Именно этой причиной – сложностью оценки величины причиненного ущерба – объясняется применение в некоторых случаях, когда опасность недостаточной компенсации особенно сильна вследствие уникальности заключенного контракта (например, договор о продаже дома), другого средства судебной защиты – принудительного исполнения договора, которое является самым сильным средством защиты, которое может предложить правовая система. Но даже это средство судебной защиты по ряду причин не способно полностью защитить сторону, которая может пострадать от неисполнения договора. Нарушившая договор сторона может оказаться неспособной исполнить решение суда (например, окажется неплатежеспособной или заключит и нарушит сразу несколько договоров и т. д.).
Применение более жестких санкций за нарушение договора – заключение в тюрьму, физическое наказание или даже смертный приговор – повысит надежность договорных обязательств, но цена, которую придется за это заплатить, будет слишком высокой. Подобный правовой режим отрицательно скажется на стимулах к заключению контрактов, не говоря уже о других негативных побочных эффектах – одичании людей и их моральной деградации. Энтони Кронмэн поэтому формулирует общее правило, которое гласит: «…Там, где предельные издержки повышения безопасности обмена путем усиления средств судебной защиты сторон превышают предельные выгоды от этого, закон возлагает задачу дальнейшего повышения своей безопасности на сами стороны» [Kronman, 1985, р. 29].
Вследствие того что никакая система правовой защиты контракта (даже самая суровая) не может до конца устранить риск оппортунизма, стороны контракта будут продолжать использовать доступные им частные средства его защиты. Различие между частными и государственными механизмами защиты контракта имеет, скорее всего, не качественный, а количественный характер – это различие в относительных издержках использования разных механизмов защиты контракта. Все средства защиты договоров связаны с определенными издержками. Например, залоги и обеспечение могут быть связаны с временной передачей имущества в руки стороны, которая не сможет использовать его так же эффективно, как и другая сторона, что будет означать временную неэффективность использования этого ресурса. Относительные предельные издержки использования каждого из этих способов сокращения риска будут определять, какой из них выберут сами стороны. Но ни один из них не может до конца устранить риски.
По всем этим причинам правовая система защиты контрактов в любой экономике дополняется механизмом репутации. Уровень доверия в обществе имеет решающее значение для снижения трансакционных издержек. Кроме того, механизм репутации играет решающую роль в защите контрактов в теневом бизнесе, поскольку предприниматели, работающие в этой сфере экономики, не могут воспользоваться правовой защитой.
В каких случаях механизмы репутации более действенны, чем правовая система?
Механизм репутации будет обладать преимуществом перед правовой системой в следующих случаях:
– когда информация известна, но ее трудно наблюдать со стороны (non-verifiable information) ;
– когда особое значение имеет скорость разрешения споров;
– когда проблемы слишком сложны, чтобы их можно было решить в суде с низкими издержками или их решение требует специальных знаний;
– когда из-за коррупции или бюджетных ограничений государственные институты неэффективны, возрастает относительная эффективность неформальных институтов;
– когда особое значение имеет сохранение секретного характера сделок.
Лиза Бернштейн описала не защищенные законом контрактные отношения в среде торговцев бриллиантами в Нью-Йорке, где возник тщательно продуманный внутренний набор правил с характерными институтами и санкциями, которые регулировали разрешение споров между членами этого сообщества. Одним из объяснений этого предпочтения неформальных соглашений является норма «секретности», которая была распространена в этой среде [Bernstein, 1992, р. 115–116].
Защита контрактов с помощью механизма репутации требует меньше издержек, чем правовая защита контрактов. Те группы людей, которые могут воспользоваться механизмом репутации для защиты контракта, имеют конкурентные преимущества перед теми, кто вынужден прибегать к дорогостоящей и менее надежной формальной организации, защищающей контракты (например, к судебной защите).
