– Ой, прости! – кричала я, тут же отдергивая руки. Хотя понять, что именно я делала не так, никак не могла. Денис, мрачный и красный от злости, перегибался через сиденье и заводил машину сам, действуя при этом точно так же, как я. И жужжало все примерно так же.
– Чего ты газуешь? Чего газуешь, идиотка? Убери ногу с педали вообще!
– Ладно, – соглашалась я, чтобы только его успокоить. Хотя мне было непонятно, как машина будет ехать, если не жать на педали.
– Тебе сказали не бросать сцепление?! Сказали?! Так какого хрена ты его бросаешь! – визжал он, окончательно выйдя из себя после того, как машина взревела диким ревом, а потом заглохла.
Подытожим. За те пару раз мне удалось только трижды тронуться с места и только дважды переключить палку передач на вторую позицию. После этого Денису показалось, что я качусь по прямой проселочной дороге слишком быстро, и он отдал команду тормозить. Ее он уже отдал матом. Я же после этого перекрестилась, что теперь ему, наверное, больше не захочется учить меня водить. Хотя он имел такие мечтания, что я выучусь рулежке и буду вместо него по выходным ездить с его мамой в «Ашан» закупать провизию. Но мечта прогорела, а мои способности к вождению были признаны нулевыми. И вот теперь мне надо каким-то образом доказать злому волшебнику, у которого есть заклинание против меня и моей работы, что я не просто на бумаге водитель категории «В», но и на практике умею добраться из пункта А в пункт В, минуя все окружающие препятствия. Как это сделать? Ответ очень простой – никак. Невозможно. С другой стороны, моя Люська как-то сказала:
– Не бойся браться за незнакомое дело: любитель построил Ковчег, профессионалы построили «Титаник».
«А ведь точно!» – подумала я. А это значит, что мы не должны сдавать своих редутов, хотя бы не попробовав. Что от меня требуется? Что вообще требуется от человека на тест-драйве? Сесть в машину на стоянке, завести ее (сложность номер один, до этого я еще как-то бы справилась), включить передачу, выжать сцепление и проехать метров сто по прямой до шлагбаума. Там, после него, показать пропуск парню в будке (симпатичный, кстати) и выехать за пределы родного салона. Все. Дальше уже рулить должен клиент. А раз так, то и я смело могу демонстрацию на этом прервать. Верно? Не знаю, это как пойдет. Но ведь утопающий, даже если знает вполне точно, что утонет, все равно хватается за спасательный круг. Вот и я схватилась за круг, только за рулевой. В Люськиной машине.
– Дорогая! Милая! Люсечка! Спасай! Можно, я к тебе сейчас прибегу? – заплакала я ей в трубку сразу после принятия решения. Из двух зол я выбрала большее и теперь без Люськи обойтись не могла никак. Через час мы сидели на парковке около административного здания нашего холдинга, я – на месте водителя, Люська – на месте пассажира. Я нервничала, она – еще больше.
– Ты только смотри, если что – помнишь, где тормоз?
– Вот тут, левая педаль? – неуверенно отвечала я. В Денисовой машине педалей было три, так что теперь я маялась, не зная, как решить проблему. Одной педали явно не хватало.
– Да, левая. А правая – это газ. А то, что ты так смешно пытаешься найти, – сцепление. У меня его нет. У меня АКПП.
– Это я поняла, – в панике закусила губу я. А вдруг Феерабль меня посадит в машину с тремя педалями, что тогда?
– Давай включай машину. Давай, а то мне еще отчет в налоговую посылать. У нас только Интернет починили, а тут ты.
– Я даю, – кивнула я, выполнила Люськины инструкции, отчего машина дернулась вперед. Я резко нажала на тормоз, но машина почему-то не заглохла, а просто остановилась.
– Видишь, это значительно проще. Говоришь, надо проехать по прямой?
