– Ты просил меня заново научить тебя жить, помнишь? Поэтому начни с того, что расслабься. Ты придаешь слишком много значения вещам, которые особого значения не имеют. Ну что такого произошло бы, если б сегодня Луи лег спать попозже?
– Завтра в школу он пошел бы невыспавшийся!
– Ну и что? Тебе не кажется, что иногда воспоминание о хорошем вечере из детства стоит всех уроков истории, вместе взятых?
Антуан с понимающим видом глянул на Матиаса. Взял сигару у того из рук, раскурил ее и сделал глубокий вдох.
– Ключи от машины при тебе? – спросил Матиас.
– А что?
– Она плохо припаркована, тебя оштрафуют.
– Я завтра уеду очень рано.
– Дай-ка мне ключи, – протянул руку Матиас, – я ее переставлю как следует.
– Но я же говорю тебе, что ночью это не опасно.
– А я тебе говорю, что на сегодняшний вечер ты исчерпал свою квоту на «нет».
Антуан протянул связку ключей другу. Матиас хлопнул его по плечу и ушел.
Оставшись один, Антуан сделал еще одну затяжку, и алый кончик сигары потух под порывом проливного дождя, столь же неожиданного, сколь и сильного.
* * *Ряды кресел уже пустели. Одри прошла по центральному проходу и представилась офицеру безопасности, который охранял проход за кулисы. Она показала свою карточку прессы, он сверил имя со списком и, поскольку ее ждали, отодвинулся, освобождая ей дорогу.
* * *Стеклоочистители «остина» сгоняли с ветрового стекла капли мелкого дождя. Вспоминая дорогу, по которой он ехал в такси, Матиас поднялся по Куинз-Гейт, пристраиваясь за другими машинами, чтобы не ошибиться в направлении движения. Он припарковался у тротуара на Роял-Альберт-Холл и взбежал по ступенькам.
* * *Антуан высунулся в окно. На улице было два свободных места для парковки – одно перед самым домом, другое чуть подальше. Не поверив глазам своим, он выключил свет и пошел спать.
* * *Площадь у театра была пустынна, толпа рассеялась. Припозднившаяся пара подтвердила Матиасу, что концерт закончился полчаса назад. Он пошел обратно к «остину» и обнаружил штрафную квитанцию, приклеенную на лобовое стекло. Услышал голос Одри и обернулся.
Она была обворожительна в вечернем платье, сопровождавший ее мужчина лет пятидесяти выглядел прекрасно. Она представила Альфреда Матиасу и заявила, что они оба будут рады, если Альфред поужинает с ними. Они собираются в ресторанчик «Обен», там кухня работает допоздна. Вообще-то Одри хотела пройтись пешком, поэтому лучше бы Матиас поехал на машине вперед, а то столики перед закрытием нарасхват, придется ждать. Теперь его черед! Она же выстояла очередь в кассу за билетами…
К концу вечера Матиас знал о спиричуэле и об Альфреде, наверное, больше, чем его импресарио. Певец поблагодарил Матиаса за приглашение на ужин. Это самое меньшее, что он мог сделать, ответила за Матиаса Одри, в благодарность за удовольствие, которое доставил ему концерт… Альфред откланялся, ему пора было уходить, завтра он должен петь в Дублине.
Матиас подождал, пока такси завернет за угол. Затем посмотрел на Одри, которая весь вечер была молчалива.
– Я устала, Матиас, а мне еще ехать через весь Лондон. Спасибо за этот ужин.
– Ты позволишь мне по крайней мере тебя отвезти?
– В Брик-Лэйн… на машине?
И пока они ехали, разговор ограничивался короткими указаниями, которые давала Одри. В старом кабриолете молчание прерывалось только ради «направо», «налево», «прямо» и иногда «ты едешь не по той стороне». Он высадил ее перед маленьким домиком из красного кирпича.
– Мне действительно очень жаль, что так получилось сегодня, я как дурак влип в пробку, – сказал Матиас, выключая мотор.
– Я тебя ни в чем не упрекаю, – заметила Одри.
– В любом случае, этим вечером что я был, что меня не было… – продолжил Матиас, улыбаясь. – За ужином ты мне едва пару слов сказала; если бы биография этого самовлюбленного тенора была так же интересна, как жизнь Моисея, ты и тогда не могла бы больше увлечься его рассказами – ты просто впитывала каждое слово. А у меня сложилось ощущение, что мне четырнадцать лет и меня поставили на весь вечер в угол.
– Ты ведь ревнуешь? – спросила Одри, развеселившись.
Они пристально посмотрели друг на друга, их лица потихоньку сближались, и, когда губы их соприкоснулись в намеке на поцелуй, она наклонила голову и положила ее на плечо Матиаса. Он погладил ее щеку и сжал в объятиях.
