полном серьезе рассказывала про одноглазого негра с попугаем в руках!..
– Какого возраста была собеседница Киры? – приступила я к допросу.
Лика покусала нижнюю губу.
– Я плохо разбираюсь, кому сколько лет. Вам, например, больше тридцати пяти не отсыпать. Я угадала?
– Спасибо за комплимент, – улыбнулась я, – пустячок, а приятно, но давайте попытаемся составить портрет незнакомки.
Лика послушно стала отвечать на мои вопросы. В результате я узнала следующее. У дамы была уже немодная стрижка под «пажа», цвет волос темно-каштановый, лоб закрывала густая, длинная челка. Про цвет глаз Лика сказать ничего не смогла, потому что Кирина собеседница носила очки с дымчатыми стеклами.
Услышав про это, я подумала, что тетке не тридцать лет, а больше. Густую челку и окуляры, прячущие не только глаза, но и части лица, носят женщины, желающие скрыть от посторонних морщины. На собеседнице Киры был элегантный брючный костюм, сидел он очень хорошо, потому что она, несмотря на возраст, сохранила фигуру, правда, роста была невысокого.
– Наверное, фитнесом занимается, – предположила Лика, – хотя на богатую не похожа, никаких украшений на ней я не заметила, и руки у нее такие…
– Какие?
– Ну, без маникюра, похоже, она никогда его не делала. Широкие ладони, пальцы короткие, – перечислила Лика. – Знаете, она грубоватая такая, не кокетливая, хотя очень аккуратная, все вещи отглажены и нормального качества. Но вот носит она их… слов у меня нет. Понимаете, о чем я говорю?
Я кивнула, бывают такие женщины, признаюсь, мне их жаль. Что ни наденут на себя, даже самое супердорогое и модное, ничто их не красит. Уж и не знаю, почему одна влезет в копеечную шмотку и становится просто королевой, а другая опустошит бутик и все равно похожа на Бабу-Ягу. Социальный статус и образование тут ни при чем. Умение носить одежду дается от рождения, это особый талант.
– Она оставалась одна за столиком? – поинтересовалась я.
Лика кивнула:
– Да, когда Кира в туалет побежала. Посидела пару минут, потом вдруг вскочила и ушла внезапно. Кира вернулась, а ее нет. Она сначала чай спокойно допила, наверное, подумала, собеседница тоже в туалет подалась. У нас шесть сортиров, все в разных местах, а оказалось…
– Что она допила? – прервала я ее.
– Чай, – повторила Лика, – он на столе оставался, пока Кира отсутствовала.
Я схватила девушку за руку.
– Ты точно это помнишь?
– Конечно, – подтвердила она, – я еще хотела ее чашку забрать, холодный же совсем чаек стал, невкусный, а та баба как рявкнет: «Оставь. Не видишь разве, не допила она еще». Ну я и оставила, мое дело клиента обслужить!
Поблагодарив Лику, я понеслась к машине. Вот оно что! Ясное дело, дама, встретившаяся с Кирой в «Карловом дворе», подсыпала той отравы в чай. Вот почему бедной инспекторше стало плохо.
Теперь дело за малым, надо найти даму в бежевом костюме. И как это сделать? Мне неизвестно о ней ничего: ни имени, ни фамилии, ни адреса. Я, правда, оставила Лике свой телефон и попросила официантку в случае появления в «Карловом дворе» той коренастой особы немедленно звонить мне. Но, боюсь, никакого проку от моей просьбы не будет. Лика сказала, что незнакомка не принадлежит к постоянным посетительницам. А многие люди, заглянув в кафе один раз, больше появляться там не собираются.
В глубокой задумчивости я доехала до офиса фирмы «Ано», вошла в здание и спросила у девушки на рецепшен:
– Мне надо перевезти пони, к кому посоветуете обратиться?
– В отдел транспортировки животных, – мило улыбнувшись, ответила администратор, – кабинет номер семь, налево по коридору.