– Да, – кивнула я удрученно. В течение последующих трех часов мы тренировались ездить по прямой, и, хотя моя прямая все равно получалась кривовата, к поздней ночи мы с ней вполне освоили набор функций из включить, установить передачу на D, тронуться, повернуть, запарковаться, поставить передачу на P, выключить мотор.
– Надеюсь, тебе этого хватит, – устало выдохнула Люська, когда я тихонько отвалилась в кресле, чувствуя, что все мои мышцы задеревенели похлеще, чем в спортивном зале.
– Как же это тяжело и трудно – управлять этим, понимаешь, транспортным средством.
– Ерунда, дело привычки, – отмахнулась Люська. – Ну, удачи тебе.
– Спасибо, – кивнула я и поплелась домой. Когда я, усталая и измотанная, часов в одиннадцать или даже позже, зашла в ванну, чтобы умыться, я чуть не получила сердечный приступ, случайно столкнувшись в зеркале со своим собственным отражением. Я не сразу себя узнала в девушке со всклокоченными белыми волосами и голубыми глазами, вокруг которых размазалась тушь. Девушка выглядела устало и испуганно.
На следующий день я, превозмогая усталость, встала, заставила себя залезть под душ и повернула ручку горячей воды на минимум. Это было совершенно необходимо, потому что я практически так и не смогла уснуть в ту ночь, передо мной мелькали горящие фары двигающихся мне навстречу машин, а как только удавалось задремать, мне начинали сниться кошмары. Головоногие существа с фарами и на головах, и на ногах пытались оторвать меня от сиденья Люськиной машины, а я упиралась как могла, но в конце концов какой-то инопланетный, горящий ксеноном червяк выкидывал меня через лобовое стекло, и я в облаке стеклянных брызг падала в пустоту безвоздушного пространства. И просыпалась в холодном поту, задыхаясь в духоте комнаты. Какая-то действительно аномальная жара, скорее бы наступила настоящая осень.
От ледяных струй душа я завизжала и тут же заткнулась, попытавшись устранить проблему с помощью включения горячей воды. Переборщила и таким образом окатила себя еще и потоком обжигающих струй, отчего выпрыгнула из ванны и долго регулировала воду, чтобы она приняла какой-то нормальный температурный режим. Потом, когда я вышла из душа и красилась, мелькнула мысль, что сегодняшний день – просто перевод макияжа, я наверняка буду реветь и размазывать по лицу и эту тушь, и эти тени. Но если уж пропадать, то пропадать достойно. Я надела самую лучшую блузку, отгладила юбку, нацепила туфли на высоком каблуке, которые купила на остатки зарплаты, и пошла на расстрел.
– Ты с каждым днем все прекраснее, – кивнул мне с улыбкой охранник.
– Спасибо, – ласково улыбнулась я. – Пользуюсь хорошей погодой. А то кто знает, что будет завтра.
– Это точно, – улыбнулся он и проводил меня долгим взглядом. Костик, еще только увидев меня, подбежал и сказал, что в автомате еще вчера кофе кончился, но он купил баночку, и если я хочу…
– Конечно. Давай.
– У меня еще есть конфеты, – радостно добавил он.
– От конфет я, пожалуй, воздержусь, – помотала головой я, сглотнув слюну. На завтрак я позволяла себе кусочек черного хлеба и витамины. Иногда чисто для здоровья я добавляла к рациону отварной курицы, но когда ее ела, у меня создавалось впечатление, что я сама себя предаю и толстею на глазах с каждым проглоченным куском. И я старалась есть быстро, на ходу, чтобы не успеть слопать больше. А тут конфеты. Нет чтобы хоть морковки предложить.
– Я смотрю, вы уже с утра успели построить глазки всем, – раздался голос сверху. Первая мысль, что это сам Господь разговаривает со мной, была отметена как нелепая, хоть и более удобная для меня в данных обстоятельствах. Я задрала голову и увидела, как около лестницы на втором этаже стоит Феерабль и недобро на меня смотрит.
