Дневник - Паола Волкова 10 стр.

Маша приедет в воскресенье.

Сколько событий! По-моему, когда я была молодой, наверное, жила шумнее, но не так плотно событийно.

Мы с Леной вернулись из Вены. Ровно через день, 09.07, звонила Света. Она удочерила девочку, звать Антониной. Тоней. Молодец. Она ее действительно полюбила. Для нее девочка лучше мальчика, хотя она хотела мальчика.

Была у Тани. Ночью смотрели «Дживс и Вустер». Какое наслаждение этот актерский дуэт и вообще весь фильм. Думаю, одна из лучших экранизаций.

Сегодня с Ирой были у Бурганова.[182] Очень здорово и красиво. Он великий молодец. Он предложил делать у него выставку на тему «Жертвы Андрея Т<арковского>» в тексте темы в мировом иск-ве.

Маша прилетает вечером в воскресенье. Плотно все, плотно. Только я не пишу пока, но напишу все, что решила и вовремя. Как – не знаю. Думаю, что и деньги достану и не заболею. Но я всегда, все время боюсь неожиданности, кот. может поломать мою жизнь сегодня и сегодня у меня все нормально, но мы не привыкли к нормальности. Она нас пугает.

13 июля приехала Маша. Жила у меня до вечера 16 июля Я была счастлива. Она такая добрая и чудная девочка и очень умная. У нас настоящая и глубокая связь. Привезла документы для визы во Францию. Маша пришлет недостающие.

16 июля вечером приехал Жан-Лу. Переехали в Украину. Там хороший номер в стиле 50-х и 23 этаж.

17-го были на могиле, потом я готовила стол. Были все 12 человек и позвала Наташу.

Я очень устала. Больше не буду делать поминки. Маша сказала, что приедет на день рождения.

Во мне живут две страсти. Неутомимо хочу путешествовать и дисциплинировать себя для написания книг. Путешествие – познание и самопознание.

Жан-Лу все нравится. 18.07 они ездили с Аней в Измайлово. Потом мы поехали к Светке, кот. привезла Тоню. Девочка потрясающая. Я вижу как Аист в клюве принес Тонечку. Хороша, чистенькая, любит Светку. Я научила ее «Ладушки» за 20 минут.

После Светы были у Бурганова, потом ели в рест. «Тифлис».

В суб. поехали к Рустаму. Они оба в шоке и от Рустама, и от его картин, и от его мира. Потом поехали к Диме на дачу с Рустамом. Там пили и ели неограниченно и очень-очень вкусно. Потом приехали Надя, Маша, Гена с Людой и Дорой. Рустам очень умен и точно расставляет акценты. У меня разболелась голова и болит до сих пор. Болит голова. Звонила Маша. Они приехали. Жан-Лу жалеет, что так скоро уехал из Москвы.

Сегодня весь день сплю и еле-еле написала заявку на выставку у Бурганова.[183]

Завтра: парикмахерская, работа, дача у Гены.

Вчера у меня был день рождения. Было хорошо, много поздравлений. В гостях Рустам (принес картину) и Света (декадентские розы, духи, туфли большие, вино). Купила цветы и вино (остальное из дома). Молодец Светочка. Готовила я готовила, но жарко и никто не ест.

Сегодня пойду на курсы. Думаю о родителях. Лекции посвящу им.

Ночью видела завистников и врагов. Видела как у меня украли или я сама потеряла кошелек с деньгами. И еще я видела старинное кладбище с надгробьями и надписями. Мне показалось, что на одном из древнейших камней я видела свое имя. Мне думается, что это очень хорошо. Согласно соннику и завистники и кладбище хорошо, а потеря денег плохо. Правда я плакала неосушно.

Своим днем рождения я очень и очень довольна. У меня вообще есть надежда.

Говорят так: ни к чему не относись как к данности. Это мудро, но пока у меня вроде бы все в порядке. Чувствую некую перспективу.