– Ты найдешь обратную дорогу? – проговорила она приглушенным голосом.
– Обещай, что приедешь за мной на штрафную стоянку до того, как меня заметут окончательно.
– Катись, я позвоню тебе завтра.
– Не могу катиться, ты же еще в машине, – ответил Матиас, задерживая ее руку в своей.
Она открыла дверцу и ушла, продолжая улыбаться. Матиас поехал обратно в центр города; опять припустил дождь. После того как он пересек Лондон с востока на запад, а потом с севера на юг, он дважды оказался на площади Пикадилли-Сиркус, повернул обратно перед Марбл-Арч и чуть позже задался вопросом, как получилось, что он опять едет вдоль Темзы. Когда стрелка часов перевалила за половину третьего, он пообещал двадцать фунтов стерлингов водителю такси, если тот согласится поехать впереди его в Южный Кенсингтон. В сопровождении эскорта он добрался до пункта назначения, еще и трех часов ночи не было.
IX
На столе, приготовленном к завтраку, уже стояли каши и баночки с джемом. Подражая отцу, Луи читал газету, пока Эмили повторяла домашнее задание по истории. С утра у них должна быть контрольная. Она подняла глаза от учебника и увидела, что Луи нацепил на нос очки, которые иногда надевал Матиас. Щелчком она запустила в него хлебный шарик. На втором этаже открылась дверь, Эмили соскочила со стула, открыла холодильник и достала бутылку апельсинового сока. Налила сок в большой стакан и поставила его перед прибором Антуана, потом включила кофеварку и налила чашку. Луи отложил в сторону прессу, чтобы прийти ей на помощь: он вставил два ломтика хлеба в тостер, нажал на кнопку, и оба вернулись к столу и уселись как ни в чем не бывало.
Антуан спускался по лестнице, досматривая на ходу последний сон; оглядевшись вокруг, он поблагодарил детей за приготовленный завтрак.
– Это не мы, – сказала Эмили, – это папа, он поднялся обратно в душ.
Ошарашенный Антуан взял тосты и уселся на свое место. Матиас спустился через десять минут и посоветовал Эмили поторопиться. Девочка поцеловала Антуана и взяла свой ранец, лежащий у входа.
– Хочешь, я отведу Луи? – предложил Матиас.
– Да, если можешь; я представления не имею, в какой стороне припаркована моя машина.
Матиас порылся в кармане пиджака, выложил ключи и штрафную квитанцию.
– Мне очень жаль, вчера я вышел слишком поздно, ты уже влетел!
Он сделал Луи знак поторопиться и вышел вместе с детьми. Антуан взял квитанцию и внимательно ее изучил. Штраф был выписан за неправильную стоянку в зоне, предназначенной исключительно для пожарных машин, данное правонарушение имело место на Кенсингтон-Хай-стрит в ноль двадцать пять.
Он встал налить себе еще чашечку кофе, глянул на часы, встроенные в плиту, и помчался на второй этаж собраться.
* * *– Не очень трусишь перед контрольной? – спросил Матиас у дочки, заходя на школьный двор.
– Она или ты? – с хитрой усмешкой поинтересовался Луи.
Эмили успокоила отца, покачав головой. Она остановилась на линии, означавшей границу баскетбольной площадки. Красная полоса в данном случае отмечала не штрафную зону, а тот предел, за которым отец обязан был предоставить дочери свободу. Ее школьные товарищи уже ждали ее на галерее. Матиас заметил настоящую мадам Морель, которая стояла, прислонившись к дереву.
– Мы отлично сделали, что в эти выходные повторили пройденное, ты теперь придешь одной из первых, – заявил Матиас бодрым, как он полагал, тоном.
Эмили решительно встала перед отцом.
– Это не гонки «Формулы-1», папа!
– Я знаю… но ведь все равно тянет занять место на пьедестале, верно?
Девочка ушла в сопровождении Луи, оставив отца одного посередине школьного двора. Он посмотрел, как дочка исчезает за дверью класса, и с тяжелым сердцем пошел прочь.
Выйдя на Бьют-стрит, он заметил Антуана, устроившегося на террасе «Кофе Шопа», и присел рядом.
– Как ты думаешь, должна ли она выдвинуть свою кандидатуру, когда будут выбирать старосту класса? – поделился сомнениями Матиас, отхлебывая капуччино из чашки Антуана.
– Это зависит от того, собираешься ли ты ввести ее в состав городского совета, я не сторонник совместительства.
– Вы не хотите дождаться каникул, чтобы собачиться на свободе? – в сердцах спросила Софи, присоединяясь к ним.
– Никто здесь не собачится, – тут же возразил Антуан.
Бьют-стрит оживала, и все трое наслаждались этим в полной мере, сдабривая свой завтрак едкими замечаниями относительно прохожих, так что мелкие гадости сыпались одна за другой.