Я дошла до нужной двери, постучала и очутилась в крохотной комнатенке, где едва уместился письменный стол, за которым восседала девица крайне яркой, мгновенно запоминающейся внешности. Она была похожа на цыганку: буйные, кудрявые, иссиня-черные волосы, бездонные огромные глаза, пухлые губы, смуглый цвет кожи и нежный румянец.
– Это вы хотели перевезти пони? – с места в карьер спросила она.
Я чуть было не воскликнула: «А вы откуда знаете?»
Но потом сообразила, что красавице позвонили с рецепшен, и покачала головой:
– Нет, я уже транспортировала лошадку на нужное место. Очень вам благодарна, перевозил ее Сергей Якунин, очень ответственный и чуткий человек.
– Пони – это не лошадь, – уточнила «цыганка».
– Да, но, согласитесь, они похожи.
– А теперь чего? Еще одного пони перетащить собрались? – уставилась на меня девушка своими красивыми, но абсолютно пустыми глазами.
Я вздохнула. Отчего-то все вокруг считают блондинок недалекими. Лично меня это никак не обижает, наоборот, мне очень часто помогает. Люди, полагающие, что видят перед собой полную дуру (а кем, собственно говоря, может быть белокурое существо с ясными голубыми глазами?), расслабляются, теряют бдительность, и тут из них можно вытрясти всю необходимую информацию. Но все же меня мучает вопрос. Отчего никто не подозревает в глупости брюнеток? Ей-богу, это более чем странно!
Красавица моргала, глядя на меня.
– Нет, нет, – быстро сказала я, – мне надо найти координаты шофера, Сергея Якунина, подскажите его адрес.
На лице служащей отразилась тревога.
– Он того… уволился.
– Надо же! – фальшиво улыбнулась я. – Парень показался мне отличным работником. За что же его выгнали?
– Ну… он сам ушел, нашел место с лучшим заработком.
Ясное дело, работники фирмы не собираются рассказывать направо и налево о том, что один из их водителей погиб в результате автомобильной аварии. Такая информация может навредить бизнесу. Вот «цыганка» и выворачивается, как умеет! Ладно, помогу ей.
– До меня, впрочем, дошли слухи, что он погиб.
– Кто? – испугалась служащая. – Сергей?
– Да, свалился в овраг, повредил грудную клетку и умер.
– Откуда вы такое знаете? – еще больше перепугалась девица. – Я вам ничего не говорила! Это строго-настрого запрещено. Ой!
Она захлопнула рот и снова уставилась на меня безумно красивыми глазами.
Она захлопнула рот и снова уставилась на меня безумно красивыми глазами.
– Пожалуйста, не волнуйтесь, – стала я успокаивать дурочку, – другие люди рассказали. Я вовсе не собиралась идти к вашему начальству и сообщать об этом. Думала, вы в состоянии мне помочь. Дело-то пустяковое.
– Какое?
– Дайте мне домашний адрес Якунина. Кстати, вы не в курсе, у него есть родственники?
– Жена вроде была, – пролепетала брюнетка.
Настал мой черед удивляться.
– Сергей женат?
– Что же в этом необычного?
– Ну… так, – забубнила я, – я без всякой задней мысли спросила. Понимаете, он завел пони в конюшню, получил чаевые и уехал. А мы потом в стойле нашли его бумажник, наверное, обронил случайно. К сожалению, не сразу собрались отдать находку, мы за городом живем. Ну а потом я узнала про смерть Якунина. Наверное, его супруга сейчас нуждается.
– Я не имею права давать адреса сотрудников.
– Якунин скончался, он больше не служит в «Ано».
– Все равно, – уперлась брюнетка, – хотите, оставьте мне портмоне, сами передадим.
– Больно вы хитрая, – погрозила я ей пальцем, – там пятьсот баксов.
Кровь прилила к смуглым щекам служащей.
– Вы полагаете, что я могу украсть чужие деньги?
– Я не хотела вас обидеть, но решила сама передать бумажник.
– Адрес я вам не дам!
– Тогда телефон.
– Нет.
Я не ожидала такого стойкого сопротивления и начала потихонечку закипать.
– Почему же «нет»?
– Права не имею.
Пришлось вытащить из сумочки зеленую купюру. Брюнетка уставилась на ассигнацию.