– Ничего я не строила. Что, кофе тоже попить нельзя?
– Кофе? У нас же сломался автомат, – удивился он, спускаясь ко мне. Я похолодела – вот он, час расплаты за совершенный подлог. Нельзя, нельзя покупать права. Надо честно учиться, сдавать экзамены, чтобы потом не попадать в такое вот…
– Да, сломался, – подтвердила я. – А чайник-то цел.
– Так, значит, – почему-то окончательно разозлился он. – Кофе гонять будете после того, как мы с вами покатаемся. И убедимся в том, насколько вы профпригодны.
– А если я профнепригодна? Я не утверждаю, что я вожу хорошо, – запищала я, семеня за ним в сторону парковки. Он же шел, не оглядываясь, и, кажется, уже потирал ручки, готовясь подписать приказ об увольнении.
– Я уверен, что вы вообще не водите. Никак, – коротко бросил он мне, подходя к «Фокусу» и открывая дверь. – Прошу.
– Спасибо, – прошептала я, глядя на открытую дверь как на разверстую пропасть. Что-то мне как-то нехорошо. И правильно, что хорошего в том, чтобы разбить дорогую казенную машину? Нехорошо мне!
– Ну? Садитесь.
– Сейчас, – кивнула я и наклонилась.
– Или, может, проще признаться и не мучиться? Ведь купили же права! Зачем вам это?
– Мне нужна эта работа. Она мне нравится, – уперлась я и села в салон. Феерабль тут же плюхнулся рядом. Кажется, он наслаждался.
– Чем же она вам так нравится? – продолжил допрос он, пока я лихорадочно осматривала машину, которую до того видела уже сто раз, но никогда не обращала внимания, сколько у нее, к примеру, педалей. Вот сколько в ней зеркал, я знала четко.
– Интересно, люди хорошие, коллектив. Машины красивые, – бормотала я, с облегчением нащупав ногой только две педали.
– Люди вам нравятся. Это понятно, – зло бросил он. – Особенно из отдела страхования, видимо.
– Страхования? Почему? – переспросила я, пытаясь незаметно прикинуть, где тут позиция D на коробке передач. Оказалось, что с этим все более или менее так же, как у Люськи в машине.
– Вот вам ключи, – еще резче сказал Феерабль. От одного его тона я похолодела и захотела сбежать. Но взяла дрожащими пальцами ключи, случайно дотронувшись до его руки. Меня бросило в жар, стало еще страшнее. Это не сон, не школьная шутка, все очень серьезно. Что я делаю?
– Спасибо, – автоматически кивнула я и вставила ключ в замок зажигания.
И в самом деле, зачем мне эта работа такой ценой, что, я себе не найду другую? Подумаешь, зарплата. Не в деньгах счастье. Но мне так хотелось тут остаться, мне было тут хорошо. Пусть даже и этот злюка – все равно. Я повернула ключ. Машина завелась, а Федор Иванович насмешливо улыбнулся.
– Отлично, ключ поворачивать вы умеете. Посмотрим это кино дальше.
«Зачем вы такой?» – хотелось спросить мне. Действительно, если бы он пожелал, он мог бы быть очень даже приятным человеком. Почему ему так важно, чтобы его все боялись?
– Так, ну и что дальше? Или вы прогреваете мотор? В такой жаре это совершенно лишнее.
– Я еду, еду, – кивнула я и уперлась ногой в педаль тормоза. То есть я бы хотела, чтобы это оказалась она – педаль тормоза. Честное слово, в этот момент я была готова во всем признаться, но машина, как на удачу, стояла так удобно, а будка охранника находилась так близко, что я пересилила стук в висках, перевела ручку коробки передач, сняла ногу с тормоза и поехала медленно-медленно, каждую секунду стараясь следить за тем, чтобы не чиркнуть машины, стоящие по бокам.
– Ого! – хмыкнул Феерабль. – Какой прогресс, скорость пять километров в час.