Прилетела вчера ночью в Париж. Встречали Маша, Жан-Лу, Артур. Маша большой молодец. Встретив меня, пошли в ночной бар на Елис. полях, где работает ихняя «Кошка».

Сегодня отдыхаю. Сидела на солнышке в кафе, пила «Кир». Покой. Придумала название для книги воспоминаний, лучше придумать невозможно. «Прощай Садовое кольцо». Я ухожу, а мое поколение почти все ушло. «Я опускаюсь, опускаюсь», а потом настанет «инобытие» «и на высокое крыльцо чужого дома поднимаюсь…»

Это поэтический афоризм для всего и для всех… Вот почему А<ндрей> Т< Тарковский >. так любил петь эту песню (или романс) Гены Шпаликова.[184]

«Опускаюсь» – даун, ухожу для нового возрождения. Верю ли я в поту-сторонний мир, где могу встретиться с мамой и папой, с родными, с Мерабом, с Андреем. Или Суд судит нас всех по-разному или, ужас, «там» нет ничего, никого…

Надо очень постараться написать хорошие книги.

Пусть хоть что-то останется, хоть какой-то след добрый. В детях мы растворены. Они не мы, а в книгах от нас хоть что-нибудь остается. «Мой прах переживет и тленья избежит». Ну – это у Пушкина «Душа в заветной лире».

Что-то я очень размахнулась. Смешно. Вечером гуляли с Машей. Дошли до Эйфел. башни, выпили на веранде розовое вино. Потом пошли в прелестный франц. ресторан «Японская тарелка». Очень вкусно.

Древняя Греция – это «наше все». Имеется в виду, конечно, понятие, связанное с древне-греческой цивилизацией или с древне-греческой культурой.

Поужинали: улитки, красная рыба, яблочный пирог. За двоих 50€. В Москве за 70$ так поужинать невозможно, тем более в «Центре». Утром в Монори купила еды, примерно цена как в Москве.

Ночью очень плохо спала. Мучилась страхами (не напишу) и читала «Греческую цивилизацию» Боннара. По моему, это плохо. Лепят «Как известно, в первобытном обществе» и т. д. Очень социален, просто «марксист-диалектик», анализирует Эсхила, а как устроен театр – ни слова. Сегодня дочитаю, пойму сухой остаток.

Попробую составить примерный график работы на основании двух дней – 31-е и 1 сентября Кстати, сегодня первое, удобно записывать.

1 сентября пон. – Читаю «Греч. цивилизац. Боннара» в трех томах.

2 сентября вт. – 11–15 или до 16. Встреча с Верочкой и заход в Лувр. Вечером дочитываю Бонн<ара> и раскладываю открытки.

3 сентября ср. – 10–12 Базар. 13 до 18. Начинаю писать. Вечер с Машей.

4 сентября чтв. – Приезжает Наташа, но мне это не помеха. Все возможное время пишу.

5 сентября пят. – За исключением каких-то дел все время пишу.

6 сентября суб. – утром пишу (2 ч). Днем иду с Машей и Жан-Лу гул.

7 сентября – Утром пишу. 10–12 базар. Во второй половине дня встреча с Нелли.[185]

По результатам первой недели можно будет судить о том, когда я закончу Античность.

Было бы хорошо закончить Грецию к 12 ч. Во вторник надо пойти к Клюни.

Вторник

8 сентября пн. – Писать и читать. Немного гулять.

9 сентября вт. —…

10 сентября ср. – Вечером с Машей помянуть отца.

Была сегодня на рынке. Купила немного снеди и цветов. Завтра приедет Наташа. От сонных таблеток хорошо спала. В занятиях немного отстаю, интересная глава Боннара об Александрии.

Вечером чувствовала себя очень плохо, была скучная Маша. Пошли делать телефон. Истратили почти 50€. Толку – ноль.

