Левайн посмотрел на часы. Осталось две минуты. Черт. Президент университета вопросительно приподнял одну бровь.
— О будущем человеческой расы?
— Идет война. «Джин-Дайн» вносит изменения в зародышевые клетки человеческих существ, совершая святотатственное преступление против самой природы. «Экстремизм ради защиты свободы — не зло».[41] Помните? Когда фашисты явились, чтобы зачистить гетто, времени на то, чтобы думать об этике и законе, не оставалось. Теперь же они пытаются вмешиваться в геном человека. И у меня имеются все доказательства.
— Ваше сравнение оскорбительно, — заявил Ландсберг. — Речь идет не о нацистской Германии, а о «Джин-Дайн», и, что бы вы о них ни думали, это не СС. Выступая с такими банальными заявлениями, вы подрываете то хорошее, что сами сделали ради сохранения памяти о холокосте.
— Вы со мной не согласны? Тогда скажите, в чем разница между евгеникой Гитлера и тем, что «Джин-Дайн» делает в «Маунт-Дрэгон»?
Ландсберг откинулся на спинку стула и раздраженно вздохнул.
— Если вы сами не в состоянии увидеть разницу, Чарльз, значит, у вас извращенный взгляд на мораль. Я подозреваю, что дело в вашей личной войне с Брентом Скоупсом, а высокие речи о спасении человечества — пустая болтовня. Я не знаю, что произошло между вами двадцать лет назад и из-за чего все это началось, и мне все равно. Мы пришли сказать вам, чтобы вы оставили «Джин-Дайн» в покое.
— Это не имеет никакого отношения к войне…
Стаффорд нетерпеливо махнул рукой.
— Доктор Левайн, вы должны понимать позицию университета. Мы не можем допустить, чтобы вы действовали непредсказуемо и занимались сомнительными делами, из-за которых мы оказались втянутыми в судебный процесс стоимостью в двести миллионов долларов.
— Я считаю это вмешательством в независимость фонда, — заявил Левайн. — Скоупс на вас давит?
Ландсберг нахмурился.
— Если вы называете судебный иск на двести миллионов долларов давлением, тогда ответ — да. Он на нас давит.
Зазвонил телефон, затем послышалось шипение, когда находившийся в другом месте компьютер подсоединился к ноутбуку Левайна Включился экран, и на нем появилась фигурка, балансирующая на кончике пальца на земном шаре.
Профессор небрежно откинулся на спинку стула, закрыв собой экран компьютера.
— Мне нужно работать, — сказал он.
— Чарльз, у меня такое чувство, что вы нас не понимаете, — сказал президент. — Мы можем отозвать лицензию фонда в любой момент. И мы это сделаем, если вы нас вынудите.
— Вы не посмеете, — ответил Левайн. — Пресса проглотит вас с потрохами. Кроме того, я нахожусь в штате.
Ландсберг резко встал и повернулся к выходу, при этом его лицо приобрело пунцовый оттенок. Декан поднялся медленнее, одновременно разглаживая спереди костюм. Он наклонился к профессору и сказал:
— Слышали такую фразу «аморальное поведение»? Она есть в вашем контракте.
Он направился к двери, затем остановился и задумчиво оглянулся назад.
Миниатюрный земной шар на экране стал вращаться быстрее, и фигурка, балансирующая на нем, начала едва заметно хмуриться.
— Было приятно с вами побеседовать, — проговорил Левайн. — Пожалуйста, закройте за собой дверь.
Когда Карсон вошел в конференц-зал «Маунт-Дрэгон», прохладное белое помещение уже было заполнено людьми. Повсюду звучали взволнованные приглушенные голоса. Сегодня электроника пряталась за панелями, а экран для видеоконференций был темным. Вдоль одной из стен стояли столы с кофе и блюдами с выпечкой, вокруг которых собрались группы ученых.
В углу Карсон заметил Эндрю Вандервэгона и Джорджа Харпера. Техасец помахал ему, приглашая подойти.
— Собрание городского совета вот-вот начнется, — сказал он. — Ты готов?
— К чему?
— Будь я проклят, если знаю, — ответил Харпер и провел рукой по редеющим волосам. — Думаю, к допросу третьей степени. Говорят, если ему не понравится то, что он тут обнаружит, он может нас закрыть.
Карсон покачал головой.
— Они не сделают этого из-за случайного происшествия.
Техасец фыркнул.
— А еще я слышал, что у этого типа есть право выписать повестку в суд и он даже может выдвинуть обвинение в совершении преступления.
— Сомневаюсь, — сказал Карсон. — Откуда ты это взял?