– Это что?
Лишний раз подивившись ее тупости, я ответила:
– Деньги. Американские. Доллары. Легко превращаются в рубли. Впрочем, можно хранить и так.
– Это взятка? – ужаснулась служащая.
Решив, что сумма показалась ей недостаточной, я добавила еще одну бумажку.
– Немедленно уберите деньги и уходите, – заклокотала брюнетка. – Что вы себе позволяете?
– Ну неужели вам трудно дать мне адрес Якунина?
– Пошла вон! – завизжала красавица.
– Как вы разговариваете?
– А ты не клиент, – окончательно слетела с катушек «цыганка», – нечего тут рассиживаться, вали отсюда! Сидит, воздух портит!
– Хорошо, я уйду. Прямо к вашему хозяину, расскажу ему про ситуацию с кошельком, надеюсь, встречу у него полнейшее понимание.
– Катись колбасой!
– Но только обязательно сообщу ему, что про трагическую смерть Сергея я узнала от вас. Вы в деталях описали мне, как пингвины бегали по шоссе, а на них налетали машины, и какой урон был нанесен заказчику. Конечно, птицы совсем не пострадали, но от этой информации ваш шеф озвереет. Он сразу поймет, что только от вас могла «просочиться» информация о пингвинах. Представляете последствия?
Красавица посерела.
– Чего вы хотите?
– Адрес и телефон жены Якунина.
Не говоря ни слова, брюнетка схватила «мышку».
– Пишите. Якунина Клавдия Семеновна.
– Как?
– Якунина Клавдия Семеновна, Мишин переулок.
Записав данные, я сунула бумажку в карман и, не попрощавшись, пошла к двери.
– Погодите, – окликнула меня брюнетка.
Я обернулась.
– В чем дело?
– А деньги?
– Какие?
– Ну те, что вы предлагали мне за информацию?
Я моментально вспомнила благообразную старушонку с собачкой Матильдой. Значит, на моем пути попалась еще одна лицемерка.
– Вы же приходите в ужас при виде взятки, – протянула я и выскочила в коридор.
Оказавшись в машине, я с огромной радостью уставилась на адрес. Похоже, я нахожусь на правильной дороге. Клавдия, или попросту Клава. Некоторым это красивое, благородное имя кажется простонародным, и иногда его владелицы ничтоже сумняшеся переименовывают себя в Клару. Бесполезно объяснять таким особам, что имя Клавдия пришло к нам из Римской империи. Там его носили и мужчины, и женщины, был вроде император Клавдий или цезарь, уже не помню. Будь у меня выбор между Клавой и какой-нибудь Изаурой, я не колеблясь предпочла бы первое. Но вот жене Якунина оно, очевидно, не нравилось.
Я молча потыкала пальцем в кнопки.
– Алло, – прошелестело из трубки.
Голос говорившей был сух и бесцветен, словно осенний листок, упавший с ольхи.
– Здравствуйте, Клавдия Семеновна.
– Добрый вечер, – тихо отозвалась Якунина.
– Меня зовут Даша.
На эти слова не последовало никакой реакции.
– Ваш муж попросил меня передать вам конверт.
– Сергей умер.
– Да, конечно, знаю, понимаете, я случайно оказалась свидетельницей той аварии… Вы меня слышите?
– Да.
– Лучше будет поговорить лично, а не по телефону. Можно к вам приехать сейчас?
– Нет.
– Почему?
– Я ухожу на работу.
– Ночью?
– Да.
– Я могу зайти к вам на службу.
– Это невозможно. Из цеха нельзя выйти. Лучше завтра. После двух часов дня, – отрывистыми, рублеными фразами вещала Клава, – я сплю с утра. Потом стирать стану.
– Обязательно приеду в четырнадцать ноль-ноль, – бодро пообещала я.
Из трубки полетели короткие гудки. Клавдия Семеновна, не попрощавшись, отсоединилась.
Глава 13
Стоит ли говорить о том, что я вновь сначала прикатила в Ложкино, увидела толпу рабочих, горестно вздохнула и отправилась в ужасные Вербилки.