– Но я же двигаюсь? Не отвлекайте, – сжала зубы я. До будки оставалось всего ничего, как вдруг какой-то кретин стал разворачиваться и поехал мне навстречу, желая попасть в противоположный край парковки. Этой ситуации я никак не предусмотрела! Мы не отрабатывали этого на тренажерах. Земля, Земля, как слышишь, прием! У нас нештатная ситуация.
– Сдайте вправо, – скомандовал Феерабль.
– Сейчас, – пискнула я, крутанула руль, нажала на педаль, сразу же ее отпустила, нажала на тормоз и остановилась чуть правее. Моя машина оказалась в критической близости от чьего-то зеркала, но зато диверсант проехал мимо меня, даже не чихнув. Я выдохнула, чувствуя, как голова кружится от нервов все сильнее, снова повернула руль, отпустила педаль, нажала газ и подкатила к будке.
– Выезжаете? – кивнул охранник и открыл шлагбаум.
– Ага, – кивнула я и выехала за ворота. Там, за ними, метрах в ста по прямой, которые я преодолела, чувствуя, как пот течет по спине, я нашла место для остановки. Около выезда на шоссе было чудесное избавительное пустое место, где я и запарковала машину. Решительно выключила мотор, отстегнула ремень безопасности и посмотрела на начальника, который как-то смазался и выглядел словно в тумане. Может, закричать «Ежик» – и мне снова кто-то ответит «Лошадка»?
– А дальше? – раздался его глухой голос. Я удивилась, голос раздавался как будто издалека.
– А дальше, – сказала я, с трудом открывая дверь, чтобы выйти, – дальше клиенты рулят сами. Получайте ваш тест-драйв.
– Что с вами? – из-за облаков донесся до меня его голос. Мои руки цеплялись за дверцу машины, но какая-то густая вата уже опутала меня всю, я перестала ощущать собственные ноги, которые, кажется, просто пропали. Через секунду все кончилось, и я провалилась в какую-то темноту. Последнее, что я услышала, это слово «Феерабль», сказанное совсем другим тоном.
Вообще-то я не отличаюсь излишней нежностью или нездоровьем. В детстве я почти никогда не болела ОРЗ, которое сейчас Софьин педиатр почему-то называет ОРВИ. Термин поменялся, сопли остались. Так вот, у меня даже этого почти никогда не было. Однажды у меня случился отит, но и тот возник после того, как я полчаса проехала в электричке, высунув голову в окно, чтобы смотреть на домики. Как тогда ругалась моя мама, которая не пресекла этого вовремя. Так что, если не считать того происшествия, я всегда была относительно здорова. Поэтому вот так вот на ровном месте свалиться в обморок, да еще буквально под ноги собственному начальнику – это что-то новое для меня. Я и вправду изменилась.
Но сначала я совершенно ничего не поняла. Я просто отцепила пальцы от дверцы машины и полетела белым лебедем на асфальт. Феерабль, конечно, к такому повороту событий оказался не готов, поэтому, пока он выдернулся из машины, пока обежал ее вокруг, пока принялся меня ловить, я уже успела все, что собиралась. А именно – живописно грохнуться к его ногам, ударившись при этом виском об асфальтовый бордюр. Дальше, как я уже сказала, была тишина, нарушаемая только каким-то легким гулом в ушах. А затем я обнаружила себя полусидящей на полностью опущенном переднем (пассажирском, хвала Господу) сиденье, а рядом за рулем сидел бледный, охваченный паникой Феерабль и жал на газ.
– Куда мы? – одними губами прошептала я, чувствуя, что все-таки со мной все совсем не в порядке. Какой-то странный привкус во рту. Кровь?
– Ты очнулась? – раздался счастливейший голос начальства. – Господи, ну ты меня и напугала. Как ты?
– Даже не знаю, – слабо пробормотала я, после чего снова выключилась. Так, на секундочку.