В странах с недостаточной правовой защитой контрактов механизм репутации начинает играть непропорционально большую роль и может стать препятствием на пути развития разделения труда и обмена. Социальная структура оказывается «сегментированной», т. е. разбитой на отдельные изолированные сообщества, где каждый индивид устанавливает социальные и экономические связи в основном с членами особых религиозных, этнических или семейных групп, в которых защита контрактов осуществляется посредством «неформальных» экономических и социальных институтов, а круг участников этих сообществ ограничивается людьми, способными поддерживать личные связи.
Когда член определенной группы или сети вступает в экономическое отношения с агентом за пределами своей сети, то вознаграждение, которое он должен заплатить агенту, выше, чем вознаграждение, которое он платит контрагенту из своей сети. Это более высокое вознаграждение и перспектива его получения в будущем должны создавать стимулы для того, чтобы агент всякий раз оправдывал доверие. Отношения с лицами, не входящими в сеть, не будут поддерживаться коллективным наказанием со стороны всех членов сети, эти контракты будут защищены лишь двусторонним механизмом репутации. Поэтому отношения внутри сети будут более выгодными по сравнению с отношениями за ее пределами и многие возможности взаимовыгодного обмена в экономике остаются неиспользованными.
В переходных экономиках потребность в защите контрактов удовлетворяется с помощью не только правовой системы, которая поддерживается государством, но и в значительной степени частных институтов, в основе которых лежит механизм репутации. Эти институты возникают стихийно и способны поддержать эффективный обмен в краткосрочном периоде, но обладают сильной способностью к самосохранению и могут оказывать глубокое и долгосрочное воздействие на развитие общества. Однако в долгосрочном плане они необязательно являются оптимальными.
Издержки защиты договоров и институты, распределяющие риск
Трансакционные издержки, вызванные сложностями защиты договоров и предотвращением возможного оппортунистического поведения со стороны партнеров по сделке, часто воспринимаются предпринимателями как риск. В суде не всегда удается доказать оппортунистическое поведение другой стороны контракта. Некоторые виды оппортунистического поведения нельзя предотвратить с помощью обращения в суд, поскольку договоренность между партнерами может включать как формальные элементы (подписанный сторонами и заверенный у нотариуса договор), так и неформальные, неявные договоренности, нарушение которых не может быть выявлено в ходе судебного процесса. Кроме того, в процессе исполнения договора возможно возникновение непредвиденных обстоятельств, которые не были учтены в формальном соглашении сторон.
Как подходит к решению проблемы неопределенности стандартная экономическая теория? Она усложняет математический аппарат, предлагает учесть неопределенность через цены будущих благ, определяемых заранее, как при фьючерсных сделках на товарных биржах, утверждая при этом, что для распределения ресурсов достаточно механизма рынка.
Но когда люди в реальной жизни сталкиваются с проблемой неопределенности, то они придумывают разнообразные схемы, механизмы, которые позволяют им разделить риски. Купец, снаряжавший в XVI веке торговую экспедицию к берегам Африки или на север земель под названием «Русь», мог обратиться в страховую компанию (в это время уже существовало страхование рисков) или создать акционерное общество, позволяющее разделить риски с другими купцами.
В современной экономике есть большое число институтов, позволяющих людям разделить риски. Одна группа институтов – это страховые компании, которые дают людям возможность разделить статистически независимые риски и тем самым сокращают для них издержки несения риска. Два риска будут статистически независимыми, если знание о реализованной величине одного риска не дает информации о возможной величине другого риска. Если вы проиграли или выиграли какую-то сумму денег в лотерее, то из этого нельзя сделать никаких выводов, выиграете ли вы или проиграете, играя на фондовой бирже. Если риски статистически независимые и число держателей полисов достаточно велико, то эти риски можно эффективно разделить с помощью страхования. Например, риск, что вы попадете в автомобильную аварию, не зависит от того, попадет ли в автомобильную аварию другой человек. Поэтому здесь возможно разделение риска посредством страхования. Каждый держатель страхового полиса платит за страхование, и эта плата равна ожидаемым размерам потерь плюс надбавка за расходы страховой компании, а также ее прибыль.