Утром солнце. Я в комнате Фили писала не отрывая руки до 3-х. Потом пошла в Лувр. Античных книг почти нет. Одна. Египет. Море. Купила все же одну книгу и немного открыток. Мне это не по карману. Перекусила в Лувре. Дорого и не вкусно. Есть надо либо дома, либо в приличных ресторанчиках. Утром была напугана одной парочкой, бесшумно проскользнувшей в дом, но оказалось, что это от хозяев. Все равно противно.

Вечером приехала Наташенька. Хорошо, что была дома – она без ключей. Все, как всегда. Забыла код чемодана. Звонила в Москву. Дима помнит. Потом она ушла куда-то со своими друзьями.

С утра пошла на базар с сумкой на колесиках. Купила на базаре черную картошку и фиолетовые помидоры. Первый раз вижу. На Авеню Марсо увидала дом – 30. Хочу в нем жить. Почему-то кажется, что буду, хотя это фантазия.

Пришла Маша. Мы с ней поехали в Гал. Лафайет. Я купила оранжевый шарф, а она хвостик синий на заколке. Мы нашли ей костюм, сапоги и сумку. Если не купит, будет не права.

Смотрела Прерафаэлитов. Очень здорово. Полная выставка и наконец-то есть представление о явлении в целом и о художниках, в частности.

Вот ось:

Васнецов и стиль Алек III

Прерафаэлиты. Попытка создания стиля

Сакре-Кёр, Гюстав Моро, Пюви де Шаванн

Штук, Бёклин и др.

Обедали (дорого), потом ездили в Лувр. Купили Наташке серьги, по-моему очень хорошие. Потом пошли в «Риц» на веранду. Пили чай. Дивное наслаждение. Чувствуешь себя человеком. Потом поехали в Маше домой. Купили Ане духи. Это раз. Затем пришли. Мне очень все понравилось. У них дома.

Утром болела и лечилась. Пришла Маша, постирала в машине. Потом мы поехали на встречу с Карелиной и Ириной.[186] Девочка – чудо красоты и энергетики. Обаяния – море. Дивные глаза. Одета. Социальна, смеется, прекрасно ест. Я просто поражена, но вот, что будет – это большой вопрос. Берет у нее ключи, открывает сама машину. Пока, к сожалению, не просится. Лобик стал меньше. Похожа на Жаклин Кеннеди.

Пошла днем в кино, смотрела фильм о Джексоне Поллоке. По-моему, очень неплохой фильм, если считать, что такие фильмы снимать трудно.

Сильный кашель. Видимо пройдет как-то сам.

Чтобы добиться чего угодно, надо сначала найти, как это сделать.

Я выгляжу плохо и очень постарела. Надо думать, что делать. Во-вторых, я больна. Ходила с Верочкой гулять. Потом вечером пришла Маша. Около Маши всегда хорошо. Она ласковый и теплый человек. Очень берегут деньги и Вера, и Маша.

Весь день лежу, болею. Читаю книгу о Диане Пуатье. Интересно. Очень трудно писать такие книги. Нелли должна была прийти и не пришла. Пришлось все убирать. Придет завтра, что не очень удобно. Не забыть позвонить Тане – поздравить с днем рождения. Должна приехать Лена, интересно, позвонит ли она. Я звонит ей не собираюсь. Должна была ведь привезти солдатиков.

Четверг – болею, уборка, Нелли.

Пятница – «СА», Маркс и Спенсер и Клюни.[187]

Суббота – С Машей. Боттичелли.[188] Вечером складываю вещи.

Ровно две недели, как я в Москве. Суета – дети, работа, гости, друзья, знаокмые.

На меня всерьез надвигается ремонт. Надо начинать чистить дом и нырять в ремонт. Увы! Хочу из Москвы. Можно в Париж. Можно еще куда-нибудь. Но здесь мне плохо. Думаю, искренне хорошо ко мне относятся только Варя с Кириллом. Остальные – «с углем».

Встретилась почти одновременно с Машкой Роз<ановой> и Полиной. Не хочу стареть ни так, ни так. Надо посредине. Никто из них не изменился. Все те же, только сильно немолодые.