Двери избушки были нараспашку, окна тоже. Собаки гуртом лежали на раскладушке на террасе. Увидав меня, они бросились целоваться. Облизавшись со всей стаей, я обнаружила отсутствие мопса и очень удивилась.
– Где Хуч?
– Ловит в «бамбуке» мышей, – объяснила сидевшая у стола Машка, – очень увлечен, забыл про все. Уже принес три штуки и складировал к тебе на постель.
– Надеюсь, вы убрали трофеи?
– Не-а, – зевнула Манюня, – кому охота с придушенными грызунами возиться? И потом, это же подарок тебе!
– Отвратительно, – зашипела я, – какая гадость! Трупы мышей валяются у меня на одеяле, и никто…
– Мусик, – хихикнула Маня, – ты где чувство юмора оставила? Естественно, я их унесла и зарыла в саду. Только Хучик снова в засаде сидит.
– Надо немедленно скосить этот «бамбук»! Пусть Иван этим займется.
– Мы не имеем права распоряжаться на чужой территории, – резонно заметила Маня.
Я пошла в дом и налетела на… Иру, спокойно чистившую картошку.
– Ты откуда взялась?
– Из больницы, – ответила домработница.
– Но у тебя же нога сломана!
– Ну и чего? – спросила Ирка. – Гипс наложили, и ку-ку, теперь два месяца на костыле прыгать. Во!
Она задрала подол. Я увидела лодыжку, упакованную в нечто красно-сине-зеленое.
– Это гипс?
– Ага.
– Но он же белый! А твой какой-то цветной.
– Манюня разрисовала фломастерами, – сообщила Ирка, – сказала, так веселей. А вы что, тут лапшой «Доширак» без меня питались?
– Вовсе нет. Растворимыми супами.
– Однофигственно, – отмахнулась она, – прямо как дети малые, даже лодыжку сломать нельзя! Тут же погибать начинают! Белья грязного до неба, продуктов кот наплакал, на полу грязь, собаки от рук отбились, кошки ошалели…
Оставив ворчащую Ирку в кухне, я пошла в ванную и налетела на Дегтярева. Александр Михайлович самозабвенно чистил зубы. Увидев меня, он отложил щетку.
– Ну что за манера врываться без стука!
– Ты же не запер дверь.
– Я ее никогда не закрываю.
– Почему?
– Так до сих пор никто не лез в мою ванную.
– В твою да, а эта общая. И потом, у меня создалось впечатление, что ты тут так с утра и стоишь, при зубной пасте.
– Между прочим, – обозлился Дегтярев, – зубы полагается чистить после каждого приема пищи, чем я и занимаюсь по рекомендации стоматолога.
Я захихикала.
– Думается, тебе надо сменить доктора.
– С какой стати?
– Только идиот мог посоветовать шесть раз в сутки скоблить искусственные челюсти!
Александр Михайлович покраснел.
– Я не ем шесть раз в день!
– Хорошо, пять.
– И у меня не все зубы на штифтах.
– Ну прости, жара доконала, я не хотела тебя обидеть.
Полковник кивнул, протянул руку к щетке, и меня опять начал душить смех. Я попыталась замаскировать его кашлем, но Дегтярева не так легко обмануть.
– Что на этот раз? – недовольно протянул он.
– Где ты раздобыл эту щетку? – простонала я.
– Взял в шкафу, – ответил приятель, – похоже, она новая и ничья. Вон, в стакане, розовая Машкина, синяя Зайкина, желтая твоя, а у Кешки электрическая. Я же свою при переезде потерял, гляжу, а тут новенькая.
– Ею уже пользовались, просто потом в коробочку назад положили.
– Да? Нехорошо получилось, – забеспокоился полковник. – И чья же она? А?
– Банди.
– Как? – подскочил толстяк. – Чья? Бандюшки? Ты имеешь в виду питбуля?
– Именно его. Мы же чистим собакам зубы. Эта беленькая щеточка принадлежит Бандюшке. Кстати, ты и пасту взял для собак, со вкусом говядины, неужели не удивился? Щетка-то на очень длинной ручке, двухсторонняя, в виде квадрата сделана, а паста котлетками отдает.