– Эй, ты здесь? Держись, мы сейчас в больницу уже приедем, – в его голосе заметно звучал оттенок паники. Это хорошо, это радостно. Пусть посмотрит, до чего довел свою новенькую сотрудницу этот уверенный в себе пижон.
– Какую больницу? – спросила я, пытаясь открыть глаза. Перед ними все еще плыло, но я успела отметить, что у меня разбита губа и действительно течет кровь.
– Нет, ну ты даешь. Так грохнуться! Кошмар. Хоть бы знак подала. Ты лежи-лежи, не шевелись. Почти приехали, – делился пережитым он.
– Я лежу. Мне работа была нужна, – прошептала я, понимая, что даже такой бессердечный истукан не должен проигнорировать просьбу умирающей. Какая я все-таки корыстная! Есть чем гордиться.
– Работа? Ты что, больная? – взвизгнул он, вытаращившись на меня.
– Сейчас? Определенно, – простонала я.
– Ну прости. Никуда от тебя работа не денется. Куда только твой муж смотрит? Как отпускает тебя из дома!
– Муж? Какой муж? У меня нет мужа, – высказалась я, слизывая кровь. – Только дочь.
– Мы приехали! – радостно продекламировал Феерабль. – Так, только не шевелись. Я сейчас какие-нибудь каталки раздобуду. Доктора!!!
– Со мной все в порядке, – попыталась успокоить его я. И действительно, в этот момент мне уже стало значительно лучше. Духота и головокружение прошли, картина мира снова приобрела четкость. Черт, что это было? Это все из-за нервов?
– Вот, давай-ка, Мария, я тебе помогу, – вернулся откуда-то суетливый и очень от этого милый Феерабль. – Берись-ка за мою шею.
– Я могу сама, – пробормотала я, но он уже вытащил меня, как пушинку, из машины и уложил на каталку. И стало так приятно, что обо мне заботятся, как когда-то в детстве, когда мама отпаивала чаем с медом и читала сказки.
– Сама, сама, – заворчал Феерабль, толкая носилки по больничному коридору. – Все вы сами. Разве можно так переживать из-за работы? Обещаешь, что не будешь больше?
– Обещаю. А вы меня не уволите?
– Опять ты об этом? В принципе, хочешь ты работать – работай. Блин, ну когда ты полетела, я думал, все – кранты. И эта кровь! – продолжал он. – Кошмар. Доктор, я могу ее подождать? Или вы ее будете госпитализировать?
– Пока не знаю, – ответил пожилой лысоватый доктор со стетоскопом в руках. – Дайте вы мне ее осмотреть.
– Конечно, – испуганно кивнул он. И так в этот момент был похож на человека! А доктор же, напротив, с механической точностью проводил какие-то манипуляции, измерял давление, пульс, звал медсестер, чтобы те сделали экспресс-анализ крови, крутил меня, вертел. И вдруг огорошил меня:
– Ну, голубушка, вы часом не беременны?
– Нет! – испуганно замотала головой я.
– Точно? – пристально посмотрел доктор сначала на меня, а потом зачем-то на моего грозного шефа. Тот, соответственно, побледнел и замотал головой.
– В таком случае я могу диагностировать истощение, – вздохнул он. – Вы что, худеете?
– Что? – ахнула я. – С чего вы взяли?
– Щеки впалые, тургор кожи слабый, давление понижено. В обмороки падаете. И вот – одежда вам великовата. Как питаетесь, спрашиваю?
– Нормально, – неуверенно ответила я. А что – черный хлеб, кофе. Разве не нормально?
– Понятно. Имейте в виду, нельзя терять в месяц больше двух килограммов. Очень плохо для здоровья. Я вам пропишу восстановительные витамины, направлю в поликлинику на уколы. Но пожалуйста, отрегулируйте питание. Если, конечно, хотите прожить долго. Если же вы намерены просто похудеть, и все, тогда могу порекомендовать одну хорошую контору ритуальных услуг.