А все потому, что не анализируют себя отрицательно, а только все во всем правы, считают, что в силе и не думают «счет» начинать от себя. Никто. Неужели и я?

Даже если у меня совсем ничего не будет, я буду радоваться, что у меня есть жизнь.

Пишу «10». Ужас! Конец еще одного года. Начинается у меня ремонт. Позвоню сегодня Жене и начну переезд к Е<вгении > И<сааковне>[189] и в 70. Прижало! С книгой прижало также.

Мне думается, что именно в это время я и начну писать.

Что происходит? Много всего и ничего. Трепотня и суета. Книга о «40-летии». На «Садовое кольцо» – только год, но я успею.

Плохо себя чувствую. Выпал снег, резко изменилась погода. Мне стало плохо. Сосуды. Был Смолин. Обещал заплатить до конца ноября. Обещал переиздания. Все обещал. Предложил предисловие к книге о Занусси.[190] Я дала согласие, но этого не будет. Что будет – не знаю. Напишу за год книгу «Прощай Садовое Кольцо», а потом лекции. Звонила Маша. У нее, слава Богу, хорошо. Мы говорили с ней, что у нас у всех был очень хороший год. Редкий случай – хороший год у всех в семье.

Завтра похороны Элема.

Вчера встречалась с Дэвидом. Сегодня была во ВГИКе. Сегодня должна встретиться с Наташей. Они едут в Китай.

Я знаю отчего умер Элем. Он давно не хотел жить. Ему было нечего делать. Не было ни стимула, ни интереса. Он предал себя давно. Ему посылали знаки, но он не принимал. Он сдался и так было проще и в себе, видимо, не был уверен. К тому же, видимо, безволен. Вот и финал. Вот она моя судьба. Вот она тайная и, вероятно, единственная причина измены себе и своему чувству.

Сегодня была во ВГИКе. Оля оставила для меня «Дюрера» для лекции. Странное волнение. Не положительное. Тоска воспоминаний. Так никто и ничего. Кабинет[191] стал таким неуютным. Уходя, встретила Саперову.[192] Вот ужас.

По дороге купила лекарства, заплатила почти 1000 рублей. Сегодня какая-то жуткая магнитная буря. Максимум бури во второй половине дня. Сплю. Ничего не делаю. Дом не готовлю к ремонту. Ничего. Успею. Хочу все же лежать и спать. Вот и все.

Сегодня нам сообщили, что мы отмечаем 85 комсомола, т. е. того, чего нет. Специально для этого создали оргкомитет. Вот он фантом чистейшей воды. Принеси того, не знаю чего. Показали «комсомольца» с воспоминаниями о том, как он что-то строил в тайге. Его жрали москиты, а он – похлебку, приготовленную на костре. Сей комсомолец, так лет около 40–45, ныне хозяин огромного магазина с каким-то ошеломляющим годовым оборотом. Наверное медведи в тайге слитки золота приносили. Возрождение фантомов, вызывание духов, отнюдь не милых.

Хоронили Элема. Прощай Садовое кольцо. О его судьбе я знаю лучше, чем кто-либо. Странная у меня жизнь. Главное – несказанно. Знаю как ушел Мераб и знаю как ушел Элем. Но ни писать, ни говорить об этом не могу. Но это главное. Чем ближе к поверхности, тем проще обсуждать. Это как в живописи. Хорошо говорить о передвижниках, а попробуй о Леонардо, о Сезанне, Веласкесе. Так и в жизни. Точно так же.

Сегодня ночью видела сон.

Все было значительно, но что именно – не помню. Помню только: кто-то одел мне на безымянный палец левой руки мне одели археологическое бронзовое кольцо. По форме, как обручальное. Только гладкое с узеньким кантиком и маленькими камешками бирюзы по всей ленте кольца. Очень таинственно.

Готовлю квартиру к ремонту, но медленно, скучно и не собрано. Так нельзя. Сегодня постараюсь.