Бьют-стрит оживала, и все трое наслаждались этим в полной мере, сдабривая свой завтрак едкими замечаниями относительно прохожих, так что мелкие гадости сыпались одна за другой.
Софи пришлось их покинуть: два клиента уже топтались у дверей ее заведения.
– Я тоже пошел, пора открывать магазин, – сказал Матиас, поднимаясь. – Не трогай счет, я угощаю.
– У тебя появился кто-то другой? – спросил Антуан.
– Ты не мог бы уточнить, что ты имеешь в виду под «кем-то другим»? Клянусь, я действительно начинаю за тебя беспокоиться!
Антуан вытащил счет из рук Матиаса и вложил вместо него штрафную квитанцию, которую тот вручил ему на кухне.
– Ничего, забудь, это просто смешно, – проговорил Антуан грустным голосом.
– Вчера вечером мне захотелось подышать воздухом, а то атмосфера в доме немного давила мне на нервы. Что не так, Антуан? У тебя физиономия вытянулась до колен, и так со вчерашнего вечера.
– Я получил мейл от Карины, она не сможет забрать сына на пасхальные каникулы. Самое паршивое – она хочет, чтобы именно я объяснил Луи, почему она вынуждена так поступить, а я даже не знаю, как сообщить ему эту новость.
– А ей ты что сказал?
– Карина спасает мир, что ты хочешь, чтобы я ей сказал? Луи будет жутко расстроен, а мне со всем этим разбираться, – продолжил Антуан дрожащим голосом.
Матиас снова сел рядом с Антуаном. Он положил руку на плечо друга, потом прижал его к себе.
– У меня есть идея, – сказал он. – А если на пасхальные каникулы мы повезем детей охотиться за привидениями в Шотландию? Я читал большую статью об организованных турах, с посещением старинных замков с призраками.
– А тебе не кажется, что они еще слишком малы и могут действительно испугаться, а?
– Это ты перепугаешься до смерти.
– А ты сможешь освободиться с твоим магазином?
– Во время школьных каникул клиентов мало, я закрою всего на пять дней, мир от этого не перевернется.
– Откуда ты можешь знать про клиентов, ты же никогда здесь не был в это время?
– Знаю, и все. Я займусь билетами и заказом гостиниц. А ты сегодня вечером объявишь об этом детям.
Он мельком глянул на Антуана, ровно для того, чтобы убедиться, что на его лице снова появилась улыбка.
– Да! Я забыл о важной детали. Если мы действительно набредем на привидение, разбираться с ним будешь ты, мой английский еще недостаточно хорош! До скорого!
Матиас положил квитанцию на стол и на этот раз в самом деле отправился в магазин.
* * *Когда во время ужина Антуан под заговорщицким взглядом Матиаса объявил детям о том, в каком направлении они собираются двинуться на каникулы, Эмили и Луи пришли в такой восторг, что немедленно принялись составлять список снаряжения, необходимого для того, чтобы достойно встретить любую опасность. Апогеем этого счастья стал момент, когда Антуан положил перед ними два одноразовых фотоаппарата, снабженных специальной вспышкой для освещения саванов.
Когда дети улеглись, Антуан зашел в комнату сына и вытянулся на кровати рядом с ним.
Антуан оказался в большом затруднении и должен был поделиться с Луи проблемой, которая его беспокоила: мама не сможет поехать с ними в Шотландию. Он поклялся ничего не говорить, но делать нечего: истина заключается в том, что она до обморока боится привидений. Было бы не очень хорошо навязывать ей подобное путешествие. Луи на минуту задумался над вопросом и признал, что да, это было бы действительно не очень хорошо. Тогда они пообещали друг другу, что в качестве извинения за то, что в этот раз они ее покидают, Луи проведет весь август вместе с ней на берегу моря. Антуан рассказал вечернюю сказку, и, когда ровное дыхание мальчика не оставляло больше сомнений, что ребенок погрузился в сон, его папа на цыпочках вышел из комнаты.
В тот момент, когда Антуан тихонько закрывал за собой дверь, он услышал, как сын едва слышным голосом спросил: а правда ли в августе мама вернется из Африки?
* * *Неделя для Антуана и Матиаса промелькнула очень быстро, а вот для детей, которые считали дни, отделявшие их от шотландских замков, она тянулась куда медленнее. Жизнь в доме отныне приобрела свои точки отсчета. И даже если Матиас по вечерам часто выходил в сад подышать воздухом, не отрывая при этом мобильника от уха, Антуан воздерживался от каких-либо вопросов.
На субботу выпал настоящий весенний день, и было решено отправиться на прогулку к озеру в Гайд-парке. Присоединившаяся к ним Софи безуспешно пыталась приманить цаплю. К великому удовольствию детей, пернатое удалялось, едва Софи пыталась приблизиться, и возвращалось, стоило той отойти.