— Естественно, в царстве сплетен «Маунт-Дрэгон» — в кафетерии. Я тебя вчера там не видел. Пока они снова не откроют пятый уровень, делать больше нечего, если только ты не решишь посидеть в библиотеке или поиграть в теннис на сорокаградусной жаре.
— Я катался верхом, — ответил Карсон.
— Верхом? Ты имеешь в виду, на своей роскошной ассистентке?
Карсон закатил глаза. Харпер иногда бывал просто невыносимым. Он уже решил никому не рассказывать про Ная. Не хотел лишних проблем.
Техасец повернулся к Вандервэгону, который задумчиво покусывал губу и без всякого выражения смотрел на собравшихся ученых.
— Кстати, тебя я тоже в столовой не видел. Снова весь день сидел в своей комнате, Эндрю?
Карсон нахмурился. Не вызывало сомнений, что Вандервэгон все еще переживает из-за того, что произошло в гриппозном отсеке, и из-за выговора, полученного от Скоупса. Судя по его красным глазам, он, похоже, почти не спал ночью. Иногда Харпер вел себя с тактичностью ручной гранаты.
Вандервэгон повернулся и посмотрел на друга в тот момент, когда собравшиеся неожиданно затихли. В комнату вошли четыре человека: Сингер, Най, Майк Марр и худой сутулый мужчина в коричневом костюме. В руках незнакомец держал огромный портфель, который на ходу колотил его по ногам. Песочного цвета волосы начали седеть на висках, а из-за очков в черной оправе кожа казалась болезненно-бледной. Он выглядел нездоровым.
— Это, наверное, представитель Управления, — прошептал Харпер. — На вид не кажется слишком страшным.
— Он больше похож на младшего бухгалтера, — ответил Карсон. — С такой кожей он мгновенно обгорит на нашем солнце.
Директор подошел к кафедре и постучал пальцем по микрофону, затем поднял руку. Его обычно приятное розовое лицо выглядело усталым.
— Как вы все знаете, — сказал он, — о трагических несчастных случаях, подобных тому, что произошел у нас на прошлой неделе, следует докладывать в соответствующие инстанции. Мистер Тис является старшим следователем Управления охраны труда. Он проведет с нами в «Маунт-Дрэгон» некоторое время, чтобы определить причину инцидента, а также изучить нашу систему мер безопасности.
Най молча стоял рядом с Сингером и оглядывал собравшихся ученых. На лице у него ходили желваки, и он казался напряженным в своем сшитом на заказ костюме. Марр замер возле него, время от времени кивал стриженой головой и улыбался из-под широких полей шляпы, надвинутой так низко, что она скрывала глаза. Карсон знал, что в определенном смысле, как глава службы безопасности, Най в ответе за происшествие. Очевидно, он и сам это прекрасно понимал. На мгновение их глаза встретились, но англичанин тут же отвел взгляд.
«Возможно, это объясняет его паранойю в пустыне, — подумал Карсон. — Но что, черт подери, он там делал? В любом случае это было очень важно, раз он провел там ночь перед такой встречей».
— Поскольку речь идет о коммерческой тайне «Джин-Дайн», детали наших экспериментов не подлежат огласке вне зависимости от результата расследования. Никакие подробности не станут известны прессе. — Сингер переступил с ноги на ногу. — Я хочу подчеркнуть одно: все в «Джин-Дайн» обязаны всецело содействовать мистеру Тису. Это прямой приказ Брента Скоупса. Надеюсь, вы понимаете, о чем идет речь.
В комнате царила тишина. Директор кивнул.
— Хорошо. Полагаю, мистер Тис хочет сказать вам несколько слов.
Худой мужчина, который так и не выпустил из рук свой портфель, подошел к микрофону.
— Здравствуйте, — сказал он, и по его губам скользнула мимолетная улыбка. — Меня зовут Гилберт Тис, но, прошу вас, называйте меня Гил. Я рассчитываю провести здесь неделю или чуть больше и буду все вынюхивать и выспрашивать. — Он рассмеялся коротким сухим смешком. — Это стандартная процедура в подобных случаях. Я побеседую с большинством из вас лично, и, разумеется, мне понадобится ваша помощь, чтобы выяснить, что именно произошло. Я понимаю, что для всех вас это очень болезненно.
Его слова были встречены молчанием. Похоже, Тис сказал все, что собирался.
— Вопросы есть? — спросил он.
Вопросов не было. Следователь отошел назад шаркающей походкой.
Сингер вернулся на кафедру.
— Теперь, когда прибыл мистер Тис и дезинфекция завершена, мы решили без промедления открыть пятый уровень. Я понимаю, что все вы чувствуете, но я жду вас всех на работе завтра утром. Мы потеряли много времени и должны попытаться наверстать упущенное. — Он провел рукой по лбу. — Это все. Спасибо вам.