Вчера видела Надю и Володю. Ходили в кафе Vogue – шикарное кафе и вкусное. Все расстроены тем, как ведет себя Путин и всей этой историей с ЮКОСом. Они считают, что капитал не победит. Там большая игра, он должен балансировать между силовиками и олигархами (евреями). По-моему он зол и дрогнул.

20.00, СТС Бедная Настя, Александр

Не новые вещи, но новые отношения – это царство Божие. Это закон жертвы. Я дам вам хлеб, но хлеб останется у меня.

Бог все создал хорошо и навсегда. Смерти нет. Это значит – не бояться. Царство будущее, но оно уже даровано, оно среди нас.

Христианство сегодня не идеология. Мы возвращаемся к истоку христианства. Молись тайно, а бог воздаст тебе (Нагорная проповедь). Не явное воздаяние. Бог воздаст, но как воздаст не объясняет. Идти за мной не означает светлое будущее, но знание что он тут Рай и Ад. (Бессмертные души филос. Платона (Федр).)

Призывает не бояться. Конкретное состояние вечной жизни нам неизвестно.

Никто не знает, что такое смирение. Это личный опыт. Христианство не учение, а путь. Я есть путь, много надо пройти.

(Кирилл и Мефодий?)

Путь переводится как учение. Мудрец предлагает путь жизни. Учение Иисуса о «другом пути», не житейском.

Царство Божие – это отношения между людьми. Любите друг друга, как я люблю вас.

Мать Тереза. Павел II. Антоний Сурожский

[Хочу написать о Ник<олае> Мих<айловиче> Романове – историке о вел. князе. ] Дворцовые тайны.

Русский принц Филипп Эгалите.

Не вела дневник две недели. «Я опускаюсь, опускаюсь». Не упражняюсь, не читаю, смотрю TV и все. Никуда не хожу. На глазу ячмень. Видимо мой организм очень переживает ломку старой жизни. Я как бы уговариваю себя в одном, а он знает обо мне другое, то, как я чувствую себя на самом деле. Очень хочу куда-нибудь уехать. Хорошо бы начался скорее ремонт. Сколько я буду жить здесь. Но у меня такое чувство, что, возможно, здесь я буду хорошо работать.

До отъезда надо написать о «писателях курсов», а после возвращения – «Садовое кольцо». Нужны деньги.

Время неумолимо – вульгарно, но точно. Ремонт не начался. Снова все пересматривается. Ломать ли стену? Опять накручиваются деньги. У меня их нет и все. Больше намеченной суммы я на ремонт истратить не могу.

В ночь мне снился сон. Почему-то Рената Литвинова. Я долго путалась, не знала где я, зачем, куда идти. Потом оказалась то ли на парашюте, то ли на пароходе. Я боялась, что останусь без места. Но неожиданно я оказалась в очень удобном кресле, за столом, на котором стояли в тарелочке блины и очень красивое золотое варенье из целых слив или яблок. Я намазывала варенье на блины. Кажется видеть варенье – пустые мечты. Блины тоже не ахти… Но это по соннику. А ощущение другое: наконец то обретение.

УЗНАТЬ ВСЕ

Сегодня зашла в Союз, где бываю редко, не люблю его суеты и фальши. Того, нашей недавней-давней молодости, уже нет, почти нет. Я увидала одного человека. Он, кажется, известный журналист или фотограф. Судя по плотности вокруг, его все знают. Не могу отдать себе отчета в том, что произошло. Узнавание? Чего-то очень зависто-детского еще потрясения, до нежного, но отчетливого. Он приходил к нам и был женат на болгарке, а потом уехал. Но я уже тогда решила, что если выйду замуж, то только за него. Он близоруко щурился, подносил к глазам книгу, а очки сдвигал на коротко стриженную голову, высоко. Был широкоплеч, сутулился, носил толстые свитера. Я любила его первой неясной любовью. Это было мгновенное узнавание. Молния от макушки до пят. Мой конец и я решила, что никогда с ним не познакомлюсь.