Пока Эмили щедрой рукой кормила канадских гусей печеньем, тщательно измельченным для этой цели, Луи взял на себя миссию спасти уток-мандаринок от верного несварения желудка и потому гонял их нещадно. Всю прогулку Софи и Антуан шли рядышком, а Матиас следовал за ними по пятам.
– Ну, что происходит с чувствами мужчины твоих писем? – осведомился Антуан.
– Все так сложно, – отвечала Софи.
– А ты хоть раз видела простую любовную историю?… Можешь мне признаться, я твой лучший друг и не буду тебя осуждать – он женат?
– Разведен!
– Тогда что его удерживает?
– Воспоминания, полагаю.
– Да, бывают такие трусы. Шаг вперед, два назад, одни отговорки с извинениями, и всегда находят весомый предлог, чтобы запретить себе жить сегодняшним днем.
– Из твоих уст, – возразила Софи, – это звучит слишком сурово, не находишь?
– Ты несправедлива, как мне кажется. Я занимаюсь работой, которую люблю, воспитываю сына, его мать уехала уже пять лет назад, и мне кажется, я сделал все необходимое, чтобы повернуться к прошлому спиной.
– Поселившись с лучшим другом и влюбившись в губку? – подхватила Софи со смехом.
– Перестань, не превращай это в присказку.
– Ты мой лучший друг, и я имею право говорить тебе все. Посмотри мне в глаза и посмей сказать, что ты заснешь спокойно, если у тебя не убрано на кухне?
Антуан взъерошил волосы Софи:
– Ты просто гадюка!
– Нет, это ты просто маньяк!
Матиас замедлил шаг. Посчитав, что его отделяет достаточное расстояние, он спрятал мобильник в ладони и написал послание, которое тут же отослал.
Софи взяла Антуана под руку:
– Спорим, что не пройдет и тридцати секунд, как Матиас, снова прилепится к нам на закорки.
– Что ты выдумываешь, он ревнует?
– К нашей дружбе? Конечно, – продолжила Софи, – ты разве не замечал? Когда он жил в Париже и звонил мне по вечерам, чтобы узнать, как у меня дела…
– Он звонил тебе по вечерам, чтобы узнать, как у тебя дела? – прервал ее Антуан.
– Ну да, раза два-три в неделю, так вот, я тебе говорила, что, когда он мне звонил, чтобы узнать, как у меня дела…
– Он правда звонил тебе каждые два дня? – снова перебил ее Антуан.
– Я могу закончить фразу?
Антуан кивнул, разрешая. Софи продолжила:
– Если я ему говорила, что не могу разговаривать, потому что у меня на другой линии ты, он перезванивал каждые десять минут, чтобы проверить, закончили мы или нет.
– Но это же абсурд, ты уверена?
– Ты мне не веришь? Если я положу голову тебе на плечо, спорю, он появится меньше чем через две секунды.
– Но это же смешно, – прошептал Антуан, – почему он должен ревновать к нашей дружбе?
– Потому что и в дружбе иногда хотят быть единственными, но ты совершенно прав. Это смешно.
Антуан поковырял землю носком башмака.
– Думаешь, он встречается с кем-то в Лондоне? – спросил он.
– Ты имеешь в виду психоаналитика?
– Нет… женщину.
– Он мне ничего не говорил!
– Он тебе ничего не говорил или ты не хочешь мне говорить, что он тебе что-то сказал?
– В любом случае, если он встретил кого-то – это хорошая новость, верно?
– Разумеется! Я был бы безумно рад за него, – заверил Антуан.
Софи посмотрела на него с удрученным видом. Они остановились перед маленьким передвижным киоском. Луи и Эмили высказались за мороженое, Антуан – за блинчик, а Софи заказала вафлю. Антуан поискал глазами Матиаса, который шагал в отдалении, устремив взгляд на экран своего мобильника.
– Положи-ка голову мне на плечо, посмотрим, – предложил он Софи, оборачиваясь.
Она улыбнулась и сделала, как попросил Антуан. Матиас предстал перед ними.
– Что ж, поскольку, как я вижу, всем абсолютно плевать, здесь я или меня нету, я оставлю вас вдвоем! Если дети вам мешают, не стесняйтесь, бросьте их в озеро. Я пошел работать. Это, по крайней мере, напомнит мне, что я еще существую!
– Ты собрался работать в субботу после обеда? Ведь твой магазин закрыт, – заметил Антуан.
– Сегодня проводят аукцион старых книг, я прочел утром в газете.
– Ты теперь занялся продажей старых книг?
– Послушай, Антуан, если в один прекрасный день «Кристис» выставит на продажу старинные угломеры или старинные циркули, тогда ты все поймешь! И если по невероятной случайности сегодня вечером вы заметите мое отсутствие за столом, это будет означать, что я остался на ночной сеанс.