Неожиданно следователь встал и поднял вверх палец.
— Доктор Сингер? Можно мне сказать еще кое-что?
Директор кивнул, и Тис снова занял место за кафедрой.
— Открытие пятого уровня — не моя идея, — сказал он, — но, возможно, в конечном итоге это поможет нашему расследованию. Должен заметить, я несколько удивлен тем, что с нами сегодня нет мистера Скоупса. Насколько я понял, он любит присутствовать, хотя бы виртуально, на подобных совещаниях.
Он сделал паузу, ожидая ответа, но ни Най, ни Сингер не произнесли ни слова.
— Но раз так все сложилось, — продолжал Тис, — я бы хотел задать один вопрос вам всем. Возможно, вы сможете высказать мне свои соображения поданному поводу, когда мы будем встречаться с вами лично.
Он помолчал.
— Я не могу понять, почему вскрытие Брендон-Смит было проведено тайно, а ее останки кремированы столь поспешно.
Его слова были встречены молчанием. Тис, продолжая сжимать в руке портфель, снова мимолетно улыбнулся своими тонкими губами и последовал за директором к выходу.
Хотя Карсон не особенно спешил в раздевалку на следующее утро, он не удивился, обнаружив, что большинство защитных костюмов по-прежнему висит на своих вешалках. Никто не торопился вернуться в гриппозный отсек.
Когда он начал одеваться, он почувствовал, как внутри у него все сжимается. После несчастного случая прошла почти неделя. И хотя его преследовали воспоминания о том, что тогда произошло — разрывы на костюме Брендон-Смит, красная кровь на поверхности медицинских брюк, — он сумел заставить себя не думать про гриппозный отсек.
Но теперь мысли о нем нахлынули и поглотили его: узкие, замкнутые пространства, застоявшийся воздух внутри костюма, постоянное чувство опасности. Он на мгновение закрыл глаза, пытаясь прогнать панику и страх.
Когда он уже собирался надеть шлем, с шипением открылась внешняя дверь и сквозь воздушный шлюз вошла де Вака. Она посмотрела на ученого и сказала:
— Вид у тебя не слишком бодрый.
Карсон пожал плечами.
— Наверное, у меня такой же, — заметила она.
После этого наступило неловкое молчание. Они не слишком много разговаривали с тех пор, как умерла Брендон-Смит. Карсон подозревал, что ассистентка почувствовала его угрызения совести и отчаяние и решила оставить его в покое.
— По крайней мере, охранник остался жив, — сказала она.
Карсон кивнул. Сейчас ему меньше всего хотелось обсуждать несчастный случай. В дальнем конце комнаты виднелась стальная дверь с огромной табличкой, предупреждавшей о биологической опасности. Именно такой Карсон представлял себе газовую камеру.
Де Вака начала одеваться, и он помедлил, дожидаясь ее. Ему не терпелось миновать первый этап испытания, но он не мог заставить себя войти внутрь.
— Позавчера я ездил кататься верхом, — сказал он. — Когда «Маунт-Дрэгон» оказывается за пределами поля зрения, выясняется, что там очень даже неплохо.
Де Вака кивнула.
— Мне всегда нравилась пустыня, — проговорила она. — Многие говорят, что она уродлива, но мне кажется, что она может быть самым прекрасным местом на свете. А какую лошадь ты брал?
— Гнедого мерина. Оказалось, неплохой конь. Одна из моих шпор сломана, но выяснилось, что они мне не понадобились. Починить колесико здесь вряд ли удастся.
Ассистентка рассмеялась, отбросив за спину волосы.
— Знаешь старика русского, его зовут Павел Владимиро… как-то так? Он инженер-механик, управляет стерилизационной печью и системой ламинарного потока. Он может починить все, что угодно. У меня сломался проигрыватель дисков, он его вскрыл и тут же оживил, вот так просто. А ведь раньше он ничего подобного не видел.
— Проклятье, — сказал ученый, — если он в состоянии отремонтировать плеер, значит, и шпору починит. Может быть, стоит к нему заглянуть.
— Ты, случайно, не знаешь, когда этот следователь доберется до нас? — спросила де Вака.
— Понятия не имею, — ответил Карсон. — Наверное, скоро, учитывая…
Он замолчал.
«Учитывая, что я являюсь причиной гибели Брендон-Смит».
— Ямашито, видеотехник, сказал, что следователь планирует провести целый день, просматривая пленки системы безопасности, — сказала де Вака, засовывая руки в рукава костюма.