Однако некоторые виды риска так велики и оказывают влияние на такое большое количество людей, что их нельзя разделить с помощью традиционных механизмов страхования. Например, увеличение цен на нефть имеет такие последствия, которые сокращают доходы большинства людей в странах, потребляющих нефть. Застраховать риск подобного рода нельзя. Но такие риски можно разделить посредством финансовых рынков. Купив акции нефтяных компаний, инвестор, особенно уязвимый со стороны роста цен на нефть, может уменьшить риск, связанный с ростом цен. Финансирование предприятия за счет выпуска акций позволяет разделить риск, связанный, например, с внедрением новой технологии [Мильгром, Робертс, 1999, т. 1, с. 307].
В теневой экономике нет возможности использовать систему акций для распределения риска между несколькими партнерами. Теневой предприниматель не может застраховать свое дело, поскольку для этого предприятие должно быть зарегистрировано легальным образом, предпринимателю необходимо предоставлять официальную отчетность, давать сведения о величине основных фондов. Невозможность распределения риска в теневой экономике приводит к росту трансакционных издержек обмена, небольшим размерам предприятий, их низкому техническому уровню и отсутствию инноваций в этом секторе экономики [Де Сото, 1995, с. 226].
2.2.5. Издержки защиты контракта от третьей стороны
Высокие издержки защиты контракта от третьей стороны могут ограничивать взаимовыгодный обмен или препятствовать ему. В качестве третьей стороны могут выступать как пираты, разбойники, так и само государство в случае нелегальной торговли. Защита контрактов может в данном случае быть частной или осуществляться третьей стороной: мафией или государством. Защита контракта третьей стороной позволяет достигать экономии от масштаба. Люди платят налоги, а учрежденные государством органы осуществляют защиту контрактов.
Существуют серьезные основания для передачи права использования насилия для защиты собственности и контрактов в руки государства. Ограничивая уровень насилия, допустимого в обществе, индивиды избавляются от необходимости использовать более дорогостоящие средства для достижения своих целей. Человек, который может вызвать полицию для защиты своего дома, находится в лучшем положении по сравнению с лицом, которое должно применять оружие или нанимать частных охранников. До тех пор пока общие издержки приобретения оружия и найма охранников для общества будут ниже, чем общая сумма услуг полиции по защите домов, общество выиграет, если оказание этих услуг возьмет на себя государство.
2.3. Трансакционные издержки и основные типы экономического обмена
В соответствии с принципом трансакционных издержек можно выделить три основных типа экономического обмена [Норт, 1993].
Первый тип – персонализированный обмен – был господствующим на протяжении большей части экономической истории. Он основан на мелком производстве и местной торговле. Участники такого обмена достаточно часто совершают сделки друг с другом, поэтому им хорошо известны характеристики друг друга и обмениваемых благ. Обман и нарушение взятых на себя обязательств встречаются редко, поскольку они просто невыгодны. Институциональная структура этого типа обмена основана не на правилах, зафиксированных в писаном законе, а на неформальных правилах, культурной однородности участников обмена и общих культурных ценностях. Необходимости в защите контрактов третьей стороной при этом типе обмена не возникает. Трансакционные издержки при этом типе обмена низкие, однако трансформационные издержки высоки, так как специализация производства и разделение труда определяются границами местного рынка.
Второй тип обмена – это неперсонализированный обмен без защиты контрактов третьей стороной. С ростом масштабов обмена, который постепенно выходит за рамки небольших географических общностей, поддерживать личные персонализированные связи становится все труднее, так как увеличивается разнообразие товаров, которые становятся все более сложными. Возникает неперсонализированный обмен, для которого характерны следующие основные черты:
– характеристики товаров, услуг и поведение агентов существенно различаются между собой;
– обмен имеет временную протяженность, передача товаров и передача денег не совпадают во времени;
– сделки не повторяются многократно.
При этом типе обмена существенно возрастают трансакционные издержки измерения качественных характеристик блага и возникает проблема обеспечения выполнения условий контракта, поскольку эффективность механизма репутации снижается. Пока объем торговли оставался небольшим, купцы путешествовали со своими товарами сами, так как полагаться на личных агентов было опасно: агент мог исчезнуть с капиталом или обмануть купца, осуществляя сделки на отделенных рынках, где его трудно было проконтролировать. Здесь возникают проблемы контроля поведения агента и ведения переговоров и защиты товаров в пути и в чужой стране.
Институциональная структура, поддерживающая этот тип обмена, усложняется по сравнению с институциональной структурой персонализированного обмена. Контракты поддерживаются родовыми связями, обменом залогами (когда купцы в разных городах доверяют друг другу продажу своих товаров), купеческими кодексами поведения, религиозными заповедями, различными институтами, которые обеспечивают действенность механизма репутации, а также различными локальными группами принуждения. В начале Нового времени в Европе усиливается роль государства в защите купцов, оставаясь при этом неоднозначной. С одной стороны, правитель защищал права собственности и следил за соблюдением контрактов, а с другой – государство само было источником неопределенности и высоких трансакционных издержек.
И наконец, третий тип обмена – это неперсонализированный (обезличенный) обмен с защитой третьей стороной – государством. В современном сложном обществе с развитыми специализацией и разделением труда каждый человек выполняет узкоспециализированную функцию и зависит от других людей, которые обеспечивают его необходимыми товарами и услугами. Снижению трансакционных издержек в этом сложном обществе служат сложные и многообразные институциональные структуры, которые налагают ограничения на участников обмена. Создание этой институциональной структуры требует значительных средств, но удельные трансакционные издержки при этом не столь велики, поскольку число сделок увеличивается за счет расширения рамок обмена и удельные трансакционные издержки падают. Наиболее значительная экономия средств достигается за счет того, что за исполнением контрактов следит третья сторона – государство, которое устанавливает права собственности и следит за соблюдением контрактов. Однако защита со стороны государства никогда не бывает идеальной, и стороны пользуются любой возможностью сделать деловые отношения менее обезличенными и более персонализированными. В современном мире сосуществуют все три типа обмена. Более простые формы обмена не исчезли, и в различных частях света встречается локальная торговля.
Контракты, заключаемые при различных типах обмена, будут отличаться по характеристикам. В качестве примера можно рассмотреть контракты, которые заключались на Филиппинах между собственниками jeepneys (так назывались американские военные джипы, переделанные в такси после Второй мировой войны) и водителями, арендовавшими автомобиль. Эти контракты должны были создать стимулы у водителей к поддержанию автомобиля в исправном состоянии и учесть риски, связанные с колебаниями спроса на услуги такси. Проводившиеся исследования обнаружили, что в Маниле и ее урбанизированных пригородах преобладают контракты об аренде автомобиля с фиксированной рентой, а в сельских областях – контракты с долевым участием.
Как авторы проведенного исследования объясняют эти различия? В сельских областях отношения между людьми персонализированы и информация о поведении отдельных лиц достаточно быстро становится известной. В результате проблемы со стимулами к поддержанию автомобиля в исправном состоянии и его техническому обслуживанию водителем не столь важны, потому что поведение водителя легко проконтролировать и трансакционные издержки, в том числе и издержки контроля поведения водителя, низкие. В этих условиях соображения риска доминируют над соображениями, связанными со стимулами, и контракты с долевым участием будут наиболее подходящим типом соглашения между владельцем автомобиля и водителем. В соответствии с этим контрактом прибыль делится в определенной пропорции между собственником автомобиля и водителем, который его арендует.
Прибыль зависит в том числе и от технического состояния автомобиля, но поскольку водитель получает лишь часть заработанной прибыли, то его стимулы к поддержанию автомобиля в исправном состоянии снижаются. Однако при персонализированном типе обмена нарушение условий контракта о поддержании автомобиля в исправном состоянии легко проконтролировать, поэтому включения в контракт специальных стимулов к подобному поведению не требуется.