Они надели шлемы, проверили костюмы друг друга и прошли сквозь воздушный шлюз. Внутри дезинфекционной камеры Карсон сделал большой глоток воздуха, сражаясь с тошнотой, которая подступала всякий раз, когда ядовитый желтый дождь обрушивался на его визор.
Карсон рассчитывал, что сложная система дезинфекции, проведенной после несчастного случая, каким-то образом изменит внутренний вид гриппозного отсека и он будет выглядеть иначе. Но лаборатория казалась точно такой же, какой он ее оставил, когда вошла Брендон-Смит и объявила о смерти шимпанзе. Его стул стоял у стола под тем же углом, ноутбук был по-прежнему открыт и подключен к сети. Карсон автоматически направился к нему и вошел на сервер «Джин-Дайн». По экрану побежали сообщения о начале работы; затем загрузился электронный редактор, и он увидел записи, которые не успел закончить неделю назад. Появился курсор, с жестоким равнодушием ждавший, когда он продолжит заниматься делом. Карсон тяжело опустился на стул.
Неожиданно экран потемнел. Карсон подождал немного, затем нажал несколько клавиш. Не получив никакой реакции, он тихонько выругался. Может быть, батарея села? Он посмотрел на розетку в стене и увидел, что компьютер подключен. Странно.
На экране начало что-то возникать. «Наверное, Скоупс», — подумал Карсон. Все знали, что генеральный директор «Джин-Дайн» обожает развлекаться с чужими компьютерами. Возможно, он решил произнести речь, чтобы облегчить им возвращение в гриппозный отсек.
На экране появилась картинка: изображение мима, балансирующего на кончике пальца на земном шаре. Земля медленно вращалась. Озадаченный Карсон нажал на кнопку выхода из программы, но ничего не произошло.
Неожиданно маленькая фигурка превратилась в напечатанные слова.
Ги Карсон?
Ученый напечатал в ответ:
Это я.
Я говорю с Ги Карсоном?
Это Ги Карсон, кто же еще?
Так, послушай, Ги! Тебе уже давно пора было подключиться. Я тебя жду, партнер. Но сначала я хочу, чтобы ты себя идентифицировал. Пожалуйста, введи дату рождения твоей матери.
Второе июня тысяча девятьсот тридцать шестого года. Кто это?
Спасибо. С тобой разговаривает Мим. У меня для тебя важное сообщение от твоего старого приятеля.
Мим? Это ты, Харпер?
Нет, я не Харпер. Советую тебе позаботиться, чтобы вокруг никого не было и никто случайно не увидел сообщение, которое я собираюсь переслать. Скажи мне, когда будешь готов.
Карсон посмотрел на ассистентку, которая что-то делала в другом конце лаборатории. Он сердито напечатал:
Кто вы такой, черт вас забери?
Но-но! Лучше не груби Миму, или я нагрублю в ответ, а тебе это совсем не понравится. Ни капельки.
Послушайте, я не люблю…
Ты хочешь прочитать сообщение или нет?
Не хочу.
А я так не думаю. Прежде чем я его тебе отправлю, я хочу, чтобы ты знал, что это абсолютно безопасный канал и что именно я, Мим, взломал сеть компании. В «Джин-Дайн» никому про это не известно, и никто не сможет перехватить наш разговор. Я сделал это, чтобы защитить тебя, ковбой. Если кто-то окажется рядом, когда будешь читать сообщение, нажми на управляющую клавишу, и на экране появится фальшивый генетический код, который все скроет. На самом деле это никакой не код, а стихотворение Профессора Лонгхейра[42] «Мяч на стене», но схема будет правильной. Нажми управляющую клавишу еще раз, чтобы вернуть сообщение. Йо-хо-хо, и все такое. А теперь держись крепче в седле.
Ученый снова бросил взгляд в сторону де Ваки. Возможно, это одна из шуток Скоупса. Он славился довольно необычным чувством юмора. С другой стороны, после несчастного случая с Брендон-Смит он не прислал ни одного сообщения. Может быть, Скоупс злится и проверяет его лояльность, играя в свои игры. Карсон с тревогой посмотрел на ноутбук.
Монитор на мгновение потемнел, затем на нем появилось сообщение:
Дорогой Ги.
Это Чарльз Левайн, ваш бывший профессор. Биохимия, группа сто шестьдесят два, помните? Я сразу перейду к делу, потому что знаю, вы наверняка сейчас опасаетесь за свое положение.
«Господи, — подумал ученый. — Преступление века! Ничего себе дела, доктор Левайн проник в компьютерную сеть «Джин-Дайн»?» Это казалось невозможным, но если это он, а Скоупс узнает… Палец Карсона тут же потянулся к клавише выхода, и он несколько раз на нее нажал, но без всякого результата.